Последняя игра сезона должна была состояться первого декабря. Лисы погрузились в автобус, и Нил занял сиденье напротив Эндрю. Старшекурсники были увлечены разговором, в котором он не находил ничего интересного. Кевин втянул Нила в обсуждение стратегий, наскучившие Нилу уже на четвертой.
Когда они проехали половину пути, он обернулся и увидел спящего Эндрю. Нил наблюдал, как тени от зданий скачут по светлым волосам. В одну секунду приобретая ванильный цвет, в другую — цвет подсолнечника.
Эндрю приоткрыл глаза и взглянул на Нила. «Пялишься» — наверное, подумал он.
— Эй, — позвал Нил, — кажется, я уже бывал здесь.
Веки Эндрю совсем немного приподнялись.
Нил рассказывал Эндрю о том, как они с матерью проезжали через эту часть страны, исключив любое упоминание о ней самой, а также упустив те детали, которые могли вызвать слишком много подозрений. Эндрю, вероятно, понимал, что Нил все еще скрывает часть правды, но все равно продолжал слушать. Нил рассказывал о бегстве от киллеров и похитителей так, будто был нормальным человеком, размышляющим о сентиментальных детских воспоминаниях. Взгляд Эндрю каждые несколько минут переключался с Нила то на обочину дороги, то на спинку сиденья.
Разговор помог Нилу успокоить нервы. В то утро он услышал новость о приговоре своего отца. Натан должен был выйти на следующий день после дня рождения Нила. Натан был нетерпелив, но очень скрупулезен. Он дождется момента, когда сможет сам убить Нила. Устроит веселую охоту на своего кролика.
Этот день рождения обещает пройти просто замечательно.
Нил закончил рассказ и оторвался от взгляда Эндрю, который прилип к нему, как жвачка, и вернулся на свое место. Знание того, в какой день он умрет, даровало странное чувство спокойствия. Все эмоциональные реакции Нила были притуплены и казались нереальными, словно его сердце заперли. Нил задался вопросом, постоянно ли Эндрю чувствует себя так.
Смирился ли Нил со смертью? Или это был побочный эффект того, что Дрейк заставил его поверить в то, что он больше никогда не сможет убежать? Останется ли Нил таким же беспомощным, когда придет его отец?
Бесчисленные тревожные мысли роились в голове Нила. Все они рассеялись и отделились от тревоги, которая, по идее, должна была сопровождать его. Возможно, потому что Нил хорошо выспался. Эндрю каждый раз считал для Нила, когда того накрывали приступы сонного паралича, но теперь это случалось реже. Прошлой ночью Нил даже не видел снов.
Накануне ночью Нилу приснился нежный сон, в котором Эндрю расцеловывал его до состояния лужицы. Из-за этого на следующий день было сложно смотреть на него. Тем не менее, Нил не замечал никакого смущения. Если бы Эндрю решил, что ему есть о чем жалеть, он бы дал ему какую-нибудь реальную причину для сожалений.
Вскоре они прибыли на стадион. Им предстояло сыграть с «Зайцами Арбури», командой, известной, по иронии судьбы, огромными по своим размерам игроками. Лисам придется играть несколько иначе, чем обычно, используя все преимущества своего миниатюрного состава.
Переодевшись, Нил пошел складывать свои вещи в шкафчик. Он надавил на ручку и заметил, как блеснул пластик, прежде чем раздался резкий
ЩЕЛЧОК! А затем
ХЛОПОК! На Нила хлынул поток теплой жидкости. Прямо в рот, на волосы, на глаза. Он ощутил солоноватый, металлический вкус, смешанный с чем-то уксусным и отвратительно горьким. Нил прищурился, несмотря на то что уже полностью был в этом. Запахи будто ножом впились в его нос. Запахи монет и тела, а еще гнилой хлорки. Ему хотелось выпрыгнуть из собственной кожи, вывернуться из каждой поры. Чтобы избавиться от этого ощущения. Ощущения чего-то склизкого и густого, смешанного с чем-то водянистым, вперемешку
с чем-то… чем-то, что Нил смог определить лишь присмотревшись: к разводам темной крови примешались белые полосы.
— Это, блять, что,
сперма?! — воскликнул Аарон. — Какого хуя!
— Меня больше беспокоит ебаная кровь, — сказал Мэтт.
— Нил? — сказал Кевин. Его страх был неподдельным. Кевин боялся не за Нила, он боялся Рико.
Нил протер глаза. Он едва мог двигаться. Не мог говорить. Он начал выплевывать отвратительную смесь. Нил не хотел сломаться перед Лисами, поэтому закрыл глаза и постарался отстраниться. Он впускал в легкие небольшие порции воздуха, вспоминая ароматы прохлады и дыма.
— Чт… — Вошел Ваймак. — Боже правый!
— Мне нужна запасная форма, — сказал Нил, не обращая внимания на капли красного и белого, которые стекали с его волос. — Она у нас есть?
Ваймак просто стоял.
— Это не моя кровь, — попытался Нил. — Форма Зайцев подойдет, если у них есть лишняя.
— Ты не выйдешь на поле, — авторитетно заявил Ваймак.
— Тренер, — настаивал Нил, — я в порядке. Это немного неприятно, только и всего. — Это была не совсем ложь. У Нила не было ни флешбэков, ни ощущения рук Дрейка на теле. Он почти не чувствовал, что вообще находится здесь.
Ваймак сверлил взглядом череп Нила, пока не принял решение и не вышел. Нил направился в душ, но понял, что там нет кабинок. Оставшись в экипировке, он ополоснулся, стащив с себя те части, которые мог снять, не обнажив при этом слишком много кожи. Все было в порядке. Он был в порядке. Руки стабильны, дыхание стабильно. Он стабилен. Ваймак вручил Нилу одолженную у Зайцев запасную джерси, пока с того стекали капли воды. Оно было немного большевато, но, к счастью, основной его цвет был желтый, с белым текстом поверх, потому оно не сильно контрастировало с оранжевым цветом Лисов.
Убедившись, что теперь он в норме, Ваймак отправил Лисов на поле. Диктор объявил каждого игрока, сделав паузу на имени Нила, чтобы упомянуть о добром поступке Зайцев, которые одолжили ему джерси.
Вживую Зайцы выглядели гораздо крупнее. Они возвышались над Нилом. Это должно было заставить его вспомнить о своем отце. О Дрейке. Они окружали, облепляли. Делали все, что хотели. Нил совсем не думал об этом. Нисколько. Запихнул эти мысли вглубь сознания, куда запрятал и все остальные. Он заново учился делать это.
В первой половине игры Нил набрал четыре очка. Каждая частичка энергии уходила на то, чтобы увернуться от громоздких соперников. Ни один из них не смог дотянуться до него, и это было захватывающе. Нила почти не беспокоило отсутствие усилий со стороны Эндрю. Об этом он может поговорить с ним позже. Сейчас Нил был в ударе.
Во втором тайме Лисам приходилось прилагать дополнительные усилия, отчего они начали уставать. Адреналин вскружил Нилу голову. Кровь бурлила под кожей. Проворный как никогда Нил легко обогнул своего опекуна и бросился к воротам. Должно быть, он играл ожесточенно, потому что вскоре аплодисменты волнами хлынули в его уши. Икры Нила окаменели; он уже не чувствовал, как дергаются мышцы, когда игра закончилась и его команда собралась для празднования. Лисы победили с перевесом в шесть очков.
Девушки предложили Нилу свою душевую. Он поблагодарил их, а затем и Ваймака, когда тот принес ему свежевыстиранную одежду. Нил положил вещи и встал под душ. Здесь не было перегородок. Лишь одно большое пространство комнаты. Пустота. В любой момент сюда могут зайти Зайцы. Нил представил их всех, возвышающихся над ним. Двадцать Дрейков, настолько высоких, что могут головами поцарапать верх дверного проема.
— Почему так долго? — из коридора позвал Эндрю.
— Минутку! — крикнул Нил. Но ведь прошло не так много времени, правда? Он смотрел на ручку душа всего минуту или две.
— Десять уже прошло.
«Черт!» — подумал Нил.
— Виноват!
— Я не позволю никому войти, поторопись, — на первый взгляд тон Эндрю мог показаться бессердечным. На самом же деле смысл его слов заставил Нила ощутить тепло.
— Тебе не нужно этого делать, — ответил Нил. И все равно включил душ и смыл воду за рекордное время. Согласно книге, душ должен был заземлять. Это не сработало.
К тому времени, как Нил вернулся в автобус, его кожа оставалась липкой. Как резина. Как воск. Сиденье автобуса — под ним, крыша автобуса — над ним. Задняя и передняя двери заперты, как и все окна. Волоски вздыбились, прямо как на теле гусеницы; от этой мысли Нилу захотелось рассмеяться. Он был бы деликатесом, его бы разорвали и разжевали, как личинку. Забавный бы вышел способ умереть.
— Нил? — спросил Кевин. — Заказываешь?
Нил поднял голову.
— Что?
— Что будешь? — возмущенно повторил Кевин. — Поторопись.
За окном был Макдональдс.
— Йогуртовое парфе.
— Сейчас шесть вечера.
Солнечный свет в шесть часов вечера выглядел подозрительно похожим на солнечный свет в семь часов утра.
— Я просто съем что-нибудь, когда мы вернемся, — сказал Нил.
Кевин провел рукой по лицу, нахмурившись.
— Как и сказал Ваймак, мы остановимся в отеле. Он говорил сегодня утром. Помнишь?
Нил не помнил ничего, что происходило утром, кроме новостей о своем отце.
— Знаешь, что? Я просто принесу тебе самое полезное, что найду, и кофе.
— О, спасибо, — неуверенно сказал Нил, пока Кевин топал прочь из автобуса.
На несколько мгновений его голова очистилась ото всех мыслей. В мозгу Нила растеклась вязкая каша. Он умрет. И это нормально, правда. Ему было интересно, как же отец прикончит его. Как он использует все, что сумеет узнать о Ниле, чтобы сделать смерть как можно более мучительной. Сколько ему осталось жить… меньше двух месяцев? Он посчитал в уме. Вышло пятьдесят дней.
Нил закрыл глаза. «Все в порядке» — подумал он. Все в порядке. Он никогда не сможет свидетельствовать в пользу Аарона; может, хотя бы попробовать подкуп. В конце концов, у него осталось еще около полумиллиона долларов, которые он не успел потратить. Осталось так много обещаний, которые Нил так и не сможет выполнить. Он умрет лжецом.
Кто-то провел рукой по его волосам и сжал их. Нил позволил руке приподнять свою голову вверх, и он оказался лицом к лицу с Эндрю, который, вероятно, уперся коленями в сиденье, чтобы заглянуть сверху.
— У тебя телефон сломался? — спросил Эндрю.
Нил потянулся в задний карман и вытащил свой телефон; он осмотрел его.
— Все в порядке.
— Тогда почему ты не отвечаешь?
Рука Эндрю все еще держала его за волосы; Нил открыл телефон. Должно быть, он не почувствовал жужжание уведомлений онемевшими ногами, потому что ему пришло четыре сообщения. Одно от Ники, состоящее в основном из эмодзи; другое — от раздраженного Кевина, который жаловался на жирность еды. Третье сообщение от Эндрю гласило:
«Ты улыбаешься как идиот, пялясь в пустоту». Последнее сообщение светилось от неизвестного номера; текст был незамысловат: «50».
Обратный отсчет. Нилу захотелось расхохотаться до слез.
— Об этом я и говорю, — вздохнул Эндрю, отпустив волосы Нила.
— Виноват, — ответил Нил, стирая болезненную улыбку с лица. Выпрямился на сиденье и понял, что кроме них с Эндрю в автобусе никого нет.
— А когда… неважно, — он отказался от вопроса и встал, чтобы размять подрагивающие конечности. Икры долго не продержались, и Нил опустился обратно на место.
Эндрю встал, и Нил ожидал, что он пройдет мимо, но вместо этого парень скользнул на сиденье рядом.
— Плечи и выше? — спросил он.
— Да, — сказал Нил. — С ними всегда все в порядке.
— До тех пор, пока не станет «не в порядке».
— Я скажу, если что-то будет не так. Но пока что — это «да».
Эндрю, казалось, удовлетворил этот ответ. Он положил одну руку на плечо Нила и, с явным намерением, встретился с ним взглядом.
— Да или нет?
Нил ощутил бабочки в животе.
— Да.
Эндрю притянул его к себе для поцелуя. Как и во сне, Нил растаял, словно кубик льда, шипящий на сковороде. В груди так тепло. Эндрю позволил Нилу отдышаться, после того как лишил его воздуха.
Эндрю отстранился слишком быстро.
— У тебя губы потрескались, — обронил он и встал, чтобы выйти из автобуса.
Ноги слишком устали, чтобы стоять; Нил остался. В одиночестве. В удушающей тишине собственных мыслей. Рой мух вокруг отвлекал от покалывания губ. Мухи смогут сожрать Нила? Он не сгниет, не разложится полностью. Лола расчленит его на мелкие кусочки и спрячет их там, где никто никогда не найдет. Он никогда не будет целым. Даже после смерти.
—
Нил, — позвал Ники. — Эй? Э-эй?!
Нил чувствовал себя безопасно в мыслях. Он пытался выйти из этого состояния достаточно долго, чтобы спросить: «Ты принес кофе?» но слова скомкались и спутались; в итоге Нил сказал:
— Тыпр ыс фе?
— А? — переспросил Ники.
Кевин протянул Нилу огромный стакан кофе, и тот пробормотал бессвязную благодарность. Это было не столько слово, сколько звук. Осадок. Вязь. Язык Нила будто плавился.
— Как ты можешь быть таким спокойным после той мелкой выходки? — Кевин практически усмехнулся над безразличным выражением лица Нила. — Из-за утренних новостей? Блять, Нил, ты что, совсем охренел? Мас… Тэцудзи сделал заявление, притворяясь спокойным, но он был чертовски взбешен. А потом тебя окатило… этим. Ты не можешь вот так, блять, провоцировать Рико, Нил.
Он умрет в любом случае; Нила это не волновало. Хотя он и знал, что должен был слушать, Нил не слушал Кевина и потягивал теплый кофе. Принял упаковку с салатом из курицы-гриль, которую предложил ему Эндрю. На вкус она была как бумага, но Нил заставил себя съесть немного. Увидев, что Нил сосредоточился на своем салате, Кевин сдался, вскинул руки и повернулся к передней части автобуса.
Сложив мусор в бумажный пакет, переданный по проходу, Нил прислонился к окну. На стекле скапливался конденсат. Автобус гудел. Нил закрыл глаза, а когда открыл, перед ним уже был отель.
Двухэтажный отель. Небольшое здание — значит, персонал, скорее всего, их запомнит. В нем было слишком много окон и секция с большим крытым бассейном, который был виден через стекло. Это должно было увеличить стоимость ночлега на одну ночь.
— Это место нам не подходит, — пробормотал Нил.
— Почему? — пробормотал Эндрю в ответ.
Он собирался умереть через пятьдесят дней, так что Нил не был против выдать несколько бесплатных истин.
— Я не люблю воду, — прошептал он.
— Получается, тебе неприятен семьдесят один процент Земли и шестьдесят процентов человеческого тела?
— Ты не впечатлишь меня своими процентами, — отмахнулся Нил. Он вспомнил о своем счетчике апатии Эндрю и пересмотрел тот процент. Это было не столько фиксированное число, основанное на том, как выглядит Эндрю, сколько показатель того, насколько хорошо Нил мог читать и понимать Эндрю. Он пристально смотрел на Эндрю, пытаясь прочесть его сейчас.
— Девяносто два процента, — подытожил Эндрю.
— Что я сделал?
— Девяносто два с половиной.
Это была настолько характерная реакция, что Нилу захотелось ухмыльнуться. Он отчаянно пытался подавить смешок под пристальным взглядом Эндрю. Его спасло то, что Ваймак привлек всеобщее внимание.
— Итак! Как вы видите, здесь есть бассейн.
Лисы оживились. Аарон победно вскинул кулак.
— Да, не за что. Это было недешево. Теперь не стесняйтесь пользоваться им, но, если кто-нибудь из вас задержится так поздно, что не сможет собраться на следующее утро, я больше никогда не сниму отель с бассейном. Поняли?
— Поняли, тренер! — крикнула большая часть Лисов.
Внутри их разместили в комнатах по двое. Нил оказался нечетным, поэтому получил комнату в свое распоряжение. Он держал ключ так, будто тот был сокровищем, и наблюдал за тем, как Эндрю что-то бормочет Кевину. Эндрю взял у Кевина ключ-карту, затем вырвал такую же из рук Нила и поменял их местами. Кевин выглядел возмущенно, но не знал, на что конкретно раздражаться, поэтому согласился. Нил положил ключ-карту в карман, пока никто из старшекурсников не заметил, что Эндрю передал ее ему.
— Ты взял с собой плавки? — спросила Дэн у Нила.
У Нила вообще не было плавок.
— Я забыл.
— Ну, у Мэтта есть одни, которые ему маловаты. Он может одолжить их тебе!
— Можешь взять их, — предложил Мэтт. — Не мой размерчик. Дэн настаивала, что они подойдут даже без примерки.
Она похлопала Мэтта по спине.
— Мое подсознание предсказало, что они понадобятся Нилу. Типа неосознанное предсказание.
— Спасибо, Мэтт, — сказал Нил. — И Дэн, я так понимаю.
Мэтт настоял, чтобы Нил взял их, поэтому Нил подождал, пока он найдет плавки в своей сумке. Нил посмотрел на комнату Эндрю в другом конце коридора и пощупал свои потрескавшиеся губы.
— Тебе еще и помада нужна? — спросил Мэтт, увидев, как Нил провел пальцами по губам.
— О, нет. Я в порядке. Спасибо, — Нил взял протянутые плавки и направился в комнату по коридору, а после, как только за Мэттом закрылась дверь, развернулся и вошел в комнату Эндрю.
Он поставил сумку на пол, взял удобную одежду, бросил плавки на кровать и направился в ванную. В дверном проеме Нил почувствовал, как что-то ударило его в затылок. Плавки оказались на деревянном полу. Оглянувшись, он увидел Эндрю, читающего книгу.
— Не заметил тебя, — сказал Нил. Он подхватил плавки и закрыл дверь ванной. Нил нашел привычный пакет с гостиничными туалетными принадлежностями и почистил зубы. На мгновение он замер перед душем и плавками. Он может надеть рубашку, никто не будет против. Холодная вода могла бы помочь больным мышцам быстрее восстановиться. Не говоря уже о том, что его товарищи по команде заслужили провести с ним хотя бы немного времени после всей той доброты, которую проявили к нему. Все будет хорошо.
«Это просто вода» — подумал Нил. Не океан. Не бассейн его отца.
— Не выходи, я переодеваюсь, — предупредил Эндрю.
Нил кивнул, несмотря на то что Эндрю не увидел этого.
— Ты собираешься поплавать или пойдешь спать?
— Я не такой противный, как ты, мне нравится принимать душ перед сном.
Противный. Мерзкий. Нил отмахнулся от всех ассоциаций между ним и этим словом. Эндрю не имел это в виду. Он решил понимать это так, что Эндрю просто собирается искупаться. Благодаря этому он окончательно решился отправиться в бассейн. Нил переоделся в плавки, которые ему отдал Мэтт. Они были черными и немного коротковатыми, отчего Нилу было неудобно. Он невольно задался вопросом, был ли у Дэн скрытый мотив убеждать Мэтта купить их. Рубашка с длинным рукавом могла вызвать подозрения, поэтому Нил — пока рассматривал порез на руке — решил, что верх с коротким рукавом вполне подойдет. Шрам был большим, но под определенным углом не выглядел так, будто сделан специально; Нил тут же придумал несколько способов его скрыть. На всякий случай он снял и линзы.
Нил заглянул в зеркало и покрутился, пытаясь понять, виден ли на верхней части бедра длинный порез, оставленный Дрейком. Под таким углом не заметен. Вдох, выдох. В любой другой день Нил бы не показался на людях в таком виде. Но сейчас все в порядке.
«Я в порядке», — сказал он своему отражению в зеркале.
Эндрю постучал в дверь.
— Можешь выходить.
Нил наблюдал за собой, открывающим дверь, и увидел, что Эндрю, как и он сам, одет в футболку. Повязки все еще были на нем. Эндрю заметил, что Нил пытается спрятать свою руку, и потянулся к ней; сделав паузу, он спросил:
— Да или нет?
Нил протянул руку.
— Да.
Эндрю взял его за руку, чтобы лучше рассмотреть порез.
— Какую ложь выбрал?
— Полуправду о моем отце и строительных инструментах. Лживая часть в том, что это был несчастный случай.
Эндрю кивнул и отпустил руку Нила.
Они нашли всех, кроме Ваймака и Эбби, в крытом бассейне. Аарон и Ники наслаждались джакузи. Глаза Нила на мгновение задержались на Аароне без рубашки, и он задался вопросом, будет ли Эндрю выглядеть так же. Он думал, что Эндрю окажется более мускулистым. Кевин плавал кругами; у него не очень хорошо получалось. Эллисон забралась на спину к Рене, а Дэн — на спину Мэтта; они дрались бассейными нудлами. Нил сел на бортик и опустил голени в воду. Дно бассейна освещалось голубыми огнями.
Все было не так уж плохо.
Это полностью отличалось от прошлых воспоминаний Нила о воде. Мать, сгоревшая у океана. Отец, много лет назад услышавший о том, что Нил не поддается попыткам его прихвостней научить себя плавать.
«Боишься утонуть?» — говорил Натан. —
«Я помогу тебе справиться с этим», — любезно предложил он тогда. Отец ни за что бы не позволил сыну испытывать такой бесполезный страх, поэтому несколько раз чуть было не утопил Нила в своем открытом бассейне. Чем больше он боролся, тем больше усилий прилагал Натан. Ударяя его о ближайшую подводную стену. Он знал, как долго нужно оставлять Нила в таком состоянии, чтобы тот едва оставался в сознании. Затем поднимал его на поверхность, но ненадолго — только чтобы дать отдышаться. Он тонул снова и снова, но не мог умереть.
Когда отцу нужно было выпустить пар без использований лезвий или чего-либо острого, он находил ближайший водоем.
Позже, во Франции, мать нашла озеро и бросила Нила в него, чтобы он преодолел свой страх. В первый раз ей пришлось оживлять его с помощью искусственного дыхания. Она предприняла еще несколько попыток. После короткого урока плавания она толкнула его в последний раз. Нил научился плавать, но ненавидел воду.
«Это просто бассейн», — повторял себе Нил, пока выводил ногами круги. Он наклонил руку, прикрывая шрам.
Дэн ткнула его нудлом в голову.
— Э-э-эй!
Нил улыбнулся и отбил его.
— Привет.
— Ты устал? — спросил Мэтт из-под Дэн.
Нил пожал плечами.
— Типа того. Хотя вода приятная.
— Не хочешь зайти? — предложила Эллисон.
— Нет, мне и здесь хорошо. Это моя единственная чистая футболка.
Эллисон, должно быть, заметила большой порез на руке Нила, потому что ее глаза удивленно распахнулись, когда он попытался его скрыть. Она ничего не сказала, но Нил почувствовал себя обязанным объяснить.
— Ножовка. Мы пытались сделать скворечники, и я поскользнулся.
Ее глаза на секунду расширились, как и глаза Дэн. Настоящий шрам Нила от ножовки был, очевидно, более предумышленным. Тот, что был с его стороны. Натан держал его над жужжащей пилой, сказав, что если он шевельнется, то упадет прямо на нее. Возможно, у него потемнело в глазах при мысли об этом, потому что Мэтт привлек внимание Нила, вручив ему нудл.
— Они сказали, что драться двумя — нечестно, — сказал Мэтт.
— Потому что это правда! — воскликнула Эллисон. Нилу стало интересно, насколько ловко Эллисон управляется с бассейными нудлами. — Цель игры в том, чтобы выбить нудл из рук другого человека или заставить того упасть в воду. Если у тебя их два — это полностью нарушает баланс сил.
Дэн попыталась ударить Эллисон по голове. В последнюю секунду ее удар заблокировал Нил, взмахнув своим безобидным оружием по кривой дуге. Дэн бросила ему вызов, прищурившись и полоснув нудлом перед Нилом. Он отклонился назад — нудл пронесся перед носом — и заблокировал следующий удар Дэн. Эллисон увидела возможность и вонзила свой нудл в Дэн как фехтовальную шпагу. Дэн наклонилась, чтобы избежать этого; Мэтта потянуло за ней, и они вдвоем рухнули в воду, обдав брызгами Нила, Рене и Эллисон.
Нил вскочил на ноги и оперся на колени, смотря, как эти двое снова встают на ноги.
— Победа! — крикнула Эллисон, подняв в воздух оба кулака. Рене сделала то же самое, и они вместе плюхнулись в воду.
Нил смеялся, стоя на коленях, сильнее, чем когда-либо.
— Позвольте сравнять счет, — сказал Аарон. Нила сильно толкнули вперед. Вода хлынула на него, а глаза ужалила хлорка. Он оказался в соленом озере. Маленьком бассейне. Руках отца. Руках матери. Все подавленные чувства выплеснулись наружу. Вода была теплой; сплела все травмы между собой. Нил погрузился в ужасающую смесь телесных жидкостей Дрейка. Он замер, чтобы боль, причиненная отцом, позже была не такой сильной. Он вдохнул ужасающую смесь. Руки Дрейка… руки отца… обхватили его, и Нил начал бороться, истошно крича. На кону стояла его жизнь. Он пинал их ногами, бил локтями, отбиваясь так же упорно, как и против Дрейка. На этот раз Нил не позволит никому из них причинить себе боль. Он царапал любую кожу, какая только попадалась, пытаясь содрать ее до жирового слоя. Он мучительно моргал, захлебывался водой и продолжал бороться, как вдруг наконец смог вдохнуть.
Он закричал, превозмогая кашель, и почувствовал, как его тело ударилось о бетон. Он ощутил, как что-то острое выпало из «не-кожи», и схватился за это, как сразу знакомую форму ножа выбили из его руки. Давление на спину помешало Нилу подползти и дотянуться до него.
Нил набрал полные легкие воздуха и закричал на всех языках, которые знал. Он просил мать спасти его от отца, от Дрейка, от озера. Кричал «Пожалуйста». Кричал «Остановитесь». Царапал кожу о бетон, пока руки не схватили его за запястья. Нил пытался удариться головой о бетон, чтобы потерять сознание, лишь бы не тонуть. Отец не стал бы топить его, не будь он в сознании. Больше всего Натану нравилось сопротивление.
Чуть не утонув, Нил вспомнил, насколько страшной может быть смерть.
Он не хотел задохнуться.
Не хотел умирать.
Поверхность под его головой стала мягче, и Нил понял, что это не подушка. «Абрам», — услышал он. «Абрам. Дыши». Затем счет. Четыре-семь-восемь на французском. Нил подчинился и последовал инструкциям дыхательного упражнения, все еще изредка дергаясь; по коже пробежали мурашки, когда вес переместился на кого-то другого. Нил был уверен, что отец вот-вот снова окунет его в воду.
— Рене, осторожнее.
Рука надавила в месте сгиба его шеи, но не для того, чтобы прижать Нила к бетону, а скорее для того, чтобы заземлить его. Нил сосредоточился на этом прикосновении, позволив руке, прижатой к его лбу, остаться на месте. Он оставил попытки удариться головой о бетон.
— Хорошо, — сказал кто-то. —
«Хороший мальчик» — прошептал Дрейк.
— Отстань от меня, — прорычал он. Не руке на его шее, а всем остальным.
— Рене, заткнись.
—
Пусти, пусти, отпусти, — почти хныкал Нил, глядя на руки на своих запястьях.
— Рене, отойди.
— Энд…
—
Отойди.
Хватка на запястьях исчезла, и Нил немного успокоился.
— Можно к тебе прикоснуться?
«Эндрю», — Нил узнал его.
— Да.
— Абрам, где ты? — спросил Эндрю.
Он был во Франции. В доме Лютера. Заперт в комнате. Был в бассейне своего отца.
— Эндрю, — повторил Нил. Потому что это было единственное, в чем он был уверен.
— Это не место, — сказал Эндрю и вновь несколько раз посчитал для Нила. Нил медленно начал понимать, где находится. Он впился ногтями в свои ладони.
Хватка на шее. Это Эндрю. Нил заставил тело полностью расслабиться под незнакомым весом на верхней части спины; это было схоже со свободным падением, но Нил верил, что Эндрю поймает его.
— Абрам, — произнес Эндрю. Это помогло. — Где ты?
Он посмотрел на мерцающий водоем рядом с собой. Лунный свет отражался от волн, как в ту ночь, когда Нил хоронил останки своей матери.
— Вода, — сказал Нил.
— Ты собираешься поранить себя?
— Нет.
Вес, покоящийся на верхней части спины Нила, исчез. Нил был измотан, поэтому остался лежать на полу, осознавая, что одна из рук — на его шее, а другая — на лбу.
Нил посмотрел на свои предплечья и ощутил жжение при их виде. Они были мясисто-красными; сквозь них проглядывались розовато-кровавые узоры, как от наждачной бумаги. Вдоль рук тянулись отвратительные царапины. Он ранил себя в тщетных попытках причинить хоть какую-то боль.
— Я поранил тебя? — спросил Нил у Эндрю, который загораживал ему вид на воду.
— Ты больше навредил себе, — ответил Эндрю.
Тело словно пудинг; с помощью Эндрю Нил поднялся с пола, пока тот поддерживал его за плечо. Нил посмотрел на Эндрю — на его лице не было никаких следов, — а затем на руку Эндрю, которая держала его голову. Костяшки пальцев были исцарапаны, они кровоточили.
Эндрю достал свой телефон и что-то написал. Нил не до конца осознал, как понял, что Эндрю трясет. Возможно, он понял это по слегка неровному дыханию Эндрю, напряжению на его лице или расширенным зрачкам, разница между которыми не превышала и доли сантиметра.
Острая боль пронзила голову Нила, и он прижал к ней тыльную сторону ладони, обнаружив, что та слегка запачкана в крови. Эндрю накинул полотенце на плечи Нила, и через несколько минут они уже шли по пустующему коридору. Рука на шее Нила сопроводила его в их комнату, а затем и в ванную. Нилу бросили одежду.
Тело жгло, когда Нил смывал кровь в душе. Он провел рукой по шраму, оставленному Дрейком на спине. Лезвие рассекло его от нижней части лопатки до верхней части бедра. Он не касался ничего в районе таза, не доверяя себе.
Нил обтерся и надел чужую одежду. Он понял, что Эндрю одолжил ему свою рубашку. Нил обработал руки антисептиком и замотал их; оглядел голову и решил, что она пострадала не так сильно, чтобы потребовалась марля; затем он укутался в простыни, натянув их так, чтобы можно было как следует завернуться в буррито. Это было по-детски, но Нилу было плевать. Единственное приятное воспоминание, которое он смог откопать, — это игры в домиках из подушек и одеял в отелях, пока его мама разговаривала по телефону. Обычно она обращалась к своему связному, чтобы получить новые паспорта, отправиться на новое место или инсценировать чью-то смерть.
— Я вернусь, — предупредил Эндрю.
Дверь открылась и закрылась. Щелкнул замок.
***
Это произошло мгновенно. Нил пускал пузыри в воде. Аарон решил, что Нил шутит, но тот не всплывал. Рене потянулась к Нилу, и они начали бороться под водой, притом Рене пыталась усмирить его. Эндрю вскочил и схватил Нила за талию, подтягивая того к воздуху. Нил боролся с Эндрю прямо как с Дрейком. Пихал его локтями, пытался поцарапать. Действовал исключительно инстинктивно. С абсолютно невидящим взглядом. Нил правда думал, что они собираются его убить.
В промежутках между криками Нил захлебывался водой. Эндрю удалось повалить его на бетон и одной рукой и коленом прижать его спину, чтобы помешать Нилу достать нож. Рене выпроводила всех.
Кевин ненадолго остался, чтобы сосчитать для Эндрю до десяти по-французски.
—
Maman s'il te plait! S'TE PLAÎT! PAS ENCORE! NON! — прокричал Нил по-французски.
Эндрю не понял ни слова, но их хватило, чтобы Кевин принял еще более болезненный вид, чем при встрече с Рико. Потом последовали фразы и на немецком:
«ОТОЙДИ! Пожалуйста, только не снова!» от которых кровь в жилах Эндрю заледенела. Он ненавидел это слово. Ненавидел, что оно вырывается изо рта Нила.
«Только не снова», — эта фраза могла значить многое. Он говорил это Дрейку? Матери? Отцу? Кому-то еще? Что они с ним сотворили?
Кевин выбежал; Эндрю положил руку между головой Нила и бетонным полом из-за того, как яростно тот бился о него. Рене пришлось держать его за запястья, пока Нил пытался скрести руками, как ластиком, по шершавому полу.
Увидев, как она обхватила его запястья, Эндрю не смог вынести присутствия Рене. Он заставил ее уйти.
В конце концов, Эндрю заставил Нила ответить на «Абрам», и начал считать по-французски. От воды футболка Нила прилипла к спине, и Эндрю заметил разводы, пока считал. Неизмеримое количество. Невозможно глубоких прорезов.
Разволновавшись, Эндрю практически бился с торговым автоматом, выдающим то полезный с виду батончик мюсли, то батончик мюсли, который только притворялся таковым. На обратном пути Эндрю заметил Аарона напротив двери, спрятавшегося за угол, чтобы подслушать.
— Откуда, блять, я должен был знать?! — крикнул Аарон, что можно было счесть за проявление элементарной человеческой порядочности. Нил не отреагировал, и Аарон, ворча что-то себе под нос, ушел прочь.
— Эй, — Эндрю обернулся. Мэтт осторожно приподнял руку. — С Нилом… все нормально?
Эндрю кивнул.
— Хорошо… спасибо. Можешь передать ему это? — спросил Мэтт.
Эндрю взял маленький тюбик и осмотрел его. Помада. Клубничная. Не удостоив Мэтта даже взглядом, Эндрю направился обратно в свою комнату. Нил свернулся калачиком в простынях. Он выглядел таким… маленьким. Эндрю положил батончик на одеяло и начал наблюдать за тем, как Нил, моргая, открывает глаза и начинает есть.
Сначала Нил бежал, потом остановился, а теперь — сражался. Сегодняшние флешбэки Нила были худшими. Вероятно, их спровоцировали неприятности, наслоившиеся друг на друга, как тарелки на ладони, а после разом рассыпавшиеся и разлетевшиеся вокруг Нила. Хорошо, что он боролся, но плохо, что не научился справляться.
После того как Нил дожевал батончик и расслабился, Эндрю попытался заговорить.
— Ты не любишь воду, — начал Эндрю.
Нил покачал головой.
— Почему? — спросил Эндрю.
— Есть причины.
В любом другом случае Эндрю не стал бы повторяться.
— Приведи пример. Сейчас моя очередь.
— Несколько «несчастных случаев», когда я… чуть не утонул.
— И «несчастные случаи» здесь — это ложь, — сказал Эндрю. Возможно, ему было холодно из-за воды со льдом, которую он держал в руках. Может, если он сожмет стакан достаточно сильно, то стекло разлетится вдребезги. «Несколько?» Он хотел выведать подробности, узнать «сколько», спросить «как», «где» и «кто».
Нил кивнул. Пока он смотрел в стену, Эндрю успел придвинуть свою кровать к стене и сесть. Эндрю начал жевать кусочки льда, чтобы охладиться; бросил один Нилу.
— …Я думал, что хорошо держусь сегодня, — прошептал Нил.
Эндрю истолковал отсутствие вопроса как то, что настала очередь Нила.
— Это не так. Ты просто держал все в себе, как обычно. Ты все еще читаешь книги, которые дала тебе Бетси?
Глаза Нила были закрыты.
— …Может быть.
Эндрю лег спиной к стене и отломил еще один кусочек льда.
— Я заставлю тебя прекратить ночные тренировки, если ты не сможешь справляться с несколькими делами одновременно. А сейчас задай свой вопрос.
Усталый стон вырвался из-под покрывала Нила.
— Ты уверен, что я не поранил тебя? Совсем?
Эндрю с досадой отломил третий кусочек льда.
— Это я должен спрашивать, не поранил ли тебя.
Нил откинул простыни руками и ногами.
— Да или нет?
— Для чего?
— Я хочу… — Нил устало прищурился, уставившись в потолок, — запомнить твои руки. Чтобы, если это случится снова, я смог быстрее успокоиться.
Он хотел взять Эндрю за руку. Снова. После всего, что произошло сегодня. Нил четко сформулировал свою просьбу, поэтому Эндрю напряженно смотрел на него.
— Я понял, что это ты, по твоей руке на моей шее. Рене напугала меня. Но твоя рука ощущалась иначе. Я знал, что это ты.
И этого хватило. Эндрю осторожно забрался на кровать Нила. Отставил воду со льдом. Эндрю был готов сделать это для Нила, прямо как тогда с Роландом и теми другими немногими, кто позволяли Эндрю экспериментировать, предлагая свои тела в обмен на удовольствие.
— Я могу дотронуться до ткани на твоем запястье? — спросил Нил.
Эндрю размотал повязки и разложил все свои ножи на журнальном столике. (Хотя было несколько таких, которые он хранил при себе; еще один лежал под подушкой). Нил уже знал о шрамах, поэтому он согласился.
Нил направил руку Эндрю, держась за манжету его рукава, как в игре «Капитан Клык». Сначала он поднес ее к своим волосам и сказал:
— Здесь он не трогал, — Эндрю понял, что Нил имеет в виду Дрейка. Нил сел и поднес руку Эндрю к своей шее. — Его рука всего на секунду оказалась сзади, но пальцы лежали так, что большой располагался вниз, к спине. Его локоть был поднят. Как когда растопыриваешь руку, и большой с указательным пальцы образуют букву «С».
Пока Нил описывал, как Эндрю нужно будет держать его за шею, Эндрю начал примеряться. Нил не заметил, но, держа его таким образом, Эндрю избегал синяков от пальцев, которые заметил на его шее той ночью.
Он сжал шею Нила, прежде чем тот провел рукой Эндрю по своему плечу. Эндрю ощутил шрамы. Четко выраженные линии и выпуклости под свободной рубашкой. Многочисленные повреждения, от которых в венах Эндрю стыла кровь.
— Отпусти, — сказал Эндрю. Нил отпустил, думая, что сделал что-то не так. Эндрю успокоил его, ощупывая ткань рубашки; это было похоже на игру в «Pictionary». Эндрю закрыл глаза, пытаясь представить шрамы и причины их появления. Он нащупал разрывы, бугорки и… шрифт Брайля?
— Хочешь посмотреть? — предложил Нил.
Эндрю отдернул руку и застыл как статуя.
— Если не возражаешь, я потяну воротник твоей рубашки.
Поняв, что Нил не собирается оголяться, Эндрю кивнул.
Нил сдвинул свободную рубашку на плечо, и Эндрю увидел то, что пытался представить. Сверху показался красный отпечаток, вдоль которого расположились круглые бугорки. Эндрю провел над ними рукой; Нил мизинцем коснулся руки Эндрю, тем самым показывая, что он не против прикосновения. — Да, — добавил Нил, понимая важность этого слова. Эндрю ощупал бугорки, но остановился рядом с рубашкой, не решаясь проникать под воротник. — Утюг, — сказал Нил. — Какие-то люди приходили допрашивать отца, а я слишком много ерзал, — Эндрю провел пальцем по двум тонким глубоким параллельным шрамам. — Регулируемые параллельные резцы. Я хотел использовать их, чтобы выполнить задание по технологии, и он это заметил. Я недостаточно хорошо их почистил, — Эндрю перешел к последнему заметному шраму — неприятному, оставленному ножом с зазубринами. — Зазубренный нож. Который используют для резки предметов с твердой внешней стороной и мягкой внутренней. «Ты думаешь, что ты сильный, но внутри ты мягкий». Думаю, это был намек. Или просто издевка.
Эндрю в последний раз осмотрел все шрамы, закрепив в памяти историю каждого из них. Он хотел узнать, какие еще истории скрываются под рубашкой Нила, но не решился спросить. Не теперь, когда Дрейк заставил его сделать именно это. Эндрю невероятно уверенно отстранился.
— Нил, — позвал Эндрю. Его голос прозвучал также внушительно, как виски со льдом. — Твой отец правда мертв?
Резкий вдох, и взгляд Нила стал отрешенным. Он устремил его на тысячу ярдов вдаль.
— Я так думал.
Этот ответ не обнадежил. Эндрю отсчитал пульс Нила. Неустойчивый и трудноразличимый, ведь Нил так много пережил сегодня. Эндрю слегка захотелось вырвать правду из горла Нила. Взглянув на отрешенные голубые глаза, он подавил это желание.
Эндрю вышел покурить на улицу. В тиши одиночества.
«Это пустяк», — сказал он себе, очистив разум с выдохом дыма. До того как его голова прояснилась, ушли уже три сигареты, и он отправился спать. Вернувшись, он взглянул на умиротворенное лицо Нила.
Поняв по дыханию Нила, что тот проснулся, Эндрю коснулся пальцами его потрескавшихся губ, заставив их изогнуться практически в… улыбке. Они были еще более потрескавшимися, чем утром.
Эндрю положил помаду на нос Нила и проследил за тем, как она скатилась к его волосам.
Нил даже не пошевелился, чтобы поймать ее. Его губы сильно покраснели; наверняка щипали. Нил облизнул их, что, само собой, только усилило боль.
— Дурень, — пробормотал Эндрю. Хоть ему и было все равно.
Чтобы показать, что он понял, о чем говорит Эндрю, Нил снова облизнул губы.
— Девяносто два целых и восемь десятых.
Потакая своему идиотскому желанию позлить, Нил сделал это и в третий раз.
Вместо того чтобы сказать то, о чем он думал — «Девяносто три», — Эндрю спросил:
— Да или нет?
— Да, — ответил Нил. Его глаза все еще были закрыты.
Эндрю обильно намазал губы помадой, затем положил руку на кровать и опустился на нее, поцеловав Нила так, как хотел сделать это тогда, когда впервые сказал себе, что он под запретом. Сильно и горячо, не торопясь менять углы, и смазывая рот Нила помадой. Это был до смешного неэффективный способ ее нанесения. Постепенно они становились все неаккуратнее, пока Эндрю не удалился на свою кровать; бесстрастное выражение лица не выдало его.
Возможно, ему пригодилась бы еще одна сигарета.
***
Просыпаться после таких ночей всегда было непросто. Нил удобно лежал, пока не вошел Эндрю и не заставил его выпить кофе. Живительный напиток. Нил надел свою единственную пару чистых вещей и приготовился встретиться с Лисами, когда те соберутся вместе. Вчера все спокойно проигнорировали «послание» Рико. Помогло то, что Нил почти не отреагировал на него. Это была всего лишь мерзкая жидкость. Безобидная шалость.
Вместе с Эндрю они спустились к автобусу; Нил заставил себя ответить на усталую улыбку Мэтта и взглянул на Рене. У нее не было видимых травм, но она странно держала телефон. Он сел за ней и слегка удивился, когда Эндрю расположился за ним.
— Мне жаль, — сказал Нил. — Позволишь посмотреть на твои руки?
Рене тепло улыбнулась.
— Все в порядке. Нам не стоило заставлять тебя делать то, что тебе было неприятно. Мы даже не спросили тебя, хочешь ли ты поплавать, — Мэтт и Эллисон кивнули в знак согласия.
Это не было уважительной причиной, чтобы причинять кому-то боль. Нил проследил за тем, как Рене с некоторой неохотой показывает ему свои руки; они были сильно исцарапаны под запястьями и в районе предплечий. Тонкие линии — достаточно жесткие, чтобы начать кровоточить. Свидетельство того, что Нил поддался разгоревшемуся пожару, намеревающемуся убить его товарищей по команде. Змеи вились вокруг тела Нила, ядовитые жала впивались в его запертое сердце.
— Мне очень жаль, — голос выдал слишком много эмоций. Они смогут вспомнить этот момент через сорок девять дней и понять, что он имел в виду. Ему было жаль, что он причинил им боль. Жаль, что он не проживет достаточно, чтобы выполнить все свои обещания. Он сожалел о лжи, но не настолько, чтобы прекратить врать.
— Это же, блять, Аарон виноват, да? — сказала Эллисон.
Нил покачал головой.
— Нет. Он извинился.
— Монстр извинился?! — воскликнула Эллисон. — Я отказываюсь в это верить. Аарон, это правда?!
Аарон! Копия монстра!
— Отъебись! — крикнул Аарон сзади.
Нил пожал плечами в ответ на недоуменный взгляд Эллисон.
Ваймак с усталым видом вошел в автобус; он посмотрел на Нила, разговаривающего со своими товарищами по команде, а затем на место за Нилом. Что бы он ни увидел, выражение его лица осталось спокойным.
— Неплохо, Лисы! Вы все пришли вовремя! Мы остановимся на завтрак через несколько минут и вернемся как раз вовремя, чтобы вы успели на большую часть занятий!
Нилу сейчас было не до универа. Он поддерживал милую беседу с сокомандниками и постепенно начинал чувствовать себя лучше, по мере того как они подъезжали к Норе. Нил отправился на занятия, чувствуя себя, возможно, более ясно, чем за последние несколько недель. Будто вчерашний день явился катарсисом.
Эндрю понял, что Нил все реже и реже читает книги, которые ему дала Бетси. Он правда решил, что они больше не нужны, когда кошмары утихли. В основном в качестве механизмов противодействия предлагались арт- и ароматерапия. Он понимал, что все люди разные, но как занятие чем-то новым могло помочь Нилу? Это бесполезно, как и горячее какао Бетси.
Нил не собирался тратить время на поддержку своего психического здоровья.
У него осталось всего сорок девять дней.
