Перекати-поле

      Словно горный (горный, а не гордый!) козёл, сдуру решивший покорить самую высокую скалу (на что только не пойдёшь во имя «веры»), Чонгук, практически не глядя под ноги (а то вдруг там чья-то голова или того хуже — обрыв), звонко (спасибо новеньким туфлям на каблуке, как у Чимина, между прочим!) проскакал по лестнице вверх и, вынужденно притормозив прямо напротив одного из секьюрити, (ветвистым деревом на отвесе скалы) перекрывшим ему дорогу к святыне (той что Пак), вопросительно приподнял бровь, напрасно пытаясь понять, почему Тэхёна пропустили, а его ещё нет. Они же пришли вместе. Это все видели. Да и вроде же проститут всё уже за них двоих порешал. Или нет? Какова вероятность того, что «обиженный и оскорблённый» куртизан (до сих пор так и не получивший член в задницу) мог его кинуть? Процентов так девяносто пять? Если не все сто. Ой-вей. Стоит уже начинать паниковать или пока ещё рано?       Ответ очевиден. Его милый и невинный Чимин-и там, за толстой дверью, окружённый двумя кровожадными похотливыми монстрами, которых ничего, кроме секса не интересует, а он тут! И когда войдёт — не ясно. Боже! Ситуация help, ситуация S.O.S. Так, где там его телефон? Нужно срочно звонить мамасите. Без мамы тут точно не обойтись. Алло, храброму рыцарю срочно нужен помощник! Желательно максимально хищный. И знающий всех монстров-сутенёров поимённо. Да, мама — это определённо идеальный вариант. Пусть мама услышит, пусть мама придёт, пусть мама всем монстрам зад надерёт. Ведь так не бывает на свете, чтоб не боялись Чон Миён мелкие черти! Ох, о чём это он?       — Видимо, ты и есть причина глобального потепления, — сложив руки на груди, хрипло пробасил секьюрити, с ног до головы оглядев притихшего Чонгука. Это же сейчас была оценка его платёжеспособности?       — Простите? — не понял Гук, отчего-то начиная паниковать. Он, конечно, не маленький мамонтёнок на льдине, но ощущения от встречи с этой «лысой горой» практически такие же. Страшновато, и к маме хочется. Он что-то не так сделал? Не то надел? Что из его одежды могло повлиять на глобальное потепление? Дерматин (пардон, экокожа), из которого сделаны его туфли? Да, это реплика Гуччи. Ну и что? Никакие газы они вроде не выделяют. В отличии от его зада после горохового пюре.       — Ты очень горячая штучка! — подмигнув Чонгуку, игриво проговорил секьюрити, важно сложив руки на груди. Вот это заявление! Сильное, даже можно сказать.       — Э… — протянул Чонгук, всё ещё до конца не понимая смысл ему сказанного. Это же подкат сейчас был, да? Или он всё неправильно понял? — Спасибо.       — Запрещёнка есть? — скосив взгляд на пах Гука, громко осведомился секьюрити, делая только ему понятные выводы. А вот и сексуальные домогательства подъехали. Или они ещё в пути?       — Мою тарань Вы уже изъяли.       — Тарань. Вот как это теперь называется, — весело рассмеялся секьюрити, напрочь игнорируя недовольное перешёптывание из толпы ожидающих. — Поворачивайся ко мне задом, Золушка, сейчас по-быстрому обыщу тебя и, так и быть, пущу на ковёр к Шуге. Я, кстати, уже почти закончил свою работу. Шивон тоже.       — Почему это я Золушка? Туфли вроде на месте, — нехотя повернувшись спиной к секьюрити, несмело спросил Чонгук, чувствуя наглые руки на своей талии. У них тут что, без обуви в клуб входят? И чего это проститута никто не обыскивал и не разул? Несправедливо же. — И Шуга, это кто? Мне Юнги нужен.       — Туфли — да, а вот вся твоя одежда совершенно точно исчезнет ближе к полуночи, — бессовестно лапая Гука за задницу, протянул секьюрити. — Это для тебя босс — Юнги, а для нас — Шуга.       — Так, стоп, — стойко проигнорировав посягательство на свой зад, повысил голос Чонгук. — Сутенёр владеет этим местом?       — Самокритично, однако, — замер на мгновение секьюрити. — Хотя всё верно. Босс же вас под мужиков подкладывает. Чем не сутенёр?       — Вы закончили? — чуть резче, чем следовало бы, рыкнул Чонгук, через плечо посмотрев на секьюрити. Его что, за проститутку приняли? Прекрасно просто. С кем поведёшься, от того и наберёшься, да? Чёртов Тэхён!       — Да, проходи, красавчик, — шлёпнув Гука по заднице, весело рассмеялся секьюрити. — Как закончишь свои дела, ищи нас у бара. Только перед этим попку хорошо растяни. Принять два члена — не так уж и легко.       Простите? Что сделать? Принять два члена? Двойное проникновение — это что, плата за вход в это злачное место? Охренеть. Может, лучше деньгами? Доллары там, воны, евро. Два члена в него не поместятся! В Чимина, к слову, тоже. Вот в Тэхёна — не факт. Тэхён… чёрт его дери! Чонгук буквально в шаге от жестокого убийства. Ещё немного и он добровольно сменит свой любимый плейлист на спотифай с популярными американскими треками, на блатной шансон и зафанатеет от песен про первую барахолку, наколку (вспомнить ещё бы какая у него была первая) и крутых фраерах. Ну и про маму, конечно, которая ждёт сына из тюрьмы (попутно от горя меняя sugar baby как перчатки). Боже… Во что он опять вляпался? Сидел бы сейчас себе дома и какао с корицей попивал, громко горланя: «Baby, baby, baby, oh». Like, «Baby, baby, baby, no», так нет же, приключений душа (душа ли?) возжелала. И вот результат! Он в шаге от: «Владимирский централ — ветер северный!». Ещё ведь не поздно позвонить маме? А?       Так! Отставить панику. Всё хорошо. Никто в него членом тыкать не будет. Мама не позволит! Мама его защитит (не зря же он открыл ей доступ к геолокации своего телефона). Да! Быстро проскочив мимо похотливой охраны, взглядом уже явно отымевшей его со всех сторон, и в один прыжок (похоже он всё ещё козёл, горный, а не гордый) заскочив в клуб, Чонгук внимательно огляделся по сторонам и, не увидев никаких признаков порно-вакханалий (будто ещё какие-то бывают), немного успокоился. Клуб как клуб. Все танцуют, выпивают, веселятся. Вроде даже развратная оргия в ближайшее время не намечается. Все относительно одеты. Но расслабляться пока ещё всё же рано. Мало ли. Лучше тут особо не задерживаться и, как можно скорее отыскав Чимина, незаметно сбежать восвояси. Только вот… а где ему, собственно, своего Боженьку искать? Где обычно сидят бравые сутенёры и их прекрасные спутники? Где-то в випах? Логично. А где здесь випы? Чтобы он ещё знал… Может, на втором этаже? Ну, как вариант.       По стеночке дойдя до узкой витиеватой лестницы, предположительно ведущей на второй этаж, Чонгук несмело вгляделся в темноту, царившую на ступеньках (как бы не сломать себе там ноги), и только было хотел начать осторожно подниматься, как где-то совсем рядом, буквально через пальму (или это бонсай?), раздался громкий крик таким знакомым техёновым голосом:       — Официант!       От неожиданности смачно икнув, Чонгук, не то подражая ниндзя, не то серийному убийце (второе, к слову, куда вероятнее), медленно обошёл пальму и, во всей красе лицезрев возмутительнейшую картину того, как в край охреневший проститут обнимает за плечи его Боженьку, а тот даже и сопротивляться не думает, стиснул зубы и нехотя перевел хмурый взгляд на злющего сутенёра, который, судя по недовольной роже, мысленно уже несколько раз расчленил Тэхёна и тщательно перемолол в фарш (так, ничего мясного он себе здесь не заказывает). Ого. Если он всё понял правильно, то совсем скоро в камере ближайшего полицейского участка намечается прямо-таки дуэтное исполнение «Владимирского централа», плавно переходящее в поминки проститута. Прости, мамуля, похоже, тебе пора искать контакты хорошего адвоката…       Грозовой тучей выплыв на свет и, словно подражая самой смерти, подойдя к Тэхёну со спины, Чонгук, наклонившись к его уху, прорычал бешеным псом (спасибо хоть слюной не заляпал):       — Скажи-ка мне, Тэхён, почему охрана на входе приняла меня за проститутку, облапала во всех местах, предложила групповушку с двойным проникновением, а тебя просто пропустила, а?       — Твою ж… — громко воскликнул Тэхён, подскакивая со стула и рукой хватаясь за сердце. — Чонгук, ты смерти моей хочешь? Зачем так пугать?       — Я жду ответ! — не унимался Чонгук. — Что ты им сказал?       — Ничего! — почти правдоподобно протянул Тэхён.       — Врёшь же!       — Психованный, успокойся, — повысил голос Тэхён, от греха подальше выставив перед собой стул. Нет доказательств, нет и состава преступления. Нужно всё отрицать!       — Я бы на твоём месте за языком следил. Здесь сейчас присутствуют два человека, в деталях знающих, как в обычном тазике растворить труп, — глядя Тэхёну прямо в глаза, пробасил Чонгук, прекрасно видя, что тот засуетился. Неужели действительно что-то охране ляпнул? Вот неугомонный. — Да и знакомства в крематории тоже имеются.       — Ой, не нужно меня пугать, — вообще не впечатлился угрозами Тэхён. — В крематории у него знакомые есть. И что? Меня станут искать. И найдут! Плоть пусть и сгорит в печи, а кости-то останутся! Да, не все, но они всё равно будут!       — Там дробилка есть, — как нечто само собой разумеющееся проговорил Чонгук. — Да и всегда можно закопать останки в могилу постарее. Фиг потом кто найдёт.       — Вот не факт, что не найдут, — залпом осушив рюмку коньяка, спокойно произнёс Чимин. — Я недавно на выезд ездил. Так там копщики раскопали могилу, чтобы подселение сделать, а там — квартирант. Зелёненький такой, с сочными аппетитными червями. Хоть бери их в баночку собирай и на рыбалку езжай.       — Да! Трупные черви — это тема, — на автомате кивнул Чонгук, отбирая у Тэхёна стул и нагло усаживаясь возле Чимина. — Кряпняк такой! Рыбка фиг их пропустит.       — Да, только закинь, и вся щука твоя.       — Вы больные? — во все глаза глядя на двух из ларца (точнее из морга), пискнул Тэхён, лишь чудом не блеванув. Он больше никогда не станет есть рыбу! — Какая нафиг рыбалка? Какие трупные черви?       — Мы — профдеформированные, — равнодушно пожал плечами Чимин, самостоятельно наполняя свою рюмку коньяком. — А трупные черви — это такие миленькие личинки трупной мухи, питающиеся падалью. Чисто гипотетически, на них вполне себе можно словить рыбу.       — Фу! — скривился Тэхён, в поисках поддержки посмотрев на мрачного Юнги. — Это отвратительно! Даже думать об этом мерзко!       — Профессиональный юмор — он такой, — неопределённо махнул рукой Юнги, подальше отодвигая от себя нарезку из красной рыбы.       — В жопу такой юмор, — отмахнулся Тэхён, взглядом пытаясь найти свободный стул за соседними столиками. — Вы друг друга не боитесь?       — Нет, — уверенно ответил Чонгук. — Было бы чего бояться.       — Есть немного, — посмотрев на Чонгука, кивнул Чимин.       — В смысле? — не понял прикола Чонгук. — Что я такого сделал?       — Очень долгое время… я подозревал тебя в склонности к каннибализму.       — В чём ты меня подозревал? — во все глаза уставившись на Чимина, громко воскликнул Чонгук. Капец!       — В каннибализме, — спокойно повторил Чимин, даже в лице не изменившись.       — Почему это?       — Ты держал в руках тёплую человеческую печень, а стояк был такой, что хоть гвозди в доску забивай. Это… довольно странная реакция, Чонгук.       — У меня тогда на тебя встало! — не своим голосом взвыл Чонгук, в мелких деталях помня, при каких обстоятельствах это произошло. — Ты такой красивый был на уровне моей ширинки, как я должен был реагировать?       — Ты тыкнул мне в лицо печенью и довольно так спросил: «Красивая, правда?». Мне это потом в кошмарах снилось.       — А чем мне ещё в той ситуации тебе в лицо тыкнуть следовало? Членом?       — Лучше бы уж им, — уверенно кивнул Чимин.       — Господи, я сейчас блевану, — на глазах побледнел Тэхён, зачем-то ярко так представив себе Чонгука с человеческой печенью в руках. — Сколько всего… странного ты держал в своих руках, Чонгук.       — Печень — это ещё цветочки, — фыркнул Чимин. — У него селфи есть с сердцем в руке. А на фоне: вскрытая грудная клетка.       — Твою ж… — впечатлился в обратную сторону Тэхён.       — Ещё он неделю ходил довольный после того, как сделал вскрытие своему преподавателю из универа, — вновь наполняя свою рюмку, проговорил Чимин. — Ходил и причитал: «Как же хорошо, что пила была тупая».       — Знаешь, я теперь понимаю, почему ты его во френдзону сослал, — второй раз за вечер утащив у «соседей» стул, протянул Тэхён. — Это караул, конечно. Как подумаю, что он этими самыми руками после сердца и печени меня за места всякие разные трогал… аж плохо становится.       — Ты такой впечатлительный, Тэхён, — покачал головой Юнги, отчего-то резко захотев домой. — Как ты только до сих пор остаёшься одним из лучших в своём деле? Секс-игрушек ещё не пугаешься?       — Боюсь гнева своего сутенёра, — злобно выплюнул Тэхён, не желая слышать подобные упрёки от Юнги. Сам сидит белее, чем мел, и ещё язвит, гад.       — Если я сутенёр, значит, ты — шлюха, — прищурился Юнги. Если он сейчас свалит — это слишком грубо будет? Секс ведь ему уже явно не светит. Какой смысл терпеть всё это? Трупы, черви, печень… ой, не так он представлял себе сегодняшний вечер.       — Попрошу! — возмутился Чонгук, хмуро посмотрев на Юнги. — Он проститут!       — Я sugar baby, — почти вежливо подправил Гука Тэхён.       — Содержанец, значит, — вставил свои пять копеек уже заметно захмелевший Чимин. И где там обещанный ему бургер?       — Да, это уже ближе к истине, — не стал спорить Тэхён. Да и зачем? Правда же. — Слушай, Чимин, а с чего это ты так быстро согласился на встречу с Юнги? Он у нас мужик, конечно, видный, но не до такой же степени.       — Из-за вездесущности Чонгука, у меня уже три месяца не было секса, — честно ответил Чимин, не видя смысла играть в приличного мальчика. — А тут такая красота с отличной задницей подвалила и открытым текстом секс предложила. Грешно было отказываться.       — То есть, если бы мы вам не помешали, ты бы ему дал? — из гадости прямо спросил Тэхён, внимательно наблюдая за реакцией Чонгука, которому, похоже, уже начало доходить, что его нагло динамили всё это время. Сюрприз, мазафака!       — Он бы мне дал, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Чимин. — Я — актив, детка.       — Похоже, у нас проблема, Чимин-а, — закашлялся Юнги. — Я тоже актив.       — Не со мной так точно, — приподняв бровь, улыбнулся Чимин.       — А вот я — универсал, — ляпнул Чонгук быстрее, чем успел осознать. Надежда умирает последней, да? Похоже на то.       — Серьёзно? — тут же оживился Тэхён.       — Я универсал только для Чимина, — не смог не съязвить Чонгук. Привычка.       — А для всех остальных ты пассив? — прыснул Юнги, вновь не на шутку заинтересовавшись своим сегодняшним спутником. Милашка Чимин-и считает себя активом? До чего же сладко будет его нагнуть!       — Актив, — чуть ли не прорычал Чонгук, метая в сторону сутенёра гром и молнии. И чего этот хрен моржовый вдруг так оживился? Не потерял ещё надежду поиметь его Чимина? Ага, сейчас! — Тэхён уже в этом убедился.       — Единственное, в чём я убедился, так это в том, что ты мудак и скорострел, — отпивая коньяк прямо из бутылки, скривился Тэхён. — Ещё жмот.       — Я не скорострел! Если бы мама тогда не пришла, ты бы наглядно в этом убедился, — повысил голос Чонгук, искренне веря в свою правоту.       — Конечно, — закатил глаза Тэхён. — Коньяк закончился. Чимин, а поехали ко мне? Я тебе все прелести холодненькой «Финляндии» покажу.       — Надеюсь, той, где сорок градусов, а не -40 на градуснике? — миленько улыбнулся Чимин, напрочь игнорируя носок туфля Юнги, настойчиво потирающийся о его ногу. А всё, всё уже, надо было раньше соблазнителя из себя строить.       — Естественно, ещё и курочку закажу, — змеем искусителем прошептал Тэхён, откровенно наслаждаясь глубокой степенью охри… удивления на лице Чонгука. — Ты — актив, я — пассив, скучно точно не будет.       — А поехали! — уверенно кивнул Чимин, поднимаясь на ноги. Спать с Тэхёном он, конечно, не собирался, а вот «Финляндия» — это всегда хорошо. — Хули нет?       — Вот это по-нашему, — поднимаясь следом, кивнул Тэхён. — Бухло, бухло, бухло, бухло! Знаешь эту песню?       — Ты о: забудь о ставках, явках и пароле: Господь наш прячется в алкоголе? — весело запел Чимин, не сводя с Тэхёна хитрого взгляда.       — Да! — захлопал в ладони Тэхён. — От черной ярости лечит водяра.       — Жадан и Собаки, очередной хитяра!       — Где ты был всю мою жизнь? — любовно схватив Чимина через стол за руку, промурчал Тэхён, мысленно уже вызывая такси.       — В морге.       — Так, быстро ко мне! «Финляндия» ждать не будет.       Словно рыба, выброшенная на горячий песок, Чонгук то открывал, то закрывал рот, напрасно пытаясь в полной мере осознать, что сейчас произошло. Тэхён уволок его Чимина к себе домой. Нет, не так! Тэхён уволок его Чимина к себе домой, а его оставил с сутенёром. Охренеть не встать. Бобры добры, а козлы злы. И что теперь делать? Бежать догонять? А есть смысл? Тэхён вряд ли разведёт сегодня Чимина на секс, как бы нагло лодка не приставала к берегу, его Боженька уже хорошо так поддатый. А пьяный Чимин обычно больше настроен на поговорить, чем на потрахаться. Так что… домой?       — Что такое «не везет» и как с этим бороться? — сам у себя спросил Юнги, поднимаясь из-за стола. — О счёте можешь не волноваться. Мамуле привет.       — А ты куда собрался? — жопой почуяв неладное, спросил Чонгук.       — За этими идиотами поеду. Нельзя оставлять их без присмотра.       — Из-за чего паника? Чимин в дрова, Тэхён в шаге от этого состояния.       — Тэхён ебанутый! Сейчас одну Финляндию в себя вольёт и пойдёт покорять горизонты другой. Той, что в северной Европе.       — Так виза же нужна.       — Не нужна, у нас с Финляндией безвиз.       — Папандос…       — До встречи, — махнул рукой Юнги, намереваясь, наконец, уйти.       — Э, нет, стой! — подскочив со стула, воскликнул Чонгук. — Я с тобой.       — С какого это перепугу? — нахмурился Юнги.       — Я не доверю тебе Чимина.       — Единственный, кому тут нельзя доверять Чимина — это ты.       — Сильно умный?       — Есть сомнения?       — Пока мы с тобой тут спорим, они всё ближе к «Финляндии», — благоразумно решил уйти от ссоры Чонгук.       — Ладно, — немного подумав, кивнул Юнги. — Поехали. Будешь отвлекать на себя Тэхёна.       Отвлекать на себя Тэхёна? Ого, какую важную и опасную миссию на него возложили. Возмутиться бы, да есть шанс вообще никуда не поехать. Поэтому… молчание золото? Да. Сейчас так точно.