Последнее дело сержанта Салливан

      Знаете, бывает такая реклама, где роскошная женщина с благородным бледным лицом, длинными стройными ногами и яркой красной помадой нежится в ванной, заполненной горячим шоколадом? Знаете, да? Ну или хотя бы представляете. Так вот. Такая реклама — бред инфантильного гомосексуалиста. Почему гомосексуалиста? Да потому что надо если уж не ненавидеть женщин, то, как минимум, быть к ним равнодушными, чтобы так жестоко поступить даже с одной из них. Именно так сейчас думала Камилла, стоя под струями горячей воды в душе, полностью одетая. Ничего лучше она не придумала — совсем не хотелось измазать все апартаменты, пока она пытается снять неприятную, пропитанную шоколадом одежду.       К слову, об апартаментах — их любезно предоставил Вилли Вонка. И то ли это совпадение, то ли нет — они были на самом берегу шоколадной реки. Если открыть окно в спальне, ее плеск будет напоминать о том, как «приятно» было в ней плавать. Стоит ли говорить, что Камилла была уверена, что это издевательство, ещё и намеренное. Все остальные гости расположились внизу, под пригорком, в здании, напоминающем пансионат. И реку вряд ли оттуда было отчётливо слышно. А на самом пригорке же расположилось временное обиталище Камиллы — расположение, честно говоря, идеальное — она могла видеть отсюда всю территорию пансионата. Идеальное, за исключением реки под боком, разумеется.       Камилла посмотрела вниз — в сток душа бежала коричневая вода, выглядело это противно. В попытке отвлечься, девушка подняла голову наверх и увидела шампунь, гель для душа, бальзам для волос, скраб… в общем, приличный набор — гораздо лучше, чем в средней гостинице. Но все бы ничего, но на каждом предмете набора значилось «Вилли Вонка. Линия для ухода за телом и душой. С ароматом шоколадного наслаждения. Съедобно.»       Сержант грязно выругалась.       Она уже жалела, что сразу же не направилась в отделение полиции писать отчёт, а также рапорт о том, что Вонка не способен обеспечить минимальный уровень безопасности на своей фабрике. Она так не сделала исключительно из-за своего внешнего вида. Да, как бы мелко и несерьёзно это ни звучало, она не хотела, чтобы ее запомнили как сержанта, искупавшегося в шоколадной реке, и напоминали бы ей об этом происшествии до пенсии. Как же ее порой злит эта мерзкая, несерьезная и попросту разрушительная мысль: «А что подумают другие?». Как же она завидует тем людям, которые никогда не задаются этим вопросом.       Но сержант Салливан, увы, зависит от чужого мнения как от наркотика. Ее порой посещала даже глупая мысль о том, что, может, по этой же причине она пошла в полицию? Тут всегда ясно, чего от тебя ожидают. И как будут реагировать на твои действия. Тут так легко быть доблестным, так легко быть героем. Всего-то надо честно выполнять свою работу. Здесь — хорошие, там — плохие. Никаких сомнений, никаких полутонов.       Кое-как стянув с себя мокрую, но уже, к счастью, не шоколадную, одежду, Камилла выжала ее как могла, чуть отодвинула стеклянную дверь, отделяющую душ от остальной части ванной комнаты, и швырнула в стиральную машинку. Она бы даже попала, если бы дверца была открыта. А так — подумаешь, небольшой акт агрессии к бытовой технике, всего-то.       Спустя еще часа 2 девушка, наконец, села за рабочий стол и стала думать, что же ей делать дальше. Пока она чистила и сушила пистолет, разбиралась с мобильным телефоном, пыталась включить стиральную машинку, разбирала свои вещи из саквояжа, ничего дельного ей в голову не пришло.       Ситуация с Глупом казалась такой сказочной, что писать о ней отчет шефу было… Тяжело. Признаться честно, если бы мальчик погиб, составить отчет было куда проще. Ведь сам факт того, что он проделал целое путешествие по реке, по трубе, по сборочной машине, по помадковому цеху, и остался цел, невредим, да еще и весел, не укладывался в голове. Он мог захлебнуться, он мог утонуть, труба могла свернуть ему шею, переломать кости, он мог выпасть из нее и разбиться. Она могла вести в другой цех, где его придавали бы прессом и упаковали в фольгу. Но нет — они втроем поднялись на лифте в цех по изготовлению помадок и увидели Августа вполне довольного в чане с шоколадом, продолжающего осушать этот самый чан. Невероятно! Мистер Вонка же вел себя так невозмутимо, будто знал заранее, что все сложится таким образом.       И до чего подозрительный тип этот Вонка.       «Нет! — подумала Камилла и скомкала отчет, в котором начала честно описывать произошедшее. — Нет! Ничего серьезного не случилось. А, значит, Вонка после, возможно, возмещения семье Глупов морального ущерба, будет волен и далее творить все, что хочется. И экскурсия прекратится завтра же. А мне нужно достать реальные доказательства его… А чего его? Помешательства? Садистских наклонностей? Но я совершенно уверена, что с ним что-то не так. А без оснований дело просто спустят на тормозах…»       Подумав еще немного, Камилла, очень тщательно сглаживая все неровные углы истории, составила безобидный отчет о том, что один из мальчиков во время экскурсии по своей вине упал в декоративный водоем в зале для посетителей. Однако все закончилось хорошо, и никто не пострадал. Также максимально осторожно добавила, что Вонка несколько странный, и она хочет добыть больше информации о нем, попутно попросив отправить ей досье на него в полицейский участок этого городка. Название городка она все-таки запомнила, хоть и не сразу. Это был Барроу-ин-Фернесс, с населением не более 50 тысяч человек, и совсем недалеко от Шотландии, потому погода тут не радовала солнечными деньками. Сам городок Камилла почти не осмотрела, да и не хотела этого делать — заглянула только перед началом экскурсии в полицейский участок, сообщила о своем приезде и направилась на Фабрику, по дороге к автомобилю слушая сплетни от местного шефа.       Перечитав письмо с отчетом, сержант, довольная результатом своего труда, положила его в конверт и с грустью посмотрела на свой мобильный телефон — который напрочь промок во время утренних плаваний и совершенно не желал включаться. Тут стоит спросить — а зачем вообще ей понадобилось писать письмо, если она могла позвонить шефу? Конечно, будь что-то срочное и серьезное, она бы так и сделала. А в рядовых же случаях Айронс предпочитал получать бумажные письма. За эту особенность его ненавидела половина рабочего штата, но надо заметить, что такой его недостаток сполна нивелировался честностью, ответственностью и справедливым отношением к подчиненным. Что до Камиллы — ей нравилось писать письма, а сейчас это сыграло даже на руку — в письме было проще соврать.       Сержант надела чистую одежду и высушила волосы феном — к сожалению, из верхней одежды с собой она взяла только куртку, которая покоится теперь на дне реки, и теперь ей предстояло по холоду идти в одной рубашке к ближайшему магазину. А потом на почту. Ситуация складывалась так себе — Грегори не позвонить, такси не вызвать. Город она совсем не знает. Еще и пистолет одному ему известно, работает или нет — конечно, она почистила и высушила его после происшествия, но всегда оставалась вероятность, что что-то в нем заклинит после такого купания.       Камилла не любила просить о помощи. Ей казалось, что такого рода просьбы делают ее слабой. Или обязанной кому-то. Но представив, как она околеет, выйдя из ароматного тепла фабрики на улицы города, сержант приняла тяжелое решение — зайти в пансионат и спросить телефон у кого-то из ее «подопечных».       — О, здравствуйте, сержант! — радушно ответил самый старый человек из группы, открыв дверь, в которую Камилла постучала наугад. — С бедным мальчиком все в порядке?       — Добрый вечер! Да, он жив и здоров, они вместе с матерью уже отправились домой. В Германию… Хотела узнать, все ли у вас в порядке, — соврала Камилла, поняв, что у этой пары телефон вряд ли найдется. — Вас ничего не беспокоит?       — О нет, все просто отлично. А как вы себя чувствуете?       — Все в порядке, не стоит беспокоиться обо мне… Ну, тогда я пойду, приятного вечера.       «Хорошие люди, добрые, вежливые. И только они одни побежали помогать мне, — подумала Камилла. — Где, интересно, живут Солты? Вот у кого-кого, а у них мобильник точно найдется!»       Ответ пришел тут же — где-то слева дальше по коридору Камилла услышала: «Хочу такую же шоколадную реку, папа!»       — Добрый вечер, мистер Солт!       — Сержант? — удивился мужчина, приоткрывая дверь. — Чем обязан?       — Просто проверяю, все ли у всех в порядке.       — Спасибо, у нас все отлично.       — И еще у меня имеется небольшая просьба к вам. Видите ли, мой мобильный телефон пришел к негодность. А мне необходимо позвонить моему помощнику.       — Рад бы помочь вам, но сотовая связь тут совсем не ловит, я проверял.       — Да! — вдруг воскликнула Верука из-за спины отца. — И у меня тоже! Совсем нет связи, хотя у меня самый-самый лучший телефон, будьте уверены!       — О, я и не сомневаюсь, — как можно вежливее ответила сержант. — Жаль это слышать… Тогда не буду беспокоить.       Ситуация начинала раздражать Камиллу. Более того — существовала еще одна проблема. Если она выйдет отсюда, как ей попасть назад? Откроются ли ворота второй раз? И, в конце концов, должен же тут быть хотя бы стационарный телефон. Похоже, выбора не оставалось — и первый, и второй вопрос мог помочь разрешить только сам мистер Вонка. Только как его найти? Когда они «спасли» Августа, Камилле было совсем не до того, она убедилась, что ребенок в порядке, и поспешила в апартаменты, в которые по просьбе Вонки ее проводил умпа-лумп.       Сержант вышла из пансионата и вернулась на тропинку, по которой их проводил сегодня кондитер. К счастью, она почти сразу наткнулась на одного из его «умпа-лумпов».       — Эм, простите, сэр? — нерешительно она обратилась к странному существу. — Не могли бы вы помочь мне?       Тот оторвался от работы и вопросительно посмотрел на нее.       — Мне нужен мистер Вонка. Где я могу найти его?       — Мистер Вонка в цехе изобретений. Он очень занят.       — Но мне нужно с ним поговорить, — твердо сказала она.       Такое с ней часто бывало. Тяжело только начать, а потом, если уж кто встанет на пути, того она будет готова снести без лишних слов. Особенно ее раздражало, когда окружающие не считались с ее статусом сержанта. Обычно она вежливо не пользовалась своим положением, чтобы с порога открывать все двери с ноги, но уж если кто-то отказал, когда она изъявила желание войти…       — Вы можете попасть туда на лифте, — отозвался умпа-лумп без каких-то эмоций в голосе.       — Вот и отлично, — довольно сказала сержант.       Сегодня она получит телефон, пусть ей даже придется достать Вонку со дна шоколадной реки!