***
Четвёртая луна сто двадцать девятого года от Завоевания Эйгона. Теперь, когда войскам, лояльным внукам сира Отто пришлось брать замок его тестя, шурина, племянника и других родственников его покойной жены, Хайтауэр ехал туда с некоторой печалью на душе. Корона санкционировала штурм Хайгардена. Если учесть, что там была принцесса Рейнис, то всё может закончиться очень плохо: победа или поражение. И от этого сейчас зависело, куда приедет Отто: прямо в ловушку или в возможное укрытие для себя и Эйгона. Карету он полностью освободил для носилок раненого Эйгона. Вместе с Бриндоном, Майлзом, Гвейном, Хобертом и Уиллисом Феллом тот пересел на коней. Солнечный Огонь сопровождал их по пути. Лицо королевского деда выражало и грусть, и испуг. Хайгарден постоянно заставлял его вспоминать о Янне. Было больно. Но он должен был справляться с нахлынувшими эмоциями. Янны не стало в сто пятом году, незадолго до кончины королевы Эйммы Аррен. А Эйгона ещё, пожалуй, можно спасти. Но выглядел король определённо неважно. Когда его внесли в Хайгарден, а Ормунд побежал сопровождать их, от него ошмётками слезала кожа. Это выглядело мерзко. Отто не мог никак прокомментировать ранения. Он был измотанным и уставшим. Некоторые настойчивые фразы он уже пропустил мимо ушей. — Что произошло? — требовательно спрашивал Эймонд у Отто. Десница поднял на него уставшие глаза и как-то неуверенно ответил, хоть и начал приходить в чувства: — Рейнира взяла столицу. Мы не успели бежать, как Эйгона ранили. Он столкнулся с Джекейрисом на Вермаксе и получил ожоги. Только в последний момент Солнечный Огонь дал отпор бастарду и растерзал его вместе с драконом. Сын Рейниры погиб, но… ценой здоровья нашего короля. К ним подбежал принц Дейрон, младший внук Отто. На его глазах наворачивались слезы от увиденного. Он был не готов к такому зрелищу. — Где мама и сестра? И Мейлор? Отто вздрогнул. Лорд-десница испытывал невероятную боль. Пересказывать это удавалось с трудом. Казалось, что рассказывая об этом, ты вновь переживаешь это всё. А Дейрон хоть и возмужал телом, но в душе всё ещё мальчик. Собравшись с мыслями, он рассказал и это: — Хелейна успела улететь, но… Алисента была с Мейлором. Кристон Коль и Ларис Стронг сопровождали ее. Мы потеряли их в городе, когда пытались бежать… Однако, это было очевидно, что с какими-то потерями они столкнутся. Даже, возможно, потеряют близких людей, чего Отто старался всеми силами не допустить. И он делал для этого всё от себя зависящее. — Примите десницу, подайте ему ванну и обед, — сухо приказал Эймонд, проявив на этот раз лидерские качества без участия Хайтауэра. Эймонд и Отто переглянулись. Эймонд с сочувствием, что было для него несвойственно, посмотрел на деда, поняв, что тому нужен небольшой отдых после длительной поездки в Хайгарден. Чудо, что они уже доехали. Отто никогда не ускользал от обязанностей, но на сей раз он просто не мог отказаться от предложенной паузы. Всё равно долго она не продлится. Дела накапливались: раз Хайгарден точно освобождён, то нужно искать Тирелла, который поведёт Простор в бой за Эйгона. Самого Эйгона нужно скорее лечить, ведь остаться без важного всадника при их катастрофическом недостатке было просто нельзя. Ему также предстоял разговор с лордами-соратниками и внуками. Нужно было узнать о судьба Алисенты, Мейлора, Кристона Коля и Хелейны. Ни от кого не было никаких вестей. Не догнали ли Хелейну чёрные? Не попробовали ли они ей отомстить? Смогли ли Алисента и Мейлор под охраной лорда-командующего бежать? И куда? Вопросов было очень много. А ответы даже не маячили на горизонте. Отто отправился в свои покои. В Хайгардене за более чем двадцать лет из убранства ничего не поменялось. Замок всегда был красивым. Теперь же он в полном владении зелёных. Впрочем пока что Хайгарден больше красный, чем зелёный. Виной тому останки Мелеис Красной Королевы и реки крови, что стекали с трупов убитых солдат зелёных и защитников Хайгардена, коих среди убитых всё же было больше. Приняв ванну и поспав несколько часов, он вновь собрался с мыслями и вернулся к своему образу властного человека, держащего всё в руках. Сплотить зелёных мог только десница, и им важно показать, что они сплачиваются вокруг всё ещё авторитетного после потери столицы человека, а не потерявшего контроль над ситуацией. Хайтауэр занял солярий лорда Хайгардена. Судя по стоявшим здесь предметам, можно было понять, что тут обжилась покойная леди Тирелл — Джансия Фоссовей. Здесь лежали различные бумаги. Подняв одну из них, Отто позволил себе издевательский смешок: бывшая властительница Простора не догадалась даже сжечь письмо. Или она надеялась, что Хайгарден не перейдёт в руки сторонников короля Эйгона? Впрочем, до конца полагаться на это не мог и Отто. Но о простых мерах предосторожности молодая вдова явно забыла. Он прошёлся и по последней документации Тиреллов. А заодно и выяснил, на кого точно надеяться не придётся: Рованы, Касвеллы и Футли двинулись к столице на усиление войска Рейниры. Это могло сыграть ему на руку. Видимо, леди Джансию и так собирались бросить на произвол судьбы. Но фигуры женщины и младенца никогда не были объединяющими. Если бы она согласилась с Ормундом, то сохранила бы власть над Простором. Леди Джейн Аррен и лорд Криган Старк за это время тоже поддержали Рейниру. Сиру Эльмо в Риверране грозила беда. Но приход врагов в Речные земли также был ожидаем. Поэтому Отто сможет помочь союзнику нивелировать последствия пребывания врагов в землях Трезубца. В кабинете, принадлежавшем ранее тестю Отто, он нашёл много других замечательных сведений и освежил в памяти некоторую полезную информацию, которая обязательно поможет зелёным. Хайтауэр улыбнулся: он выиграет эту войну. Но вкус будущей победы всё равно не ощущался. Отто продумал гениальную комбинацию, но пока Хелейна, Алисента и Мейлор не в Хайгардене, то они в опасности. Так как за Простор Рейнира особенно не держится, то приехать сюда она может. Даже если его дочь и внучка будут в Утёсе Кастерли, они будут далеко от десницы. Он будет за них бояться. Ещё и выход Эйгона из строя серьёзно скажется на возможностях воевать в воздухе. Первый драконий танец был выигран, но кто сказал, что Рейнира не пошлёт ещё всадников? В Харренхолл, в Хайгарден, в Риверран? Всё это свалилось на немолодые, но ещё крепкие плечи Отто. Эйгон вернётся на трон. Да здравствует король! — Позовите ко мне Ормунда, — потребовал Отто от гвардейца.***
Лорд Ормунд Хайтауэр, племянник Отто, Светоч Юга, Глас Староместа и Защитник Цитадели пожаловал в солярий к Отто спустя несколько минут после того, как десница послал за ним. Широкоплечий мужчина высокого роста и крепкого стана вошёл в помещение. Он встал, выровнявшись с главой Дома Хайтауэр. Дядя и племянник были одного роста. Они давно не виделись: Ормунд отрастил бакенбарды и бороду. Он был хмур и совершенно не весел, входя в солярий. Простому обывателю могло показаться, что встречаются совершенно разные люди, возможно даже противоборствующие, но между родственниками были тёплые отношения. Когда болезнь унесла жизнь Хоберта, старшего брата Отто и отца Ормунда, именно Отто оказался рядом: он уже был в опале и вернулся в Старомест. С тех пор прошло почти двадцать лет. Ормунд уже пережил свою старшую дочь, Арану, погибшую родами Бертрама — младшего сына лорда Лайла Лиддена. Хотя в глубине души у Отто была белая зависть к родственнику. — Рад видеть тебя, Ормунд. Прошло девять лет. — Мы рады, что ты жив, дядюшка. Нам трудновато было бы справиться без твоих советов, — лорд Староместа протянул руку, которую Отто пожал. Хайтауэры сели за стол друг напротив друга. — Как Эйгон? — забеспокоился его дедушка. — Не приходит в сознание. Отто почувствовал удар кинжала в горло — так больно его ранила эта информация. — Я навещу его, — проговорил мысль вслух десница с несвойственной ему нежностью в голосе. Чтобы отвлечься от плохих мыслей, сир Отто решил налить вина себе и племяннику. — Эймонд и Дейрон не отходят от брата, — добавил лорд Ормунд. «Хорошо, — подумал старик. — Ему нужен присмотр». — Мы потеряли драконьего владыку, — сухо произнёс Отто. — Ты как будто его хоронишь. — Я его не хороню, я так же как и все хочу, чтобы Эйгон вернулся в строй. Если мой внук скончается, корона перейдёт его старшему сыну и наследнику, принцу Джейхейрису. Ему шесть лет. Конечно, ему выкрикнут фразу: «Да здравствует король!», но мы на примере леди Джансии и младенца Лионеля Тирелла увидели, чем кончается лидерство женщины и ребёнка в военное время. — У твоей семьи есть драконы, Хелейну, Эймонда и Дейрона так просто из игры не вывести. И я не прекратил поиски младенца. — Забудь о нём, Ормунд, он мёртв, — без капли сожаления проговорил Отто. Конечно, мёртвый младенец Тирелл был ударом для Простора, но десница справедливо полагал, что отыскать его не представляется возможным. — Лучше поищи другого Тирелла, которому можно вручить Хайгарден, если он согласится принять нашу сторону. — Не получится: у покойного лорда-младенца были дядюшки. И двоих я лично убил, когда они пытались покончить со мной. — Младенца мы не найдём, он мёртв, — повторил Отто, решив всё-таки объяснить свою позицию. — Если он действительно похищен, то уже скорее всего в руках у чёрных, которые объявят о его правах. Нам нужен лояльный лорд Хайгардена, чтобы не допустить переход нейтральных лордов на сторону чёрных. Если же о нём не объявят в ближайшее время, значит в дальнейшем это уже бессмысленно — пусть докажут, что это Тирелл. Все младенцы на одно лицо, и тебе придётся перерыть весь Простор в безнадёжных поисках малыша. Ормунд закрыл глаза и глубоко вздохнул. Дядя был прав. — Ты сказал, что убил двоих. Где ещё двое? — Погибли в драконьем пламени. У него есть тётка, но она замужем в Штормовых землях. Мы будем приглашать Коннингтонов, штормовиков, править Простором? Нет! — отбросил Ормунд эту идею. — Значит Дом Тиреллов уничтожен, — объявил свой вердикт Отто. Впрочем, жалости он не испытывал. Он и сам готовился к такому исходу. — Прежде всего стараниями покойной леди Джансии. — Я ведь предлагал ей союз, — сокрушался лорд Хайтауэр, отпив из кубка. Сир Отто лишь поднял бровь вверх и пригубил вина. — Теперь уже неважно. Тогда разберёмся с Простором позже, когда будет понятно, что с нашими силами. — У Лионеля Тирелла остался ещё один дядя. Оуэн Фоссовей. Он раздавлен. Вести о смерти сестры и племянника для него были ударом. — Как я сказал, леди Джансия сама уничтожила Дом Тиреллов. «Спасибо ей за это», — мысленно добавил мужчина. Но почему-то Отто призадумался. Теперь, когда правитель Простора не определён, может начаться смута. Оуэн Фоссовей не был лидером, но имел репутацию придерживающегося своих убеждений человека. И его цели теперь были непонятны. — Я поговорю с лордом Фоссовеем. — Надеюсь, у тебя получится привести его в чувства. У меня пока не удалось. — Вернёмся к планам, — переменил тему Десница. — Пока что на Солнечного Огня я не рассчитываю. Что с пленными лордами? Кто остался нейтрален? — Мой шурин, Алан Тарли, взят в плен. Флоренты и Окхарты не сражались против нас, но и не за нас. — Лорду Джону Флоренту и лорду Лейтону Окхарту пошли письма. О переговорах. Хотя, пошли только Окхарту. Флоренту я напишу сам, моя внучка замужем за его наследником. Я смогу его убедить присоединить его силы к нашим. А с Аланом Тарли лучше поговорить тебе. Ты женат на его сестре. Ормунд развёл руками. — Попробую. Отто кивнул. Они разделили обязанности.***
Десница зашёл в покои Эйгона. Он застал здесь мейстера Хайгардена, Гельдеуса, и своих внуков — принца Эймонда и принца Дейрона. Они стояли над телом своего старшего брата. Старший внук сира Отто лежал полностью обнажённый и перевязанный тряпками и целебными мазями. Как и говорил Ормунд, в сознание Эйгон не приходил. Отто чуть не поморщился. В воздухе помещения застыла атмосфера безнадёжности. На Эйгоне вообще не было живого места. Тишина начинала приобретать скорбный оттенок. Всё же Отто решился её нарушить. — Как он? На него все обернулись. — Его Величество очень плох, — мейстер отвечал грустным голосом и покачал головой. — Ожоги настолько сильные, что кожа слезает до сих пор. Скоро у него начнётся горячка, а с ней… — Достаточно. Вы свободны, Гельдеус, — тон Отто просто требовал от мейстера покинуть покои короля. Отто ещё немного времени поглядывал на внука. Ему было горестно видеть это. Эйгон мучительно страдал, и было бы чудом сказать, что он не умирал. Он верил в поправку Эйгона. Искренне верил. Но на одной вере планов не выстроить. На одной вере войну не выиграть. На одной вере нельзя было основываться. — Ранение Эйгона сильно меняет наши планы, — сообщил Отто, находясь наедине с внуками. В его голосе непоколебимо должен был звучать авторитет, уверенность в будущем. Что Отто и старался всеми силами показать, — Теперь у нас на одного всадника меньше. Остались только Вхагар, Пламенная Мечта и… — Неужели тебе все равно на его состояние? — Дейрон выглядел возмущённо. Он перебил деда-десницу. Но судьба родных для него всегда была важна. Он скорбил по своему отцу, единственный из всей семьи. И, возможно, также был бы единственный из горюющих по Эйгону, притом что Хайтауэр молился всем Богам, чтобы Эйгон выздоровел. Но Отто был непоколебим в знании одной простой истины: на него, десницу, теперь все рассчитывают. Все считают и надеются, что у него есть план. А на кого прикажете надеяться самому деснице? На милость Богов? На себя? Отто уже выжал из себя всё, чтобы сейчас быть здесь. Но его функции были ограничены стратегией. Исполнителями были его — ещё дееспособные — внуки и другие родичи. Эймонд и Дейрон прежде всего, не только в политическом, но и в военном плане. Маргери, дочь Майлза, могла только выйти замуж по расчёту. Драконы Таргариенов были аргументом, которым нельзя пренебречь. И основной силой, конечно, драконы и были. А были они отнюдь не только у семьи Отто. Для своего ответа, Хайтауэр принял своё обычное строгое лицо. Взгляд Отто так впечатался в Дейрона, что тот как бы отстранился. А это значит, что ожидаемого эффекта дед достиг. — Никто не списывает его со счетов, Дейрон. Это неоспоримый факт. У чёрных драконов больше, чем у нас, и именно они решают все в вопросах войны. Солнечный Огонь — боевой дракон, а пока Эйгон немощен, он не сможет принимать участие в битвах. Наши возможности уменьшились, — Отто склонил голову, надеясь на понимание со стороны Дейрона. — Вернемся к… — Эйгон не умер, — процедил Дейрон. Деснице показалось, что принц сейчас попытается с ним как-то поспорить об этом, но Отто говорил правду: преимущество в драконах у Рейниры. А Дейрон пока слишком наивно оценил перспективы, он не понял речи Отто. — Он жив и скоро поправится. Нам надо лишь ждать, — с какой-то детской наивностью, надеждой и читавшимся негодованием проговорил Дейрон. Хайтауэр уже хотел более строго донести свои мысли, но обстановку разрядили тихо сказанные слова: — Дейрон, заткнись, — вмешался Эймонд, уставившийся на ожоги Эйгона. — Я что-то не то говорю? — удивлённо и нервно спрашивал Дейрон, категорически не понимая их. — Вы оба заинтересованы только в том, как дать Рейнире сдачи. Неужели вам совсем его не жаль? «Душевный ты мой, нам его очень жаль. Но мы должны уметь действовать без него! Или подождём, пока не прилетят Деймон и Рейнира, не отомстят за Джекейриса и не сожгут Хайгарден вместе с нами?» — поразмыслил Отто, но не высказал всего этого вслух. Эймонд тем временем дотронулся ладонью до перевязанного лба брата. Что же он почувствовал? — Жалость нам не поможет, — раздражённо бросил Эймонд. «Хоть кто-то понимает». — Ты взрослый парень, прекрати истерить на ровном месте и попытайся понять, что мы думаем не над тем, как схоронить его, а над тем, как защитить его права на престол, — всё ещё сидя на краю постели короля, проговорил Эймонд и обернулся к Дейрону через плечо. — Поэтому закрой рот и верни мейстера. Дейрон поднял руку, пытаясь сделать какой-то жест, который мог бы сопроводить его ответ, но затем с раздражением, выразившемся в топоте, развернулся в сторону выхода и громко закрыл за собой дверь. — Ты слишком строг с ним, — заключил Отто, глядя в спину Эймонду. — Он уже не лялька. Пора взрослеть, — ответил внук. Однако Отто всё равно испытывал гордость за Дейрона. Такую же, как и за Эймонда. Они вдвоём, при помощи Ормунда, взяли Хайгарден. Разве это не было отважно? Отважно поступают и дети, но битвы они не ведут. — При осаде Хайгардена он показал себя более чем взрослым. — Я лишь хочу, чтобы он понял, что мы не играем в игрушки. Перед нами серьезные ставки. — Я рад, что хотя бы ты это понимаешь, — улыбнулся десница, отведя одну из рук в сторону. Эймонд повернулся к нему зрелой стороной и застал деда именно в таком положении. Всё же выглядел он хмуро, но без какой-либо злобы. Принц встал с постели брата. — Что с Хелейной? Куда она могла полететь? — сменил тему Одноглазый. Отто немедленно вспомнил про её слова: «Змей на морском коне влечёт зелёный огонь, чтобы чёрный огонь перекрасил золотой в красный». Он до конца соотнёс их с реальностью. Морской Змей пытался их — зелёных — привлечь, чтобы они сожгли малозначительную флотилию, оставив столицу без поддержки. А в итоге огонь чёрного принца оставил отпечатки на коже как короля Эйгона, так и на чешуе Солнечного Огня. Два золотых дракона. Символично. — До взятия столицы я предлагал ей улететь в Утёс Кастерли. Я как раз послал туда часть королевской казны вместе с Тиландом Ланнистером. Скорее всего твоя сестра держит путь на Запад. Для нас всех это было бы лучшим вариантом. — Да… будет лучше, если она действительно прибудет в Утёс, — успокоился Эймонд. Двери перед мейстером открылись, и он пошёл к Эйгону. Гельдеус лечил монарха мазями и травами. Он принёс воду и ещё какие-то препараты. Мейстер безусловно был большим героем для них, спасавшим жизнь их короля. Но запах установился жуткий. Пришлось выйти в коридор и пройтись вровень с Эймондом до главного чертога, где стоял Дейрон. — Рейниру поддержали Старки, Аррены и половина Речных земель, Десница посчитал нужным продолжить разговор при Дейроне. Эта же фраза должна была привлечь его внимание, и он попал в точку. Дейрон обернулся к ним, хотя Одноглазый и Десница не удостоили его ответом. — Талли согласны на помолвку с Дейроном? Он знает? — Со мной? После этого вопроса они обернулись. Будущий жених стоял с выпученными глазами, вообще не понимая смысла происходящего. Сначала, как ему показалось, все готовились к похоронам Эйгона, а теперь выясняется, что все готовятся к его свадьбе. Все, кроме него самого. Но десница лишь подтверждающие склонил голову, давая понять, что пререкаться бесполезно, и Хайтауэр уже всё решил за него. Всем своим видом Отто преподносил идею, что он сейчас главный и будет так, как скажет он. И Дейрон понимал это, как же иначе? Но всё равно его снедала обида. Конечно, Дейрон сам видел, как в последние годы Отто вершил суд от имени его отца, сидя на Железном троне — беспощадно и справедливо — и знал своего деда. Для него ничего не стоило разбрасываться людской жизнью, даже если дело касалось его родного внука и необходимости женить его из расчёта на поддержку и лояльность Речных земель. — И вы не сказали мне, — юный принц обиженно топнул ногой, а на лице отразилась обида. — Даже ты, Эймонд… неужели я не имею права знать? — Конечно имеешь, — вмешался Отто. И даже тон его голоса ставил перед фактом, что решение уже принято. — Мы собирались сказать тебе, когда придет время. Однако, раз ты все равно услышал, то у тебя есть возможность подготовиться к свадьбе. При благоприятных обстоятельствах ты женишься на леди Илизе Талли как только предоставится возможность. — Меня не спросили, чего я хочу, — почти разъярённо сказал Дейрон. — Меня тоже не спрашивали, — раздраженно парировал Эймонд. А что ему оставалось? Только это, да заставить брата ходить по стойке смирно, — Однако я исполнил свой долг, и тебе следует сделать то же самое. Дейрон с ненавистью посмотрел на них и быстро выбежал из чертога. Отто покачал головой и вздохнул, обратив на себя внимание Эймонда: — Он славный, но ему следует управлять своими эмоциями. Взгляд принца изменился, будто перед ним стоял не десница короля, а какой-то мошенник, манипулирующий чужим доверием. — Это тебе бы следовало сказать ему сразу же. Ты можешь манипулировать и распоряжаться жизнями всех, но им играть не смей. Он мой брат. Отто строго взглянул на внука, приподняв подбородок. Ему никто не указывал уже много лет, потому такой тон разговора был удивителен. Однако выражение лица Хайтауэра указывало, что они должны принять эти правила: заключить выгодные браки, чтобы их семья победила. И все брачные договоры будет заключать сир Отто, какие посчитает необходимым. Хотя напоминать об этом Эймонду не надо было. Он свой долг исполнил. Но тем не менее, принц решил уйти из чертога, оставив Отто в одиночестве. Сзади послышались шаги: тяжеловатые и властные. — И как Дейрон отреагировал? Отто обернулся к Ормунду. — Примерно так же, когда я тебе сказал, что ты должен жениться повторно ради союза. — Это не дало результата, Тарли поддержали Рейниру, — отмахнулся лорд Хайтауэр. — Но сейчас-то ты с ним поговорил. Он, я надеюсь, в щадящих условиях? — Да. И он обязался присягнуть, когда тебя… — Можешь не продолжать. Хорошая работа. — Лорд Пик неравнодушно смотрит на покои лорда Хайгардена, опустевшие после битвы. — Ты знаешь, что я это предусмотрел. Репутация лорда Пика, Флорента и иже с ними идёт впереди них на несколько сотен шагов, — Отто ехидно ухмыльнулся, восторгаясь собственным гением. Несмотря на присутствие в своих руках власти, он старался владеть собой и не сходить с ума. Он не был их тех, кто при неудаче будет казнить себя, но и слабину себе не давал. Но свои лучшие качества он знал, и их цена была всем известна. — Сколько примерно пройдёт времени, чтобы Флоренты пополнили наши ряды? Обновления войск нам необходимы. Сир Отто начал шагать вслед за Дейроном и Эймондом, которые уже покинули чертог. Лорд Ормунд последовал за дядей. — Примерно неделя, если я правильно оцениваю. — Хотелось бы. И нет ли у тебя на примете женихов для Линессы и Бетани, твоих дочерей? Племянник с недоумением посмотрел в лицо десницы. Ему пришлось сглотнуть слюну, прежде чем ответить без запинки: — Нет. — Хорошо. Предоставь мне возможность найти им подходящие партии. Ормунду оставалось развести руками и согласиться. Он был талантливым полководцем и управленцем, при нём Старомест расцветал, но политиком, интриганом и дипломатом всегда был Отто. У него намётан глаз на выгодные браки и союзы. Выйдя из чертога, он оказался в коридорах столицы Простора. Издали, с высоты коридоров Хайгардена, из которых ранее можно было полюбоваться на сады, он приглядывал за внуками. Юноши сидели на каменной ограде фонтана, разрушенного в ходе битвы за Хайгарден. Потом они начали колотить друг друга, что заставило его спуститься во двор, но уже потом увидеть, как они с улыбкой посматривали вверх, сидя на тропке, ведущей к фонтану, облокотившись спиной на каменную ограду. Они смотрели вверх. После минуты пребывания в таком положении братья поднялись и зашагали дальше. Отто старался как можно более незаметно следовать за ними. Его внуки то останавливались, то шагали вперёд. Видать, их обсуждение затрагивало проблемы каждого. Но иногда такие разговоры по душам для них необходимы. Он не слышал, о чём была речь, да и не было это столь важно. Принцы увидели друг друга впервые за три года. Наверняка они ждали этого момента. — Всадники! — внезапно раздался голос часового. Хайтауэр посмотрел вперёд. Въехали всего две лошади. Отто подошёл поближе и лишь издали заметил черты лица сира Кристона Коля. Что же, он выходец из семьи стюарда, но знает, как укрыться. Он спас Алисенту, ехавшую за ним и держащую Мейлора в руках. Обёрнут в пелёнки мог быть только младший правнук Отто. Десница уверенно пошёл вперёд встречать их. Он видел, как они радуются появлению друг друга. Кристон, уже держащий на руках принца Мейлора, поднял голову на Отто. Хайтауэр кивнул ему, искренне благодаря его за помощь дочери и правнуку. Кристон еле заметно улыбнулся и кивнул, пока Алисента разговаривала с сыновьями. Кажется, она даже не заметила его, но он не обижался. — Рейнис мертва, и я подумала, что… — проговорила Алисента. Её прервал принц Эймонд, старавшийся успокоить её. — Я стою перед тобой целый, мама. Чего нельзя сказать об Эйгоне. Попытка успокоить мать успехом не увенчалась. — Как он? Где? Что с моим сыном? — у неё забегали глаза, и она наконец заметила Отто. — Он у мейстера, Алисента, — объяснил ей отец. — Я могу его увидеть? — сипло, надеясь на положительный ответ, спросила взволновавшая Алисента. Сир Отто покачал головой. Он и не был бы против, но сейчас король живёт… Нет. Существует. И существует по-другому, чем они. — Сначала тебе придется принять ванну и переодеться. Позовите кормилиц для принца Мейлора! — властным тоном приказал Отто. Дворовые женщины — пухлые и на всё готовые служанки Хайгардена — забрали у лорда-командующего малыша и унесли. Хайтауэр с чистой душой ушёл работать.***
Сорок два года назад. В день свадьбы сира Отто и леди Янны в главный чертог замка старались попасть вся знать Простора — от важнейших знаменосцев до безземельных рыцарей из малых Домов региона. Даже каких-то родственников из Западных земель позвали. Пировал не только Простор. Восхвалялся сир Отто, юный победитель турнира в честь будущего лорда Гарта Тирелла. Восславили и невесту, леди Янну, за её красоту, доброту и проницательность. Не забыли сказать добрых слов и о лорде Мартине, который стал в тот день тестем Отто: даёт дорогу молодым, помогает талантливым просторцам, даёт королю мудрые советы и верно служит Джейхейрису Первому, и вообще необычайной души человек. Что-то в этом, конечно, было. А по факту всё это делала его жена, леди Флоренс, которая гораздо больше смыслила в финансовых делах и политике. Её муж ничего не смыслил и как полководец. Но у них была взаимная любовь и согласие, понимание недостатков лорда Тирелла, а также правящий дуэт. Потому лорд Мартин с лёгкостью согласился на назначение полководцами Простора племянника своей супруги и некоторых других достойных рыцарей, которых отбирала леди Хайгардена. Но в сире Отто она, видимо, увидела большее. Она весь пир смотрела на него пристальным, но приветливым взглядом и выпила за здоровье зятя. Жених не преминул поблагодарить и поднял аналогичный тост за тёщу, и отдельный — за тестя. Но в центре внимания Хайтауэра была Янна, его суженая. Теперь у второго сына Высокой Башни была перед ней большая ответственность. Он смог добиться её расположения, но теперь должен показать, что действительно достоин её, что чета Тиреллов не прогадала, согласившись на её замужество за сиром Отто. Но как это сделать, юноша не представлял. Он был одержим самим моментом, не осознавая груз ответственности до конца. — Дорогой зять, — незаметно со спины подошёл лорд Мартин. — Я сообщил королю Джейхейрису об этой свадьбе и пригласил Его Величество в Хайгарден. Как вы понимаете, королевские обязанности не позволяют королю прибыть сюда. Однако, Его Величество благословляет ваш союз. — Я невероятно признателен вам и Его Величеству, милорд, это большая честь. — Конечно, Отто, конечно! — согласился лорд Тирелл. — Но скоро нам с леди Флоренс предстоит вновь покинуть замок, оставив его на попечение Маттосу. Но вас с Янной король желал бы видеть при дворе. Мы поедем туда вместе. Хайтауэр был удивлён. Сам король Джейхейрис Первый желает видеть его при своём дворе! Невероятный почёт и уважение. Вот же обзавидуется Хоберт! А как горд будет лорд-отец! — Милорд, это большая честь для меня. И, действительно, быть представленным королю — огромная честь. К слову, при дворе Отто наверняка сможет покрыть большую часть потребностей их с Янной семьи. Так что перспективы при дворе открывались огромные. Лорд Мартин вернулся на своё место во главе стола и громко провозгласил: — Милорды и миледи, мы много выпили за здоровье молодых, восславили родителей жениха и невесты и помечтали о будущем Простора. Но, думаю, пришла пора нам окончательно отпустить молодых во взрослую жизнь: пришло время проводов! — Пос-тель! Пос-тель! Пос-тель! — по слогам произносила толпа лозунг, повторяя его много раз. В это время Янну схватили мужи с другой стороны стола и чуть ли не на руках понесли в покои новобрачных. Сира Отто же подхватила армия хайгарденских девиц, которые просто толкали его, снимая с него одежду. Он прибыл в покои позднее невесты. Она ещё немного стеснялась. И раз возбудить её следовало ему, он выполнит свой долг. Он видел в ней ту, которая будет его надёжным другом, интересным собеседником и любящей женой — верным спутником по жизни. Да, он полюбил её. И, конечно, рассчитывал на взаимность и после первой брачной ночи. Но второго шанса произвести первое впечатление не будет. Не будет и «второй» первой брачной ночи. Перехватить инициативу и приблизиться не составляло труда. Он страстно поцеловал её, а она взялась руками за его лицо и поддержала его. Молодые повалились на кровать. После компании девиц, в которой Отто принесло в покои, супруге оставалось только оголить его торс и снять портки, откуда уже торчал стоящий колом член. Леди Янна, отбросив всё своё наружное благочестие и скромность, как охотница, поймавшая своего хищника, немедленно взяла его в руку и начала водить ею по мужскому достоинству мужа. Хайтауэр от наслаждения поднял голову вверх. Но Янна не стала останавливаться на достигнутом и взяла член в рот. Сир Отто начал двигать тазом, заставляя жену брать всё глубже и глубже. Прервавшись, он снял с неё платье, оно незамедлительно улетело на пол. Она повернулась спиной. — Давайте, сир Отто, победите и эту соперницу! Звучит как вызов! — Без сожалений! — с улыбкой согласился он. Со спины она выглядела прекрасно. Он дотронулся руками до её боков и начал целовать её в шею, а она прерывисто дышала и улыбалась. Маски сброшены, она давно хотела этого. Хайтауэр поставил её на колени и пристроился сзади. Он заметил, что супруга его была девственницей. И тем не менее, несколько медленно, но он полностью вошёл в неё. Тирелл издала писк, и они, как единое целое, повалились набок на кровати. Толчки тазом, которые делал сир Отто, заставляли её стонать, стонать громко, да так, что её услышат аж за Узким морем! Он не сбавлял темп, решился даже один раз шлёпнуть её по заднице, а она лишь получала нескончаемое удовольствие. Потом на спине уже лежал он, а она нагло прыгала на члене, даже не помышляя о том, чтобы остановиться. Но финальным актом было семяизлияние Отто в Янну. Он вынул свой член, а леди-жена выпрямилась и повернулась влево. За её спиной был её супруг, который также посмотрел в эту сторону. В такой позе они ещё долго целовались, прежде чем повалиться на кровать и уснуть.***
Четвёртая луна сто двадцать девятого года от Завоевания Эйгона. Отто вспоминал события того года, лёжа в той самой кровати. Он пустил скупую слезу. Прошло сорок два года, но такое чувство, что это было только вчера. Он помнил свадьбу, брачную ночь, их жизнь в Хайгардене, Староместе и при дворе. Он вспоминал свою первую беседу с королём, и тот день, когда Джейхейрис объявил ему, что нарекает сира Отто десницей. Как тогда за него была счастлива Янна! Какой пир по случаю назначения супруга сестры на пост десницы закатил Маттос Тирелл. Именно Отто потом убедил Маттоса проголосовать за Визериса. Десница пришёл к удивительному заключению: возвышение Отто началось в Хайгардене, в день, когда он стал победителем турнира в честь сына Маттоса, Гарта. Власть Староместа и связи Хайгардена Отто умело использовал в интересах государства. И именно на них, вероятно, был основан выбор новой жены Визериса. Отто было грустно лишь от того, что Янна так и не успела при жизни стать матерью королевы. В период опалы Отто жил между Хайгарденом, Староместом, Утёсом Кастерли, Риверраном и другими замками возможных союзников Эйгона. Он ездил по ним всем, заручался поддержкой — в общем, не терял время зря. Но именно золото Хайгардена и Староместа Отто, не скупясь, тратил на подкуп. Его дети были от крови и Хайтауэров, и Тиреллов, что делало их привлекательной партией. Не говоря уже о внуках. И когда Визерис вконец захирел, и власть переняла Алисента, та смогла протолкнуть Отто в десницы снова. Если ранее Алисента была его протеже, то теперь они стали равными союзниками при дворе. Он гордился дочерью, и, несмотря на её наивность, она оставалась сильной и мудрой. Это был второй взлёт Хайтауэра. Все его взлёты и падения привели его сюда — в Хайгарден. Он останется с Отто — в памяти, в душе и… — Милорд! — прервали размышления засыпающего десницы гвардейцы. — Принц Эймонд… Его Величество… — истерично произносил стражник. Отто немедленно поднялся с кровати и властным тоном перебил этот лепет: — Что с принцем? Что с королём?! — Они… Принц и… — Неведомый с тобой, — лорд-десница оттолкнул стража и сам — чуть ли не как мальчишка — побежал в покои короля. Увиденная им картина поразила его: его внуку, Эйгону, перерезали глотку. Руки Эймонда были испачканы в крови брата. Настежь открытое окно… — Что здесь произошло? — взревел Отто, обращаясь к гвардейцам. — Мы прибежали на крики принца Эймонда и обнаружили Его Величество мертвым, — оправдывался за них всех самый смелый. — Окно было открыто. — Где вы были, когда покушались на жизнь короля?! — истошно заорал десница, что ранее было вообще несвойственно ему, тихому и незаметному политику, вершившему судьбу государства последние годы. Стражи виновато склонили головы вниз. «И это вся ваша реакция?! Олухи! Безмозглые олухи!» — мысленно проклинал их Отто. — Мейстера сюда, бестолочи! Живо! Впрочем, Гельдеус уже не вернул бы Его Величество к жизни. Сохраняя остатки самообладания, Отто приблизился к Эймонду. — Посмотри на меня, — потребовал Хайтауэр, но Эймонд остался глух к его просьбе. Тот был в шоке, и Хайтауэр это прекрасно понимал, но сейчас не было времени сокрушаться убийству Эйгона, как бы это ужасно не звучало. Десница взял Эймонда за лицо и повернул к себе. — Ты видел убийцу, Эймонд? Кто это был? Вопросы Отто тоже были проигнорированы. Спустить принца на землю дед смог только пощёчиной. Таргариен наконец ответил: — Я забыл закрыть окно, когда уходил, поэтому мне пришлось вернуться, — он скривился, снова взглянув на бездыханное тело Эйгона. — И увидел человека. Я не успел разглядеть его лицо — кинулся за ним. Он порезал меня и выскочил в окно. Эйгон уже был мёртв… Сзади послышался истошный женский крик. Алисента кинулась к Эйгону. — Эйгон! Мой мальчик! — крикнула королева-мать. — Алисента, он мёртв, оставь его! — отговаривал десница, но та вообще не обратила внимания на слова отца. Он не стал настаивать, теперь уже принимая дальнейшие решения. Благо, он увидел сира Кристона Коля, уже появившегося в покоях. Отто кивнул в ответ на его приказы, а сам, продолжая слушать диалог Эймонда и Алисенты, отдал собственный: — Наверняка в замке остались люди, верные покойным леди Тирелл и ее сыну. Они выждали момент и напали. Сир Кристон, прямо сейчас выведите всю прислугу во двор и вырежьте всех, кто ранее прислуживал Тиреллам. Всех до единого. — Ты хотел Железный трон. Теперь у тебя нет соперника! — Алисента выплюнула эти слова, будто обвиняя собственного сына в смерти его старшего брата, заставив Отто в изумлении открыть рот и смотреть на дочь. — Я любил Эйгона и не хотел занимать его место, — процедил королеве Эймонд сквозь зубы, пытаясь вразумить её. — Да, я сомневался в его силах. Да, я хотел стать королем. Но он мой брат, и я никогда не желал ему смерти. Это не доведёт до добра. Алисента со злобой смотрела на него, но стояла на коленях перед опочивальней сына. — Алисента, ты не в себе, — Отто подошёл к ней и подал ей руку, но она холодно отбросила её, будто отрекаясь, и встала сама. — Моего сына убили, что я должна чувствовать?! — ненавидяще произносила Хайтауэр в адрес сына. — Если человеку суждено умереть — он умрет, — сказал он безразличным тоном, смотря прямо в глаза матери. — Ты сама говорила. Взгляды десницы перемещались от дочери к внуку и наоборот. Он понял одно: их враги сейчас почти сделали врагами родных сына и мать. Очень умно. Дьявольски хитро. Так могли поступить лишь безжалостные и беспощадные люди. Эймонд покинул помещение, проходя мимо Алисенты и Отто. — Эймонд, — отчаянно пытался вернуть его дед. — Вернись! Но Хайтауэра проигнорировали. Он обернулся к дочери. — Алисента… — Оставь меня, отец, — молила она. Отто не стал идти наперекор. Дочь имела право на своё горе. Она осталась одна с телом первенца. Она не выходила, пока Молчаливые Сёстры не окончили свою работу. А Отто вошёл в господскую ложу, откуда было видно как сир Кристон выводил всю прислугу покойных Тиреллов. Некоторые пришлось сгонять розгами. Были как престарелый повар, так и юный мальчишка лет девяти. Чернь поставили на колени. Стоя над ними всеми, сир Кристон зачитал приговор: — Именем истинного короля, Джейхейриса из Дома Таргариенов, законного короля Андалов, Ройнаров и Первых Людей и Лорда Семи Королевств, за соучастие в убийстве короля Эйгона Второго Вас всех приговорили к смерти. Принц Дейрон вошёл, не услышав, за что их приговорили. Сир Кристон начал каждому резать глотки. — За что их так? — каким-то страшившимся голосом проговорил юноша. — За убийство. Дейрон посторонился и оглянулся на дядю Бриндона. — Кого убили? Где Эйгон и матушка? Почему Эймонд жжёт леса в округе? — пытался понять юный принц. — Эйгон убит, — безэмоционально проговорил Отто. — Те люди помогли убийце скрыться. Или кто-то один из них. А может среди них есть убийца. В любом случае мы не можем доверять ни одному из них. На красивом лице Дейрона читались и скорбь и грусть, и ярость и злоба, и жажда мести — пламени и крови. Десница встал и положил руку ему на плечо. — Ты славный малый, Дейрон, знай это. Но Эйгон — далеко не последняя наша потеря. И я позвал тебя сюда, чтобы ты посмотрел на эту казнь — к виду крови тебе придётся привыкнуть. После минутной паузы и очередной попытки осознать происходящее, принц Дейрон прерывисто заговорил: — Я… могу… — вопросительным тоном пытался хоть что-то членораздельное сказать Дейрон. Его можно было понять: он скорбил по Визерису. Не успел он отойти от смерти отца, как ему пришлось примириться с потерей брата. — Можешь. Но я прошу тебя быть сильным и стойким. Ты можешь, я верю в это: Хайгарден это показал. Но враги чуть не разрушили нашу семью. Не позволь этому случиться. Дейрон хотел что-то спросить, но Отто пресёк это: — Ты всё поймёшь. Дейрон нервно удалился. А вслед за ним пошёл и сам десница. Оглядев ложу и место казни, где сир Кристон уже расправился с каждым, тот бросил сыну: — Распорядись прибраться там.***
На похороны пришли все: от дворянства Простора в лице Анвина Пика, Марка Амброза, Оуэна Фоссовея, Джона Рокстона с сыновьями, Ранселя Редвина и охраняемого сзади пленника Алана Тарли до семьи Отто — Эймонда, Дейрона, Алисенты, Ормунда, Бриндона, Майлза, Гвейна и Хоберта. Даже Солнечный Огонь ревел из-за гибели хозяина. Поборов собственный страх, лорд Хайтауэр выступил вперёд, поглядывая то на кострище, на котором покоилось тело покойного внука, то на Алисенту, опёршуюся на Кристона Коля. — Нам горько прощаться с нашим Эйгоном, — начал Отто, глотая вместе со слюной все эмоции и сомнения. — Он был нашим королём, братом, сыном и внуком. Он носил имя и корону Завоевателя. И был таковым по сей день. Рейнира и её сторонники лишили нас крепкой опоры, чтобы мы сдались и склонились перед ней. Не бывать этому никогда! Не будет раздроблен наш союз и большая семья, — на одобрительный гул не было сил даже обратить внимание. — Смерть Эйгона Второго Таргариена не поможет нам упасть духом, ведь у него есть наследник. Теперь наш король — Джейхейрис Второй, по всем законам и правилам. Мы поможем ему встать на ноги и сплотимся ради него, чтобы отвоевать то, что положено зеленым по праву. Семеро осветят его путь, — закончил Отто, взглянув на Эймонда. Десница отступил назад. Теперь королём будет его правнук. Четвёртый король, которому Отто будет служить. Эймонд последним попрощался с Эйгоном и отдал дракону команду. Тело внука горело. Но его дети будут напоминать ему, что когда-то жил король Эйгон Второй. И стал отцом великого короля. Джейхейрис оправдает имя своего великого предка, и в чём-то даже повторит его подвиг. Первый положил конец правлению дяди-узурпатора, а Второй с помощью своих сторонников скинет с трона мятежную тётушку. Отто пообещал себе воспитать лучшего короля для Семи Королевств.