Время сумерек

      Утро весёлого понедельника у скелебратьев начинается намного раньше, чем планировалось. И начинается оно с того, что Санс несколько раз просыпался от странных ощущений в теле, будто рядом творится какая-то чертовщина. Дома чертовски спокойно и всё, что Санс слышит — дыхание Папируса. ⠀⠀       «Я ёбнулся?» — Санс не задумывается о том, что шумоизолятор не выключен. Но магия реагировала так, будто вокруг их дома устроили гонки. — «Блять... какой-то большой концентрат магии... и...» — Санс замирает, улавливая носовой костью незнакомые запахи, которые с лёгкостью идентифицирует:       «Кровь?!» ⠀⠀       Он поднимает торс. Смотрит на часы, пытаясь сфокусировать зрение. Только пять утра. Ещё час. Санс напрягается ещё больше. ⠀⠀       «У меня очень дерьмовое предчувствие», — с этими словами в черепе он тут же подрывается с кровати. — «Подозрительно тихо».       А Папирус засыпал с чувством полного спокойствия и безопасности, а просыпается, вразрез тому, от тревожного ёрзанья брата рядом. Он хочет шикнуть ему что-то угрожающе-сонное и придавить подушкой, чтобы дал поспать им обоим.       Папирус позволяет себе задуматься, почему брат проснулся. Ему снова снятся дурные сны?       А потом они слышит дребезг стекла, доносящийся из гостиной, какой-то шум, грохот и балаган, чьи-то голоса. Их передёргивает.       Папирус распахивает глазницы.       «Чё за блять», — он на автомате врезается взглядом брата, ища его в первую очередь, будто тот где-то далеко. А затем подрывается, хмурясь и переглядываясь с братом.       Папирус прикладывает палец к челюстям, призывая молчать, но Санс и так не произносит ни слова. Папирус старается прислушаться к словам внизу, но ничего не слышно. Он осматривает брата чуть хмуро, а после еле слышно шепчет:       — Вот поэтому я надеваю ночью штаны, — взгляд его серьёзный, голоса внизу не прекращают говорить. — Их, кажется, двое, — вслушивается Папс дальше. Дверь в его комнате закрыта, услышать чёткие фразы по-прежнему сложно. Он поднимается с кровати без единого звука, формируя в ладони острую кость, заранее.       — Нашёл, что обсуждать, — бурчит Санс. Его глаз вспыхивает дымком. Вот ему точно насрать на то, что одежды на нём нет.⠀⠀       Папирус медленно выдвигается в гостиную, Санс пропускает его, тут же напрягая магию.       — Их двое, — подтверждает старший. — Они вампиры, — предупреждающе бурчит, определяя магию неизвестных, — Будь осторожен. — Папирус на мгновение замирает. — Иди. Я за тобой. ⠀⠀       Скелеты медленно спускаются с лестницы, стараясь не скрипеть. Особо не получается, но, кажется на их шаги никто не обращает внимания. Санс слышит чьи-то мольбы и более явственно ощущает запах крови.       — Н-нет... П-прошу, н-не надо!!! ⠀⠀       «Что?» — Санс ловит замешательство. Он смотрит в сторону, где разбито окно и... видит свисающий с их крыши труп на веранде, а ещё сзади какую-то красноту. — «Что за...» — он тут же слышит какой-то стон боли со стороны кухни.       Санс сам не понимает, как он с Папирусом врывается туда. Они останавливаются, смотря на двух... вампиров. Одного мужчину, который являлся антропоморфным конём. Он сидит на полу, прислонившись к тумбе спиной и выглядит крайне не важно. Санс чувствует его слабую магию и то, как он ранен. Запаха крови становится больше раз в пять.       — П-пожалуйста... Н-не убивайте... — говорит конь, отчаянными и уставшими глазами смотря на скелетов. Лицо у него утомлённое.⠀⠀       Но женщина-мышь в готической одежде, увидев скелетов, тут же хватается руками за куртку мужчины крепче. Сама она дрожит, хоть и выглядит менее раненной:       — Нам конец, — говорит она сбивчивым и тихим голосом, обращаясь к коню. — Перед нами — генерал Королевской Гвардии... Он... он нас не отпустит.       — Пи... пиздец... б-блять...       Папирус сжимает кулак с магией, собираясь уже наносить атаку, но бить лежачего — это не в его принципах.       «Какого дьявола здесь вообще происходит?!» — шипит он, перед этим осмотрев собственный дом. Он, как-то особо не думая, старается заслонить брата плечом. Вампиры перед ним не кажутся угрозой, но Папирус решает сперва в этом убедиться. Он замахивается свободной рукой, образуя вокруг раненных клетку из синих костей. Душа бешено стучит между рёбрами, и он, полностью осмотрев незваных гостей с суровой и холодной яростью в глазах, этот же взгляд переводит на брата.       — У вас пять минут, чтобы объяснить мне, какого хуя вы посмели выбить окно в нашем доме? — голос твёрдый, полностью скрывающий волнение. — И что за чертовщина творится на улице? — он бегает глазами.       Одну секунду следует тишина. В следующую Папирус хмурится.       — Не тратьте моё время! — он рычит.       — Т-там бойня! Нам негде было п-прятаться! — голос у мыши сдавленный и умоляющий. Две пары глаз испуганно смотрят на скелетов из-за решета синей магии. — М-мы н-не знали, в ч-чей дом попали... П-прошу В-Вас... — на её маленьких черных глазах появляются слёзы.       Тогда за неё продолжает говорить конь:       — Вампиры... они... атакуют со всех сторон, мы б-боялись, что нас с-съедят и... или...       Но Папирус строго перебивает:       — Вы думаете, я не знаю как выглядят упыри? Вы думаете я не замечу крови на её губах? — от лжи он начинает раздражаться. Голос у него по-прежнему стальной и вызывающий. — Либо вы отвечаете правду, либо мы покончим с этим сейчас же, — говорит бесцветно он с тяжёлым лицом. Синие кости начинают сужаться.       — Н-нет!!!       Папирус останавливает магию и ждёт.       — П-простите, мы... мы просто хотим жить! Мы не хотим никого убивать! У нас... У нас есть информация! Она м-может В-Вам помочь остановить этот б-безумный геноцид... — нервно, но решительно проговаривает мышь. К концу фразы её голос становится тише. ⠀⠀       Санс всё это время стоит молча, ощущая, как его кости обдувает ветром, исходящего из гостиной. Сам он пытается смотреть в глаза то мыши, то коню, но оно бесполезно. Кажется, они не умеют использовать телепатию. ⠀⠀       «Печально. Я бы с ними сейчас быстро диалог развязал. Интересно, а они в курсе, что я вампир?»       — Про пиздец на улице они не врут, — сообщает Санс Папирусу вдумчиво. — Там у нас на веранде чей-то труп лежит, — добавляет он. — Что происходит? — обращается он к двум вампирам.       — Н-нападение на Сноудин. — отвечает женщина. — Около д-двухсот вампиров...       — Сколько, блять?! — вспыхивает Санс. — Две сотни??? ⠀⠀       «Деймон, блять, ты хули вытворяешь?! Что это за ёбаная срань?!»       — Это... это всё... эти... — коню сложнее говорить.       — Те хуесосы, которые за свержение Асгора и именующие себя «Легионом»? — предполагает Санс.       — Д-да!.. О... они. ⠀⠀       Санс замолкает на некоторое время.       — Почему вы сбегаете? — решается спросить он.       — Мы не хотим никого убивать... — проговаривает мышь. — Серьёзно.       — А нахера тогда пошли на эту бойню?       — Вынужденная мера. Мы... — она нервно сглатывает. — Мы хотели сбежать, но нас з-засекли другие вампиры и попытались избавиться... избавиться от нас, — повторяется она, будучи полностью растерянной. — М-Мэттью принял удары на себя... М-мы просто... хотели... уб... убежать, — она начинает плакать, под её маленькими мышиными глазами появляются слёзы. ⠀⠀       Санс не меняется в лице.       — Так вампиры регенерируют. Из-за чего сопли пускаешь?       — Они били с-серебром. А урон, нанесённый серебром, восстанавливается почти так же, как любая другая рана на обычном монстре, лишь чуть быстрее! — на одном выдохе быстро объясняет она, затем резко вздыхает, едва ли не кашляет и, более сипло и надломлено, продолжает. — А я... А я потратила всю свою магию на то, чтобы отбиться от них... ⠀⠀       «Любопытно. Вампиры носят потенциально опасное для себя же оружие. Это может быть полезным».       — П-пожалуйста... Мы сделаем всё, что угодно... П-помогите... М-мы всё расскажем. ⠀⠀       «Не похоже, что врут. Она и вправду выглядит... отчаянно. Магии у неё тоже мало», — Санс смотрит на Папируса. Папирус сомнительно смотрит на него в ответ. Санс думает, что брат больше за то, чтобы их убить, но если бы он не учитывал мнение Санса, то уже бы прикончил. Старший подходит ближе, садится на одно колено и, напрягая магию в руке, говорит:       — Рану открой. ⠀⠀       Конь держался за место ранения, и, когда отпустил, звучно простонал от боли. Рана открытая, и Санс тут же прижимает её своей рукой. Он смотрит на мышь.       — Теперь продолжай.       — А... А... А... — мышь обескураженно смотрит на генерала. — А он... не... не против?       — Вы бы умерли там, где стояли, — поясняет Санс. — Советую отвечать на все, — последнее слово он выговаривает чётко на всю кухню, — его вопросы. ⠀⠀       Конь судорожно вдыхает, почти что стонет.       — Мэттью!       — Бля...       Папирус скрещивает руки на груди, развеивая магию в руке и вокруг них, чтобы брат беспрепятственно лечил одного из вампиров. Он приподнимает важно подбородок, давая понять, кто здесь главный.       — Мне нужно знать всё, что знаете вы, — отчеканивает он вкрадчиво, смотря обоим в глаза. Своей широкой спиной он загораживает выход. На всякий случай. Хотя гости не кажутся способными на побег.       — В-Вы же не убьёте н-нас после того, как м-мы всё р-расскажем? — уточняет мышь, с пугливой надеждой рассматривая сперва Санса, затем поднимая взгляд на устрашающего Папируса. Последний щурит глазницы.       «Как учтиво», — хмыкает он. Папирус делает два протяжных неторопливых шага к забитым раненным монстрам, и выглядит это угрожающе. Всё выглядит от него угрожающе, и Папирус чертовски довольствуется своим образом и властью. Он наклоняется, будто разговаривает с муравьями, не то подчёркивая собственную власть, не то их перед ним ничтожество.       — Ещё одно слово не по делу, и мне придется оттаскивать вас обоих, как того парня с веранды, — говорит он размеренным спокойным тоном. У мыши сужаются от страха глаза, и она судорожно кивает, сглатывая, опуская глаза в пол.       — К-когда нас об... обратили, мы очень испугались и не знали, куда идти и что делать. М-мы не хотели никому вредить, п-поэтому искали заражённых среди знакомых. Очень много вампиров оказались двинуты на своей б-болезни, а п-потом нас нашёл белый к-кот, он предложил нам убежище, сказал, ч-что отведёт нас в место, г-где у нас будет кровь в свободном доступе и защита, если мы... будем приносить свою пользу. Он так с-сказал, но не уточнял ничего! Около недели мы действительно неплохо жили среди... своих, а потом был отдан приказ, и н-нас...       — Кто отдаёт приказы?! — тут же рявкает Папс, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Мышь вздрагивает от резкого тона.       «Белый кот», — подмечает Санс. — «Христодул...»       — Я-я... Я не з-знаю!!! — мышь судорожно мотает головой, переглядываясь со своим приятелем. Глаза её наполняются паникой вновь, будто Папс снова собирается нападать, но он статичен, а лицо его не меняется. — М-мы не знаем! Нам не говорят! З-знают всего несколько м-монстров. Предводители и их... ближние под... подчинённые.       — Продолжай, — позволяет Папс контрастно спокойно.       — Т-тогда нам отдали приказ и з... завели в какую-то комнату. Один вампир стал рассказывать план нападения н-на район С-Сноудина, мы хотели отказаться, но они пригрозили нас убить! Т-тогда мы решили, что сможем сбежать во время вылазки... Н-нас бы всё равно посчитали убитыми, мы даже не знали, что н-нам придётся драться! Мы... мы простое пушечное мясо, и т-там, на улице, около п-половины таких же как мы, — она смотрит в глазницы Папируса с отчаянием и безысходностью, будто он — последняя надежда.       Папирус переводит тяжёлый и чуть встревоженный взгляд на брата, выпрямляясь.       — Нам... нам не оставили выбора... — кряхтит конь, тоже поднимая свои глаза на Папируса. — Они об-бещают убежище, но не говорят, что это договор на смерть. ⠀⠀⠀⠀       По мере того, как вампиры рассказывают о происходящем, Санс теряется не меньше:       «Теперь я хочу ещё меньше вступать в их пиздобратию».       — А нахуя они напали на Сноудин? — спрашивает Санс, щурясь. — Что им нужно? Переебашить больше гвардейцев? Найти еду? З-зачем?       — П-приказ свыше... П-просто атаковать Сноудин. ⠀⠀       Санс вздыхает и резко убирает руку с Мэттью. Тот мучительно выдыхает.       — Бл-       — Неубедительно, — бурчит Санс.       — Мэттью!!! — мышь тут же набрасывается на коня, своими руками пытаясь остановить кровь из его раны, после чего злобно смотрит на Санса.       — Неубедительно, — повторяет он. Взгляд становится пронзительным. — Повторяю вопрос: нахуя они напали на Сноудин? — не давая ответить, Санс тут же грозно добавляет:       — Вы врать пришли не тем монстрам, тем более, что вам следует как-то нам заплатить за разбитое окно.       — Я... Я единственное, что слышала, это про то, что С-Сноудинский мэр — в-вампир, но я не уверена в этом! ⠀⠀       Санс меняет грозный вид на интригующую улыбку.       — Продолжай, — почти повторяет он тон брата.       — Это в-всё, что я знаю! Клянусь! Я это слышала из разговоров, н-но не придала этому значения! П-прошу, помоги ему!!! — она показывает на Мэттью. — Ты с-серьёзно будешь угрожать его жизнью, к-которая и так на волоске?! — она срывается на крик.       — Если ты не знаешь, кто я, и чем я занимаюсь, то для тебя у меня плохие новости, — Санс хитро улыбается. — Жалостью не задавишь.       — Т-ты же п-простой часовой...       — А в прошлом — нет, — он пододвигается ближе, снова начиная лечить Мэттью, но внимание Санса приковано к мышке. — Не выёбывайся, ты не в том положении. Особенно при генерале. ⠀⠀       «Нихуя не понимаю», — думает он параллельно.       — Я... — подаёт голос Мэттью, и Санс смотрит на него. — Не верю.       — Во что? — уточняет старший.       — В то, что в-вы нас... не убьёте, — честно и слабо отвечает конь.       — Я тебя сейчас лечу, придурок, — цедит Санс. — Ты серьёзно?       — Вы оба г-гвардейцы, — Мэттью не смотрит ему в глаза, ответы теперь кажутся чуть смиренными. — В-вы должны убивать в-вампиров. ⠀⠀       «Они правда не поняли, что я такой же? Что же... Это, может, к лучшему».       — И? — протягивает Санс.       — В-в-в смысле «и»?       — Не вы одни в хуёвом положении, как вампиры, если всё то, что твоя ненаглядная говорила — правда, — отвечает Санс. — Убивать заставляет Асгор. Не все гвардейцы хотят решать путь геноцидом.       — С-сам генерал П-Папирус...       — Ну, скажем так, — Санс дружелюбно улыбается, будто это не он угрожает тем, что за неправду будет расплата. — У него высокие стандарты. Придётся очень-очень постараться. ⠀⠀       «Сука...» — Санс думает про себя и в полную силу анализирует происходящее. — «А меня они тоже попытаются убить, если я к ним вступлю и не буду повиноваться? Пиздец, а ведь эти двое, получается, правы... Всё сходится. Многие вампиры становятся ими не по своей воле, как и я. Но из-за страха быть убитыми королевскими гончими, они вынуждены вступать в гадюшник по его свержению, чтобы себя же защитить. А эти нападения... Выходит, группы вампиров просто-напросто запугивают, ищут новую еду и... зачем-то им нужен мэр Сноудина, если это правда», — Санс погружается в себя и начинает думать гораздо больше, игнорируя дальнейшие разговоры. Он пытается всё сопоставить.       Папирус делает выводы тоже:       «Если в их секте происходит такой лютый пиздец, я ещё больше не хочу, чтобы Санс вступал в неё. Даже под предлогом шпионажа. Я всё ещё не знаю, что за пидорас его тогда выследил, сука, найду и убью нахуй», — он выдыхает, пододвигает кухонный стул к себе и усаживается, широко расставляя ноги, чтобы упереть локти в колени. Лицо его сложное. Он осматривает сперва испуганную мышь, потом, кажется, смирившегося со своей судьбой коня.       — Это... всё, что мы знаем, — выдыхает последний.       — Что вам известно о предводителях? Что-то о внутренней политике? — Папирус взволнованно рычит, напряжённый.       — М-мы знаем, только двух предводителей. Маффет и б-белый кот, который нас нашел, Деймон. Они с-самые ближние к... главарю. Но мы не знаем, кто он. И не знаем, есть ли ещё предводители. С обычными вампирами контактируют только эти двое, — кивает мышка, держа коня крепко за руку.       «Так этот подонок предводитель», — Папс щурит глазницы.       — Н-но с недавних пор большинство обязанностей перешло на Деймона. Б-были слухи, что они... Борются за власть или одобрение Главаря. М-Маффет в этом сильно проиграла, потому что начинали они совсем не с этого. Говорят, она одна из первых, п-появилась вместе с Главарём и п-поддержала идею. Деймон пришел позже неё, но изначально всё было не так! Изначальный план был просто избавиться от Короля, не больше! Никто н-не желает геноцида. И оставаться... чудовищами... тоже мало кто хочет, на самом деле... — она осматривает себя и дотрагивается до высохшей крови на своих губах. — М-Маффет не поддержала насильственные пути, и теперь несёт за это наказание. Г-говорят, её держат в серебряной клетке, чтобы она... одумалась.       «Ого», — думает Санс. — «Маффет не поддерживает насильственные пути, когда сама против Асгора», — это его даже забавляет. — «А кто ещё предводитель? Их, вроде, больше двух. Иначе невозможно полноценно управлять такой оравой».       «Они идут против своих же и готовы пытать привлечённых к их власти. Они больные ублюдки», — Папирус хмурится лишь сильнее.       — Т-теперь понимаете, почему мы хотим сбежать?! — повышает голос мышь, рассматривая напряжённое лицо Папируса. — Уж лучше... смерть, чем повиновение таким психам! Мы все думали, что дело касается лишь Асгора, а не всех монстров. Их Г-Главарь будто мстит Королю через его же королевство. Только вот, Королю нет до этого дела, — она отводит взгляд, хмыкая как-то озлобленно и отчаянно. — Вступая в их систему, мы получили кота в мешке. Они уничтожают каждого, кто не согласен с их идеологией.       — Вчера утром было осуществлено неудачное нападение на гвардейца группой вампирш, — смотрит на них Папс исподлобья, опуская подбородок. — Знаете что-то по этому поводу?       Монстры на секунду переглядываются. Мышка кажется измотанной этим допросом.       — Н-нет... — растерянно говорит она, поглядывая и на Санса. — Мы слышали, что среди вампиров есть... наёмники. Их заказывают, чтобы те обратили жертву. М-может, это как-то связано...       «Нет, они не могли быть наёмниками. Слишком они хуёво работали для таких серьёзных дел. Но что если... что если Санса укусили не просто так? Для чего той суке гвардейцы?» — продолжает младший задаваться вопросами.       — Предводители говорили что-то про вампиров-гвардейцев? — Папс вспоминает, как та проститутка предлагала Сансу обратить его.       Мышь мотает головой.       — Нет, но, м-может, мы просто не знаем об этом.       — Они говорили... — хрипло начинает конь, — они говорили, что у них есть информаторы внутри королевской элиты. М-может это касается гвардейцев. ⠀⠀       «Кто-то добрался до вируса Гастера. Знал ли этот монстр, что за вирус? Гастер о нём хоть кому-то рассказывал? Если так, то, наверное, было бы логично искать главного виновника всей ситуации где-то в его кругу, может, даже в том же Культе. Блять, кто так сильно хочет свергнуть Асгора, что он идёт на подобный пиздец? Нет, конечно, вышибание "клин клином" — нередко рабочая схема, но, кажется, этот монстр перегнул. Даже если он свергнет Асгора таким образом, то последствия будут неминуемы», — Санс вбирает больше магии в руку, всё больше рассуждая. — «Вампиры — такие же жертвы обстоятельств, как и гвардейцы. Вампиры — не чудовища. Интересно, что по этому поводу думает Альфис?» — он хмурится от собственных мыслей. — «Вампиры могут регенерировать. Деймон говорил, что сила вампиров — лишь новые возможности. Блять... Я теперь не устану думать на тему того, кто настолько ёбнулся, что решил идти Асгоровым дерьмом на него же. Это ещё более отчаянный план, чем не свергать Асгора вовсе и терпеть его дрянь в стиле "убей или будешь убит", как выбрало подавляющее большинство. Мы так точно друг друга переубиваем, сука, какая тут, к херам, справедливость? Это можно считать прямой атакой на монстров, неким предательством...» — желание идти к Деймону присоединяться в армию пропадает почти полностью. — «Если добывать информацию — то не таким способом. На что, сука, Христодул вообще рассчитывал, зная меня? С хуя ли он думал, что я так легко на это поведусь? Просто оповестить меня о том, что скоро будет цареубийство?» ⠀       — Они могли решить пополнить запас таких информаторов, как думаешь? — вдруг Папирус вырывает брата обратно в реальность. У него появляется нехорошая мысль. ⠀       Санс почти что взбесился. Но голос брата... очень нераздражающий. Санса лишь чуть подбешивает тот факт, что его поток мыслей был нагло прерван.       — А? Что? Где? — Санс удивлённо смотрит на Папируса. — Извини, я слишком... задумался, — Сансу более нехотя и сухо пересказывают то, что он прослушал. ⠀⠀       «А мне этот еблохуй не говорил, что он один из главарей! Он утверждал, что просто всех переманивает, работает как гонец!» ⠀⠀       Затем, брат повторяет вопрос.       — Ну, вполне вероятно. Да даже не вероятно, а за такое время, скорее всего, кто-то уже вампирит вовсю. Им же выгодно иметь пару крысок при Короле, логично? — задаёт Санс вопрос в ответ брату. — Это мы боремся в тумане, вампиры видят насквозь. А с гвардейцами, у которых есть доступ к всякой разной информации — так тем более. ⠀⠀       «Ты, надеюсь, блять, не думаешь, что я уже на них работаю и якобы тебя сливаю? Мне делать нехуй что ли?» — Санс задумывается об охотнице и информации от Приска.       — То есть, из «предводителей» вы знаете только Деймона и Маффет?       — Д-да, — отвечает конь.       — А другие что, даже не появляются?       — М-мы их не видели, — кажется, Мэттью становится лучше.       — Видели, — поправляет мышь. — Среди них есть призрак, который каждый раз приходит с разными телами: зачастую с мёртвыми. В-выглядит как зомби. ⠀⠀       «Призрак?..»— сильно удивляется Санс. — «Стоп, призраки тоже могут быть вампирами?»       — А ты уверена, что это был призрак?       — Я видела, как он вселялся в одного вампира, который напился крови какой-то пьяницы в «Кайфе». А затем у... ушёл куда-то, будто трезвым и не был! У... у него была красная аура.       — А призраки что, тоже имеют кровь и могут кусаться?       — Я б-без понятия, но говорили, что он предводитель! Н-но я даже его имени не знаю! ⠀⠀       «Напстаблук, ты-то куда лезешь, дебила кусок?» — Санс хочет засмеяться, ибо в его голове, почему-то, призрак-вампир звучит и выглядит крайне тупо и нелепо. Других призраков, по крайней мере, он не знает, поэтому выбор падает на одного.       — Я как-то не верю в то, что призрак может быть вампиром. Алло, посудите сами: он кровь пить не может. Да и у него своей-то нет! Он сгусток магии!       — Каким-то образом может, — отвечает мышь. — Он... использует тела других, чтобы восстановить с-свою энергию для магии. ⠀⠀       «Эм... А есть другие способы становления вам... стоп. Если вирус изначально был в пробирке, то это значит, что навряд ли испытуемый ввёл его себе в кровь... Навряд ли же? Он же не настолько больной? Только если там изначально не было написано того, что это и для чего», — Санса прошибает пот. — «Есть другие способы заражения?..» — он нервно сглатывает. — «Призрак-вампир... теперь нихуя не смешно. Лучше бы это, блять, было ошибкой».       Папирус хмурится, складывая пальцы в замок и прислоняет их к челюстям, всё это время не прерывая их диалог. Вдумывается.       Информации кажется не так много, но она важная, Папс уверен, и пытается понять, как и с чем можно соединить кусочки пазла, чтобы сложилась полноценная картина.       Ещё больше его волнует, какую задачу стоит ставить следующей. Попытаться связаться с Маффет? У неё-то в любом случае информации должно быть больше. Поговорить с ней, пока ей мозги полноценно не промыли и, судя по рассказам, не такая уж она и злодейка. Или стоит начать серьёзнее заниматься поисками вампиров среди гвардейцев? А как они это, блять, сделают? А что, если Санса обратили с расчётом на то, что он обратит и его?       — Ты и в вампиров сперва не верил, — бурчит Папирус, не желая отвлекаться от своих мыслей.       «Иронично. То, во что Санс так рьяно не верил, его же и настигло», — он весело усмехается, пустым взглядом рассматривая пол.       — Вампирам же нужна энергия, магия, а не сама кровь, — Папс чуть хмурится, приходя в себя, — верно же? — он поднимает на брата взгляд. — Что если... он как-то питается напрямую от энергии их душ? Если так, то без тела он долго не протянет. Он просто... исчезнет.       — По сути, энергия и кровь для них одно и то же, потому что она, непосредственно, через кровь передаётся, и её нельзя так просто отделить, — подключается к рассуждению Санс, не отвечая на предыдущую фразу, ибо аргументы у него отсутствуют. — Не даром животная кровь для них дерьмовая, а кровь более сильного вампира является усладой и деликатесом... ну, условно. Зависит ещё от образа жизни, питания и прочей бурды, да-да. ⠀⠀       «Именно поэтому у Босса такая вкусная кровь? Хотя... Ещё и потому что он мне весь нравится... было бы забавно».       — А ещё... они же склоны к регенерации, — Санс вспоминает, что изучал у Альфис, склонив голову и наблюдая за тем, как красновато-зелёная аура клубится вокруг руки, сжимающей и восстанавливающей рану коню. — Если верить заметкам долбоящерки, то когда вампиры сильно ранены, их восстановлению также помогает более частое употребление крови, — Санс поднимает голову, смотря на женщину. — Тебе, кстати, не говорили об этом, да... э, как тебя зовут?       — М-Матильда, — кажется, мышь немного успокоилась. Она опирается спиной о тумбу, но рукой держится за плечо Мэттью.       Параллельно Санс всё ещё думает о призраках-вампирах, пытаясь понять, насколько это возможно.       — Матильда, угу.       — А... разве можно пить кровь вампира? — осторожно уточняет она.       — Блять, я ж только что сказал, что да. А вам что, об этом никто не говорил? — вскидывает бровь Санс удивлённо.       — Н-нет... — она тут же смотрит на Мэттью.       — Я не буду этого делать, — рычит конь на мышь. — Даже не думай. Я... не хочу тебя кусать.       — Вы можете сладко потрахаться в кустах и в процессе покусаться, если уж вы парочка, — вдруг выдаёт совет Санс, дебильно лыбясь. — Ощущения охуенные будут, базарю. ⠀⠀       Матильда косо смотрит на Санса, и последний, кажется, чувствует недобрый взгляд ещё и брата со стороны.       — Что? Я вообще-то советы раздаю, как побороть страх!!! — почти что искренне возмущается он, во время процесса укусы действительно могут стать приятнее. — Во всяких хентаях так делают!! — добавляет он резко.       Папирус выпрямляется, скрещивая на груди руки и злобно щурится в сторону Санса.       «Он каким-то образом умудряется шутить, говорить правду и не палиться одновременно. Это такая репутация идиота или образ? Или моё восприятие?» — Папирус качает головой, отвлекаясь. Конечно же он будет отвлекаться на Санса, на кого же ещё. — «Нет, он всё таки просто идиот. Умный идиот. Мой умный идиот. Блять».       — Санс, будь добр, захлопни свою пасть, пока я не заставил тебя заткнуться навсегда, — рычит Папирус угрожающе без особого энтузиазма. Но какое-то недовольство в душе он всё же ощущает. Санс, однако, на это даже не реагирует, и улыбка его остаётся прежней.       Свой злой взгляд Папирус перенаправляет на чуть вздрогнувших Матильду и Мэттью.       — А у вас, двоих идиотов, нет выбора, — хмурится он серьезно, приподнимая подбородок и смотря на них сверху.       — М-Мэттью, ты слышал? Тебе станет легче! Ты поправишься, — тут же начинает убеждать его Матильда, а Папирус находит это дело бессмысленным. Добровольно или нет: он либо вышвырнет этих двоих, либо они быстро лечат друг друга.       — У меня... всё ещё есть мои принципы, — тут же возражает конь. Папирус цокает, закатывая глаза, пока наблюдает за этой душещипательной картиной.       — Твои принципы — дерьмо, — подытоживает Папс, прерывая их диалог. Мэттью выглядит возмущённым.       — Н-но я... я не хочу ей вредить.       «Какое-то странное чувство дежавю», — хмыкает Папс, сужая глазницы.       — Ты думаешь, ей будет легче, когда ты сдохнешь? — Папирус вскидывает бровь и спрашивает вполне серьёзно.       — Мне х-хватит и его целебной магии, — утверждает конь, на мгновение смотря на Санса.       «Нихуя себе заявление», — в один момент Папирус расширяет глазницы, а после сильно хмурится, сужая их вновь.       — Ты ёбанный идиот, если думал, что я позволю использовать магию своего брата во благо какого-то вампира-неудачника, который даже не знает банальных для своего выживания вещей, — шипит он агрессивно. — Как вы ещё, блять, не сдохли. Естественный отбор явно даёт сбой, пора это исправить.       На последних словах Матильда начинает суетиться, явно не понимая, что конкретно Папирус имел в виду. Она собирается прокричать что-то вроде «нет! Пожалуйста!» — всё то же, что кричала до, но Папс её перебивает:       — Санс, убери от него руки, — приказывает он, смотря на брата и ждёт, пока тот подчинится. Мышь смотрит на старшего скелета с испуганной мольбой, такой, будто её друг уже умер. — А теперь ты, герой, — Папс указывает на коня, чуть ухмыляясь. — Со всей своей доблестью и отвагой выпьешь её крови. Или же вам придется выбирать: отправить мне вас на бойню снаружи или сдать начальству. Вот и посмотрим, ошибся ли естественный отбор насчёт вас, или нет.       Когда лечебная магия исчезает с раны, Мэттью тут же чувствует какую-то тяжесть в груди.       — Д-давай, всё в порядке, — подбадривает его мышь, оголяя запястье, скрытое длинным рукавом черного платья. Конь слабо мотает головой.       — Я не... собираюсь... этого делать.       «Что ж, естественный отбор проебался», — вздыхает Папс.       — В моём доме я говорю, кто и что будет делать, — надавливает он, начиная раздражаться всерьёз. И похуй, что дом по документам не его.       — Мэттью! Н-не зли его. Он прав! — Матильда уже подставляет руку к его зубам. — Т-ты можешь не выжить. Я не хочу тебя потерять, — у неё вновь наворачиваются слезы.       — Вот именно, я прав, — кивает Папирус, закидывая одну ногу на колено.       — Д-да блять-ть, — рычит конь, злобно зыркнув на Папируса, от которого прёт высокомерием. С нижнего ракурса. На самом деле, это просто один из способов манипуляции. Папирус помогает.       Конь осторожно берет руку своей подруги, шепчет ей что-то похожее на «мне очень жаль», а та подбадривающе ему улыбается и тихо пищит, когда клыки впиваются в её плоть.       — Поздравляю, вы оба выживите, — Папс старается изобразить радость. Но довольная улыбка всё же ползет по его лицу. Он наблюдает, как конь глотает её кровь, а после осторожно вынимает клыки. — Прекрасно, — Папирус не даёт им отреагировать на случившееся. — А теперь, мои дорогие кровожадные пленники, давайте обсудим, какого хуя вам никто не рассказывал про вампирскую кровь? — он бегает взглядом от одной пары глаз к другой.       — П-пленники? — заикаясь, начинает волноваться мышь, чуть придерживая голову.       — Главная часть моей фразы заключается не в этом слове, — лицо Папса становится разочарованным. — Это метафора, — резко произносит он. — Санс, — он поворачивает голову к нему, видимо, решая, что с этих двоих пока достаточно, но к ним он вернётся через несколько минут. — Они же не всем обещают вампирскую кровь, верно? — Папс вспоминает, как Санс рассказывал, что практически каждый вампир был готов делиться кровью. — Что если они не говорят про кровь всем, потому что есть определённый запас для конкретного события? Что, если у них литры крови только для одного монстра? Для их Главаря? ⠀⠀       Санс уже сидит на стуле, облокотившись о поверхность стола. Кажется, ему даже было скучновато, пока Папирус о нём не вспомнил, но, всё же, в глазницах можно увидеть какую-то гордость за то, что Папирус такой деловой и всё же заставил Мэттью сделать дело. ⠀⠀       «Сука, ночью он умолял, чтобы я его ебал быстрее и кончал в него, он был таким покорным, а как его разносило от того, что я трахал его своим языком, пока он сидел на моём лице, мх...» — Санс не позволяет себе смущаться, но поплавать в мыслях можно. — «А сейчас Папирус весь такой властный, важный и суровый. Бесстрашный. Это... так комично, контрастно и... всё ещё хорошо».       — О, так теперь я могу выхлопнуться обратно? — Санс шире улыбается. — Согласен, без моих комментариев совсем скучно, всё вывозит лишь твоё ебейшее исполнение шоу «долбаёбы, кусайтесь, на край ебитесь, иначе вас испепелят», — он издевательски посмеивается, — А так, кхм, — возвращает себе серьёзное лицо в один миг. — Хуй знает, — пожимает плечами. — Я знаю лишь чуть больше, чем они. ⠀⠀       «Чуть больше — то есть очень дохуя больше, но всё ещё мало», — он не знает, насколько стоит верить тому, что ему успели наговорить.       На секунду Папс даже забывает, что сам и приказал брату молчать. Поэтому он не сразу понимает, почему мысли никто не перебивает и не комментирует происходящее. Очень непривычно. Почти одиноко. Потому что Санс обычно игнорирует любые его приказы. Тем более о молчании.       Папс неверяще вскидывает брови. Он давит улыбку на собственном лице, не позволяя веселиться от комментариев брата.       — Я думаю, — задумывается Санс снова. — Главарь там уже обходится не одной вампирьей кровью, а какими-нибудь внутренностями, — короткое молчание. — Я тебе этого не рассказывал? — Санс мнётся, смотря на физиономию, говорящую вместо слов. — А... Короче, от Ал я узнал, что вампиры могут не просто выпивать кровь и убивать, а ещё и сжирать. Она видела пару таких случаев. Думаю, у этого «Главного» всё по высшему разряду: блюда из других вампиров, — он прыскает, смотря на то, как Матильда обнимается с Мэттью, прижавшись к его груди, а тот прижимает её к себе. Они о чём-то перешёптываются. ⠀⠀       «Пиздец, а они вообще умеют что-то делать из вампирьего?»— задаёт вопрос себе Санс. — «Хотя бы определять их? Было бы неплохо у них спросить про способности».       — Андайн говорила мне про органы. Точнее, про поедание плоти, — поправляет Папс себя, поворачиваясь к брату торсом. — Думаешь, им нужно больше... мяса? Чтобы кормить... Главаря??? — Папирусу становится жутко и мерзко одновременно. — Это... Это отвратительно, — хмурится он, не уточняя, что ещё и аморально, потому что о морали не печётся почти никто. Даже он сам иногда. Само их существование аморально.       — Хер знает, всё что угодно, — односложно отвечает Санс на вопрос. — Понять бы для начала, кто этот ебанутый, но... у меня предположений нет, — короткое молчание. — Давай только не забывать главное правило в любой особенности монстра в боевом аспекте: он может иметь божественные способности вплоть до воскрешения по щелчку пальцев, но, сука, даже для этого нужен опыт. Если он никогда не держал в руках собственное магическое оружие, то он проебётся и с тем, что не под тем углом щёлкнет, и воскрешаемый станет каким-нибудь выкидышем от Асгора, — Санс снова хмыкает со своей шутки.       — Держать живых монстров в качестве... еды, — не унимается Папирус. На секунду ему становится страшно от того, что подобное реально. — Это для них то же самое, что твои запасы чипсов на черный день. Блять, они уже организовали ферму для себя. Но из монстров. Звучит как сюжет ёбаного фильма, — Папс проводит ладонью по лицу. Ему не хочется в это верить. Он отвлекается на неудачную шутку брата, а после его рассуждения вновь утягивают в жёсткое осознание.       — Я думаю, к вампирам это применимо тоже, — продолжает размышлять Санс. — Тем более, что эффекты от поедания или выпивания других вампиров не долговечны, как я понял, а лишь на время передаёт (с кровью так точно) часть способностей, — вздох. — Вы ведь с Андайн неплохо разъёбываете шайки вампов, а они явно долбаёбы, даже при том, что там кто-то мысли умеет читать и телепортироваться на короткие расстояния: им это не помогает, — Санс смотрит на двух монстров. — А эти двое вообще на что-то способны?       — Они больные ублюдки! — рычит Папирус, стискивая кулаки и напрягаясь. Речь, естественно, не о Матильде и Мэттью — даже эти раненные монстры перед ним не кажутся такими жалкими как те, которых Папс себе сейчас вообразил. Они хотя бы не сжирают (возможно) заживо себе подобных. — В какой момент из вампиров всё превратилось в блядущий зомбиапокалипсис? — Папирус глубоко дышит, успокаивая себя. Он старается концентрироваться лишь на голосе брата. Больше на голосе, чем на словах. — Да... Мы с Андайн чудно справляемся, — кивает он тихо, рассматривает их нежданных гостей вновь. — Не выглядит так, будто они на что-то способны.       — Мы почти... не ведём образ жизни вампиров. Не особо интересуемся. Вампирская магия кажется какой-то беспросветной чернотой. Мы будем вынуждены питаться чаще, если начнем углубляться в это. Вампирская магия требует... слишком много энергии, — качает головой Матильда. ⠀⠀       Папирус волнуется, Матильда морщится, а Санс лишь вздыхает, не имея особого желания эмпатировать брату. Санс больше склонен к тому, чтобы больше анализировать получаемую информацию на месте с холодной головой. Эти двое, даже при своей минимальной информированности, говорят о весьма интересных вещах, которые уже противоречивы тому, что Санс слышал ранее.       — Оно и заметно, — фыркает Санс почти с издёвкой. — Они, вампиры, более главные, сука, даже не удосужились вас подготовить к бойне, а просто отправили на верную смерть? — он всё равно улыбается. — Как это... — он замирает на мгновение, — тупо, — улыбка, но лицу это не мешает мрачнеть. — А вы только про «Кайф» знаете как про их «землю обетованную»?       — Это не их б-база... — шепчет Матильда обессиленным голосом. — Они там ищут ж-жертв и оф-официально встречаются со своими донорами и желающими стать в-вампиром. Баз всего четыре, и там, г-где мы были в-всё основное время — в Хотлэнде.       — Конкретики можно? — твёрдо уточняет Санс. — Где эта база?       — В верхней части региона, недалеко от Ядра.       — Вы же не пойдёте туда? — спрашивает тут же Мэттью и, кажется, ему самую малость лучше. — Там их пруд пруди.       — Сколько?       — Каждый день там сидит по двадцать монстров, посещает около сотни, в-вроде.       — Ещё сотня... — цедит Санс, затем смотрит на коня более заинтересованно. — А что из себя вообще эти базы представляют? Чем они отличаются от того же «Кайфа»?       — «Кайф и точка» — это клуб, доступный в посещении для обычных монстров. На базу чтобы попасть, должны... опознать тебя к-как вампира. И, ж-желательно, по приглашению. Они не пускают обычных монстров, а г-гвардейцев уж тем более. ⠀⠀       «Думаю, меня пропустят».       — Опознать как вампа... Типа, у них стража что ли стоит своя вампирская?       — Их база находится в торговой точке, там есть ларёк с декорациями для дома, тамошний п-продавец — вампир и он опознаёт других вампиров и, е-если надо, предоставляет доступ в секретную комнату, откуда и п-попадают вампиры н-на базу. Б-база в виде бывшей больницы, н-но там охраны много, п-поэтому через тайные х-ходы.       — И чё, прям в этот ларёк по сотне монстров ходит в сутки?       — С-сложно объяснить, как это всё работает. ⠀⠀       Санс фыркает.       — Уж лучше постарайся.       — В первые несколько раз тебя должен опознать этот продавец-вампир. Потом тебе т-там выдадут своего р-рода ключ доступа к одному предмету, через который можно телепортироваться сразу в базу, не совещаясь с продавцом. Предмет находится сзади театра, который рядом с рынком, в виде реквизита.       — Что за предмет?       — Я не помню название... оно длинное.       — Просто «точка доступа для телепортации», — всё тем же сухим голосом добавляет мышка.       — Да, да, точка доступа, — конь тяжело опускает руку в карман плаща и протягивает Сансу шарик синевато-белого цвета. — Вот ключ, чтобы с этой штукой работать.       Санс заинтересованно берёт шар в руку и изучает сначала на глаз, затем на ощупь, крутя фалангами пальцев, затем пытается чуть напрячь магии.       — М-мне он всё равно ни к чему, — поясняет Мэттью. — Внешне, предмет похож на хрустальный шар, который придерживается золотистой... стойкой. Чтобы с ним взаимодействовать, надо напрячь магию свою, прижав ладонь к шару. И чтобы в ладони был ключ, как раз тот, что я сейчас дал.       — Хм... Интересно, — бубнит под нос Санс. ⠀⠀       «Как он интересно поглощает магию», — старший тут же перестаёт это делать. — «Я слышал о точках телепортаций, но они пиздец сложно настраиваются. А про такие ключи вообще впервые слышу. Ебать, да там среди вампиров, кажется, магические инженеры уже есть».       — Эти ключи как-то привязаны к их владельцам? — Санс перестаёт шутить полностью и становится ещё более задумчивым, чем до.       — Н-нет вроде. Ими может пользоваться любой вампир.       — Вампир?       — Их настроили так, чтобы... обычные монстры не могли ими пользоваться. ⠀⠀       «Стоп, а мне он дал сейчас эту хрень, потому что...» ⠀⠀       Мэттью смотрит в глаза Сансу, и тот не сразу это замечает.       — Вам выдал для примера. Если... есть какой-нибудь вампир у вас на привязи лично... можете ему дать, — он улыбается. ⠀⠀       «Бля, он понял, что я вампир. А он... Бля, я надеюсь, он не понял, что я с Папирусом за одно. Я лишь прикрываюсь».       — Эм... Допустим, спасибо. Думаю, Ал будет интересно поизучать этот... Ключ. ⠀⠀       Матильда вытаскивает свой шарик.       — Мой тоже можете забрать, — говорит она на выдохе, дрожащей рукой протягивая ключ. — Мы туда... не вернёмся, больше не вернёмся. ⠀⠀       Папирус его тут же берёт в свою руку. А Санс переводит тему чуть назад:       — А гвардейцев не напрягает, что дохуя лиц в день посещают одну какую-то лавку?       — Так они не смотрят, кто в какой м-магазин ходит. Там несколько патрулей же совершает обходы, да и, как н-нам сказали с Матильдой, на них вообще можно не смотреть. Они весьма н-невнимательны.       — Это жирный намёк для генерала, чтобы он там троекратно усилил патрули? — хищно хмылится Санс. — Это же очень легко исправить. ⠀⠀       Мэттью более-менее спокойно вздыхает.       — Если они почувствуют опасность — они перенесутся на д-другую базу, — бурчит он, смотря на Матильду.       — А вы знаете, где остальные базы находятся?       — Одна из баз находится в Сноудине, — тут же отвечает конь. — Но г-где именно — не знаю. Я только из разговоров слышал и эту базу часто упоминают в принципе. ⠀⠀       «В Сноудине, блять...» ⠀⠀       Матильда удивляется. Кажется, про базу в Сноудине она не слышала вовсе.       — Это случайно не та ферма, о которой ранее упоминал генерал? — уточняет Санс.       — Не знаю, о какой ферме, б-бля, идёт речь, — сухо бурчит Мэттью. — Где-то в жопе Сноудина есть база. Я о ней только слышал.       — Угу... Значит, Хотлэнд.       — Там часто бывала Маффет, — добавляет Мэттью. — Р-ранее. ⠀⠀       Санс приковывает взгляд к брату.       — Что думаешь обо всём этом? Затих прям, — подмечает он и снова усмехается. — Я тебе не говорил захлопываться, ха-ха-ха.       А затих Папирус потому, что каждым словом лицо его становилось всё серьёзнее и мрачнее. Папирус всё ещё вдумчиво рассматривает хрустальный шарик в руках, не моргая, и будто бы потеряв связь с эти миром.       «И какого чёрта они, создав хренову вампирскую империю, не захватили королевство? Почему отправляют на вылазки подобных монстров, которые даже сражаться не умеют? Что вообще происходит?» — он вслушивается в разговор, но не замечает, как слова становятся бессмысленным звуком. Голова становится тяжёлой. — «Где-то в Сноудине, говоришь... Это снова какой-то клуб или бар... или они конкретно так заныкались?» — вместо злого страха появляется ненависть. Папирус прячет ключ в кулаке. Он лично вряд ли сможет им воспользоваться. Но, может, они смогут наладить контакт с какими-то другими вампирами? Кем-то, кто тоже невольно оказался замешан во всю эту непонятную кровавую секту, и кто знает больше? Кто захочет им содействовать.       Папирус слышит голос брата, резко поднимая на него голову. Он издает тихое «м?». Его лицо кажется чуть растерянным и тяжёлым, но он быстро становится серьёзным и суровым. Папирус прокручивает диалог по памяти вновь.       — Думаю, что эти двое оказалась очень полезны, — отвечает он брату, опуская взгляд на двух монстров. — И думаю, мне нужно будет потом переговорить с тобой кое о чём. Лишние уши тут ни к чему.       «Если Маффет предводитель, она должна знать почти всё. И она, вроде как, имеет свою голову на плечах, пусть у нас с ней и не хорошо заладился разговор в прошлый раз. Мы можем стать союзниками. Столкнувшись со злом, монстры объединяются. Только вот, никто никогда не считает себя злодеем. Но у этих двоих нет причин врать. Я надеюсь», — Папирус подозрительно ведёт взглядом по постепенно затягивающимся ранам Мэтью.       — Клетка, о которой вы говорили. Такие есть на каждых базах, или это какое-то определённое место?       — Это лишь слухи, — предупреждает конь, чуть вздыхая, но не прекращает говорить. — Но тем, кто не подчинялся, угрожали изоляцией в серебряной камере где-то в конце Хотлэнда, ближе к Ядру. Несколько наших... знакомых поднимали бунт. Мы не знаем, что с ними стало, но мы больше их не видели. Отправили их в клетку или убили — неизвестно.       Папирус кивает.       — Но советую не идти туда так просто.       — О, не тебе советовать, что мне делать, — Папс огрызается без особого энтузиазма. Конь хмурится.       — Я серьёзно. М-мы только «за», если вы разбомбите это место к чертям и отправите всех психов в ад, но у них почти везде по периметру расставлена охрана.       Мышь активно кивает на его слова.       — Даже на базе! Почти во всех комнатах были вампиры с какими-то особыми способностями. Если у них д-достаточно монстров на каждое помещение по несколько штук, то подобные должны быть и особо охраняемые места.       «Они не особо-то дорожат собранными душами. Разбрасываются ими, куда посмотрят», — размышляет Папс.       — Количество монстров у них, судя по всему, в избытке. Значит сейчас их приоритет — сила.       «Надо попросить Санса, чтобы тот постарался узнать у того странного вампира, какая их следующая цель или, хотя бы, для чего они набирают столько народа».       — В избытке — мягко сказано, — говорит Санс. — У них основной упор, скорее всего, на том, что вампиры сверхъестественно сильнее обычных монстров: скорость реакции, движений, регенерация. Да, они не непобедимы и всё ещё имеют ряд слабостей в виде серебра, чеснока и ещё какой-то херни, но при правильном использовании своих же способностей, а главное наличии их понимания и даже ощущения делают из них крайне серьёзных врагов. Это так, мысли вслух, исходя из обычной логики, — Санс пожимает плечами, после чего смотрит на Папируса. — Об остальном нам и вправду стоит перетереть в приватной обстановке... Мне тоже есть, что сказать, — Санс смотрит на Матильду и Мэттью. — Вы куда пойдёте после того, как спасётесь?       — Попробую у дяди перекантоваться...       — И надолго?       — П-пока не скажут, что в-вампиры — это не зло, — добавляет Матильда. — Или... не найдут способ лечения от этого, — она склоняет голову и говорит ещё тише. — Мы не заслуживаем этого. М-может, для того же Деймона это «в-возможность», а для нас... пытка. ⠀⠀       «Он им тоже парил, что быть вампиром — круто?»       — Придурки, — рычит Мэттью, затем поднимает голову и смотрит на скелебратьев. — С-спасибо, что не убиваете нас... Н-неожиданно от в-вас получить т-такое милосердие. Д-даже при том, что н-нельзя покрывать вампиров.       — Будет с вашей стороны очень неплохо, если вы тоже будете хранить молчание и не подставлять тех, кто сейчас вам жизни спасает, — говорит Санс почти угрожающе.       — Н-нет, в-вы что... — тут же машет руками Матильда. — Н-ни за что!!! М-мы в долгу перед вами!       — Мы... Очень благодарны вам, — томно говорит Мэттью. — Честно. Очень приятно, что вы вошли в наше положение...       — Просто были подозрения на это уже ранее, вам повезло, — хмыкает Санс коротко. Он ощущает искренность в словах парочки, и ему в голову приходит ещё более хорошая идея. — Вообще, вы нам ещё могли бы помочь с поиском информации и, возможно, вам будет за это поощрение... — протягивает он загадочно.       — У меня есть п-пара знакомых вампиров, — говорит Мэттью. — Если после этого мне удастся св-вязаться с ними без лишних проблем, то... я всё предоставлю... Е-есть контакты? Т-телефон?       — В Монстронэте пиши на ник «Yashalava1337», — Санс выдаёт ненастоящий никнейм, один из его фэйковых аккаунтов. — Запомнишь?       — Да.       — Вот и договорились — улыбается ему Санс. — Я рад, что мы пришли к общему знаменателю.       — Хорошо, б-благодарю.       — Вам спасибо, ёпта. И та-ак... так, что там снаружи? — Санс потягивается. — Я правильно понимаю, что сейчас вы хер убежите незамеченными?       — Да. Там... н-на улице, ну, жуткое месиво, — говорил Мэттью. — Странно, почему здесь так тихо, когда с улицы вопли дикие.       — У нас шумоизолятор стоит и, кажется, я его не выключил, — говорит Санс. ⠀⠀       «Бля... А, да их вроде не смущает, что я голый стою. Ну, точнее как голый? Нет хуя — значит не голый».       — Может, я вас коротким путём переброшу куда-нибудь? — Санс скрещивает руки на груди. — Где дядя живёт?       — Что за «короткий путь»? — не понимает Матильда.       — Телепортация. Бойня же только в Сноудине, верно? ⠀⠀       Матильда передёргивается:       — А телепортироваться разве н-не вампиры умеют?       — Не только вампиры. ⠀⠀       «Вы чё, меня спалить хотите? А вообще, блять, какой еблан сейчас не знает, что Санс Хайзенберг от природы телепортами забавляется? Что за тупые вопросы?»       — Гастер и не такое умел, хе-хе, — добавляет Санс и, может, для опытного психолога это покажется нервной отговоркой. — Ну, бля, повторяю вопрос: бойня только в Сноудине?       — А... д-да-а... только там, — тихо отвечает Мэттью, затем следует короткое молчание. — Это... очень охуенно с вашей стороны. Правда.       — Должны будете, — Санс, подойдя к ним, протягивает руку. — Где живёт дядя?       — Просто отправьте нас в Новый Дом, — просит Матильда. — Дальше мы сами. ⠀⠀       Санс оборачивается к Папирусу.       — Мы быстро. Есть какие-то вопросы к двум голубкам, пока я их не перебросил в безопасное место?       Папирус поднимается со своего стула, будто отмирая.       — Вопросов нет. Но есть ещё одно предупреждение. Если я узнаю хоть от кого-нибудь слухи, что какой-то гвардеец пощадил вампиров и помог им сбежать, — Папс понижает голос, наклоняя голову, и глаза его, кажется, вспыхивают. — Я лично найду вас обоих и проткну ваши души несколькими острыми костями. Это чтобы вы осознавали всю серьёзность ситуации, — пригрожает он, поднимая подбородок и расправляя плечи. Так он кажется ещё больше и устрашающе. — Были бы вы на поле боя, я бы не стал с вами любезничать. Вам просто повезло.       Монстры, не успевшие пожать ладони Сансу, громко сглатывают.       — Н-ни за что!!! — уверяет Матильда. — Если Д-Деймон или кто-то из его п-прислужников узнает, что м-мы сбежали и остались живы, он от н-нас не отстанет! Мы н-никому не расскажем.       — Мы могилы, — кивает серьёзно конь, всё же пожимая Сансу руку.       — Будете, если нарушите наш уговор, — замечает Папс. — Это всё, — бросает он брату, и через мгновение остаётся в тёмной кухни один. Руки обхватывают череп, будто так ему будет легче думать, будто так информация быстрее переварится. Но её слишком много.       Папирус делает широкий шаг по кухне, останавливается, и делает такой же шаг в обратную сторону. Мысли начинают жужжать, точно улей. Он жмурится.       — Нужно всё... отфильтровать. Нужно... — он вбирает больше воздуха, раскрывая глаза и убирая руки от головы. — Нужно собраться. И пойти ебаться с этими блядями на улице, — Папс кивает сам себе и решительно хмурится.⠀⠀       Санс тут же оказывается на месте. Долго ждать его не пришлось.       — Так, всё, дальше они пусть прыгают как хотят, — говорит Санс сходу. — Так, — он смотрит на Папируса. — Я там буквально на секунду сейчас телепортировался в Сноудин и... короче, мой совет: будет очень неплохо, если мы пойдём к гвар-гей-цам на помощь, там какой-то адовый пиздец творится! — он тут же покидает кухню и начинает шуршать в гостиной — свою одежду со вчера он оставил именно там. Папирус тоже удаляется в свою комнату без лишних слов.       Санс быстро натягивает джинсы, налепляет футболку, облачается в накидку и, зайдя без стука в комнату Папируса, начинает смиренно ожидать, когда тот облачится в свой костюм. Санс уже готовит свою магию и продумывает план действий.       — Я ради тебя изучу телепатию, если получится, — говорит он вслух, сам того не ведая. — Нам так проще будет разговаривать.       Папирус надевает доспех, и быстрым движением обувает сапоги, натягивает плащ.       — А не хочешь настроить телепорт и для обычных монстров? — уточняет он, приподнимая бровь и чувствует, как магия кипит в предвкушении битвы. — Сколько монстров снаружи осталось? Не запомнил? — они шагают к двери комнаты. После бойни придётся многое обсуждать.       — О телепорте потом поговорим, — говорит Санс почти что сбивчиво, почему-то его терзают волнения касательно предстоящей драки. — Касательно снаружи... ну, блять, пару десятков точно есть, если считать и трупы. Но я тепнулся буквально возле веранды за кустами и тут же съебнул. ⠀⠀       «Деймон мне войну объявит, когда узнает, что я с гвардейцами бок-о-бок сражаюсь. Против своих же, сука, братьев "по крови", бля, нелеп-кость», — Санс имитирует смех в своей голове. — «Точнее нет. Я помогаю своему бро и... просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке», — Санс сцепляет пальцы рук, лежащие на коленях и засматривается на них. Будто второй голос в его голове вдруг начинает глушить первый:       «Своему парню. Своему смыслу жизни. Без него ты — никто», — Санс нервно вспоминает тот день, когда Папирус пришёл весь в крови (не в своей), но Санс тогда подумал именно о наихудшем варианте. Он и вправду тогда очень сильно напугался, — «Я... ёбнутый», — он сглатывает.       Дёрнув ручку двери, Папс оборачивается, замечая, что брат не идёт следом. Лицо у Санса сложное.       — Идёшь? — чуть торопит младший, хмурясь. А после замечает какое-то бесцветное волнение. Санс будто не с ним секунду назад был, не в этой комнате. — Эй, не парься, мы разъебём их в труху. Их бойцы — дохляки. Даже больше дохляки, чем ты, — Папирус фыркает, беззлобно ухмыляясь и как-то лукаво щурится. Он на самом деле знает, на что брат способен, и он верит в них обоих.       «Даже на прошлой бойне не было сложно. Они докучают лишь количеством. По силе — хуйня. А гвардейцев тут собралось тоже немало. Управиться должны быстро», — анализирует Папирус.       — Я прикрою, если что. А ты меня. Так что вперёд, пока всё веселье без нас не прошло, — бой его взбодрит. Поможет выпустить пар и переварить все сложные эмоции от только поступившей в мозг информации. Папирус почти рад этому нашествию. ⠀⠀       Санс резко встаёт. Пожалуй, радости Папируса он хоть и не разделяет, но сам факт, что первый рад драке.       — Я задумался, извини, — короткое бормочет он. ⠀⠀       «Он уверен, что я его... прикрою. Да-а... я его прикрою», — вдруг от этих слов в Сансе просыпается решимость.       — Пойдём, размажем этих кровяных шлюх ебучих, — короткое молчание, буквально в секунду. — Вместе, — в лице он становится хитрее. ⠀⠀       Папирус спускается по лестнице и Санс, идя за ним следом, спрашивает:       — Есть, надеюсь, серебряное оружие? ⠀⠀       Скелебратья покидают дом и, когда они выходят на улицу, слышат крики, вопли с разных сторон, а вокруг — какой-то пиздец. Прям возле их дома, напротив веранды, прямо перед их глазами, два волкоподобных гвардейца пытаются управиться с одним ловким вампиром-белкой. С крыши веранды свисает труп, из обгрызенного живота которого висит распоротый кишечник, ещё по углам можно увидеть пару жертв, и, кажется, это простые жители. Санс тут же замечает, что на одном из них, что лежит под деревом, ран нет, кроме сочащейся кровью шеей с двумя дырочками и бледной кожей. ⠀⠀       «Ебать...» — Санс чувствует очень стойкий запах крови. Думается ему, что Папирус это, наверняка, тоже ощущает. Когда Санс поворачивает голову в сторону города, то видит дым, летящий в небо, слышит своим обострённым слухом ещё какие-то крики... Веет разреженной магией в воздухе. В руке кость материализовывается сама, и он с Папирусом одновременно выбегает на вампира, которого пытаются задержать два волка. Санс их не знает, но ему сейчас не до этого.       Одним ловким телепортом Санс оказывается сзади и тут же пытается ухватиться за его руки, намеренно блокируя возможность шевелиться. Он тут же воздействует на тело своей магией, прибавляя себе физической силы, а Папирус распиливает его живот каким-то серебряным оружием, и вампир протяжно стонет от боли. Волки начинают его добивать вместе с Папирусом, пока Санс не позволяет ему упасть сзади. Это длится недолго.       — С-спасибо, генерал... — говорит один волк, а затем видит Санса, отбрасывающего труп в сторону. — О, и ты здесь...       — Вы ебанутые? — спрашивает тут же Санс басом. — Где серебряное оружие? Вы в курсе, что обычное им не всралось???       — Эм... я потерял, — отвечает второй волк. — Точнее... из рук выбили. Этот вампир, он... он ранил генерала. ⠀⠀       «Боже, дебилы нахуй», — думает Санс.       — Вас, долбаёбов, нахуй отчитать нужно и выебать костями в зад, но у меня времени нет, — Папирус всучивает обоим гвардейцам по серебряному кинжалу, расчехляя ножны на поясе. У него этого добра, к счастью, жопой жуй, ещё и цепи, и меч, час которого вот-вот настанет. И при всём прочем, очень интересно наблюдать, как брат выполняет его работу, а именно — ругает гвардейцев. — Если это проебёте, натравлю на вас Андайн лично, — угрожает он, блокируя атакой вампира, бегущего не них. Но тот, очевидно, совсем не подготовленный, и поддаётся на костяную преграду, будто даже не сопротивляясь.       «Ощущение, будто половина здешних "бойцов" даже жить не хотят», — хмурится Папс, и протягивает Сансу серебряный клинок, когда вампиром занимаются гвардейцы.       — Нужно было давно тебе дать, — кивает он, формируя в одной руке длинную острую кость, готовый атаковать.       — Генерал! Хорошо, что Вы здесь. Т-там у причала нужна Ваша помощь, — кричит гвардеец, выбежавший из-за поворота их дома. Он срубает голову вампиру на его пути топором, и Папирус надеется, что оружие у того с серебряным покрытием. Хотя обезглавливание тоже, несомненно, очень эффективно. — Ждём Вас, как только Вы закончите здесь, — он удерживает вампира-кролика за плечи, который нёсся на него с безумными глазами, а затем валит в снег, протыкая концом рукоятки.       — Понял, — кричит Папс, наблюдая, как того же гвардейца окружает ещё четверо таких же вампиров-кроликов. Папирус посылает туда атаку, пронзая синим решетом костей, что вырастает из-под земли. Тот самый гвардеец широко замахивается и одним движением проводит топором по четырём сразу.       — Спасибо! — его броня вся в крови. ⠀⠀       Пока Папирус отвлекается на гвардейца, Санс вдруг замирает, услышав голос:       «Ты же... один из нас, какого хрена?!» — спрашивает некто у скелета.       Санс тут же начинает мотать головой и вертеться на месте, пытаясь выискать того, кто с ним разговаривает. ⠀⠀       «А с хуя ли если я один из вас, то должен творить подобный пиздец?!» — отвечает ему Санс. — «Кто со мной говорит?!» ⠀⠀       «Какой же ты тупой», — рычит голос. — «Мы захватим этот мир, и ты за измену ответишь сполна». ⠀⠀       «Я не хотел быть вампиром, тупая сука», — рычит в ответ Санс. — «С хуя ли ты думаешь, что если у меня вампирья энергия, то это значит, что я обязан поклоняться культу долбаёбов?!»       «Ого, а давно ли прославленный Санс топит "за" Асгора?» ⠀⠀       «Я не топлю за Асгора. И не топлю за ваши конченные методы решения проблем... Нахуй я с тобой разговариваю, если ты даже передо мной не можешь появи...» ⠀⠀       И перед Сансом тут же появляется монстр. Это белый кролик, почти что полностью обезумевший голодом. Он летит прямо на скелета и между ними едва остаётся пара десятков сантиметров, прежде чем он бы набросился. Язык выпущен, стекает на лету слюна, глаза красные и выпученные, лицо хищное и голодное. Санс знает этого кролика, но сейчас его узнает ещё и тот свет.⠀⠀       Санс молниеносно телепортируется ему за спину и, когда тот едва успевает в прыжке обернуться, чтобы контратаковать, Санс тут же врезает ему кинжалом чётко в шею без лишних слов.       — Не на того напал, хуйня безмозглая, — рычит он зловеще, вытаскивая нож из шеи, а затем ударяя им ещё пару раз, падая на колени, когда кролик начинает дёргаться уже в снегу и хрипеть пары секунд, а потом замирает и больше не шевелится. Санс наносит ещё удары в череп, затем в живот, а затем в сердце. Кролик точно больше не зашевелится: регенерации не быть. Наверное, со стороны Санс выглядит немножко по-садистки, но он быстро приходит в себя, вставая на ноги. — Э... Я с ним бухал пару раз, жаль пацана, — пожимает плечами Санс максимально нейтрально, смотря на Папируса. — Куда пиздохаем? — он слегка пошатывается, всё ещё держа в руках кинжал, окровавленный.⠀⠀       Папирус велит ему идти за ним, и он срывается с места. Санс бежит, и на бегу смотрит на кинжал в крови, приподнимая его. ⠀⠀       «Интересно... А я могу лизнуть этот кинжал? Кровь ещё свежая!» — глаз вокруг много, и Санс это чувствует, поэтому отнекивается от этой идеи.       Папирус приводит его на причал, где, кажется, они без лишних слов синхронно набрасываются на какую-то жирную панду, с которым не могли разобраться трое гвардейцев, один из которых даже меч неправильно держит, и его движения ужасно предсказуемы. Панда истекает кровью, но это не мешает ей громить причал своей тушей и, пока Папирус летит вблизи боя, Санс на автомате концентрирует магию в своём теле. Вскинув руку вверх, он вызывает гастер-бластер позади себя. Он гудит, готовя болезненный магический луч.       — С дороги! — кричит Санс едва до срыва голоса, в надежде, что гвардейцы его услышат. Но его слышит только Папирус, тут же отталкивает гвардейцев в сторону, сам спрыгивает в другую, а панда не успевает отойти куда-либо.⠀⠀       Санс ощущает вибрацию от магического луча, летящего изо рта бластера, попадает прямо в живот. Панда громко рычит и воет. На неё следом набрасывается Папирус, и Санс бы помог, но он слышит, как, кажется, один из гвардейцев ему кричит:       — Сзади!!! ⠀⠀       Санс сам ощущает в последний момент, что какой-то вампир летит на него. Он резко разворачивается, успевая призвать синюю кость в руку и с размаху проводит чёткую линию, рассекая летящего на него кровососа на две половины. Он тут же другой рукой хватает нож и, когда часть с торсом ещё не успевает упасть на снег, вонзает его в сердце врага. ⠀⠀       «Пиздец, они вообще немощные! Лохи блять!» — Санс поворачивается обратно и видит, что Папирус успешно добивает панду. А чуть правее на троицу нападают ещё два вампира, и Санс тут же спешит к ним на помощь, на месте вытягивая руки, выгибаясь, призывая перед собой дорогу из синих костей, которые тут же ранят одного вампира (не убивают, он лишь сильно повреждает ногу), но второй успевает отскочить и перенаправить свою кровожадность на Санса. Это какой-то рыбоподобный монстр, одного вида с Андайн, и, когда он фокусирует взгляд и видит, кто его атакует, на мгновение замирает. ⠀⠀       «Предатель». ⠀⠀       «Пососи хуй, мудло», — отвечает Санс грозно. — «Вы — агрессоры». ⠀⠀       «Христодул хотел с тобой по-хорошему». ⠀⠀       «Христодул пусть валит в пизду вместе с тобой, кривоглазое хуепутало», — Санс сначала скрещивает руки перед грудью, а затем, напрягая магию, тут же расправляет их. — «Хорош ли ты в скорости?» ⠀⠀       Сзади него появляется несколько десяток костей. ⠀⠀       «Давай проверим, а?» — будто начинается какая-то весёлая игра. ⠀⠀       Кости летят в вампира, но тот легко отпрыгивать в сторону, в сторону... не учитывает, что кости не направлены в одну сторону, они самонаправляющиеся!       — Б-блять!!! — монстр-рыба хотел бежать дальше, но тут же ему в колено попадает пуля, и он резко останавливается, падает. Он не успевает вскрикнуть, потому что несколько костей тут же попадают по нему. Один из гвардейцев с пистолетом, и от него слышится ещё несколько выстрелов. Второй подбегает к лису-вампиру, начинает его долбить ножом. Санс видит, что нож, кажется, тоже серебряный и тут же смотрит на Папируса, на которого напрыгивает ещё один вампир. Но Папс с ним уже разобрался, скинув в ледяную воду часть трупа, что отрубил.       Другой вампир снова налетает со спины, причём, опасно близко... Но тут же замирает на месте. Его душа горит странным пламенем.       — Добивай! — почти в приказном тоне кричит Санс, стоя на месте с вытянутой, слегка дрожащей от напряжения рукой. Его глаз пылает красным дымом. — С-сложно держать, б-блять!!! — Санс, внезапно, замечает, что его голод из-за смесей кровавых запахов начинает обостряться, а магии остаётся не так много. — Папирус!!! ⠀⠀       «...С-Сука».       Папирус, тяжело дыша, тут же перехватывает меч, направляя его лезвиями вверх и пронзает голову с разинутой пастью, что застыла в сантиметрах от его шеи. Кровь брызгает и на него самого, а труп валится вниз.       Он не успевает поблагодарить брата, как замечает бегущего в его сторону оленеподобного монстра, что хочет напасть на Санса со спины, а времени концентрировать магию нет.       Папирус кричит брату:       — В сторону, — и кидает один серебряный нож метко между глаз вампиру. — И давно травоядные стали кровожадными? — хмыкает он, передвигаясь за заснеженные высокие кусты, где затаилось четверо вампиров-собак, похожих на гиен, и один заяц.       Осматриваясь, Папс видит, что вокруг них чисто, и в нескольких метрах гвардейцы рубят сразу пятерых. Папирус жестом показывает Сансу на затаившихся вампиров. Они обходят кусты, нападая.       «Такое ощущение, что они травят на бойню большинство обезумевших от голода упырей. Если кто-то считает, что так они будут лучше драться, то он идиот», — Папирус вспоминает, как Санс был слаб из-за голода, вырубившись практически с одного удара.       Папс вскидывает напряжённую магией руку, возвышая над ними синюю атаку, что окружает со всех сторон, образуя границы поля битвы.       — Попались, — зловеще ухмыляется он, перехватывая клинок в обе руки и колет в грудь одну из гиен, что удачно решила на него наброситься. Папс ведёт руками вверх, делая из вампира две половины вампира. Из импровизированного ринга никто не сбежит, и Папс, скрещивая руки, материализует в свободной руке кость того же размера, что и его меч. Он уворачивается от зайца, прорубая его сперва костью, а затем, разворачиваясь, вонзает в сердце серебро. Снег заливается кровью, как и его руки, как и всё вокруг.       «Может, они так контролируют запасы крови? Всех ненужных голодных дохляков отправляют на бойни?» — проскользает мысль, когда Папс наблюдает за тремя вампирами, что окружают брата. Тот направляет на них череду костей, телепортируется за спины и атакует клинком. Папирус замечает, что магию Санс использует сложнее, и спешно шагает на помощь, скрипит окровавленным снегом. Санс добивает одну из гиен. Вампиров остаётся всего двое, и те выглядят безумными и неконтролируемыми, поддаваясь вперёд. Один вампир безрассудно бежит напрямую к Папсу, замахиваясь когтистыми лапами, отталкиваясь от рыхлого снега, чтобы напасть в прыжке. Папирус легко уворачивается, передвигаясь влево, разворачивается и вонзает меч в спину. Его начинает волновать вид брата.       — Ты в норме? — уточняет он, приближаясь к нему и изучая, как брат уворачивается несколько раз, без магии, после протыкая вампира серебром несколько раз. Папирус опускает синие кости вокруг них, тяжело дыша. Он растворяет кость в руке, но окровавленный меч в ножнах скрывать не спешит. Санс перед ним тоже тяжело дышит и вынимает лезвие из трупа. Выглядит он странновато. ⠀⠀       Санс замечает, как слабеет, и как голод заново одолевает его, но в несколько раз быстрее. Стойкий едкий запах металла оседает в носовой кости, начиная мучить по новой. Уже и Папирус заметил, что с ним что-то не так, когда драка, кажется, кончилась.       — Меня... меня никто не ранил, спокуха! — говорит Санс, выгибаясь прямо и даже слабо улыбаясь. — Я просто... Я просто... устал... Я ж бля... Это... Ну... Я... Это я... ⠀⠀       К скелебратьям подходят трое гвардейцев и благодарят их за помощь.       — Да-да, пиздуйте отсюда, — лениво отвечает Санс, ему уже не до этого.       — А вы дальше не с нами?       — Как пойдёт, — пожимает Санс плечами.⠀⠀       И гвардейцы, кроме брата, покидают причал. Теперь он, кажется, пустует, и здесь больше нет опасности.⠀⠀       Санс странным взглядом осматривает Папируса. После чего озирается по сторонам, в поисках, как могло бы показаться Папирусу, лишних ушей или глаз. Или клыков.⠀       Санс напрягает остатки магии, хмурясь от голода и слабости в теле, и... никого нет. Во всяком случае, в ближайшие сотню метров. Кроме Папируса.⠀⠀       Тогда он, выдыхая, тут же подходит к одному из вампиров, разрывает магической костью его одежду и, взяв уже прохладное запястье, абсолютно небрежно и быстро кусает его, впиваясь клыками чуть ли не до упора в плоть, жадно выпивая как можно больше крови. Это выглядит абсолютно не так, как Санс делает с Папирусом, совершенно противоположно. ⠀⠀       «Бля... Что за дерьмо на вкус», — комментирует он мысленно и морщится, благо, лица никто не видит. Но есть не прекращает.       У Папируса расширяются от неожиданности глазницы, занимая, кажется, большую часть его черепа. Он хочет заорать, но некая деликатность ситуации заставляет его понизить голос. Он сильно хмурит брови, складывая в ножны окровавленный меч и чуть паникующе скрывает брата собой, озираясь по сторонам.       — Санс, твою блядскую мать, ты какого, сука, сраного хера творишь?! — шипит он прикладывая ладонь к голове. Зрачки бегают по сторонам. Вроде, все находящиеся здесь гвардейцы ушли, а вампиры были порублены на куски. Но душа в груди Папса будто перестаёт биться. — Блять, клыки свои при себе держи и убери свое ебало от этого трупа, живо! Санс! — он уже сердится, позволяя опустить взгляд с сугробов на брата, жадно глотающего кровь, и выглядит это жутко. — Ты какого чёрта, блять, мне не сказал, что был голоден, идиот?! Что это за хуйня, блять?! — понимая, что никого рядом нет, Папирус полностью переключается на брата и скрещивает на груди руки. ⠀⠀       Санс не сразу выпускает вампира из пасти. Он это делает, когда насыщается чуть ли не до отвала, игнорируя крики. Выпуская клыки, он только тогда рычит в ответ:       — Может, блять, потому что моя магия с некоторых весёлых времён напрямую от голода зависит??? — спрашивает в ответ Санс, выпуская руку. — И когда я её трачу — моя сытость пропорционально магии летит нахуй??? — он берёт относительно чистый снег и вытирает им рот, после чего подходит к брату и говорит более тихо, стараясь так, чтобы слышал только он, даже при том, что поблизости он никого не чувствует:       — Тем более, что лучше уж я так попробую вампирью кровь, чем попью из той сомнительной бутылки. Кстати, вердикт: по вкусу ебейшее говно разжиженное, в сравнении с твоей, — короткое молчание, Санс зловеще ухмыляется. — Или ты хочешь, чтобы я опять впал в безумие? Посреди битвы? Запахи крови нас сводят с ума ничуть не хуже, если мы не можем есть.       Папирус хмуро сводит к переносице брови, прожигая брата холодным взглядом насквозь. Он скользит по его ухмыляющейся улыбке, затем чуть наклоняется, поднимая руку и вытирает большим пальцем кровавый развод от снега с его челюстей. Выражение лица при этом у Папируса такое же злостное.       «И это он мне постоянно говорит об осторожности? Твою мать!»       — Нахуй иди, — грозно, но тихо говорит Папс, не смотря брату в глаза. Он чуть крутит его лицо, осматривая на наличие крови. А потом отпускает. Прежний взгляд поднимается в глазницы брата практически возмущённо.       — Обязательно на твой хуй пойду, бро, но давай это обсудим ближе к вечеру? — ехидно усмехается Санс и чуть было не получает по лицу (как ему показалось), он тут же телепортируется на метр назад, это уже рефлекс. — В общем, — он тут же становится серьёзным и не менее хмурым, не понимая, с чего брат негодует, — В ближайшей сотне метров никого не наблюдается, успокойся. И да, я наелся. Не знаю, сколько будет усваиваться, но я хотя бы в себе и теперь кровь не забивает мне мысли.       — Аккуратнее пей. И предупреждай в следующий раз, если решишь перекусить. Дурень, — Папирус скрещивает руки, выдыхая.       «Пиздец, блять».       — Наелся? — спрашивает он угрожающе-заботливо, глубоко вбирая воздух. ⠀⠀       Санс снова подходит ближе.       — Лады, предупрежу, — выдыхает он. — И да, наелся, я ж ответил, — намеренно игнорирует он тон Папируса. — Дальше что? Куда идём?       Папирус щурится с рычаще-мычащим звуком.       — Нам нужно обсудить этих... Долбаёбов. Точнее, их информацию, — чуть путается Папс, долго моргает, хмурясь, чтобы сосредоточиться, и открывает глаза. — Не смогу нормально работать с этими мыслями. Слишком много всего. С теми тремя пидорасами, видимо, какие-то божественные силы вместе сражались, иначе не ебу как они дожили до своих лет в Гвардии, боже, — он негодующе трёт лицо, говоря про гвардейцев. В теле всё ещё течёт адреналин, и движения из-за этого резкие. — Понаберут инвалидов-аутистов, а потом жалуются, хули никто нормально не занимается обходами и рапортами. Блять, — он тяжело выдыхает, успокаиваясь. В голове путаются мысли. — Дома обсудим. Пока... время есть.       — Прям сейчас? — уточняет Санс. — Что ж, не смею тебе перечить, Босс. Тем более, что, в идеале, мне нужно тоже немного восстановиться. Я-то поел, а вот магия по щелчку пальцев не восстанавливается, — он протягивает руку Папирусу. — Но на спокойный телепорт сейчас должно хватить, пока частично компенсирует всё адреналин, — на лице появляется немного загадочная улыбка. Санс иногда ведёт себя так, будто ему тем более до пизды, что происходит.       Папирус пожимает ему крепко ладонь, и они оказываются в теплой гостиной дома.