Последнее дело сержанта Салливан

      — Так это был не сон… — слабо произнесла Камилла. — Что теперь? Убьете меня?       — У вас просто нездоровая тяга к насилию. Это я вам точно говорю, — судя по звуку, он прошел мимо кровати к правой стене помещения. — Нормальный человек на вашем месте открыл бы окно! Лежать в такой темноте!       — Я встать не могу. Вы же меня отравили. Конечно, я тут сама хороша, есть конфеты, полученные невесть от кого…       Справа послышалась какая-то возня, и в комнату тут же упали яркие лучи света. Похоже было, что сейчас ранее утро. Но в Главном Цеху, где находились ее апартаменты (при появлении света она поняла, что находится именно в них), время суток было такое, которое настроят в текущий момент времени. Так что нельзя было однозначно утверждать, что это утро.       — Я — не невесть кто. Я самый лучший кондитер на планете! И я вас не травил — кто же знал, что у вас аллергия на спокойствие?       — На спокойствие?       — Оу, слуху тоже был нанесен вред? Ну что же вы так?       — Я?.. Слуху… Что.? Нет! На спокойствие не может быть аллергии! Я об этом!       — Ну, если вас это успокоит… — произнес он с нажимом на последнее слово.       Камилла издала неопределенный звук, что-то среднее между «хе» и «хм», и в виски отдало тупой болью.       — Что с Бакетами? — поинтересовалась Камилла, внезапно о них вспомнив.       — О, с ними все просто ужасно.       — Что?! Они живы?!       — Разумеется, они живы, — проговорил Вонка таким тоном, каким объясняют что-то тугим на мозг людям. — Однако, Чарли отказался принять в наследство Фабрику, можете себе представить? — Вонка произнес это так, будто такой поворот событий не трогал его, а всего лишь удивлял. Но его голос выдал его с потрохами.       — Не понимаю, о чем вы. Можете нормально рассказать, что случилось после того, как я… после того, как я потеряла сознание? — она спросила это спокойно, но внутри все еще кипело от гнева. Но в такой ситуации, когда оружие неизвестно где, а она вряд ли сможет сейчас стоять на ногах, глупо было нарываться на неприятности.       — Главным призом была Фабрика. Это и было особой наградой. Чарли доказал, что он будет способен управлять ею. Он хорошо воспитан, не глуп, не лишён фантазии. И он любит шоколад!.. Но он отказался!       — Просто так? Отказался от такого бизнеса? — неподдельно удивилась Камилла.       Вонка скривился.       — Вот вы бы не справились. От вашего подхода к делу все конфеты стали бы такими же сухими и пресными, как и ваше отношение к Фабрике.       — И всё-таки. Почему он отказался? — Камилла задавала вопросы, поглядывая по сторонам. Вдруг где-то под рукой ее пистолет? К тому же узнать, что точно случилось с Бакетами, тоже не было лишним.       — Не представляю! Мы вернулись на Фабрику, оставили вас тут…       — Это ещё зачем?       — Неприлично приходить к кому-то в гости вместе с грузом бессознательного тела. Вас вообще учили манерам? — Камилла промолчала, и кондитер продолжил. — После того, как мы вас оставили, полетели к Бакетам. Я поздравил их и предложил ему уйти со мной, чтобы учиться этой сложной работе…       «Интересно, с чего это он такой разговорчивый сегодня?»       Камилла с подозрением оглядывала кондитера, который сел на стул подле рабочего стола и, не переставая, продолжал говорить, крутя в руках свою трость. Разноцветное драже в набалдашнике трости пересыпалось туда-сюда с характерным звуком. И… да, этот звук раздражал сержанта.       — Может, родители были против вашего предложения? — спросила Камилла, воспользовавшись паузой в рассказе.       — С чего бы им быть против? Да и они бы сюда не поехали, поэтому для них никаких неудобств и не было бы!       — Что?       — У вас точно все в порядке со слухом? — спросил Вонка резко, но Камилла могла поклясться, что в его тоне есть оттенок беспокойства.       — Разумеется, мальчик не захотел бросать родителей. Странно, что вы не понимаете.       — И вы туда же! Кстати, вам пришло письмо от вашего шефа, — он протянул руку во внутренний карман сюртука.       — Черт!       — Нет, не от черта. От шефа Айронса, — спокойно ответил Вонка. — Это ваш непосредственный начальник.       — Сколько я тут лежала? За мной уже должны были послать!       — О, тут вы должны быть благодарны мне, — гордо ответил он. — Я написал вашему начальнику. Ну, не я, конечно — отдел умпа-лумпов. Мы сообщили, что все мероприятие прошло успешно, и никто не пострадал.       — Это неправда, — заметила сержант и тут же пожалела, что стала спорить. Не в том она была положении. Что ему стоит отравить ее еще раз, на этот раз окончательно?       — О. Я всего лишь воссоздал ваши прошлые письма, — невинно пояснил он.       «Откуда он знает, что в них было?!»       — Так я, значит, могу сейчас встать и уйти?       — Я полагаю, что нет.       — Почему? — осторожно поинтересовалась Камилла.       — Вы же только что сказали, что не можете встать, забыли?       Несмотря на всю серьезность ее положения, сержанту захотелось расхохотаться.       — А если я все-таки смогу встать?       — То я буду очень за вас рад, это очень важно — уметь ходить самостоятельно.       — Отлично, мне нужно срочно в Лондон.       — Ваше право. Но в вашем письме была просьба о внеплановом отпуске. Так что ваш начальник удивится, если вы заявитесь на работу раньше положенного срока.       — Он отпустил меня в отпуск?       — Да, и более того — пожелал удачи. Очень приятный человек, — Вонка улыбнулся по все зубы. И, посерьезнев, добавил наставительным тоном. — По возвращению подарите ему набор шоколадных плиток Вонка.       «Я столько раз просила отпуск и каждый раз получала отказ! Что он там ему понаписал со своими умпа-лумпами?!»       — Обязательно, — ответила Камилла.       — Да, обязательно, — подтвердил Вонка. — Что же… — он встал. — У меня есть еще дела, поэтому вынужден вас оставить. Вы вольны уйти, когда пожелаете. Ваш пистолет — в верхнем ящике стола. Всего хорошего.       Кондитер ушел прежде, чем Камилла успела что-то ответить. Честно говоря, она была в полнейшем замешательстве. С одной стороны, дело было совершенно ясным — нанесение вреда сотруднику полиции при исполнении. Любая экспертиза подтвердит то, что она была отравлена, если успеть сдать анализы. И Вонку постигнут серьезные проблемы. С другой стороны — он ведет себя так, будто совсем этого не понимает. Зачем ему ее отпускать? Абсурд! Ему почти 40, как можно не понимать, к чему приведет его фокусы с конфетами и подделыванием официальных писем?       Сержант вдруг вспомнила про Майка Тиви. Он действительно выглядел так ужасно или это было всего лишь предобморочным видением? Она не знала, но хотелось верить во второе.       В верхнем ящике стола и правда находился ее пистолет. Там же был и телефон. Батарея села, и пришлось поставить его на зарядку. Благо, что розетка была рядом, и пытаться встать не пришлось. Она помнила, что ей зачем-то звонил отец. И надо было узнать, зачем.       Однако позвонить сразу не удалось — пока Камилла ждала, когда же ноль процентов заряда превратится в один, она… уснула. Хотя и в этом были определенные плюсы — по пробуждению она почувствовала себя гораздо лучше и даже смогла встать. Такое прекрасное событие было решено отметить походом в душ — ничто там окончательно не тонизирует как контрастный душ.       «Это я вам точно говорю…”- пронеслось в голове.       Когда Камилла вернулась спустя полчаса обратно в комнату, на столе ее ждал ужин. Или обед. На завтрак это уже точно было не похоже — по содержанию подноса. Хотя кто знает? Может, какие-то сумасшедшие и едят на завтрак суп?       Есть было страшно. С другой стороны — хотел бы он ее отравить, сделал бы это, пока она валялась без сознания. И запах супа был таким заманчивым… В общем, в копилку глупых безрассудных решений она добавила и поедание этого супа. Благо, что в нем не было шоколада.       «Пора проверить телефон!»       И там было что проверять — несколько сообщений о пропущенных вызовах, звонки от мамы и СМС, одно из последних «Срочно перезвоните.»       Сердце пропустило пару ударов. Точно что-то случилось. Она дрожащими пальцами набрала номер отца.       Длинный гудок, еще один…       И еще.       Только на 7-м (она считала!) трубку, наконец, подняли.       — Мисс Салливан? — спросил незнакомый голос.       — Да.       — Это отделение интенсивной терапии…       — Назовите адрес, я выезжаю.       Голос не стал возражать и, что еще больше порадовало, не стал тормозить.       — Я… я сейчас не в Лондоне. Я приеду, как только смогу…       — Да, конечно…       Голос говорил еще что-то, но Камилла не слушала. Наспех одевшись, она выбежала из апартаментов и направилась к выходу из Фабрики.