Кофейное

       — Папа, что такое «кофе»? — спросил вдруг Рагнар за ужином. Арни вздрогнул. — Откуда ты слышал это слово? — В книжке про рождественских парней у Хильдур, ее папа нам читал. Там было написано, что великанша Грила каждое утро делала ведро кофе с овечьим пометом. И на картинке похоже на суп, но коричневый, как какашка. Из чего это делали? — Нет, ничего похожего, — Арни заозирался в поисках подсказок. Что бы такое придумать поскучнее, чтобы больше вопросов не было? — Это чай из сушеных семечек, вроде люпина. У нас их нет. — А в Акюрейри? — Нет. Нигде нет. Их овцы съели. Ну не говорить же, что кофе растет на кустах в тропиках, и больше никто не завезет его. Рагнар же закидает папу вопросами про эти тропики, а Арни не хотел вспоминать про остальной мир, про другие страны, про корабли и яхты под чужими флагами, людей, машущих судну береговой охраны, команду капитана открыть огонь, скрежет турели… Не надо, пожалуйста! Но оказалось, что забывать придется очень много чего. Книги, фильмы, телевидение, интернет, кофе, шоколад, ваниль, бананы — нет, вроде говорили, что их выращивают в теплице в Рейкире… Немецкие автомашины, французские вина, китайскую технику — всего не упомнишь. Всего не забудешь. После увольнения из флота Арни взял с собой только книжку по овцеводству, но другие оказались запасливее. Не скажешь же соседу Бьярни, чтобы сжег детские книжки. И Рагнару не запретишь играть с соседской дочкой, других сверстников у сына в деревне нет. Кажется, в восточной притче (ну вот, опять! Забыть про восток, юг, запад, пусть останется только север?) говорилось о том, что невозможно не думать о белой обезьяне. Но Арни очень старался не думать. Днем это еще удавалось, есть над чем подумать еще. Где взять трубы для горячего водопровода? Где лучше сделать компостную кучу? Где раздобыть какую-нибудь лишнюю железяку, чтобы кузнец сделал новую лопату? Заводскую-то штамповку больше не завезут из Европы. Как и кофе. Ну вот, опять. Воспоминание о запахе кофе неотступно витало рядом.