Ego te spirant
***
Лёгкие будто бы что-то сдавливало мешая дышать, каждый вдох приносил неимоверную боль. Было ощущение, что кто-то повтыкал миллионы иголок в кожу и намерено их затрагивал, чтобы боль была ещё сильнее. Но в какой-то момент боль стала отступать, что-то горячее коснулось груди, разнося по телу тепло, заставляя сердце вновь биться. —.... невероятно, это просто, Мерлин, как невероятно. Встретить кого-то с проклятием «Ледяного сердца» равно шансу на миллион, а я настолько удачлива, что повстречала двоих... Сквозь шум в голове и пульсацию в висках, Драко смог расслышать чье-то бормотание. Зрение всё ещё не возвращалось. Всё что он мог видеть это лишь размытые очертания комнаты и чей-то силуэт, склонившийся над ним, а ещё запахи... Миллионы разных запахов. Полевые травы, ладан, пергамент, незабудки и корица. — Грейнджер... Не успел он толком и подумать, как слово уже слетело с его губ. Зрение наконец-то сфокусировалось и он смог лицезреть своего спасителя — чёртову Гермиону Грейнджер. Она была так же одета, как и на вечеринке, где он видел её в последний раз. Единственное что изменилось это её вгляд. Глаза горели каким-то безумным огнём, а на щеках проступал лихорадочный румянец. Драко мог бы предположить, что она пьяна, но почему-то в его голове никак не укладывалась мысль, что прилежная отличница с Грифиндора может баловаться такой гадостью. — Где я? Медленно осматривая комнату Драко отмечал про себя, что здесь явно живёт какой-то безумный ученый. Повсюду валялись книги, фолианты, на стенах висели исписаные листки с какими-то ритуалами и чертежи артефактов. На столе в углу, ближе к окну, стоял котёл для варки зелий и рядом же с ним полка забитая разными пузырьками. И всеобщую картину завершал рыжий кот свернувшийся клубочком, спящий на подоконнике. — Только не говори, что это... «Этого не может быть, просто не может. Я не верю.» — продолжал повторять про себя Драко, молясь, чтобы то о чем он подумал было не правдой. — Да, это моя комната, Малфой. Вот она правда, которую он не хотел слышать. Всё было намного хуже. Его не только спасла Грейнджер, но и притащила к себе в комнату, уложив на свою грязнокровскую кровать, прикасаясь своими грязнокровскими руками, делая его таким же грязным, как и она. Но в место того, чтобы испытать отвращение, брезгливо откинуть её руки, которые продолжали иследовать его голую грудь, где всё ещё расплывалась синяя клякса проклятия, пожирающая его жизнь, он затаив дыхание наблюдал. Драко не понимал, что она делала, но её прикосновения и тихий неразборчивый шёпот заставил боль уйти. Её не было. Впервые за последние несколько лет Драко чувствовал себя живым, необремененым проклятием. — Что ты сделала? Драко хотел знать, нет, ему нужно было знать, что сделала Гермиона. Он боялся, что боль могла вновь вернуться, поэтому Грейнджер должна ему рассказать, как смогла избавить его от мучений. — Рано не радуйся. Это продлится не долго. Она не солгала. Спустя через пару минут, как Гермиона перестала касаться Драко, его боль вновь вернулась, но уже с удвоеной силой, заставив его дёрнуться и стиснув зубы сдерживать крик, который рвался наружу. — Помоги... Драко никогда не думал, что будет просить у кого-то помощи, но больше всего он даже не мог представить, что будет просить её у Грейнджер. Но он просил. Молил её прекратить его мучения. Но она ничего не делала, продолжая молча наблюдать за его страданиями. — Две минуты, Малфой, ты такой слабак, — уголки её, сжатых в тонкую полоску, губ приподнялись. — Заткнись! Злость. Единственный эмоция, которая была ему доступна, даже не смотря на проклятие. И почти всегда эту эмоцию вызывала никто как Грейнджер собственой персоны. — Тише-тише, не стоит кричать, я же могу передумать. Не успела в голове Драко даже образоваться мысль насчёт чего могла передумать Грейнджер, как его вновь коснулась её горячая рука, заставляя боль исчезнуть. Боясь, что она вновь может уйти, Драко схватил её за запястье и крепко прижав её руку к своей груди, держал. — Как долго тебе осталось? Недавняя едва заметная улыбка на лице Гермионы исчезла, как и блеск в глазах. Драко даже почудилось, что ей жаль, что она сожалеет ему и ей грустно. Чего, но жалости Драко не надо. Он не хотел чувствовать себя таковым — слабым и беспомощным, хоть это и было правдой, в которую он не хотел верить. — Это не твоё дело, — привычно огрызнулся он, но Гермиону это нисколько не задело. Теперь она понимала почему Драко был таким. Проклятие чувств, по-другому называемое «Ледяное сердце». Человек, на которого было наложено это проклятие почти сразу или со временем терял все свои чувства и эмоции, его сердце в прямом и переносном смысле сковывал лёд. Гермиона уже на своей практике встречала человека с таким же проклятием. Это было несколько лет назад. Тогда они только начали с Тео разрабатывать лекарство или заклинание, способное стать антидотом, контрзаклятием против разного рода проклятий. Они не смогли помочь девушке, было слишком поздно. Она умерла, превратившись в ледяную статую. Лекарства от этого проклятия не было, единственный способом снять его это выполнить условия, которые проговаривал заклинатель при его наложении. Они могли быть разными, но все как-либо иначе касались человеческих чувств и эмоций. — Два года? Год? Брось, Малфой, хватит строить из себя недотрогу. — Я не переживу своё восемнадцатилетие. В комнате повисло молчание. Каждый думал о своём. Откинув голову на мягкую подушку Драко наслаждался приятным спокойствием и теплом, согревающим его тело и душу. Его взгляд то и дело скользил по лицу Гермионы, запоминая каждую его черту, на которую раньше не обращал внимание. Впервые в жизни они были так близко друг к другу. Судя по выражению лица Гермиона думала о чем-то подобном и похоже ей эти мысли не особо понравились, раз она растерявшись выдернула свою руку из, казалось бы, крепкой хватки Драко, сделав два шага назад. — Нет. Отчаянно хватая воздух, Драко пытался поймать вновь руку Гермионы, но она не позволила этого. — Тебе пора уходить. Приманив с помощью акцио пару пузырьков с какой-то жидкостью, Гермиона вручила их Драко. — Это сможет на какое-то время унять боль. Драко лишь тупо, будто бы со стороны наблюдал за происходящим. Впервые он был перед кем-то так уязвим, впервые он кому-то открылся, впервые он что-то стал вновь испытывать, но оказался отвергнутым. — Ты... Ты не поможешь мне? С губ Драко едва не сорвалось это чёртово «пожалуйста». — Нет! Я не смогу помочь. Это сможешь сделать лишь ты, выполнив все условия проклятия. «Знала бы ты, что это за условия, то сейчас бы громко смеялась надо мной,» — мелькнула горькая мысль в голове Драко. — А теперь уходи. И он ушёл. Драко покинул её комнату, напоследок вдыхая полные лёгкие незабудок, пергамента и корицы.