4
4 декабря 2022 г. в 01:13
– О нет. Нет, нет, нет. Только не это!
На глаза наворачивались слезы. Теобальд никогда не думал, что окажется в такой ситуации. Они только недавно начали путешествовать вместе, а ведьмак почти при смерти, и из-за кого? Тео не мог сообразить, что делать, он даже о себе никогда не заботился толком, совершенно не был самостоятельным, за него всё всегда делали и решали. Взять себя в руки, казалось, было непосильной задачей.
Медленно подступавшая паника накрыла Тео с головой, когда он понял, что остался один на один с жутким лесом. Без Ламберта тот стал страшнее в несколько раз. Тео медленно переводит взгляд за спину ведьмака и дергается. В паре метрах от него лежит дохлая тварь, которая доставила кучу проблем буквально за мгновение, а теперь пугает своими стеклянными глазами, смотрящими прямо в душу.
– Мелитэле… – бард, выйдя наконец из ступора, ошарашенно бросился к мужчине, – Ламберт? Ламберт, скажи что-нибудь! – почти срываясь на истерику, бормочет парень, прикасаясь к лицу ведьмака.
Следовало бы перевязать рану, пока Ламберт не перестал подавать хоть малейшие признаки жизни. Но сначала предстояло снять броню - это оказалось сложнейшим из всего, что до этого делал Теобальд. Множество застежек, настолько плотно затянутых, что с первого раза не поддавались дрожащим рукам барда, еще больше каких-то заклепок и деталей, которые нужно снять - и поскорее, - если он хочет, чтобы ведьмак остался жив. Расстегнув последнюю застежку и скинув нагрудную часть жилетки на землю, бард видит только рубашку… под броней была лишь рубашка, которая никоим образом не могла защитить! Чем только думал ведьмак, надевая одну лишь тонкую тряпку и направляясь в лес, о котором сам же говорил как о слишком опасном месте? Подцепив одежду за одну из прорезей, оставленных кикиморой, и разорвав уже бордовую ткань, парень открывает по истине ужасную картину. Бок вспороли почти до ребер… Подобные ранения зашивают, это Теобальд знал точно, по-другому не заживет. И в этот момент он пожалел, что пропускал основные уроки по медицине. Посещая только лекционные занятия, которые шли дополнительно к его образованию, он считал что этого будет более, чем достаточно. Но действовать нужно было незамедлительно, несмотря на отсутствия какой-либо практики в операциях.
– Сейчас, хороший мой, подожди немного, я тебя зашью, все заживет, и будешь как новенький. – истерично бормотал Теобальд, шаря в сумке в поисках ниток, ведь он точно брал их с собой. Наконец выудив небольшой плотный моток и иглу, — явно большую для зашивания даже одежды, — Теобальд принялся за дело, стараясь не сделать еще хуже, чем есть, хирургом он всё же не был.
Руки жутко тряслись. Бард делает первый прокол и дергается. Он никогда раньше подобного не практиковал, да и где, возможность была только на уроках, которые он пропускал из-за отсутствия интереса. Но сейчас, ради человека, который стал дорог за столь короткое время, он сделает все, что сможет. Стягивая рану рукой, бард зашивал разорванную плоть, стараясь делать прочные и аккуратные узелки. Один, второй, третий и рана становится меньше, кровь потихоньку останавливается, а Тео переживает, как бы не было поздно, слишком долго он собирался с мыслями. Завязав последний узелок, Теобальд смачивает водой чистый лоскут ведьмачьей рубахи и, протерев тонкий шов, накладывает повязку, оторвав от своей нижней кофты большой кусок и сложив его в несколько раз. Достав из сумки покрывало, которое он купил на всякий случай, и, накинув его на Ламберта, пошел собирать ветки. Надо было разжечь костер, чтобы хоть как-то согреть ведьмака.
Искать хворост долго не пришлось, куча поваленных сухих деревьев отлично подходили для разжигания костров. Шустро набрав веток и коры, бард бежит обратно, понимая, что костер он все же развести не сможет. Он вообще ничего не может и ни на что не годится, Ламберт был прав во всем, что сказал ему. Обычно костерки разжигал сам ведьмак, складывая знак «игни», и Тео всегда этому поражался, потому как никогда не видел магии, живя вдали от людей ей владеющих. Проверив Ламберта, который все еще был холоднее чем нужно, но дыхание того постепенно выравнивалось, бард, немного успокоившись, отошел к месту, куда скинул все собранные ветки.
Единственный способ разжигания огня, который знал Тео, представлял собой трение палки о дощечку. Вместо дощечки подошла кора, а сухих палочек вокруг было предостаточно. Больше часа Тео добивался хотя бы небольшого дымка. Ладони были стерты в кровь и кровоточили из-за шершавой палки. За неимением бинтов, пришлось пустить всю свою нижнюю кофту на бинты, которые бард затянул слишком сильно, в попытках остановить кровь. Трение палки о деревяшку со стружками коры явно не самый лучший способ, проще было бы разжечь стекляшкой пустив сквозь нее солнечный лучик, но ни стекляшки, ни солнца не намечается еще как минимум часов пять. И, пуская неконтролируемые слезы от боли, Теобальд продолжал пытаться.
Маленький огонек появился, наверное, спустя вечность. Бард даже не надеялся, что он хоть что-то сможет сделать с помощью этой чертовой палки, но, видимо, молитвы были услышаны. Он быстро подложил побольше сухой коры к разгорающемуся костерку, стараясь не загубить то, чего добивался слишком долго. Сделав нужного размера костер, Тео принялся перетаскивать ведьмака поближе, стараясь причинять тому как можно меньше боли, тот и так настрадался из-за него. Удовлетворившись всем, что сделал за несколько часов, парень принялся за свои руки. Те нужно было промыть и перебинтовать чистыми тряпками, дабы не занести еще больше грязи чем уже есть. Закрывая каждый участок поврежденной кожи чистой тканью, Теобальд думает о случившемся и вспоминает о сундучке, который в последнюю секунду выронил ведьмак.
– Он что-то искал, что… Где же коробка… – нашарив недалеко от Ламберта сундучок, Теобальд открыл замок, упираясь взглядом в четыре бутылочки. Что из этого могло помочь, он представлял себе смутно, Ламберт рассказывал про эликсиры, но не вдавался в подробности. Почему ведьмаки ничего не подписывают? Перебирая сосуды один за другим, он вглядывался в каждый, пытаясь найти хоть один, который не был бы похож на ядовитую жижу, учитывая, что ядовитого тут точно не было. Вспоминая, что же говорил ведьмак об этих бутылочках, Тео рассматривал каждый пузырек: ласточка, белый мед, касатка и множество других, большую часть из которых ведьмаки готовили по необходимости и не носили с собой, но какой именно нужен был сейчас ведьмаку, Тео вспомнить не мог. Выбрав два пузырька с вязкими жидкостями, один действительно напоминавший мед, а второй оранжевый будто ранняя заря, он закрыл сундучок и отставил его подальше. Теперь главным оставалось выбрать из этих двух. Одарив каждый недоверчивым взглядом, Теобальд взял оранжевый. Стойкое ощущение, что он убьет Ламберта, его не покидало, но если он умрет не от эликсира, так кровоточащая рана его прикончит, потому как та была слишком большой. Поэтому, не долго думая, бард вливает содержимое пузырька в ведьмака и садится рядом в ожидании, надеясь, что исход будет хорошим.