Убить Паскаля

      Паскаль долго смотрел на кипевший чайник. Тот уже не свистел, хотя еще недавно эта дурацкая штука вопила на весь дом. Он ее убрал. Просто потому, что в его доме должна царить тишина. Это его мирок, его убежище. Здесь правила ставит только он сам. Никакой родственник не скажет, что так не надо… Единственный близкий человек, к которому он тут бы прислушался, уже ничего не скажет…       Все-таки заставив себя пошевелиться, он протянул руку и выключил плиту. Он не был уверен, что сможет сегодня есть. Слишком много воспоминаний навевала эта гребаная кухня.       И этот гребаный чайник.       И эти гребаные стулья…       И даже чертова детская площадка за окном, которая так ей нравилась.       Если подумать, то Паскаль уже больше года как не был дома дольше трех дней или трезвым. Чаще всего приползал и падал спать, буквально вымотанный усталостью. Знакомый психолог посоветовал глупую вещь: сделать ремонт, чтобы как-то затереть воспоминания.       Но разве Лору можно затереть?       За это время что Паскаль только не пробовал: наркотики немного, девушки, парни, и те, и другие вместе, длинные и крепкие гулянки с Братьями… Ничего не могло стереть из головы ее веселое: «Слушай, а давай я просто разведусь и к тебе перееду? Не боишься гнева Короля?»       Она всегда говорила так весело и радостно обо всем на свете. Словно впитала в себя любовь самого Творца.       Паскаль молча сел на затертый стул и положил голову на пустой стол. Гнева Короля он не боялся, только вот Лора так и не успела с ним поговорить. А у самого Паскаля язык не поворачивался.       Эта смешная и до ужаса живая девушка всё еще смотрела на него с фотографии в кошельке. Казалось, она по-прежнему где-то бегает и что-то делает, словно и не было несчастного случая. И вот-вот раздастся бодрый голос в дверях: «Ну что, сначала секс, потом еда — или наоборот?»       Паскаль несколько раз несильно ударился лбом о стол, пытаясь отделаться от воспоминаний. Интересно, они смогли бы жить долго и счастливо? Разведись она с Ричардом… Она всегда относилась к нему с таким теплом и заботой, что даже сам Паскаль задавался вопросом, зачем ей еще кто-то на стороне?       Но ответ оказался прост: Лора никогда не любила Ричарда, хотя очень ценила его заботу и защиту. Он был для нее хорошим другом, и, говоря о нем, она всегда называла мужа Королем. Иногда со смехом, иногда просто так, но неизменно было одно: глубокое уважение и теплота к вспыльчивому супругу.       Она была уверена, что сможет убедить Ричарда остаться в хороших отношениях. А вот Паскаль такой уверенности не испытывал. Как при ее жизни, так и сейчас. Особенно сейчас…       Он даже не представлял, как рассказать Ричу о том, что было. Да и нужно ли?       Последний вопрос тревожил не на шутку. С одной стороны, ему было не по себе иметь такую тайну. Хоть при жизни Лоры он думал скорее о неприятностях, которые мог бы доставить Рич, узнав про их связь. А сейчас… Наверное, ему было очень стыдно смотреть в глаза тому, кто тоже страдает.       В кармане омерзительно завибрировал телефон. Паскаль достал его и уставился в экран мутным взглядом, пытаясь понять, кто это.       Короткое «Дядя» сразу словно пробудило ото сна. Брать трубку не хотелось, и какое-то время он просто смотрел на входящий звонок. Главный мужчина его семьи отличался тяжелым характером, непреклонностью и упорством. Поэтому он не отключился, несмотря на то, что трубку не взяли сразу.       Паскаль вздохнул и нажал на «ответить».       — Доброго здоровья, наследник.       Сухой и спокойный голос дяди, который так нравился ему в детстве — и который так не хотелось слышать сейчас, когда Паскаль у себя дома, а не на родине.       — И тебе, правитель.       Стандартный обмен приветствиями, после которого общение может стать каким угодно. Своего рода лживое уважение, от которого самого Паскаля мутило. Но пока он не правит семьей, нет возможности внести в уклад даже самые мелкие изменения.       — Ты не забыл о встрече с партнерами?       Паскаль вздохнул.       — Нет, дядя. Я не забыл, а тебе не стоит тревожить сердце. Врачи говорили, что ты вообще не должен повышать свое давление.       На самом деле ему было безразлично на здоровье дяди. Хотя после смерти Лоры ему часто было плевать на чужое состояние. Конечно, это плохо, просто он не мог найти силы что-то испытывать. И так приходилось поддерживать и организовывать Братьев, вести дела семьи. Он постоянно уставал, даже только открыв глаза.       — Спасибо за заботу, наследник. Я помню и соблюдаю предписания врачей. А ты должен выполнять свои обязательства в срок.       Паскаль тихо скрипнул зубами, но смог сдержать вежливый тон.       — Вы сомневаетесь во мне?       — Нет. Просто твое общение с европейскими друзьями явно тебя расхолаживает. И я просто хочу, чтобы ты не забывал: в любом случае у правителя семьи — семья стоит на первом месте.       Как же он не любил, когда дядя начинает вести такие речи! Но пока у него нет полных прав, чтобы что-то предъявить. Хотя, разумеется, это только временно, и дядя в целом воспитал его не так строго, как было необходимо. И о чем ему говорили главы других семейств. Паскаля воспитывали сурово и по правилам, но, тем не менее, не запрещали заводить друзей вне семейств Востока. Он и завел. Целый клуб ролевиков, вон, бегает… Как вторая семья.       — Дядя, я ценю ваше доверие, но если я вызываю такое беспокойство, значит, вы ошиблись в выборе наследника.       В трубке раздалось короткое хмыканье.       — Пытаешься меня оскорбить?       — А вы? Я знаю, зачем я здесь, я выполню все, что нужно, и не дам никому пошатнуть благополучие нашей семьи. Все эти звонки с напоминаниями являются для меня оскорбительными.       Дядя помолчал какое-то время, и Паскаль понял, что его ответ достиг цели.       — Я услышал тебя, наследник. И я не считаю, что мой выбор ошибочный. Буду ждать тебя дома с нетерпением, я подобрал тебе еще пару красавиц в качестве жен. Тихие, послушные, красивые, из хороших семей. А пока покажи на завтрашней встрече, что наша семья не позволит так поступать. Больше никаких задержек в оплате поставок. Никаких попыток проникновения на наши заводы. Можешь использовать любые средства, я подтвержу все, что ты им скажешь.       Паскаль выслушал это молча, уставившись на чайник. Перед глазами стояла Лора, которая при звонках дяди в ее присутствии часто морщилась. Но ничего не говорила.       Дядя так и не узнал про нее.       «Подобрал пару красавиц…» Как лошадей или проституток.       — Хорошо, дядя.       Это единственное, не считая стандартных прощаний, что он смог сказать.       Конечно, он знал свои обязанности, знал, что, в том числе, должен жениться на самой выгодной из кандидаток и сделать детей. Лучше мальчиков.       Но… после того, как Лоры не стало, он часто думал, что не понимает, зачем ему все это.       Телефон завибрировал снова, и Паскаль даже вздрогнул.       «Ирви. Брат».       Он всех записывал коротко и емко. Кроме Лоры, ее номер он не записал до сих пор. Наверное, боялся, что их отношения спалит муж — нелепо, совсем как в фильмах — просто порывшись в телефоне.       — Да?       В трубке раздался смешок, и Ирви, как всегда бодро, сказал:       — Спишь, что ли?       — Нет, — сухо ответил Паскаль.       — Бухаешь без меня?       Паскаль вздохнул.       — Ирви, мозги не ешь. К сути. Что стряслось?       Короткое молчание в ответ — и фраза, произнесенная совершенно без смеха:       — Продал бы ты эту квартиру, Паск. Серьезно…       Паскаль промолчал, глядя в стену. Ирви догадывался, но не был уверен, а Паскаль ничего не говорил прямо.       — А вообще, напомнить тебе хотел! — тут же более бодро сказал Ирви. — Через неделю пробный прогон выступления и денюха у Мишки. Помнишь? В Дремучем собираемся.       Паскаль кивнул, мысленно вспомнил календарь и список всех ближайших встреч с партнерами. Через неделю тоже будет встреча. Но должен успеть. На самый край, прогон начнут без него. Сообразив, что кивок не виден, издал что-то похожее на «угу».       — Слушай… А новенького на денюху звать?       Паскаль запустил руку себе в волосы.       Ричард пока носил не звание, а короткое прозвище «новенький». Не то чтобы Паскаль вообще его хотел видеть, но в итоге видит каждый день. И даже в другую страну не уедешь… Он года два еще тут будет, так сложились обстоятельства, так требуют дела семьи. Кто-то должен торчать за пределами родины. С другой стороны, здесь Братья, здесь была Лора, здесь очень большая часть его души и жизни. Если не считать Ричарда. Но и прямо игнорировать его тоже было нельзя. Это слишком малодушно.       — Паскаль? — голос по ту сторону телефона снова стал озабоченным.       — Да. Зови, заодно посмотрим, как он себя нетрезвый ведет.       Ирви рассмеялся.       — Ты еще подкатить к нему попробуй. А что, пусть отвлечется от плохих мыслей.       Паскаль поморщился.       — Сделаю вид, что ничего не слышал. Все. Давай. До трены.       Едва выслушав ответное «Пока», Паскаль торопливо сбросил звонок.       Усталость накатывала и требовала, как минимум, нормально лечь и отоспаться. Но обычно этому мешали сны о прошлом.       Если бы не дела семьи, он бы так надолго в Россию не вернулся и, наверное, не сошелся бы настолько близко с Лорой. Сидел бы у себя на родине. Тихо слыл легендарным Паскалем, когда-то в юности, во времена учебы в России, прогремевшим на турнирах…       Но он здесь. Раздавлен и измотан. Без каких-либо мыслей о будущем. Он просто сейчас и здесь. На кухне в пустой квартире и с пустой душой.       Хотелось выпить, но ему нужно было быть аккуратнее с алкоголем. Ведь и так через неделю пить. А перед этим драться. А еще раньше — вести дела семьи. И надо делать это хорошо.       Паскаль встал и, подхватив с пола рюкзак, который так и не разобрал, пошел к двери. Продать квартиру или сделать в ней ремонт? Он не мог определиться, но вот находиться в ней такой, как она сейчас, точно не хотелось. Лучше пойдет дела поделает и в клубе, скорее всего, останется. Там все уже привыкли к его ночевкам.       Закрыв за собой дверь, он испытал постыдное облегчение: ее образ перестал маячить перед глазами. Так было спокойнее, хотя за это облегчение примешивался стыд. Просто потому, что ее нет, а он улыбается и даже делает это временами искренне. Но тем не менее, каждый раз, когда он закрывал дверь и уходил, в груди становилось легче. Ее образ мерк.       Ровно до тех пор, пока он не натыкался на Ричарда в клубе. Этот человек похлеще любой квартиры напоминал о Лоре.       Хотя Рич и не говорил о ней ничего, он просто был. Молчаливый и мрачный, постоянно опаздывал на тренировки, хотя все знали, что с работы его поперли еще полгода назад. На что он жил, никто не спрашивал, хотя никогда не брали с него денег на общак.       Ричард просто был.       И теперь он был среди них — со своей безумной идеей покарать того, кого не существовало. Убийцу Лоры.       Паскаль знал, что это был несчастный случай. Просто, мать его, несчастный случай. Но он был уверен, что Ричард не отступится и, конечно же, однажды найдет виновника.       Он мерил шагами улицы, идя в клуб пешком. Так лучше думалось.       Тогда, три месяца назад, в конце весны, Паскаль специально попросил Мишку проиграть. Просто отправил короткое сообщение. Мишка всегда проверял телефон перед тем, как выйти на ристалище. Он вообще хватался за него в любой момент.       Им всем будет спокойнее, если этот безумец будет под присмотром. Под его, Паскаля, присмотром.       У него еще есть время, чтобы убедить Ричарда в том, что никто не виноват. А говорить про их связь с Лорой… Так ли уж оно и надо? Но подумать над этим тоже еще есть время.