***
Санс присаживается на жестковатое кресло-мешок, оглядываясь в миниатюрном кабинете, что освещено тусклым стеклом. Затем он смотрит на скелеподобного монстра в костюме, сидящего напротив него и любопытно разглядывающего, явно только что отложившего ручку. «Мда, у Приска явно фетиш на ночное время суток». — Сап, давно не виделись, — Санс снова напрягает свою магию. Приск не вампир. — Сколько лет, сколько зим... — Приск доверительно протягивает руку, глядя своими фиолетовыми глазницами в его красные. — Неожиданно тебя видеть здесь, хе-хе. ⠀⠀ «О, ты... Так мне рад», — Санс крепко пожимает его руку. Приск явно доволен приходом Санса. — Я так полагаю, самое время расплачиваться долгами? — А ты прям ждёшь так долг-о? — Достаточно... — хмыкает Приск. —Я не люблю быть должником. Особенно в наши времена. Я весь в твоём внимании. — Ты главное, бля, во второй раз в дерьмо не вляпайся. Судья-то уже не я. — А жалко. — Да нет, нихуя. Если бы часто покрывал других— уебали бы уже меня, — Санс неоднозначно пожимает плечами. — Но всё же, мне нужна твоя помощь... — Прикрыть тебя перед братом или что? Санс замирает. — Я знаю о том, что он здесь, не дёргайся. Мне сообщили об этом, когда вы болтали с Элвисом, — короткое молчание. Приск улыбается и смотрит вкрадчиво на Санса. — Я уже знаю от нашей общей знакомой о том, что ты стал особой формой сущности... — От какой общей знакомой? — Та, что тебя обратила. Ты на неё не злись, у неё всего лишь цели такие. — «Не злиться» — очень, сука, мягко сказано... — проговаривает он сухим голосом. «Приска всегда тянуло в какую-то пизду. Не удивительно, что он, не будучи вампиром, якшается с вампирами. Хм... Я бы не хотел его Папсу выдавать. Бля». — К сожалению, я тут держу бизнес и... оплачиваю долги других знакомых, которые уже являются вампирами. — Опять себя в какое-то дерьмо загоняешь? — Уже загнал. — Ты же понимаешь, что тебя закроют нахуй, если до конца вскроется та инфа, что тут орудует группа-шлюх вампиров? Потому что Боссу уже доложили о том, что тут бабы-вампиры. — Они по кругу ходят. У нас давно система обмена проститутками по барам происходит. — Теперь это система называется «добровольно-принудительная вампиризация». Что это... Хули я про это вообще впервые слышу? — А ты у Гриллби не пробовал интересоваться? — А мы сейчас о нём говорим? Что за хуйня вообще здесь происходит? -—Санс почти что растерян. — Охотница — моя давняя знакомая, и ей всего лишь нужны деньги. Она ёбаная меркантильная стерва, но с характером. Готова убиться за деньги. — Скорее объебаться и обрести невинных алкашей на смерть, при том, что не все вампиры пидорасы. — Ну, на этот счёт принципов у неё нет, — Приск зевает. — Не все любят жить здесь, особенно с Асгором. А шлюхи ненавидят жизнь ещё больше, трахаясь с жирдяями за деньги. — Ну и дуры, блять, сами себе могилы роют, — фыркает Санс, образно плюнув. — Что ты знаешь про неё? — Я правильно понимаю, что ты хочешь с ней расправиться? Санс хмурится. — Как минимум, провести интеллектуальную беседу на тему того, почему портить мне жизнь ещё больше чем есть — хуёвая идея. Но Приск лишь посмеивается, заметно расслабившись: — Санс, ты когда-то спас мне жизнь, даже при том условии, что я, эм, и вправду был на волоске от казни и должен был быть мёртв. Если ты думаешь, что я буду покрывать какую-то проститутку от монстра, вроде тебя... — он резко берёт маленький листик и ручку, что-то чиркает, а затем протягивает по поверхности стола. — ...То ты сильно ошибаешься. Санс берёт листик. — Её адрес съёмной квартиры, —поясняет Приск. — Сразу говорю, сейчас она там живёт с двумя гвардейцами. Вот можешь своего брата и натравить на них за то, что вампиршу покрывают. «Я бы сам предпочёл её разъебать». — А они её покрывают? — удивляется Санс. — Они знают, что она клыкастая? — Честно, не знаю. Она постоянно шароёбится то там, то сям. Часто меняет место жительства. Санс забирает себе листик. — С её образом жизни, когда она такую хуйню вытворяет... — цокает скелет, — не удивительно. — Я бы сказал больше. Но она сама по себе скрытная дама. — Спасибо и на этом... Но бля, серьёзно, Приск, ты опять ввязываешься в дерьмо. — Мы уже в дерьме. — И... всё же, я уже не судья. Я мало чем тебе помогу теперь. — А твой брат... он знает, что?.. — Не-ет, — перебивает Санс. — он не знает, что я вампир. Я это скрываю. — Работаешь в тайне на вампиров от него? — Я ни на кого не работаю, — тут же отрезает Санс. — А вот тебе следует подумать о том, кто работает на тебя... в частности, на группу путан-вампирш, которые сейчас в твоём баре. — Твоему брату сказали про них? — Угу. Приск лишь раздосадованно фыркает. — Так и думал, что попадутся. В отличие от Охотницы, справляются хуёвее. Более неуверенные в себе, ещё и откровенно палятся и клыки выпускают практически при всех, идиотки. — Я тебе ещё раз говорю: не прекратишь работать с вампами и тебя нагнут. Ты же понимаешь, что приход Босса на такое задание уже будет для тебя чреватым? — «Я ничего не знаю», — говорит наигранно Приск. — Я ведь реально не знал, что именно они — та группировка. — Лучше заканчивай с борделями в барах... — Это бизнес... — Хуизнес. — ...и оплачивание долгов знакомых-вампиров. Им надо больше вампиров. — Себя решил в жертву не отдавать? — Я простой скелет-бизнесмен, Санс. Тот едва ли не начинает ржать. Из Приска бизнесмен действительно отпадный. — Кстати... — резко меняет тему Приск. — Эти дамы... они знакомы с Охотницей. Они могут сказать больше. А так, если тебе надо разрешение на разговор с ними — валяй, только не переубивай. Санс встаёт с места. — И не планируем... только если они первыми сагрятся, — он молчит пару секунд, решив добавить: — Если что лишнее обо мне спизданёшь — я сделаю всё, чтобы по тебе возобновили дело. — Ты мне вообще не интересен, успокойся. Я только долги хотел сдать, — заверяет Приск. — Я — могила, честно. — Бывай, — хмыкает Санс. —Спасибо. Меня... здесь не было.***
«Сука. Если я буду вот так всю информацию выпытывать благодаря Сансу, у всех появятся вопросы. У всех. И ко мне, и к Сансу», — скучающе думает Папирус, помешивая воду в стакане. — «Это дохрена рисковано. Мне просто повезло, что он хорошо общается с этим лохом Приском. Если здесь очередная безопасная вампирская зона, то какого хрена я спокойно здесь нахожусь?» Он оборачивается, изучая монстров в баре снова, и ловит взглядом знакомые собачьи глаза. Новобранец, Сэм — вспоминает Папс — заносчивая псина с черной шёрсткой. Папирус иногда благословит всех богов, что не занимается этими идиотами-новобранцами, которые будто даже дышать самостоятельно не могут. Ему кажется, что он сам таким никогда не был, но это под сомнениями. Пёс неумолимо подходит к нему. — Генерал Папирус! Какая встреча! — он радостно виляет хвостом, опускаясь сбоку от скелета и потягивает свой цветной коктейль. — Тоже здесь отдыхаете? «Ага, блять, отдыхаю». — Я в такое дерьмо по собственному желанию не суюсь, — скелет пододвигает стакан с водой брата. Тот всё равно не против. — На задании я, — сухо отвечает он, отхлёбывая воды комнатной температуры. Немудрено, что рядовые пытаются подлизаться к начальству и закрутить с ними хорошие отношения. Только вот Папирус в этом совсем не заинтересован. Он думал, что проанализирует сейчас происходящее и позволит себе отреагировать на то, как Санс будто... вырубился посреди диалога. «Это так его вампирские приколюхи работают? Охренеть. Интересно, сколько моей крови он на это потратил? Бля, когда он с горчицей перебирал, вырубался так же почти». — Ого! Андайн Вас совсем не щадит, генерал. Не хотелось бы мне быть вами. Папирус морщится. — Взаимно, — бурчит скелет, не поднимая на Сэма головы, пытаясь сконцентрироваться. «Как будто кто-то захочет быть тобой. Бесполезный идиот с хуевым вкусом на клубы», — ворчит он мысленно, вместо того, чтобы думать о деле. — А что за задание? — не унимается Сэм, и Папирус уже возводит глаза к потолку. — Чёрт, куда делся бармен? Я бы заказал Вам выпивки! Пробовали... — Блю Скай, да, неплохо для тех, кто любит нажираться дешёвым ссаньем. Я на работе не бухаю, — взрывается Папс, поворачиваясь корпусом к новобранцу, и злостно щурит на него глазницы. Тот перестает вилять хвостом, как-то неуверенно ёрзая на месте. «Сука, где Са-а-анс?!» Сэм залпом допивает свой коктейль. Для храбрости, кажется, иначе Папирус не объяснит, почему тот ещё не заткнулся, оставляя его в одиночестве. — Ну а что за задание-то... — неуверенно повторяет Сэм, и Папирус, вздыхая, старается казаться уравновешенным. — Секретное, — врёт он. — О-о-о!.. — тянет Сэм с интересом, будто Папс рассказал ему что-то пиздически невероятное. Папирус даже усмехается. За новобранцами порой забавно наблюдать. — А то мы все обсуждаем, почему Вас с Андайн отстранили от дел с вампирами. Говорят, вы лучшие в этом... Да и странно отстранять капитана... — Мы лучшие не только в этом, мы вообще лучшие, — поправляет Папс с мрачным видом, опустошая стакан брата наполовину. «Мог бы стремиться к чему-то лучшему, а не пропивать выходные в обоссаных барах», — делает он мысленно замечание, а потом продолжает: — Нас отстранили, чтобы вы все перестали нас обсуждать и поняли, насколько бесполезные без нас. И чтобы перестать быть такими идиотами, нужно начать что-то делать, а не рассуждать об отстранении начальства. Доиграетесь, и отстранят вас, новичков, — решает Папс дать небольшое учебное заключение. Всё же не стоит перед новобранцами пиздеть о том, какой Асгор безнадёжный мудак, которым возможно ещё и управляют вампиры, и как их с Андайн наебали с помощью непонятных вампирских иллюзий. Об этом они узнают сами. Некий ритуал просвещения. Папирус хмыкает. — Считай, нас уже вернули обратно. Одна из главных ошибок новичков: общаются с начальством, как со своими такими же идиотами напарниками, которые разве что по должности выше их на ступень, — были бы умнее, не говорили бы Папсу, что обсуждают его же с какими-то бесполезными королевскими силами, пока он выполняет их работу. Папирус бы узнавал имена каждого, кто проговаривает о хуйне все часы службы, вместо работы, но это, к счастью, не его забота, и мнение новичков его не волнует. Внезапно он видит знакомую макушку брата и радуется, что может послать этого придурка нахуй. Папс с надеждой в глазах следит за Сансом, отвлекаясь на Сэма, лишь чтобы отправить того подальше отсюда. — Всё, не мешай мне работать. И лучше займи себя... чем-то полезным, — всё же советует он, чувствуя себя малость ответственным за чужое будущее. Это почти как быть отцом. Нет. Нет. Слишком близко. Скорее, как быть дальним другом семьи, в которой ребёнок-пидорас, который не хочет ходить в школу. — Понял, генерал, — он отдает честь, поднимаясь с барного стула, и Папирус радуется. Лёгкие его наполняются будто более свежим воздухом. — Приятно было поболтать. Удачной Вам работы. «Ага-ага, конечно, приятно», — Папс допивает воду полностью, наблюдает, как пёс уходит, и на мгновение встречается с Сансом взглядом, когда тот направляется в его сторону. Папирус подпирает скулу рукой, не скрывая радости в глазах, когда видит брата. — Ну наконец, — облегчённо выдыхает он, прикрывая глазницы, снова рассматривая, как Санс печатает ему сообщения. — Я уже начал подозревать, что ты решил сбежать со своей отработки. Правильно, что не сбежал. Сделал бы хуже для себя, братец, — он ухмыляется. «А ведь правда, у него слишком дохуя часов работы пропущено. Надо дать ему нормальную отработку. Что ж, Санс, ты случайно сам придумал себе наказание». Санс, дойдя до стола, блаженно улыбается брату и, демонстративно вытаскивая телефон, говорит: — Какой ты суро-овы-ый, — протягивает он сладко. — Неумелые детишки тебя донимают, да? Ну ты и злюка, — он садится напротив брата. — лучше поговорим вдали ото всех. — я узнал больше полезного для себя, кхм. — о тех бабах... — Просто ньюфажки хотят быть поближе к Великому и Ужасному Папирусу, мог бы и уважать своих фанатов, как Меттатон, — Санс едко прыскает и, пока несёт привычную хуйню для отвлечения внимания, пишет довольно в серьёзной манере. Это... немного абсурдно. — предлагаю сейчас прост тебе им устроить маленький допрос, без физ насилия. — тебе ж надо только отметить, что где и как они, так? Папирус достает свой телефон тоже, смотря в экран и читая сообщения. — Если с неумелыми детишками не общаться сурово, они всю жизнь пробудут в рядовых, Санс. Они не дети — они идиоты, которые не сразу поняли, что в Гвардии их будут трахать обо всём и во всё сразу, особенно новобранцев, — в этом Папирус уверен категорично, потому что сам был на месте «детишек». Но к ним он серьёзно редко относится. Даже ругает их несерьёзно, а так, чтобы под ногами не путались и мозги себе вправила, пока не поздно. Папирус печатает: — Понял. — И, спасибо, Санс. Серьезно — не за что. Папирус блокирует телефон, кротко кивая брату и понимая, что если бы не он, у него хрен бы получилось всё так аккуратно сделать. Он почему-то задумывается о том, чтобы сделать из Санса напарника, неформально и после всей этой мути с кровососами. Если Санс, конечно, не откажется из-за лени или других невероятно важных причин. Мысль эта из разряда мечт или того, чему не суждено сбыться, но он вернётся к ней однажды. Может даже поймет, что это это херня, и не сможет подвергать брата подобному риску. Он прерывает сам себя собранным хлопком по столу, отчего стаканы звонко стучат. — Время для допросов с пристрастием, — довольно лыбится Папирус чуть ли не на всё лицо, подрываясь со стула. — Ты мне ещё нужен, — сообщает он брату на всякий случай, чтобы тот последовал за ним. Лицо Папируса практически ехидное, он сам не понимает, что наполняет его тело азартом и какой-то игривостью, но таких спокойных и почти беззаботных заданий у него не было давно. Санс почти что издевательски хмыкает и встаёт следом за братом. — Думаешь, сейчас подцепишь одну из них за молчание, а я буду лично созерцать происходящее, чтобы не дай бог тебя не куснули? — Санс срывается на громкий смех, понятное дело, что он лишь прикрывается и шутит и, тем не менее, шутит он так же тупо и не смешно, хотя его, конечно, всё устраивает, и в черепе он себе навязал цель «играть роль долбаёба как и раньше». — Да не смотри на меня так, бля, я ж пошутил. Ты карьерист, ла-ла-ла. «Обожаю видеть его таким азартным». Папс с лёгкостью вышагивает из-за барной стойки, прежде смотря на брата так, будто из его рта только что вылетел мусор, и стучит тяжёлой подошвой ботинок в сторону служебной двери. И распахивает он её так же уверенно и просто, облокачиваясь острым локтем о косяк двери. — Дамы, — весело и самую малость угрожающе тянет он, щуря тёмные глазницы и смиряя взглядом пятерых встревоженных проституток, одна из которых действительно светло-красная зайчиха. Он ухмыляется. — Генерал Папирус, — представляется он, отдавая честь, хотя они его, наверняка, уже знают. — Прошу соблюдать спокойствие и проследовать со мной в зал. Имеется ряд вопросов по вашим вампирским скитаниям. Без применения грубой силы. К словам это не относится, — предупреждает он сразу. — А может мы лучше здесь останемся? — пискляво тянет рыжая белка. «Они, кажется, не особо обеспокоены. Или под чем-то?» — Папс хмыкает, вставая прямо. Помещение здесь небольшое и квадратное, и деться им некуда. — Да-а-а... — подключается вторая птицеподобная особа. — В зале полно мудаков, которые любят трогать товар, не заплатив. Мы поэтому здесь от них прячемся. Папирус вскидывает бровь, на секунду переглядываясь с братом. — Хреново вы работаете, дамы, — он вздыхает, скрещивая на груди руки. Всё же без лишних глаз (и без лишних знакомых-рядовых) проводить допрос действительно спокойнее. Папирус проходит внутрь, пододвигает к себе низкий стульчик и садится задом наперед, ставя руки на пластиковую спинку. Санс сзади прикрывает дверь, выглядывает из-под руки брата, о которую опирается и смотрит на дам. — Есть информация, что укус одного гвардейца — ваших клыков дело. Это была попытка обращения, попытка пожрать его или просто... Профессиональные издержки? Та, что светло-красная зайчиха, тихо хихикает. — У меня приказ, — вкрадчиво продолжает Папс, когда ответа не следует. Он чувствует, как все пятеро рассматривают Санса за спиной, а потом и его самого. Папирус хмурится. Лицо его перестает быть игривым и довольным, приобретая кровожадный вид. — Без использования физической силы. Но при сопротивлении исполнения обязанностей, я буду полностью оправдан, в отличие от вас, — угрожает Папс, подозревая, что это было малость лишним. Однако в комнате все становятся серьёзными. «Точно вампирши. Все пятеро. А они не подумают на нас напасть?» — Ну да, — бурчит Санс, но на это никто не обращает внимания. — Ваши товар-еники и вправду те ещё... ценные товары, — он смеётся. Пока Папирус разбирается с птицей и белкой, Санс останавливает свой взгляд на розовой крольчихе: «Он знает, что ты — вампир?» — вдруг проносится чужой голос в голове. «Что?!» — Санс дёргается от такого, но ловит на себе тяжёлый взгляд зайчихи, которую, кажется, уже бесит этот цирк. «Да-да, идиот, я с тобой говорю через телепатию. Отвечай на вопрос!» «Не знает», — отвечает в мыслях Санс, не ведая как. Через телепатию он общался лишь с Гастером и то, пару раз. Это был... странный для него опыт. И это было давно. И несколько... иначе? «Значит, его привёл не ты, и ты просто под прикрытием?» «Ну... да». «А ты не мог бы... Ну... Как-нибудь убедить, чтобы он от нас отстал?» Санс сдавленно улыбается, едва ли не смеясь. «А ты вообще его слушаешь? Он не собирается вас тащить под ножи, топоры и прочую хуйню. Лучше поотвечай на его вопросы, и он от вас отстанет». Крольчиха хмурится. «Вампиров всех нужно убивать, это приказ гвардейцам. Какого хера ему вдруг выдали задание "мирно поболтать"? Тебе самому это странным не кажется?!» ⠀⠀ «У Асгора давно проблемы с головой и, кстати, я тебя удивлю, наверное это связано с тем, что другие вампиры из вашей шайки... окончательно доводят его до цугундера. Вот и приказы соответствующие. Тем более, что Папирус — генерал. Ему и особые поручения выдавать могут, прикол?» ⠀⠀ «Чёрт, но он же уже знает, что мы — вампиры». ⠀⠀ «Работать надо осторожнее, раз уж обращаете новеньких». ⠀⠀ «Я просто хотела добычу покрупнее. Гвардейцы-вампиры никогда лишними не будут». ⠀⠀ «Молодец, теперь к вам лично пришёл генерал. Отмазать я, уж извини, никак не смогу, тем более, что я сам... не хочу палить свою сущность перед ним. Могу посоветовать только одно: не провоцировать его». ⠀⠀ Крольчиха становится в лице серьёзной. ⠀⠀ «Пиздец... А ты его, ну, обратить не думал?» Санс закатывает глазницы. ⠀⠀ «Ещё один ёбнутый вопрос из подобного разряда — и я перестану с тобой разговаривать как "коровий брат с коровьей сестрой". Я ни за что этого не сделаю». Она тут же дёргается, и Санс возвращается в разговор с остальными. — Какая странная логика, — проговаривает вкрадчиво собакоподобная путана. — Кто-то сказал про то, что мы «вампиры», кого-то мы «куснули»... — Ну навряд ли гвардейцы друг другу пиздят, — подмечает тут же Санс, удивляясь, что они не пропустили диалог с этой зайчихой и время будто тогда остановилось. — Кусаться нынче — опасно. Вот меня тоже одна недавно покусала по всей шее, а маршал Андайн подумала, что я стал жертвой вампиров, — Санс прыскает. — Пришлось ей объяснять, что у меня девушка такая. Сечёте? Воцаряется неловкое молчание. — Да уж, про то, что в интернете обсуждают и спаривают всех шлюх Подземелья с тобой, знают уже все, — бурчит собакоподобная, скрещивая руки на груди. — В общем, даже если это не обращение, то это очень глупо с вашей стороны, — улыбается Санс. «Я так понимаю, она как-то с остальной четвёркой связывается телепатией», — размышляет он, смотря на то, как крольчиха замолкает и напряжённо смотрит куда-то в одну точку, Санс ощущает её магию. Папирус сдержанно закатывает глаза и шумно выдыхает, выпрямляя спину. — Так, — резко обрывает он насыщенный диалог Санса с проститутками, хмурясь. Ему хочется сказать что-то из разряда «хотите знать, зачем я вас всех здесь собрал?», чтобы после, воспользовавшись эффектом неожиданности, откуда-то выскочила Андайн с ещё парой-тройкой гвардейцев, и всех пятерых завалили бы на пол, а Папирус бы ответил: «чтобы вы все сдохли нахуй!». Но он лишь внимательно и угрожающе водит взглядом по всем девушкам в комнате, сужая глазницы, чтобы те наверняка прочувствовали его серьёзный настрой. — Пассию моего брата будете обсуждать, когда я выйду отсюда. Не удивлюсь, если вы знакомы с ней лично, — он пренебрежительно ухмыляется. — А сейчас, будьте добры, упростите жизнь себе и мне. Будем так же продуктивно общаться по делу. Я должен знать цель визита ваших клыков в моего коллегу. В подробностях. Папирус наблюдает за странными переглядками всех в комнате и хмурится. Зайчиха долго моргает, хлопая своими нарощенными ресницами, после долго глядит Папирусу в глаза. Она в защитной позе скрещивает руки. — Почему мы должны рассказывать Вам правду, генерал? — щурится она в ответ. Папирус недобро усмехается. — Потому что иначе мне придется допрашивать кучки пыли. Говорите правду. Вам ничего не грозит. В данный момент. Считайте, капитан уже знает, кто вы и где находитесь, и ваша дальнейшая судьба зависит только от вашего желания сотрудничать, — старается он наладить напряжённый, но ровный контакт, и судя по тому, как почти все начинают хмуриться, выходит у него не хорошо. Внушать сомнения Папирус умеет отлично, но его задание сейчас противоположное. Он старается припустить свой грозный вид, что сложно с учётом его репутации и всех вышесказанных слов. Он непринужденно выдыхает. — Вам повезло, — продолжает Папс, опуская взгляд, будто беседа ему совсем неинтересна. Он чуть качает коленом. — Вы попали на простой формальный допрос с очень милосердным мной. Поверьте, — он поднимает голову вновь. — Вы можете соврать. И, когда мои монстры вас настигнут, моё слово не будет значить никакой роли. Но если вы скажете правду, то, вероятно, когда мои монстры снова вас схватят (уж простите, это неизбежный пункт), тогда ваша репутация сыграет вам на руку. Ну так, что насчёт сотрудничества? «Да я, блять, их всех уже мог давно перебивать. Тупые суки, блять, выёбываются. Я ёбаный гвардеец, Великий и Ужасный, мать вашу, Папирус, нахуй, этого аргумента недостаточно?!» Он выжидающе вскидывает брови, когда птицеподобная шлюха, вобрав в себя много воздуха, сдавленно выдает: — Мы просто пешки. Просто выполняем свою работу. Стараемся делать вид, что всё так же, как было и до. Папирус ловит возмущенный взгляд зайчихи, но возвращается к той, что продолжает говорить. — В КГ давно известно про систему или «Легион», как его называют. Но мы относимся к нему лишь косвенно. Лишь тем, что нас обратили. Папирус чуть вскидывает бровь, спрашивая: — А к нападениям на гвардейцев это как относится? Тогда, вздыхая, продолжает зайчиха: — Они в «Легионе», чуть ли не каждого вампира сперва считают своим кровным братом или сестрой. Серьёзно, они там все будто... помешанные на крови, — она говорит как-то неохотно, игнорируя получившийся каламбур, показывая странные жесты у головы. — Но, если, вступая в их... братство, ты не выполняешь нужные поручения, или если хоть кто-то усомнится в верности делу, они тебя уничтожают. Долго, больно и с наслаждением, — она отворачивает голову. — А у нас жизнь, знаете ли, не сахар. Они обещали защиту и кучу всего. Поэтому мы согласились на них работать. Мы просто выполняли приказ. Как Вы сейчас, — сравнивает зайчиха, делая акцент. — Нихрена подобного, — Папирус рычит. — Я сижу от вас на расстоянии полметра и даже пальцем не трогаю, а вы чёрт знает что сделали с моим монстром. — Мы его не обращали! — вмешивается собака. Голос у неё неожиданно низкий, а лицо встревоженное. — Мы хотели, но не получилось. Он вовремя отцепился, а мы сбежали. — Ещё бы, — Папс гордо скрещивает на груди руки. — Прежде чем нападать на гвардейцев, учтите их подготовку и рефлексы. — Ага, он был бухой в стельку. Это тоже нужно учитывать, общаясь с гвардейцами? Может и Вы сейчас не трезвы, генерал? Душа в рёбрах от раздражения начинает стучать быстрее и яростнее. Папирус щёлкает зубами, не скрывая злости, но на провокацию не ведётся. — На службе не пью. А у того парня был законно заслуженный выходной. Не шлюхам, вроде вас, его осуждать, — рычит он. — Для чего «Легиону» нужно обращать гвардейцев? — мрачным тоном продолжает допрос Папс, не сводя взгляд с каждой. — Этого мы точно не знаем, — птица пожимает плечами. — Простым выполняющим обычно в подробности не вдаются. Но, могу предположить, из-за информации, которой они обладают. И властью. «Властью? Это они про гвардейцев из группировки Догго? Пиздец, дамы, не на того вы нападаете. Эти обдолбыши еле свои команды запоминают и с трудом патрулируют малые участки. На них бы только отчёты повесить за мирным населением», — Папирус фыркает. — Больше мы ничего не знаем. Да и нам уже наверняка готовят выговор, — хмурится зайчиха, оставаясь очень недовольной ситуацией. А вот Папирус, напротив, становится самодовольным. — О, не волнуйся. Если повезёт, гвардейцы схватят вас быстрее, — он лукаво сужает глазницы, ухмыляясь ехидно. — Было приятно с вами сотрудничать. Я бы пожал вам руки, но с шлюхами-вампирами дружеские отношения не строю, — злорадно язвит он напоследок, выходя из комнаты. — Идём, Санс. Ты был чуть более бесполезен, чем я предполагал, — говорит он на публику, закрывая дверь служебки. Братья покидают бар. Санс выдал в ответ на бесполезность что-то едкое и незначительное. ⠀⠀ «Ну, иначе они не могли поступить. Ладно. главное, что без происшествий. Но... Бля, эта баба со мной говорила через телепатию. Охуеть. Мне бы... не помешала телепатия с Папирусом, чтобы не юзать мобилу». Санс тут же протягивает руку. — Поговорим дома? —спрашивает он нейтрально. — До Андайн ещё дойдёшь, полагаю. Папирус, кивая, крепко пожимает ладонь. И в ту же секунду они оказываются в стенах гостиной. — Если им нужны гвардейцы из-за информации, значит где-то в чем-то они проебались, — сразу начинает Папс, шагая возле дивана круг. — У них есть, мать его, Асгор, которым они могут, пусть и временно, но управлять. А гвардейцы им на кой чёрт? Чтобы оставить Асгора без армии? «Нет, ну, лишая Короля вооруженных сил и защиты, они вполне добьются успеха. Если только все обращённые гвардейцы не продолжат работать на Асгора», — Папирус смотрит на брата задумчиво, скрещивая руки по привычке. ⠀⠀ Санс подходит к шумоизолятору и включает его, а затем телекинезом закрывает все шторы. Становится мрачновато. — Мне говорили, что с запудриванием мозгов Асгора есть свои сложности, в которые меня не посвятили. Им нужны гвардейцы, скорее, для того, чтобы те могли обеспечить им более близкую позицию к Королю. Санс плюхается на диван, смотря куда-то в потолок. — Короче, тебе нового нихуя не сказали, и они лишь часть системы. Разве что, единственное, что в новинку я услышал, это то, что их «убьют», если они не будут «подчиняться»... Или как они там говорили, — Санс прикрывает глазницы, но не похоже, что он засыпает, просто даёт расслабиться после тех отвратительных свето-цветовых сочетаний. — Почему-то мне про это никто не рассказывал, — он приоткрывает глазницы и смотрит на Папируса, ощущая в теле что-то вроде усталости. Кажется, навыки вампира Сансу применять несколько тяжелее, чем обычные. Папирус садится на кофейный столик напротив брата. Он чуть хмурится. — Естественно, бля, они тебе ничего не сказали про убийства. Про обратную сторону медали никто не говорит, — он рассматривает Санса странным взглядом. «Устал?» — думает он чуть задумчиво. — Приск не вампир, — добавляет вдруг Санс. — У него я кое-что узнал про ту блядину, что обратила меня. Она из той же оперы. — Она тоже просто часть этого «Легиона»? — вскидывает младший бровь, заглядывая брату в лицо. — Думаешь, кого-то специально послали, чтобы обратить тебя? — его голос повышается. «У какой-то бляди планы на моего брата? В таком случае, у меня появится план на эту блядь». — Всё пиздец странно, — констатирует Папс в итоге, выдыхая и опуская голову, упираясь локтями в колени. — Вот про планы я сам в душе не ебу, так и не понял, заказал ли это кто-то или я просто удачно подвернулся, — короткое молчание. — Это мне предстоит ещё выяснить. — Санс неспеша расстёгивает накидку и лезет одной рукой в карманы джинсов, вытаскивает смятую бумажку. — Я знаю её адрес. Но Приск сказал, что она часто съезжает с места на место, квартиры снимает, часто совместно. По последней данной информации им же, она снимает квартиру с какими-то двумя гвардейцами... — он смотрит на адрес. — В Новом Доме. Но подметил, что они давно не общались, — Санс лениво смотрит на брата. — Я тебе этого тоже не говорил. Я ему когда-то зад спас, поэтому он мне рассказал, что творится. Он работает на вампиров, которым когда-то задолжал, как и мне. Он знает, что у него работают вампиры, но, как я понял, про то бабьё, с которым мы общались, он... он не знал о них, хех. Но теперь меня напрягают эти строчки о том, что я должен быть посмертно обязан вампирьему культу, если соглашусь работать на них. ⠀⠀ «Надо этот вопрос уточнить у Христодула. Он говорил, что нужно абсолютное доверие. Блять». — Инфы мало, поэтому, конечно, сука, странно, — выдыхает Санс за ним следом. — Тебе... Нужна будет помощь с этой сукой? — осторожно предлагает Папс, поднимая на брата взгляд, игнорируя желание спиздить адрес и пойти нахуй уничтожить блядь, которая посмела покусать Санса. Монстрам лучше не иметь проблем с братом Великого и Ужасного Папируса, чтобы не напороться на него самого. Но Папс всё же ждёт ответа брата, чтобы... не подорвать его доверия? Чтобы Санс не решил, что его брат безрассудный и тупой идиот, который лезет на рожон? Может, раньше бы он так сделал. Сейчас всё кажется более хрупким. Если Санс решит, что это только его дело, Папирус не согласится, но мешать брату не будет. Постарается держать себя в руках. «Она использует гвардейцев как охрану? Кто её покрывает?»— мозг начинает закипать. Санс прав, информации, мало, и от этого думать приходится в разы больше. И кажется, будто он должен знать обо всём на свете. И Санса бросать на произвол судьбы в смертоносную вампирскую секту кажется зверством. У Папируса нет там никакой власти, и всё происходящее только в руках брата и его осторожности, которой у него хоть отбавляй. Но Папирус всё равно встревожен. Этот план начинает ему нравиться всё меньше и меньше, несмотря на то, что он не нравится ему с самого начала. — Думаю, понадобится, — очень нехотя проговаривает Санс. — Потому что, кажется, вампирьи пидорасы не будут сильно рады, если я к ней приду лично или втихую, вообще, как я понял, она довольно... популярна в определённых кругах, ибо о ней знают слишком дохуя. Надо её как-то... разоблачить. А что за два гвардейца — хуй знает, — тотчас Санс садится более прямо, складывая руки на коленях и смотрит он на них. — Мне на ум приходят эти... Гэвин и Фрэнк. Но, насколько я знаю, они вообще ненавидят женский пол. В составе КГ, включая обывателей вроде меня, я не шарю тем более, да даже не не шарю, а мне просто до пизды. — Насколько я знаю, Гэвин и Фрэнк нахуй не интересуются ни кем, кроме друг друга. Они... раздражают, но они ведут себя относительно мирно, — Папирус пытается вспомнить, были ли с этими стражниками проблемы. Но на ум приходят только их некорректно составленные отчёты, а патрулируют они всегда вместе. — Что, если те стражники тоже вампиры? — выдаёт он внезапное подозрение. «Сука я скоро всех начну обвинять в вампиризме». — Ну я хуй знает, я их в жизни-то видел пару раз, в Интернете и то чаще наблюдаю то, как они снимают хоум-видео на одном хорошем сайтике, — Санс прыскает. Папирус морщится некоторое время, пытаясь понять, шутка это или нет, но вектор его мыслей быстро меняется. — Я скажу Андайн, что Приск не вампир, и он не был в курсе. И то, что эти пятеро рассказали нам, — предупреждает он брата, не смотря тому в лицо и не озвучивая беспокойства. Санс тут же спрашивает: — А ты его, типо, проверил на наличие вампиризма? Заставил пойти в лабораторию, сдать анализы и дать скан результатов? У тебя из доказательств о его непричастности к вампиризму только моя магическая проверка на месте, которая осуществима только вампирами. — Ну, ебать, тогда у меня и нет доказательств того, что Приск не был в курсе. Может он нахуй вообще в сговоре с ними всеми, хули, у нас нет доказательств! — на секунду повышает голос Папс, нервный и раздраженный, и старается сам себя успокоить. А потом внезапно затыкается, сдавленно выдыхая. — Блять, — тихо бурчит он, отводя взгляд. — Ты прав, прости. Просто. Просто я нервничаю. Я не ты, я не привык столько всего скрывать, что сто процентов будет иметь последствия. Я это не к тому, чтобы ты пожалел о том, что вообще решил мне о чём-то рассказывать, просто... Просто я могу хуёво реагировать иногда, — он снова скрещивает руки. Лицо становится каким-то виновато-недовольным. Он хмуро рассматривает пол. На секунду Папс сомневается в верности своих слов. Точнее, он-то, несомненно, говорит правду. Но сомневается в том, насколько она уместна. Санс отвечает ему, напротив, весьма спокойно, не почувствовав давления со стороны, о котором, кажется, задумался брат: — Можешь хуёво реагировать передо мной дома, как сейчас, если тебе это помогает в итоге всё уложить в голове и как-то лучше обдумывать происходящее, — он улыбается. — Ситуация и вправду всё дерьмовее и дерьмовее. Папирус, остывая, кивает брату. Воцаряется на пару секунд молчание, и Санс резко сворачивает на другую тему: — Ещё я вот что хочу сказать. Видел ту крольчиху? Мы с ней друг на друга смотрели как на экспонаты... Она со мной говорила путём телепатии. — Телепатия? Твою мать, — Папирус сперва хмурится, а после его глазницы расширяются. — И, эм, о чем она тебе сказала? А так типа... Все вампиры могут? ⠀⠀ — Нет, телепатия — одна из возможных особенностей вампира. Быть подключённым к телепатии может каждый монстр, лишь бы магия была, не обязательно вампирья. Это примерно как с... серверами. Сервер один, создаётся вся хуйня для связи в нём, а компьютеры к нему подключаются. Тут тоже самое, поэтому, подозреваю, что параллельно она передавала информацию другим подружкам своим, по телепатии. — Я знаю, как работают сервера, — Папирус чуть хмурится. — Но это довольно... Полезный навык. И судя по их лицам тогда, они явно вели продуктивную беседу у себя в головах. При иных обстоятельствах я бы решил, что у вас всех прогрессирует шиза. — Именно. Они всё это время поддерживали связь... и... блять, я тоже хочу обладать телепатией, — Санс решается озвучить мысль. — Я ж тогда буду каламбуры всем в головы транслировать! — следует очень зловещий смех, а затем старший резко задумывается. — Как думаешь, если я буду пытать вампиров, можно ли считать пыткой мои каламбуры, которые нельзя заблокировать без должной магии? — Хуже смертной казни, — соглашается Папирус моментально, кивая головой с ужасом, вызывая у брата усмешку. — А так... Она ничего особенного не сказала, — возвращается Санс к той вампирше. — Только обоссалась с того, что я с тобой пришёл, сначала подумала, что я навёл тебя на их след. Ещё предложила тебя обратить, — Санс прыскает. — Хочешь стать вампиром? — ухмыляется он, смотря на Папируса, который этот вопрос явно не оценил. — Ладно-ладно, спокуха. Я тебя обращать не собираюсь... а то, сука, одно превращение в вампира... Фу блять, — Санс вспоминает прошлые дни, где его лихорадило едва ли не до смерти. — Мерзко. Папс делает задумчивое лицо, рассматривая брата какое-то время нейтрально, и его шутливые слова в голове становятся совсем серьёзными. «А что, если мне однажды придётся стать вампиром? Или так случайно получится? Мне тогда придётся вступить в эту вампирскую сеть и сдавать им инфу про Асгора? Почему-то я не испытываю от этого большого страха. Но питаться всю жизнь за счёт крови... Чёрт, с готовкой придётся распрощаться. Нет! К такому я точно не готов», — Папс фыркает своим же мыслям, всё же не задумываясь особо детально на эту тему. Санс медленно поворачивает торс в сторону брата и, сняв обувь, забрасывает ноги на диван, почти ложится. Взгляд его контрастирует с напряжением брата. — Кстати, ты хорошо держишься, — вдруг говорит он. — В том плане, что... красиво пиздишь вместе со мной, легко входишь в роль, — Санс облокачивается двумя руками о подлокотник дивана. — Мне это очень нравится, если честно, пхе-хе... Продолжай, и мы с тобой станем легендарными актёрами, — он снова посмеивается. — Ладно, в пизду. Хватает только этого, — откидывает он взгляд на телевизор в легчайшем смущении, после чего снова смотрит на брата, ожидая реакции. ⠀⠀ «В приглушённом дневном свете, во мраке, он выглядит всё так же... прекрасно. И он сам по себе такой властный, хех». А Папирус тем временем удивляется. Он вскидывает бровь, чуть улыбаясь. «Хорошо держусь? Правда?» — Папс возражать ему, на самом деле, совсем не хочет, но держится он с трудом. Иногда это весело, иногда — невыносимо. И на какую сторону обстоятельства перетянут в следующий раз, он не знает. Но выбора у Папса особо нет. Он легко хмыкает, встаёт со стола и наклоняется к брату, опуская ладонь тому на лицо и чуть поглаживая большим пальцем. «Пиздец, трогать его по-прежнему так охуенно», — с этой мыслью Папирус его ненавязчиво целует, прикрывая глаза и откровенно наслаждается их близостью. Санс на секунду задумывается о том, как он может взять брата за руки и повалить на диван под предлогом теста шумоизолятора на практике (то, ради чего затевалось это всё Сансом изначально), но решает, что это будет странно. — Стараюсь ради нас, — зачем-то тихо говорит Папирус, особо не подумав и даже не обратив внимания на эту фразу, и продолжает поцелуй, в конечном счете всё же отстраняясь. — Мне нужно к Андайн, — напоминает он сам себе, чтобы оторваться от Санса и отойти в сторону, погладив того напоследок по скуле. — Постараюсь на задерживаться, — обещает Папс, чувствуя себя чуть спокойнее. — Ага... Успехов, бро. «Как-то странно называть его "бро" в последнее время». ⠀⠀ Папирус покидает дом. Санс без лишних раздумий устраивается поудобнее и включает телевизор, что-то из «посмотреть позже» и на какое-то время залипает. Он лежал на боку, придерживая череп рукой. Зевает. Решает стянуть джинсы и закинуть на спинку дивана. Скелет заметно расслабляется по мере того, как углубляется в просмотр очередного обзора на очередную железку от очередного продажного монстра. Вокруг него ютятся ебучие вампиры, и это раздражает. ⠀⠀ Под бубнёж о технических характеристиках обозреваемой вещицы, Санс не придаёт значения тому, как сам проваливается в сон, приятно устроившись на диване, в качестве подушки использовав накидку. Всё же, он не спит уже сутки.***
Папирус входит в офис Андайн, как обычно, не стучась. Настроение у него нейтральное, почти спокойное и уверенное. — Я с рапортом, — улыбается он важно ей, приподнимая ладонь в качестве приветствия. — Ого, а ты охуительно догадливый, раз нашёл меня здесь, при том, что сегодня воскресенье. — проговаривает рыба, на столе которой стоят отчёты. — И говорила я про встречу не здесь, но... как-то тут атмосфера для изучений отчётов лучше, знаешь ли, — пожимает она плечами, и, кажется, выглядит она очень... уставшей. — Тем более, что мне тоже есть что рассказать. Но начнём с тебя. — она отрывается от бумаг. — Сейчас не такой вечер, думал, ты ещё не закончила с отчётами, — он пожимает плечами, рассматривает высоченную стопку бумаг перед собой и сочувствующе выдыхает. Однако эмоция на его лице быстро сменяется каким-то злорадствующим озорством. — Если честно, всё хуйня. У всех всё максимально плохо организовано, — Папс фыркает, отводя глаза в сторону, и наклоняется, чтобы упереться локтями на высокую спинку стула. — Эти вампирши явно работают на всю систему «Легиона» впервые. С гвардейцем Догго всё должно быть в порядке, обратить они его не успели. Но хотели. А сам Приск был не в курсе, что у него упыри подрабатывают... Так, в принципе, в баре всё мирно, насколько у нас это возможно. Встретил Сэма, — зачем-то упоминает он, неприятно морщась, вспоминая. — Кто его руководитель? — Сэм... Сэм... — Андайн пытается вспомнить. — Вроде он на привязи у второго главкомандующего в Сноудине, не? И разве не у тебя? Или у Лукаса?.. Папирус хмурится и мотает головой. — Не, бля, этот идиот точно не под моей опекой, — он напрягается. — Или под моей?.. Так, блять. Они все одинаковые. Нет, никаких Сэмов у меня в команде не было, — успокаивает себя Папс, потому что по именам он запоминает всех отлично. — Прилипчивый парень до мозга костей. Я же... не был таким? — неуверенно спрашивает он. Лицо его становится забавным. «Хотя, если вспомнить то, как я первое время общался с Андайн... Ох... Боже, зачем я об этом подумал», — лицо становится малость красноватым. — Ладно, на последнее можешь не отвечать. Но Андайн, естественно, отвечает. Она едва ли не взрывается с хохота на весь кабинет, но таки сдерживается, и то, это пиздец как заметно: — Ой, не пизди, ты ко мне доёбывался больше всех, даже больше, чем Асгор, а половина гвардии думала, что ты ко мне свои хуйца подкатываешь, — она весело посмеивается. — тебя каждый день хотелось отпиздить до полусмерти, лишь бы завалился и не путался. Но, ты был с хорошим потенциалом, поэтому... — Андайн разводит руками. — поздравляю, генерал, Вы сами прошли тот самый засратый тернистый путь от щенка до... генерала! — и она саркастично аплодирует. Слова Андайн вгоняют в краску. Папс и правда был занозой в заднице и ничуть об этом не жалеет. Если бы не его упрямство, он бы не стал тем, кто он есть. Он использовал всё по назначению! И не прилипал к Андайн по воскресеньям в барах. Вроде бы. Скорее, Андайн любила искать среди гвардейцев увлекательных собутыльников по воскресеньям. ⠀⠀ Андайн тут же веселеет. — К слову, что у меня? На мой дом напало два вампира!!! — громко рявкает она. — Меня пытались загасить в крысу нахуй!!! — Эти кровососущие твари не умеют рационально оценивать свои силы. Два вампира на маршала КГ? Пф. Это слишком мало, — рассуждает Папс вслух, поглядывая на возмущённую Андайн. — Уверен, ты надрала им задницы. Но они же не надеялись тебя завалить? — Папс вскидывает бровь. — Им нужно было что-то конкретное? — Я, блять, даже разбираться не стала, а просто переломала ебасосины и разорвала в мясо серебром. В душе не ебу, что, где, куда, зачем... — протягивает Андайн устало, вскидывая голову. — Но я временно переконтуюсь у Альфис. - тут же она снова смотрит на лицо Папса. — Ты будь аккуратнее тоже, мало ли, они к тебе домой придут. Вообще, они сказали, что завтра будет какое-то неназванное инфернальное «шоу»... — рыба задумывается. — Это всё, что я знаю. Мне кажется, они чрезмерно надеются на свою регенерацию, если так легко отправляют на бойню одних за другими. Папирус выпрямляется, скрещивая руки. — Они же не пожертвовали двумя, чтобы предупредить нас же об их нашествии? — говорит он тише, размышляя. «А где оно будет происходить, не сказали. Ну конечно», — стратегические решения их врагов кажутся очень спонтанными. Папирус не знает, фишка это в их непредсказуемости, или они просто не знают, как правильно распределять своих «солдат», но даже при своей самоуверенности, Папирус не привык недооценивать врага. Тем более, когда у него такие глобальные планы. И если вампиры как-то умудрились дотянуться до Асгора, значит несколько гвардейцев для них — пустяк. И если бы они хотели — уничтожили бы всех нахер. — «Если они ворвутся к нам, то Санс сделает из дома ёбаный бункер. Ему бы только повод для этого», — Папс чуть расслабляется. — А я думал, вампиры без разрешения в жилища не заходят, — хмыкает он странно. Внутри остаётся смутное чувство. — Подозрительно они действуют, — возвращается к теме он. — А нахуя им нас предупреждать? — резонно спрашивает рыба. — Мне вообще кажется, что они над нами просто издеваются, потому что Асгор-то с маразмом у нас, если и кому полагаться гвардейцам — то на нас! Но так как мы не имеем ни информаторов, ни достаточных средств, ни достаточных связей, мы торчим, сука, в тумане! Блять, — рыба злобно выдыхает. — Завтра, надеюсь, этот туман чуть рассеется... — тянет досадливо Папс. Отсутствие информации действительно раздражает. — Может, нахуй этот геноцид вампиров и попытаться найти какого-нибудь раба? Это будет сложно, и ему надо что-то предлагать взамен... Но блять, — Андайн морщится и сосредотачивается, пытаясь придумать план. - Но за покрывательство тоже ебут в зад, сука... Бред... Что за хуйня... Папирус хмурится. На ум, почему-то, приходит Санс, пусть тот сам вызвался помогать. Папс сглатывает, заталкивая эти ассоциации подальше. — Разведка на «Кайф» завтра в силе? — прочищая горло, интересуется он. — В силе, но я сегодня с одной знакомой болтала, она сказала, что «Кайф» на месте. Даже фото прислала, — Андайн берёт в руки телефон, открывает мессенджер, листает вверх и показывает Папирусу переписку с некой «анастезией пиздюшковой». — Пообещала через друга вечером выслать фото изнутри, дескать, всё осталось в стабильности и комнаты там те же! Пока Папирус осматривает слегка смазанное фото входа в клуб, Андайн продолжает бурчать: — Бля, надо попросить Альфис доебаться до Меттатона, он же наверняка дохера чего знает. Он, вроде как, и не против Асгора и год назад даже делал политическую рекламу с ним связанную, за что его хейтят ещё больше, но он-то навряд ли хочет убивать его... Или это тоже был шаг для получения бабла? Мхх... — Удивлюсь, если Меттатон хоть что-то не делает ради бабла, или если их нет в его первоначальных целях, — замечает Папирус. «Для себя мы уже тысячу раз убедились, что "Кайф" на месте. Сможем ли мы переубедить Асгора и даст ли это результат — другой вопрос», — Папс снова чуть задумывается. Кажется, работать без приказов Короля и его ведома проще раз в миллион. Может вампиры и правы, что решили нахуй его свергнуть? Может ему вообще перейти на другую сторону, установить там свои порядки, убрать геноцид и безрассудное кровопролитие? Может в этом есть смысл?.. А что, стать новым Королём Вампиров — звучит довольно солидно. В стиле Великого и Ужасного. — Эта жестянка дохуя деловая, — небрежно сообщает Папс. — Для Альфис, может, что-то и добудет. А для Гварди... ради общего блага и, вероятно, спасения мира... — протягивает скелет, делая театральную паузу, а после этого раздосадованно вздыхает и цокает, даже немного наигранно. — При деньгах — возможно. Он может работать с упырями за одно, — предполагает Папс. — Я не удивлюсь, если так и есть, вот серьёзно! — размахивает Андайн руками. — Только ему чуть ли не тысяч десять золотых надо заплатить, чтобы он выдал чего-нибудь! И, сука, ведь до него так просто не доебёшься. Блять, он ещё, главное, с Альфис трупы разделывает! Сука, может он их реально покрывает?! — взъерошивается она. — Может... м-м-м... доебаться до него самой?.. — она сильно задумывается. — Или до Альфис?.. МТТ, конечно, чуть серьёзнее относится к ней и из-за того, что именно она стала его «создательницей», он ей хоть немного дорожит (и то, не верю), но вдруг он с ней что-то сделает?! — она рычит снова, сжавшись и скрестив руки на груди, почти что вдавливая их в живот. — Если я к ней сегодня пойду, я доебусь однозначно. Нам нужно что угодно, блять... Папирус кивает рассудительно головой. — Он доверяет Альфис. А Альфис доверяет тебе. В этой цепочке, к сожалению, нельзя перепрыгнуть с одного звена на другое. Так что тут положение твоей девушки для нас, как бы оно не звучало, довольно выгодно. «Санс уже говорил с Меттатоном. Но это мало что дало. По его словам. Хм». — Ну или придётся скидываться всей Гвардией, чтобы вытрясти из этого металлического клоуна хоть что-то, — пожимает плечами он. — Или надавить на Альфис... — рыба продолжает задумываться ещё сильнее. — Блять, вот она занимается вскрытием трупов, включая трупов вампиров, изучает их биологию... Она должна знать тоже больше, — короткое молчание. — И она видит, что я мечусь каждый день... Я не верю, что Альфис чего-то не знает, тем более, если с ней эта трахопиздящая банка! И нет, нет, нет, мы не собираемся играть по правилам Меттатона! Боюсь, кому-то из нас придётся распрощаться с почками в таком случае! — А вот последнее у меня даже при всём желании не получится, — фыркает Папирус, но как-то нервно. Помолчав секунду, он возвращается к изначальной теме. — Я... Думаю, Альфис рассказывает всё, что может быть полезным, — он чуть отводит глаза, напрягаясь. «Блять, она же не знает. Сука. Как так вообще вышло-то...» — Папирус на секунду представляет, что случится, если Андайн узнает об их маленьком кровавом секретике, потому что поблажек для них никаких не будет точно. Сперва они выебут Санса, потом его самого, и Папирус падёт в глазах Андайн, затем Асгора, а затем и всего ебаного Подземелья. А ведь если бы Папс в ту ночь всё же проведал брата!.. Он жмурится, дёргая головой и усмехается, чтобы не выглядеть совсем уж подозрительно со стороны. — Уверен, половина её информации — это какие-то научные штуки, которые мало пригодятся конкретно нам. Ты же знаешь этих учёных... Санс иногда восторгается какой-то малозначительной хуйнёй, которая вообще никак не применяется на практике и от которой ничего не зависит. Иногда я его не понимаю, — он хмыкает. — У меня чуйка на дерьмо. И где-то что-то мы явно упускаем, — злобно цедит Андайн, утыкаясь в отчёт. — Лады, если не о чем больше поговорить, то ты свободен, рапорт зачтён, только потом опиши их внешность, пожалуйста. Есть данные от того гвардейца, но он был пьян. Ты более точно их рассмотрел. А так... до завтра. — Опишу в отчётах, — кивает он. — Успехов, — отдавая честь, Папс подходит к двери, бросая на Андайн взгляд в последний раз. — До завтра, — и выходит из офиса. Когда Папс оказывается на улице, дышать становится в несколько раз проще, и тело чуть расслабленно. От Андайн разит напряжением за километр, и воздух вокруг неё будто твёрдый, и всё это вполне оправдано. Папс на мгновение думает, что у него хотя бы есть поддержка в виде брата. А если бы Санс сейчас скрывал от него свой вампиризм?.. Как бы всё обернулось тогда? Он всецело работал бы на вампирскую систему и сдавал им информацию? Действовал бы против него. Папирус хмурится. Нет, Санс, конечно, всеми конечностями хватается за свою конфиденциальность, но ради такого он бы не стал подставлять брата. Верно ведь? Почему-то эти мысли не дают ему покоя.