Утоли мою печаль

Дин кувыркался с щенками в специально отведенном для них вольере. Маленькие оборотни, смешно фыркая, скопом набрасывались на него, пытаясь повалить на землю и как следует вылизать. До этого Дин не знал, что рожденные оборотни могут управлять своими превращениями, которые не зависели от лунных фаз, но больше всего его забавляло, что до пяти лет малыши жили в образе щенков. Сначала он не представлял, как их различали родители, но после того, как сам начал с ними возиться, понял, что все малыши разные, он уже сейчас мог сказать, что этот щенок будет лидером, этот трусишка будет домоседом, а эта девочка будет настоящим исследователем. Родители оставляли щенков в поместье, считая его самым безопасным местом, и уезжали, за малышами следил специальный человек, Дин думал, что Нолан тоже оборотень, но оказалось, тот был Фениксом и прожил уже не одну сотню жизней. Сейчас он отдыхал в особняке, присматривая за молодыми оборотнями. Дин с Ноланом почти не общался, а вот с щенками быстро подружился. Он не мог долго сидеть без дела, ощущая внутри кипучую жажду деятельности. Он с ужасом вспоминал заключение в комнате, искренне не понимая, как он смог несколько недель провести в бездействии. Зато сейчас долго сдерживаемая энергия выплескивалась наружу, заставляя браться за любое дело. Дин мешался под ногами у Анэ, занимающейся переговорами с желающими присоединиться к Теневому клану, помогал новичкам в адаптации, латал автомобили, гнездившиеся в подземном гараже, участвовал в строительстве госпиталя, играл с щенками, по утрам гонял молодых парней на зарядку, бегая вместе с ними, и нередко вставал с ними в спарринг. Казалось, он был везде, выплескивая накопленную энергию. Нелюди вначале ворчали, но затем смирились с вечно спешащим куда-то, вечно занятым, улыбающимся человеком, ворвавшимся в их жизнь. Единственное, что их не устраивало, это их напряженные отношения с Сэмом, точнее полное их отсутствие. Дин намеки нелюдей старательно игнорировал, но в последнее время намеки превратились в действия, а иногда и в прямые угрозы, что весьма напрягало. Ему невзначай намекали, что его место в постели повелителя с раздвинутыми ногами, что заставляло Дина беситься до белых вспышек перед глазами. Приятельские отношения у него сложились только с Анэ, с охранниками, которые оказались нормальными ребятами, несмотря на то, что следовали за ним по пятам, на возмущение Дина лениво пожимая плечами и отвечая, что отмены приказа его сторожить не было, поэтому ему придется смириться (кстати, Дин выяснил, что зовут этих вампиров Пирс и Чарли), также он в последнее время часто бывал в медблоке, который располагался в полуподвальных помещениях, из-за нападок Криса и его компании. Дину иногда казалось, что он попал обратно в старшую школу, где свою значимость приходилось доказывать кулаками. Крис в принципе был хорошим парнем, Дин видел, как тот заботится о тех, кто ему близок, как наравне со всеми стремится приносить пользу, но его проблема была в том, что он слишком предан Сэму. Он и его компания были как раз теми, кто считал, что ритуал «Восходящего лунного солнца» должен выполняться безукоснительно, иначе Повелителю он не принесет никакой пользы. Иногда Дин ловил себя на мысли, что они с Крисом до ужаса похожи в своей непримиримости, в следовании своим идеалам и в стремлении защитить Сэма. Дин поморщился. Думать о Сэме не хотелось. Он был рад, что тот больше не стремится к близкому общению, а с другой стороны он понимал, что длиться вечно это не может, а Сэм не отличается терпением. В любом случае, что бы тот не решил, Дин не собирался идти ему навстречу. Сэм прекрасно показал, кем его считает. Вот только Дин не собирался быть его послушной подстилкой. Он с отвращением вспомнил, что сегодня приедет очередная группа вампиров, чтобы заключить договор с Сэмом и оставить одного из своих детей в залог мира, поэтому Дину придется весь вечер вновь провести в ненавистной клетке, сидя на коленях и опустив глаза в пол. Все его существо противилось таким варварским традициям, но Анэ, как прирожденный политик, вытребовала у него слово, что он будет паинькой, взамен на разрешение пару часов в день проводить в одиночестве, без Пирса и Чарли. Щенки вымотались, устроились вокруг Дина, уткнувшись в него носами, и тихо посапывали. Дин и сам был не прочь немного прикорнуть, но через полтора часа начнется ненавистный прием, поэтому ему следовало подготовиться. Он с сожалением выбрался из объятий меховых комочков, бормоча всякую ласковую чепуху, чтобы малыши не проснулись, и нос к носу столкнулся с Ноланом. - Привет, Нолан – еле сдержался Дин от того, чтобы не выругаться. Фэникс задумчиво его оглядел и усмехнулся старческим, почти беззубым ртом. - Здравствуй, сын прОклятого отца – проскрипел он, отодвигая Дина от вольера – Ты до сих пор боишься своего предназначения? - Какого предназначения? – удивился Дин, не зная, следует ли считать слова старика разумными, или думать, что они – порождения старческого маразма – Все, что от меня требовалось, я сделал. Я стал залогом мира. Я не пытаюсь бежать или выпотрошить здешних обитателей. Я весьма толерантен, не правда ли – хохотнул он сам над собой – Я выполнил свое предназначение Нолан с интересом выслушивал его монолог, по-птичьи склонив голову набок. - Ты не понял своей сущности, проклятый – он отвернулся и, что-то бормоча себе под нос, шаркая ногами, направился в сторону кормушки. - Подожди! Почему ты называешь меня прОклятым? – старик, продолжая заниматься своими делами, не отвечал, тогда Дин схватил его за остренькое плечо и тут же, закричав, отдернул обожженную руку. На покрасневшей ладони вспыхнула, словно начерченная углем изломанная линия, похожая на перечеркнутую, искривленную пентаграмму. Пока Дин, взвыв, прыгал на месте, махая пострадавшей рукой, Феникс презрительно фыркнул и ушел. Зато появилась рычащая Анэ и утащила Дина в дом, чтобы подготовить к приему, не слушая его возражений и не глядя на пострадавшую руку, которую Дин усиленно ей показывал. Через час он уже сидел в клетке вновь одетый в белоснежные брюки и рубаху, которая была настолько прозрачной, что не скрывала ни символов вдоль позвоночника, ни несколько шрамов, пересекающих бок, ни маленькую подвеску. Дин, опустив голову, рассматривал чистые ладони. Знак исчез. Он хотел найти Нолана и спросить, что это было, но Анэ вместе с Чарли и Пирсом силком притащили его в зал и затолкали в клетку. Через некоторое время в зал вошел Сэм, Дин на зло ему даже не поднял головы, когда тот ободряюще потрепал его по плечу, вместо этого резко дернулся, сбрасывая с себя большую горячую руку. Следующие пару часов Дин мысленно проклинал древние традиции, которым вынужден был следовать. Он даже не пытался вслушиваться в то, о чем говорили гости, не видел дары, которые те преподнесли. Все это время Дин пытался сидеть ровно и неподвижно, не обращая внимания на затекшие мышцы и ноющую шею. Раздражение медленно копилось внутри. Последней каплей стало, когда один из гостей, бывший уже навеселе, набрался наглости подойти к клетке, и вальяжно заявить Сэму: - У Вас отличный партнер, такой красивый и послушный. Как вы его воспитывали? Услышав это, Дин медленно поднял голову и, не вставая с колен, одним плавным, четко вымеренным движением схватил наглеца за руку, которую тот протянул, чтобы потрепать Дина по плечу, и резко вывернул ее. - Думай, что говоришь, кровосос! Еще одно слово или движение в мою сторону и я сделаю из твоих клыков ожерелье, а из ушей серьги и заставлю тебя носить эти украшения! – зашипел Дин, делая вид, что не замечает отчаянно строящую ему гримасы Анэ. - Прекрасно! – обрадовался вампир, легко освободившись от захвата, и, широко улыбаясь, повернулся к тихо звереющему Сэму – Как Вам это удалось? Такая преданность и покорность, и при этом сохранение личности! Я восхищаюсь Вами! Дин резко вскочил, не обращая внимания на боль в затекших мышцах, готовый перегрызть вампиру горло. Но тут уж и сородичи наглеца, увидев полыхающие алым глаза Сэма, поняли, что запахло жареным, и поспешили увести перебравшего коллегу, рассыпаясь в извинениях. Дина всего трясло. Обидными были даже не слова, его до глубины души поразило то, что все присутствующие восприняли поведение вампира как само собой разумеющееся. Ведь он всего лишь похвалил собственность Принца. Ну а то, что дотронулся до игрушки, вызвав гнев Повелителя, то с кем не бывает. Тут же хороводом в голове Дина замелькали картинки, как он протягивает руку Чарли, но тот смущенно отступает в сторону, рассудительная и спокойная Анэ не приближается к нему ближе, чем на метр. Только женщины, с которыми он время от времени спал, дотрагивались до него. Но они всегда были приезжими и не оставались в особняке дольше одного дня, что полностью устраивало Дина. Зато обитатели особняка могли по-разному к нему относиться, случались и драки, но никаких дружеских объятий, пожиманий рук не было. Дин закрыл глаза, стараясь справиться с охватившей его яростной дрожью, поэтому он не сразу услышал, как щелкнул замок клетки. Сэм стоял, протягивая ему руку. - Иди сюда – мягко попросил он. Попросил, а не приказал, отчего Дин, не задумываясь, шагнул вперед. Сэм подхватил его под локоть и вывел в сад на свежий воздух. Дин молчал. Он вырвал руку и сел на бортик фонтана, не собираясь помогать Сэму, хотя прекрасно видел, как тот пытается собраться с мыслями. - Тебе не следует позволять себе такие выходки. Да уж, не то хотел Дин услышать. Он зачерпнул ладонью холодную воду и плеснул себе в лицо, чтобы успокоиться и медленно произнес: - Я не собираюсь терпеть унижение от твоих дружков. Больше я в этой клетке не окажусь. - Послушай меня – Сэм наклонился так близко, что отчетливо видел капельки воды, запутавшиеся в ресницах Дина – Если ты не пойдешь туда сам, я затащу тебя туда силой. Если ты не будешь себя вести так, как подобает, я тебя заставлю. Ты должен наконец-то осознать, что теперь ты живешь в другом мире. И ты не заставишь здесь себя уважать такими детскими выходками, наоборот, все больше людей начнет относиться к тебе, как к моей подстилке. - А разве я не твоя подстилка? – Дин поразился, насколько хрипло звучал его голос. - Ты мой партнер. Я уважаю тебя и забочусь о выполнении твоих желаний – голос Сэма резко оледенел – Хотя возможно, тебе стоит показать различия между партнером и подстилкой, если ты сам не видишь никакой разницы? Ну? – он как следует встряхнул замеревшего Дина, который покраснел и отвел в сторону глаза. - Не стоит – тихо ответил Дин. - Прекрасно – Сэм, осторожно взял его лицо в ладони и легко поцеловал. Дин мягко подался вперед, когда Сэм хотел отстраниться, приоткрыв губы, и тихо застонал. Он не хотел думать ни о чем, кроме удовольствия, которое получил, когда Сэм с тихим рычанием с силой впился в его губы. Дин с удивлением отметил, что ему не хватало этого животного напора, грубых от мозолей ладоней, сильных рук, горячих властных губ. Он запретил себе думать о чем-либо кроме этого всепоглощающего удовольствия, которое захватывало его, набегая словно волны. Дин даже не заметил, как его уложили спиной на бортик фонтана, как распахнулись полы рубашки, он тихо вскрикивал, когда Сэм, уже оторвавшийся от губ, оставлял отметины на его шее, на груди, иногда кусая почти до крови, а иногда едва касаясь. Он плавился под этими прикосновениями, выгибался им навстречу, желая получить большего. В фонтане плеснулась рыбка, брызги мелким бисером осыпались на разгоряченную кожу. Дин широко распахнул глаза и задохнулся от осознания того, что сейчас он лежит полураздетый под другим мужчиной. Более того, ладно бы просто лежал, он наслаждался этим, стонал, терся о Сэма, как течная сука, хотел большего. Стало мерзко и противно. Дин сразу же почувствовал и холод мраморного бортика, и неприятный ветер, и мокрую рубашку. Он замер на мгновение, а затем с силой попытался оттолкнуть Сэма. Тот недоуменно послушался, поднял голову, тяжело дыша и сверкая алыми глазами. Увидев нахмуренное лицо Дина, он по-детски обиженно открыл рот, чтобы что-то спросить, но тут же дернулся, и упал вниз, придавив партнера своим весом. - Слезь с меня! Ты, лось! – возмущенно завозился Дин, пытаясь отпихнуть от себя Сэма – Слезь, я сказал! Ты же тяжелый! – он судорожно пытался скинуть с себя тяжелое тело, когда почувствовал, что руки вляпались во что-то густое и липкое. Дин недоверчиво провел по спине Сэма еще раз. Крови было так много, что она пропитала всю рубашку, и теперь густыми ручейками стекала на Дина. - Сэмми – ошарашено прошептал Дин, не веря своим глазам. На него смотрело посеревшее, восковое лицо Сэма – Ты чего? Подожди чуть-чуть… Сейчас… - Он стащил неподвижное тело на землю, закрывая его собой, хотя был уверен, что тот, кто стрелял уже давно ушел. - Сейчас прибежит Анэ, док и ребята, тебя подлатают… Ты только потерпи чуть-чуть… Слышишь, Сэмми… - Дин тихо взвыл, укачивая на коленях младшего. А в голове билось: «Почему нет пульса… Холодно… Не дышит… Пульс… Сэмми…».