***
За годы жизни Эндрю выработал кое-какие небольшие привычки. Мелочи, которых никто не замечал. Ни Кэсс, ни Тильда, ни Аарон, может быть, иногда Ники. Время от времени он улавливал пару или тройку. Ники мог замечать, как именно Эндрю барабанит пальцами или закуривает, но не понимал, что все это значит. Теперь Эндрю спокойно принял чрезмерную внимательность со стороны Нила. Казалось, тот угадывал длину каждого его вздоха, замечал различия между обычным положением плеч и плечами Эндрю сейчас. Казалось, Нил понимал — хотя никак не мог этого знать, — что Эндрю сжимает руки, когда чем-то озабочен, и расслабляет их, когда перестает. Не то чтобы он нервничал. — Ты говорил серьезно, — пробормотал Нил слишком близко — или, может быть, недостаточно близко, — насчет акрофобии. Эндрю наступил Нилу на пятки. Акрофобия — безмерная или иррациональная боязнь высоты. Его страх — не безмерен и вполне рационален. Любой здравомыслящий человек не захочет подвергать себя опасности и оказываться внутри металлической ловушки смерти весом в четыреста восемьдесят семь целых и пять десятых тонн. Ослабнет винтик — и они рухнут на тысячи футов вниз и разом погибнут. — Знаешь, в автокатастрофах погибает больше людей, чем в самолетах, — сказал Нил. — Я летал по меньшей мере двадцать раз и даже через Атлантику. Это был десятичасовой перелет… — Заткнись, — перебил Эндрю. Мысль о том, что он окажется на высоте тридцати пяти тысяч футов над вторым из самых широких в мире океанов — океаном, который покрывал примерно двадцать процентов Земли и сорок одну тысячу квадратных миль пустоты — вызывала у Эндрю тошноту. Войдя в зал ожидания он увидел людей, сидящих в креслах и выглядящих абсолютно несчастными еще до начала полета. Они находились в чистилище худших предчувствий и с ужасом ожидали предстоящие девяноста минут страданий. Эндрю не заметил детей, но продолжил оглядывать зал. В последний раз, когда Эндрю летал на самолете, все его беспокойство сосредоточилось на Ниле и исключительно на Ниле. Теперь Нил рядом, и у него осталось совсем немного причин для беспокойства о том, что Нил истечет кровью в течение следующего часа или около того (хотя он не исключал такой вероятности). А значит, остался только он и самолет. И предшественник самолета — длинная очередь, лабиринт из людей, подпрыгивающих на подошвах своих ног, источая бесполезную в этот момент энергию. Энергию, которая все нарастала и нарастала по мере сгущения давления воздуха. — Прекрати подпрыгивать, — сказал Эндрю Нилу, который вел себя как вышеупомянутый сгусток энергии. Нил начал бегать на месте. — Нужно выплеснуть всю энергию перед полетом. Главное, что нужно сделать в самолете — это вырубиться. Нужно привыкнуть спать в кресле. Если человек рядом с тобой окажется не против, чтобы ты на него облокотился, так будет даже лучше. Эндрю совсем не мог заснуть, ведь вся его энергия уходила на переживания. Если бы самолет разбился, а он бы этого не понял, то проснулся бы дезориентированным и испуганным. Смешались бы кошмар и реальность. Но хуже всего было бы то, что он проснулся бы в самолете. Шарканье Нила начало действовать Эндрю на нервы, поэтому он положил руку на его плечо и надавил, чтобы заставить прекратить мельтешить. Свободной рукой он указал в сторону коридора. — Если это поможет тебе перестать ерзать, посадка начнется через пять минут, длина коридора — примерно одна восьмая мили, если пробежаться до крендельной и обратно. Я засеку время, готов? Нил остановился, потянулся вверх, затем вниз и принял беговую стойку. — Готов. Эндрю испытал огромное искушение увеличить процент счетчика, но он ведь сам навлек на себя это. — Вперед, — скомандовал он, запуская таймер. Нил побежал, а Эндрю смотрел ему вслед. Похоже, он останется на ста четырех процентах. — Его остановит охрана, — вклинился Жан. — Они решат, что он террорист. — Он и есть, — ответил Эндрю. — На кой ему вообще бегать? — спросил Жан. Эндрю не стал утруждать себя объяснениями. Осознавал, что в долгосрочной перспективе лучше позволить Нилу побегать и изнурять себя, чем постоянно витать в облаках, размышляя об экси. Он уже достаточно восстановился физически. Нил выбежал к ним из коридора и промчался мимо Жана, затем резко развернулся. — Один, — сказал Эндрю. В общей сложности Нил пронесется мимо них четыре раза. — Несправедливое сравнение, — буркнул Жан. — Я не настолько саморазрушителен. Эндрю закатил глаза. — Вы оба одинаково плохи, — сказал Эндрю. — Главное отличие в том, что ты умнее Нила. Его решение подписать контракт было импульсивным. Возможно, он вывернулся наизнанку перед толчком после этого. Ты бы не совершил ту же ошибку — и в этом твоя проблема, потому что если вокруг будет бегать еще один Нил, так и не реализовавший себя как реальный человек, а только как тот, кто боится снова стать инвестицией, то просто станет на одного призрака больше. Аэропорт стал фоном. Остальные фоновые разговоры исчезли. Оповещения о посадках и взлетах самолетов стихли. — Думаю, я еще никогда не слышал от тебя столько слов за раз, — сказал Жан. — Ты еще никогда не слышал от меня столько слов в принципе, — ответил Эндрю. Он постучал пальцами по джинсам, отчаянно нуждаясь в том, чтобы за что-нибудь ухватиться. Возникло искушение зажечь сигарету. Нил снова пробежал мимо, и Эндрю объявил: — Два. Жан подождал, пока Нил отбежит подальше и не услышит их, и спросил: — Ты правда думаешь, что Нилу было бы хуже, если бы он так и не подписал контракт с Лисами? Очередь сгустилась, когда все больше людей начали готовиться к посадке. Они продвигались все дальше; Нилу пришлось бы пробежать еще три ярда, чтобы добраться до них. Эндрю так долго размышлял над этим вопросом, что почти не заметил, как Нил снова пронесся мимо. Жан пробормотал: «Три», и Эндрю проверил таймер. Нил пробежал все это расстояние за три минуты и пятьдесят пять секунд, что, с учетом всех обстоятельств, было до смешного впечатляюще. — Это бессмысленный вопрос, — ответил Эндрю, потому что именно этому его научила Би. Он мог бы провести целый день, страдая, потому что если бы Нил не подписал контракт с Лисами, то никогда бы не пересекся с Дрейком и не прошел бы через Эвермор; если бы не подписал контракт с ними, над его головой не навис бы смертельный приговор. В кои-то веки Эндрю поблагодарил свой мозг за осознание, что идеальная альтернативная реальность — это полная чушь. Если бы Нил не подписал контракт с Лисами, он бы жил так, как описал Эндрю в автобусе. Выживал бы за счет перезрелых фруктов с заправки и батончиков мюсли, никогда не отдыхая, никогда не чувствуя себя комфортно, находясь в вечном движении, вытягивающем из него все соки. Пока батарейка бы не села. Самое затратное чувство в мире — сожаление. — Это реалистично, — сказал Жан. — Ты напуган, — сказал Эндрю. — В мои планы не входит менять твое мнение. Живи, как хочешь, только помни, что сам это выбрал. У взгляда Жана тоже была своя особенность. Он смотрел, как воин в самом конце войны. Эндрю с силой не поддался влиянию этого унижающего взгляда. Нил проскользил справа, когда они подошли к билетеру. Он сильно запыхался; пот заструился по воротнику его рубашки. — Четыре, — сказал Эндрю. — Сто пять процентов, кстати. — Что я такого сделал? — запыхавшись, спросил Нил. — Оставил меня наедине с Вальжаном, — сказал Эндрю и без труда подтянул Нила к себе. Прежде чем они смогли продолжить, Нил потянулся к уху Жана и что-то быстро пробормотал по-французски. Жан ответил так же неразборчиво. Эндрю немного раздражало, когда он не мог понять ни слова из тех, которыми перекидывались эти двое. Возможно, Нил предлагал Жану машину для побега. Жан не потрудился помахать на прощание, оставив их наедине с самолетом. Эндрю секунду смотрел Жану в спину, удерживая и обдумывая несколько слов на французском, одно из которых очень походило на «машина». А другие на «авто» и «парковка». Они продвигались по жуткому туннелю, ведущему к самолету. Эндрю почувствовал, как вздрогнул, едва ступив в него. Ему всегда казалось, что форма выступов на этих стенах походит на кишки или пищевод из одного из учебников Аарона. С какой стороны ни зайди, в конце концов перешагнешь пропасть — достаточно высокую, чтобы переломать ноги, если рухнуть вниз — и окажешься в самолете. Внутри него по полу раскатан ковер, а стюардессы в своих костюмчиках ничуть не отвлекают от того факта, что они оказались в брюхе замаскировавшегося чудовища. Эндрю занял место у прохода, а Нил — у окна. И сразу же захлопнул крошечное окошко. Эндрю не переставал барабанить пальцами по колену, пока самолет набирал скорость. По небольшому салону эхом разлетелось стандартное объявление от пилота, а затем, спустя какое-то время, самолет наконец взлетел. Одно из самых неприятных ощущений в самолетах — ожидание. Ждешь посадки, ждешь взлета, а самолет лишает тебя интернета и занимает все мысли звуком скольжения шасси по трассе, набором скорости и мгновенным отрывом от земли, которые ты пытаешься отогнать. Эндрю принялся ждать. Он прекрасно умел ждать. И начал выполнять несколько упражнений Би, чтобы не думать о том, сколько времени все это займет и какой ужасно долгий перелет им предстоит. — Эндрю, — шепнул Нил. — Заткнись на хуй, — рявкнул Эндрю. Нил достал рекламку из кармана на спинке сиденья перед собой — на котором сидела Дэн — и огляделся. Эндрю не понял, что он выискивал, пока мимо не прошла стюардесса и Нил не попросил ручку, которую она ему протянула. — Нам нужно обговорить кое-какие «за» и «против», — сказал Нил. — Мне кажется, ты зря поставил убийцу королей на первое место. У Эндрю не осталось сил на разговоры, но это утверждение — объективно, насколько неправильное. — Убийца королей — одна из самых маленьких и самых смертоносных медуз в мире, — пробубнил Эндрю. — Ты необъективен, — сказал Нил. — Докажи, что я не прав, не нарушая своих обещаний. Смотреть на Нила было гораздо легче, чем на тошнотворные кнопки и лампочки самолета. Раны на его лице все еще не зажили и отвлекли от яркого освещения. — Козел, — ласково протянул Нил. — Просто я считаю, что гигантская призрачная визуально выглядит более впечатляюще. Эндрю поднял брови, глядя на него. — Да. Окей, как скажешь. Пускай мелкий линчеватель останется на первом месте, — Нил написал на пустом участке бумаги: «1. Обыкновенный убийца королей» своим неаккуратным почерком. — А гигантская призрачная — на втором. — Нет. Нил прекратил писать. — Давай на второе поставим гибрид кровавобрюхой гребневой и лунной. — Это читерство. В проходе появилась стюардесса с тележкой. Когда Кевин попытался купить алкоголь, она попросила предъявить удостоверение личности, которого у него не оказалось. Ваймак жестом подозвал ее и купил несколько порций алкоголя. Как только она отдала их, он передал одну Кевину. Эллисон тоже удалось хитростью раздобыть немного алкоголя. Эбби благосклонно игнорировала происходящее пьянство. Даже она сдалась, когда внезапно накатили неудобства, которые вызывал перелет. — Как мы его назовем? — спросил Нил, пока Эндрю наблюдал за тем, как Кевин опрокидывает в себя целый стакан виски. — Кровавая Луна. — А гигантскую призрачную объединим с убийцей королей? — Нет, — безапелляционно ответил Эндрю. Именно обыкновенность и размер убийцы королей делали ее опасной, а редкость призрачной добавляла ей загадочности. Если их смешать — и то и другое сойдет на нет. — Ладно, — смирился Нил. — Получается, Кровавая Луна — на втором, призрачная — на третьем, — он занес обеих в список. — А теперь все становится сложнее. Я уже не помню, какие были в моем списке. А вот твоих я запомнил с помощью мнемоники: «Король и призрак в лунном свете под бургонской радугой. Номура с Атоллой истекали кровью и ели яичницу, запивая из синей бутылки». Эндрю потерял дар речи от уникального способа запоминания Нила, и вдруг его осенило, что Нил пользоваться им, чтобы придумывать последовательность слов и запоминать мельчайшие, совсем несущественные факты о нем, и даже более того — Эндрю поразился, что Нил вообще смог соображать, оказавшись на волосок от смерти. Спертый воздух салона быстро настиг его, когда тишину заполнил устойчивый рокот работающих двигателей самолета. — У тебя были батикорус, кровавобрюхая гребневая, радужная, Атолла, львиная гривастая, Номура, корономедуза и в конце — длиннополая, — напомнил Эндрю. Он знал список Нила наизусть. Бегло набросал его, и мнемоника не понадобилась. — Только батикорус и тибурония не пересекаются в наших списках, — заключил Нил. — Думаю, нужно взять тибуронию. Она вся светится и такая длинная. Big Red, он же батикорус, ну, он просто… большой и красный. — Она быстрая? Насколько длинная? — Да, я думаю, и около трех футов в длину. Эндрю назвал бы ее медузой Нила Джостена, только вот Нил уже успел стать Кровавой Луной, которую они создали. Она ему больше подходит. Он — броский и яркий, как бы ни старался перестать быть таковым. — Если ты думаешь, что она похожа на меня, то я считаю, что больше на тебя, — Нил переписал список, так что теперь он гласил: 1. Обыкновенный убийца королей /+ радужная. 2. Кровавая Луна (ненастоящая). 3. Призрачная. 4. Тибурония. 5. Батикорус. Нил грыз ручку, похоже, неосознанно, что было одновременно и отвратительно, и в меру привлекательно. Эндрю выбрал вариант «противно», поскольку это была не его ручка. Подождав немного, Эндрю схватился за нее и вынул изо рта. Затем взял рекламку и, под взглядом Нила, вписал остальных: 6. Атолла. 7. Норума. 8. Львиная гривастая. — Переоценена, — подметил Нил. — Она — классика, — буркнул Эндрю. — Следующая полноправная медуза — медуза-яичница. — Она отстойная. Это прозвучало так лицемерно, если учесть, что при любом стечении обстоятельств Нил скорее съел бы яйцо, чем что-то более походящее на настоящий завтрак. — Ты считаешь, маленькая круглая шляпа с кисточками лучше, — Эндрю обернулся и увидел, как Кевин с заметной медлительностью расправляется со вторым стаканом. — Она классно выглядит. — Глупо выглядит. — Как и яичница. — Медуза-яичница, — Эндрю закрыл глаза и начал вспоминать, как там было в учебнике по биологии. — У нее очень слабое жало, и в ней прячутся рыбы в открытом море. Есть чем перебить? Нил покусал губы в раздумье. — Нечем. Эндрю вписал яичницу на девятое место. — А теперь поставим точку, — сказал Нил, — синяя бутылочная или длиннополая? Самолет тряхнуло, и сердце Эндрю рухнуло в пятки и улетело на десять тысяч миль вниз. На четверть секунды он поверил, что они сейчас упадут, и крепко ухватился за Нила как раз в тот момент, когда тот протянул ему руку. Эндрю схватился за нее, упершись руками в подлокотники. Через секунду прозвучало блядское объявление, и пилот извинился за легкую турбулентность. Эндрю отпустил руку Нила, а затем быстро схватился за нее снова, когда самолет тряхнуло сильнее. Никто вокруг не выглядел обеспокоенным их скорой смертью, что, по мнению Эндрю, было просто верхом иррациональности, потому что при каждом толчке возникало ощущение, что они сидят в игрушечном самолетике, который держит в своей грязной ручонке ребенок-садист, собирающийся поиграться в сильнейшую турбулентность. — Синяя бутылочная или длиннополая? — снова спросил Нил. — Синяя бутылочная, — ответил Эндрю, крепко сжав руку Нила, когда самолет будто слегка нырнул. Пилот заверил их, что скоро они пойдут на посадку. — Даже не рассмотришь другую красотку? — спросил Нил. — Технически, синяя бутылочная — это даже не медуза. — Да какая на хуй разница. — Представь, для биологов есть разница, — Нил все равно записал синюю бутылочную десятой в список. — Для каких именно? — Для Алекса Кросли. Ну… он не был биологом, но его мама, Джейн Кросли, была. — Херовое имя. Выделяется. — Выделяется, но несильно. Я был бы еще более подозрительным, если бы меня звали кем-то вроде «Алекса Робинсона». Он ощущал каждое незначительное изменение наклона, как на американских горках, срывающихся с самого пика. Самолет продолжал наклоняться все ниже и ниже до тех, пока Эндрю не уверовал, что они прямо сейчас вопьются носом в центр города. — Расскажи еще что-нибудь интересное, — сказал Эндрю. — Я… даже не знаю. Я уже рассказал тебе кучу историй. Ну то есть, наверное, я могу вспомнить что-то еще, но не очень хочу… — Придумай что-нибудь. — Я был в Антарктиде. Там было… холодно. Эндрю бросил на Нила самый убийственный взгляд, который только можно себе представить. Он пережил слишком много дерьма от Нила, чтобы теперь, когда время позволяло, ковыряться в его хреново продуманной увлекательной лжи. — Что угодно, — тихо попросил он. Похоже, Нил задумался на пару секунд, оглядевшись по сторонам. Паника улеглась, когда его ресницы, казалось, потемнели. Он наклонился и прошептал: — Что нужно сделать, чтобы ты не позволил Ястребам забить? — его мягкий голос прозвучал так близко к шее Эндрю, что заставил его вздрогнуть. — Ненавижу тебя, — сказал Эндрю. — Ничего мне от тебя не нужно. — А если бы я предложил? Например, дал бы тебе список, и ты выбрал бы что-нибудь. Эндрю повернулся к Нилу лицом; расстояние между ними сократилось до дюйма или около того. — Нет, — прошептал он, — ты не будешь составлять для меня никаких списков, как какой-то автомат с сексуальными услугами. Нил схватил их завершенный список с медузами, но, прежде чем успел сунуть его в карман, Эндрю выхватил его, чтобы что-то изменить. — А если бы я захотел, чтобы ты прикоснулся ко мне, как в те несколько раз, когда я просил тебя об этом в общаге? Не думаю, что ты тогда понял, что я имел в виду. Я хочу, Эндрю. Эндрю вернул список, Нил взглянул на него. Самолет приземлился, колеса плавно соприкоснулись со взлетной полосой. 1. Обыкновенный убийца королей /+ радужная.***
Они приземлились в национальном аэропорту имени Рейгана. В безопасном месте. Нил побывал в стольких аэропортах, что с легкостью угадывал архетип каждого человека в очередях на получение багажа. Узнавал каждый запах, и каждый из них вызывал волну ностальгии по детству. А еще умел развлечь себя подсчетом огоньков, отгоняя скуку во время ожидания, и знал самый эффективный способ вызвать такси (для этого нужно было много потолкаться). Однако такси им не понадобится, потому что Ваймак заказал автобус до отеля, в котором они пробудут два дня. Здание аэропорта, на которое Нил смотрел через стекло, было ему знакомо. В этом объективно красивом городе пессимистичные люди, только что сошедшие с рейсов, и оптимистичные, только собирающиеся отправиться в новое путешествие, спешно проходили через двери и устремлялись кто куда. Он узнавал вид сверкающих небоскребов, вечно куда-то спешащих бизнесменов и шикарные автомобили богатых путешественников. Они приземлились не совсем в центре. От него их отделяла река. Лисы смогут полюбоваться видами впечатляющего города, но не смогут погулять по нему — времени не хватит. Нил был этому рад. Все должно пройти хорошо — главное не оборачиваться и не выискивать взглядом город-побратим Балтимора — Вашингтон за рекой. На носу игра с Ночными Ястребами. Если он притворится, что не знает наизусть схему Соединенных Штатов, то сможет ненадолго забыть, что их разделяет целый штат. Он перевел дыхание, прежде чем выйти на улицу. Погода казалась такой знакомой, но все же не совсем совпадала с воспоминаниями, которые он унес с собой. Пройдя полпути до автобуса, Нил с силой выдохнул и снова вобрал в грудь воздух. Спертый и вместе с тем освежающий. Запах загрязненной реки усиливал этот эффект. Садясь в автобус, Нил ощутил, как все взгляды устремились на него. И это не были только проделки его воображения. Он несколько раз заметил, как оглядывался Ники, выглядя бледнее обычного, и готов был поклясться, что на этот раз Мэтт, сидящий на переднем сиденье, не надел наушники. Запах автобуса — такой знакомый, как и сам Балтимор. Как путешествия. Как выхлопные газы. Как выглаженные простыни и несвежий воздух. Нил знал все это, как самого себя, и, если мыслить в позитивном ключе и предположить, что от него останется тело для погребения, он надеялся, что его не похоронят в Балтиморе. Иначе он не расстанется с этим городом даже после смерти. Он закрыл глаза, прислонившись спиной к окну, и узнал Эндрю только по весу, когда тот опустился на сиденье рядом. После Ваймак раздал указания команде, включая: «Не потеряйтесь в отеле», на что Эллисон спросила: «Здесь всего лишь три этажа плюс холл, да?», и он ответил: «Именно». Он не потрудился дать им советы, как не стать жертвой ограбления, полагая, что Дэн не разрешит Мэтту раскидываться деньгами, а Эндрю вместе с Аароном не позволят Ники соблазниться на что-нибудь. «И не позволяйте похитить себя до игры», — сказал он, переведя взгляд на Нила. И добавил, что все они должны быть готовы к завтрашней игре к восьми… Десять дней. …потому что в это время начнется матч. Они полетят обратно на следующий же день. Если противник решит играть грязно — Ваймак разрешил отвечать тем же; несмотря на джетлаг, он запретил угасать их пламени, которые велел разжечь завтра. Напоследок он добавил, что, если хоть один из них пропадет до завтра, им придется навернуть парочку штрафных кругов. И тут до Нила донесся звук, мощный и застилающий собой пространство, подобно небу над головой. По гулу разговоров это место можно было легко перепутать с автобусом. Чем дольше он держал глаза закрытыми, тем легче было представить. Именно поэтому Нил открыл их. Встретив взгляд Эндрю, он вытащил сложенный список с медузами и перевернул рекламку, где оказалось немного места рядом с картинками, вокруг которых можно было что-нибудь написать. Нил написал. Затем снова сложил бумажку и протянул ее Эндрю вместе с ручкой. Далеко тянуться не пришлось — всего пара дюймов отделяла рекламку от соприкосновения с джинсами Эндрю. Эндрю перестал барабанить пальцами и взял ее. Развернул и взглянул на надпись. Нил ждал отказа, но его не последовало; вместо этого Эндрю взял ручку и добавил несколько примечаний, прислонив бумажку к бедру. Закончив, Эндрю снова сложил рекламку и передал Нилу. Нил развернул ее. Эндрю дополнил его. Этот список, в отличие от прошлого, содержал в себе услуги, которые Нил хотел предложить Эндрю для обмена. Короткие пункты включали в себя действия наподобие: «Твои руки на моих плечах». «Твои руки на моих бедрах». «Смотри мне в глаза, это единственное правило». И Эндрю везде добавил мелкие пометки вроде: «Сделаю на досуге». «Нет, это слишком». «С этим проблем не будет». И к этому списку добавились слова: «Ты ни при каких условиях не опустишься ниже моей талии, пока я не скажу, что можно. Только так». От этого у Нила побежали мурашки по коже. Это было самое близкое к признанию со стороны Эндрю в том, что он чего-то хочет. «Тридцать восемь процентов», — подумал Нил. Он видел его насквозь, за исключением тридцати восьми процентов. Будь Эндрю был языком, то Нил владел бы им почти свободно. — Значит, обмен? — спросил Нил. Эндрю обвел кое-какие пункты Нила, и когда список вернулся к нему, тот выдохнул: — Ох. — Сможешь это сделать? — с жаром спросил Эндрю. Нил нашел его взгляд в объятиях пространства, где границы их интимности смешались. — Я хочу это сделать.***
«11».