Изгнание

Мордор остался позади. Они сидели у костра вчетвером. На ясном небе зажглись звёзды, ветер стих. Ночь была на удивление тёплой. Майрон потихоньку приходил в себя (Митрандиру удалось более-менее его успокоить). – Это был не ты. Та тварь из крови Моргота заставляла тебя всё это делать, – не уставал повторять ему его сородич-майа. – Заставляла она, но делал-то всё равно я, – его голос звучал тихо и так обречённо, что сердце Галадриэль сжималось от боли. За всё это время она не произнесла ни слова, просто молча рассматривала его. Эльфийка только приблизительно могла представить, что он сейчас чувствовал. Что чувствуешь, когда ты светлое создание, и в твой разум подселяют эту тёмную тварь, которая управляет тобой тысячелетиями? А потом спустя так много времени её из тебя изгоняют, и ты остаёшься один на один с осознанием всего, что натворил. – Если бы можно было потерять память и забыть всё, содеянное мною. Вот только я всё помню… Галадриэль искренне жалела его, всю её ненависть и боль унес с собой Тёмный Властелин. К Майрону она вражды не питала. Сейчас он выглядел почти как тогда в Нуменоре, когда она знала его как Халбранда, только был очень подавленным и грустным. Несмотря на то, что его они спасли, проблема по-прежнему оставалась, ведь тёмная сущность, так долго жившая в Майроне, сбежала от них. И тот Саурон, сотканный из крови Моргота, истинный враг народов Средиземья, всё ещё был очень опасен. Утешало лишь то, что в нём осталась только половина его могущества. Чистый свет, изгнавший этого монстра из Майрона, разрубил и всю их силу пополам, существенно ослабив обоих. Так что теперь у этой маленькой компании из обладателей эльфийских колец был реальный шанс убить Тёмного Властелина окончательно. – Ты сможешь себя простить, когда мы уничтожим эту тварь, – сказал Митрандир Майрону. Тот вскинул голову и посмотрел на него чуть ли не с безумием во взгляде, но голос его прозвучал твёрдо и решительно: – Это должен сделать я. Я должен убить Саурона. – Осторожнее, – предупреждающе сказал Элронд. – Чувство мести тоже разновидность тьмы. Учитывая, что мы тебя от неё только что избавили, тебе не стоит сейчас бросаться в погоню за Сауроном и желать его смерти. – Тьма есть в каждом из нас, Элронд, – пылко воскликнул Майрон, – но только природная, а не привнесённая извне. Во мне жила тьма, посаженная в меня Морготом против моей воли. Я не мести жажду, Элронд, а справедливости. Я хочу убедиться, что мы с ним больше никогда не станем одним целым. – Как это ощущалось? – вдруг спросила Галадриэль, – когда эта тварь жила в тебе? Это были её первые слова ему после «расщепления». Майрон изумлённо уставился на эльфийку, будто увидел её в первый раз. Она тут же осознала, что не стоило задавать этот вопрос. В его зелёных глазах опять появились слёзы, но он сдержал их. Правда, ответил не сразу. – Я слышал его мысли как свои, – беспомощно прошептал он. Все видели, с каким трудом даются Майрону эти слова и как больно ему вспоминать об этом. Галадриэль хотела остановить его, извиниться и попросить не рассказывать, но он продолжил, – Тёмный… приказывал мне, а я не мог ему сопротивляться будто был марионеткой, его игрушкой, которой он волен управлять как пожелает. Когда Моргот пал, эта тёмная сущность ослабла настолько, что я почти не чувствовал её присутствия. Тогда я стал пытаться исправить всё, что натворил. Я хотел исцелить Средиземье, привести его к порядку и гармонии. Но… стоило мне разозлиться, вспылить, как сущность вновь становилась сильнее и опять начинала брать надо мной верх. Галадриэль, Элронд и Митрандир напряжённо молчали, слушая его рассказ, закончив который, он признался: – В последнее время тьма во мне была настолько сильна, что я слышал в основном только её мысли, и почти не слышал свои. Я словно… почти исчез. Галадриэль содрогнулась, вспомнив эти холодные чужие глаза, которые с жаждой убийства смотрели на неё перед «расщеплением». Теперь он смотрел по-другому, с тоской и чем-то ещё, чего эльфийка пока не могла разгадать, от его взгляда она чувствовала смятение и жар… Вдруг Галадриэль закричала, схватившись за голову: перед её мысленным взором возникли два чудовищных огненных глаза. Голос, чужой и страшный, взывал к ней, пытался прочесть её мысли, выведать все её планы. Так же внезапно эта связь прервалась. Галадриэль почувствовала, будто Саурона резко «выдернули» из её сознания. Когда она очнулась, Халбранд (или Майрон?) держал её за плечи и сосредоточенно смотрел на неё. – Всё в порядке, Галадриэль, я его прогнал. Полуэльф и волшебник недоумённо переглядывались. – Что случилось? – взволнованно спросил Элронд. – Саурон… та тварь хотела прочесть мои мысли, – призналась Галадриэль. Эльфийка с испугом взглянула на Майрона. – Он ведь не станет… Я имею в виду, он же не сможет вселиться в кого-то другого? – В меня его вселил Моргот, а сам он, я думаю, на такое не способен. Однако проникать в чужой разум, чтобы выведать планы… для него не вопрос. Но не бойся, я могу научить тебя закрываться от него. Эльфийка подумала, уж не ослышалась ли она: – Закрываться? То есть, он больше не сможет залезть ко мне в голову? – Не сможет, – кивнул Майрон и вновь задержал на ней тоскующий взгляд. Обоим в это мгновение вспомнились их встречи в её сознании. Галадриэль оставалось только возрадоваться, что присутствующие здесь Элронд и Митрандир не заметили этого неловкого напряжения между ними. Возрадоваться тому, что никто не знал, сколько раз Саурон проникал в её разум, сколько раз уговаривал присоединиться к нему. Но каждый её отказ всё больше злил и гневил его, делая тёмную сущность в нём всё сильнее. Если бы Галадриэль тогда об этом знала… – Я вот чего не понимаю, – задумчиво проговорил Элронд, обращаясь к Майрону, – эта сущность всего лишь паразит, вселённый в тебя Морготом, живущий только в твоём разуме. Как он сумел уцелеть при «расщеплении» и даже забрать часть твоей силы, будто он равный тебе? – Из-за кольца, – тут же сообразил Майрон. Галадриэль вздрогнула. – Когда вы нас разъединили, кольцо всевластия осталось на нём. Оно поддерживает в нём жизнь и даёт могущество. Это я виноват… – То есть, если как-то суметь снять с него кольцо, он исчезнет? – подытожила Галадриэль. – Вполне возможно, – задумчиво ответил Майрон и взволнованно добавил, – я должен всё исправить! – Значит, нам нужен план, как снять с него кольцо, – заключил Элронд, – только ты не думай, что мы оставим тебя разбираться с этим самостоятельно. Ты не будешь один, Са… Эээ… Майрон? Извини, не знаю, как теперь тебя называть. Бывший Тёмный Властелин снова посмотрел на Галадриэль. Её ответный взгляд был выжидающим, но тёплым. Он знал ответ: – Одним из моих последних имён было Халбранд. Можете звать меня так.