***
Отто стоял на балконе и смотрел на город. Уже вечерело, солнце стремилось к полному закату, но всё ещё освещало улицы возвращающейся к мирной жизни столицы. Тут были некоторые разрушения, которые ликвидируют. На месте уничтоженных зданий поставят новые строения — краше предыдущих — чтобы глаз простого люда и знати радовался. Запасы Гильдии алхимиков больше не будут тревожить столицу, а власть короля Джейхейриса утверждена. При хороших советниках и воспитателях править он будет так же мудро и справедливо, как и его великий предок, под конец жизни которого началось восхождение лорда Отто. Назначенный в день смерти принца Бейлона на его пост, Отто стал человеком, чьё мнение уже никогда не станет последним. Он породнился с королями-Таргариенами, связав их со своим домом и Простором. На седьмом десятке лет Отто стал Верховным лордом Простора, в том числе и благодаря покойной жене Янне — дочери, сестре и тётушке лордов Тиреллов — чей Дом прекратил своё существование благодаря партии принцессы Рейниры. За время войны лорд Отто тоже отдавал жестокие приказы и всегда спокойно спал по ночам. Хотя скрывать того, что он ждал Безликого под кроватью, не следовало. Укреплять новую власть в Хайгардене придётся ещё долго, но первые шаги сделаны: Старомест никогда не бросит своих родственников, Рогов Холм, Золотая Роща и Ясноводный Чертог претерпели потери за период войны и готовы поддержать Хайгарден. Авторитетные лорды также на стороне Отто. Многие уже скрепили себя связями с короной и Хайгарденом, или были принуждены сделать это. Но над многими ещё предстоит восстановить свою власть. Хайтауэр вообще вспоминал все события этой войны, обдумывал их и делал выводы. Но вывод просился сам собой: он — Отто Хайтауэр — бросил вызов Рейнире и Деймону, большинству драконов, многим Великим Домам, имея за спиной лишь энтузиазм, правоту и надежду; и он выиграл эту войну. Да, его внук Эйгон был убит. Рейнира тоже мертва. А король Джейхейрис Второй, правнук Отто, будет учиться править под надзором Малого совета, Дома Хайтауэров, Хелейны, Эймонда и Дейрона. Как воспитывать маленького монарха, Отто уже обдумал. Джейхейрис не должен был повторить жизненных промахов своей мятежной тётушки — не завести множество бастардов. Новый король не имеет права вновь наступить на грабли поколения своих дедов. Визерис пренебрёг андальским правом, а Деймон приобрёл отвратительную репутацию. Благо уже вернувшаяся в столицу Хелейна будет в этом отношении достойным примером для сына. Король будет благочестив. У него будет одна жена. Когда его свяжут узами брака с его сестрой-близнецом, они станут родителями нескольких детей. И ни один из них не станет изменять друг другу. Гвейн, Эймонд и Боррос обучат короля военному делу, а его дипломатическими навыками займутся сами Отто и Алисента. Верхом на драконе он будет летать рядом с Дейроном и матерью. Мейлор будет во всём повторять за братом, женится на обещанной ему девице и заведёт наследников. Укрепление политических связей будет необходимо. Танец Драконов оказался для зелёных победным, но десница знал и понимал одну важную деталь: это был лишь первый раунд. Люцерис Уотерс вернётся и попытается забрать то, что считает своим. Мысли десницы перед заседанием Малого совета были прерваны Алисентой. Она вошла в зал и приблизилась к своему месту. — Ты опоздала, милая, — сказал Отто, подойдя к ней. Приход дочери, королевы-регента, заставил лорда обратить на неё внимание. В свои сорок два она была всё так же прекрасна и стройна. Даже став бабушкой прекрасных внуков, она по праву может считаться одной из прекраснейших дам Семи Королевств. Смерть Эйгона, безусловно, не прошла мимо неё. Он был её первенцем, её отдушиной. Но она не утратила своей идеальной внешности и остроты ума, не озлобилась в результате этой трагедии и не утратила желание жить дальше. Враги не сломали ни её, ни семью. — Это ты пришёл раньше всех, отец, — ответила королева. — Я рад, что ты не утратила чувство юмора, — улыбнулся Отто. Их короткий диалог закончился открытием дверей зала Малого совета. Алисента, сидя в центре, каждого из входящих советников встречала взглядом. Как ранее при Визерисе и Джейхейрисе, Отто сел от неё по правую руку. С места Отто Алисента смотрелась величественно. Ей шло правление. Напротив Отто, по левую от Алисенты руку, сел её сын Эймонд, Хранитель Государства до совершеннолетия короля. Слева от принца сел Ормунд Хайтауэр, племянник десницы, лорд Высокой Башни, Светоч Юга, Защитник Цитадели, Глас Староместа и новый мастер над законами. Сир Тиланд Ланнистер, мастер над монетой, появился в зале в компании своего брата-близнеца, лорда Джейсона. Тиланд сел ближе к деснице, а правитель Штормовых земель Боррос Баратеон уютно почувствовал себя в роли мастера над войной. Эта должность была учреждена в Малом совете специально под известного военачальника, репутацией которого обладал лорд Баратеон, а малолетство короля не давало ему возможности командовать войсками. Верные союзники нашли свои места и рядом с королевой-регентом: лорд Ларис Стронг нашёл удобным сидение рядом, между тестем и лордом Ранселем Редвином, который обменивался дружелюбными взглядами с регентшей, даровавшей ему пост мастера над кораблями. За спиной королевы возвышался лорд-командующий Королевской гвардией сир Кристон Коль. — Милорды, я рада приветствовать Вас на первом заседании Малого совета короля Джейхейриса Второго Таргариена, да правит он долго, — заявила королева. — Да правит он долго, — повторил Отто и остальные присутствующие в один голос. Отодвинув стул, Хайтауэр встал и взял своё приветственное слово: — Я также приветствую всех лордов данного Малого совета. До совершеннолетия короля мы будем править королевством вместе, в этом составе. Давайте начнём, — этой фразой Отто открыл заседание. — Грядут большие перемены. Отныне их связывали какие-то новые узы. Эта группа людей, которой предстояло править страной, прошла друг с другом огонь и воду. — Перемены — как раз то, ради чего и началась война, милорды, — с ухмылкой и нотками самолюбования в голосе произнёс Боррос Баратеон. — Гавань перемен, — согласился Тиланд Ланнистер. — Любой входящий сюда так или иначе становится другим человеком. Слушая их реплики, Отто Хайтауэр не сел обратно, а встал рядом с восседающей во главе стола Алисентой, возвышаясь над собранием, показывая своё превосходство. — На этой неделе в Королевскую Гавань прибудут члены королевской семьи и её верные знаменосцы на первую аудиенцию при новом государе. А пока что я информирую членов Малого совета, что Аддам из Халла отныне легитимизирован и носит фамилию Веларион. На аудиенции будет объявлено, что наследнику Веларионов будет позволено вступить в права лорда Приливов. Публично прощены будут Дома Грейджоев, Рованов, Старков, Селтигаров. — Стокворты и Дарклины должны лишиться своих владений, милорд-десница, — заявил дяде Ормунд Хайтауэр. — Они были единственными, кто защищал Рейниру от войска Баратеонов. Лорд Боррос Баратеон также высказался одобрительно. Великий мейстер Орвиль подал королеве Алисенте текст указа. Женщина взглянула на отца. Не прозвучало ни одного звука против такого решения Хайтауэров. Отто кивнул дочери — и одним росчерком пера два Дома, владевших этими вотчинами испокон веков, лишились своих владений. В довершение процесса указ также предполагал изгнание этих домов из Вестероса. — А Драконий Камень? — вдруг подал голос Эймонд, обратив на себя взгляды всех присутствующих. — Это была вотчина Рейниры, и она уж точно не останется за кем-нибудь из её потомков. — Вы правы, принц Эймонд. Драконий Камень также останется при нашем владении. — А пленная принцесса Бейла? — раздался голос Ормунда с ноткой презрения к девушке. — Она ненавидит нас. И её дракон жив. Она всё ещё может сбежать. — Врагов можно победить, воспитав их детей, милорд, — с хитрецой на лице и в голосе произнёс Отто, подкрепив свои слова проницательной улыбочкой. — Я поговорю с принцессой. Я смогу её убедить, что мы её единственная оставшаяся семья. Посудите сами, милорды: мачеха отправила её на Север, не побеспокоившись о ней. Вдобавок, Рейнира согласилась на её помолвку с Мартеллом. Может, отец перед смертью вспомнил про неё? Нет, он увлёкся Джейн Аррен. Её дед мёртв, её бабка мертва, её жених мёртв, её сестра улетела на край света за Люцерисом Уотерсом. — Только не на край света, милорды, — как всегда тихо, с хрипотцой и со страшноватым смешком напомнил о себе лорд Ларис. У присутствующих естественным образом возник интерес к его словам. Алисента смотрела на лорда пристальнее всего. — В Браавос, милорды и миледи. Видимо, Рейнира перед смертью договорилась об убежище для своих детей и немногочисленных сторонников. Боррос Баратеон не заставил себя долго ждать и первым отреагировал. Его предложение — атаковать Браавос — было отвергнуто. Железный трон не располагал достаточными силами для этого. А вот для чего он располагал силами, так это… — Атаковать мы будем Дорн, милорд Боррос, — уверенно заявил Эймонд. Отто поспешил подтвердить это: — Верно. Принц Кворен Мартелл жестоко обошёлся с послами, нарушив их священную неприкосновенность. Он вторгся в Простор и напал на Хайгарден. Принц даже присягнул Рейнире Таргариен, включив Дорн в состав государства. Теперь же мы вернём мятежную область под контроль престола. — Мы также сделали весьма щедрое предложение лорду Дэзиелю Айронвуду, — загадочно дополнил его слова Ларис. — Он давно соперничает с принцем Квореном и хочет оставить после себя великое наследие. Он не станет уведомлять Солнечное Копьё о войске, которое поведёте вы, лорд Боррос, как новый королевский маршал. Боррос поклонился деснице и хитро потёр ладошки. Для него это был шанс навсегда разобраться со своими кровными врагами — Вилями. — Когда Кворен поймёт, что на него идёт армия, будет слишком поздно, ибо затем его настигнет принц Эймонд верхом на Вхагар. Эймонд кивнул деду. — Принцем Дорна станет Дэзиель Айронвуд, а унаследует ему — по дорнийскому праву — его старшая дочь Дженнелин. Вопросы? Возражения? — спросил Отто. Никаких возражений не последовало. В диалог вступил сир Кристон Коль: — Милорды, моя королева, в Королевской гвардии опустели три места. Их надо заполнить. — Возьмите на попечение Корвена Баратеона, — первым же делом предложил принц, описав его героизм в битве, упорство и трудолюбие. — Год интенсивных тренировок с вами, лорд-командующий, сделает его безукоризненным гвардейцем. Лицо лорда Борроса выражало гордость за племянника и радость за такую лестную характеристику своего родственника. Он потянулся к позолоченному кубку и пригубил из него вина. Алисента поддержала просьбу сына, но энтузиазм Эймонда поубавился. Отто понял, что они ещё не говорили друг с другом. Более никаких дополнительных реакций для понимания не требовалось. Сир Кристон поблагодарил за предложение и пообещал взяться за кандидата всерьёз. — Но остаются ещё два места, — напомнил Коль. — И мы их заполним. Пребывая в Речных землях, я многое узнал о сире Дармене Талли, его героизм не может не восхищать, — честно, как на духу, сказал Отто. — Я предлагаю его кандидатуру в Королевскую гвардию. — И сира Фарона Тарли, милорды, — вставил племянник. — Я помню, что Дом Тарли сначала поддержал Рейниру, но я заверяю вас в вечной верности лорда Тарли Джейхейрису и зелёным. Прошу принять его, лорд-командующий, по моей протекции. Коль кивнул лорду Ормунду. — Теперь обсудим дела брачные. Скоро состоится свадьбы королевы-матери с Верховным лордом Долины, Элдриком Арреном. Королевская Гавань должна быть готова к торжествам. Единственный глаз Эймонда был поднят на лорда Хайтауэра. Его взгляд и таинственное молчание были красноречивее любых поднятых вслух вопросов. Ему с самого начала не понравилась идея поженить их. — В таком случае, — вмешался Джейсон, — прошу также сегодня объявить о помолвке принца Мейлора и леди Элспет. Отто не мог прилюдно отказать одним из вернейших, но амбициозных сторонников. Лорд поддержал его и пообещал сделать такое объявление. Иногда деснице казалось, что амбиции Утёса Кастерли лишь хорошо прятались за целями Корлиса Велариона, которые тот особо никогда и не скрывал. Ларис и Алисента, Отто и Эймонд одновременно переглянулись друг с другом. Их посетила одна мысль. — Есть ли что-то ещё, что мы должны обсудить? — ненавязчиво уточнила Алисента, вовремя понявшая, что членам Малого совета пора расходиться. Тем для обсуждения более не было. Если бы не такое ловкое замечание Джейсона Ланнистера, им бы пришлось провести на заседании ещё немного времени, но он сам дал им повод разойтись и подумать. Поразмыслить надо было хотя бы о том, с какого интересного момента лорд Джейсон дал себе право посещать заседания Малого совета, не являясь членом оного? Отто впервые за долгое время почувствовал, что его потеснили. И впрямь — о, Семеро, — его родных пытаются окружить Ланнистерами. Когда все расходились, Ларис медленнее обычного поковылял к двери. Шаги его были столь медленными и тихими, что Хайтауэрам и впрямь показалось, что он уже вышел. Однако, взглянув на дверь, Отто всё ещё видел его. И почему-то десница не прогнал его. Странный он человек, но верный. И всё равно не знаешь, что им руководит, что он сделает дальше. Эймонд задержался, поскольку Алисента его окликнула. Принц хоть и взглянул на мать, но как-то холодно. Казалось, будто перед ним стояла какая-то чужая женщина, а не родная мать. Тёмно-зелёное платье Алисенты огибало её стройную фигуру, а королева-регент смотрела на сына снизу вверх. Если бы всему государству не было известно об их родстве, на первый взгляд вряд ли бы можно было сказать, что они мать и сын. — Эймонд, прости меня, — голос дочери дрожал, но она старалась уверенно произносить свои слова. Принц хотел уйти, но матушка удержала его, дотронувшись своей белой, как крылья ангела, рукой до его плеча. Эймонд всё-таки не противился касанию и остался на месте. Возможно, он ждал этого момента. — Я очень сожалею, я не должна была обвинять тебя в том, что сделала Рейнира. Я ужасная мать, прости. Я отчаялась, хотя не должна была и… Эймонд всё равно собрался уйти и уже развернулся. Она, отчаявшись, отпустила его. Но краха дочери Хайтауэр допустить не мог. Тогда Отто и решил влезть в эту беседу: — Эймонд. Таргариен вновь остановился. Но вообще-то мало кому понравится, что ему в спину пытаются что-то говорить, тем более таким наставническим и властным тоном, как у Отто Хайтауэра. Принц развернулся. — Прошу, Эймонд, — жалобно говорила Алисента. Предательская дрожь в голосе всё так же не давала её словам уверенности. — Ты мой сын, старший из живых. Моё сердце обливается кровью, не понимая, простишь ты меня или нет. — Всё хорошо, матушка, — улыбнулся ей наконец-то одноглазый сын. — Я прощаю тебя. Этот короткий и сухой ответ всё же звучал успокоительно для Алисенты и более-менее уверенно для Отто. Теперь, удостоверившись, что в их семье нет разлада, он мог, не балансируя меж двух огней, разговаривать с родными, и душа его была спокойна за них. — Элдрик Аррен, — вдруг вспомнил принц, искоса взглянув на деда. — Это ведь твоя идея, не так ли? Эймонд смотрел на Отто крайне недовольно. — Она королева-мать, Эймонд, — напомнил дед. — Да, она королева-мать, дедушка. Не разменная монета для твоих политических союзов! Отто открыл рот для того, чтобы выразить свои возражения, но Эймонд не дал ему высказаться: — Вы уже выдали её замуж за Эйгона восемь лет назад. Она была ему верной женой семь лет, а он сколько бастардов на стороне завёл? Он был никчёмным мужем и отвратительным отцом! Она была счастлива с ним? — возмущался Эймонд. — Вы сами знаете, что нет. Вы наступили на те же грабли, и меня это не устраивает. — Эймонд, — пыталась урезонить его Алисента. — Матушка, Элдрик Аррен, — с улыбкой объяснил принц, — напыщенный, самонадеянный, горделивый человек и, простите, дурак. В общении с лордом Арреном таких качеств в нём Отто не нашёл. С другой стороны, Эймонд и Элдрик были ровесниками, поэтому раскрыться с разных сторон разным людям не было чем-то невыполнимым. Отто Хайтауэр не был ровней Аррену, а потому, вероятно, тот и не позволил себе что-то, что позволил с Эймондом, при деснице. Эймонд Таргариен, характеризуя людей, как он их видит, за словом в карман не лез. Они пробыли в одном обществе продолжительный период. Но когда речь заходит о поиске сторонников, тебе уже не до чувств, а эмоциональное в Эймонде сейчас брало верх над рациональным. Он был импульсивен и честен, но чтобы стать десницей Джейхейриса в будущем, ему нужно представить себя на месте Отто. А Отто каждый день на протяжении многих лет окружает хоровод брачных предложений, указов, приказов, законов и умелых подлиз. Это и называлось политикой. И Хайтауэр жил в этой атмосфере годами, сохранив разум. — Эймонд, Хелейна сама согласилась, — начал Отто отвечать на всё ранее сказанное. Но эти слова брата невесты ничуть не успокоили. — Более того, к ней пытался свататься Джейсон Ланнистер, по-твоему эта партия лучше? — Почему нельзя отказать обоим? Почему Хелейна теперь не может жить, как пожелает нужным? Она родила троих детей, она выполнила свой долг перед вами и страной. — Потому что мы выиграли лишь битву, Эймонд, а не войну, — объяснил Отто, повысив тон. — Война всё ещё идёт, и рано или поздно наступит второй этап. Чёрные улетели в Эссос, и они там объявятся, вернутся и возьмут реванш. И нам нужны более крепкие связи, чем на начало войны, чтобы достойно встретить врагов. — А чёрные примут тех, кто помог от них избавиться? Сильно сомневаюсь. — И всё же мы не можем себе позволить такую роскошь, как отдых. Мы должны быть начеку и продемонстрировать всему миру, что мы сильны и едины. Объявленные помолвки преследуют именно такую цель. Сложно было оспорить это утверждение Хайтауэра, оно было неутешительной правдой. Новая власть только пришла, и ей нужно закрепиться. Эймонду пришлось отступить. — Если он хоть как-то обидит Хелейну, я убью его. Просто предупреждаю. А пока что я хотел бы попросить отдать мне Драконий Камень как свой надел. Мы с Марис давно хотели иметь что-то своё, — объяснил Эймонд. — Думаю, вы понимаете, как это важно для молодой семьи. — Конечно, сын, — согласилась Алисента. Она сейчас была на всё согласна, чтобы возвратить их близость. — Я дарую вам Драконий Камень. Эймонд добродушно, насколько это возможно, улыбнулся матери: — Спасибо, матушка. Уверен, наша семья приживётся там. К слову, вы упомянули Джейсона Ланнистера. — Какая дерзость, напыщенность, наглость! — выругался Отто, перебив принца. В последнее время он всё чаще и чаще приходил в ярость от их слов, действий и требований. — Вы позволите? — раздался голос у двери. О, Боги, они совсем забыли, что Ларис был тут всё это время, и ему никто не сделал на этот счёт замечаний. — Считаете ли вы Джейсона Ланнистера неблагонадёжным? — этот вопрос Ларис обратил ко всем. Эймонд категорично заявил, что да. Это было его искренним мнением, без пояснений и прелюдий. Алисента также согласилась, что от него не знаешь, чего ждать, но в её голосе звучала настороженность и нотки опасения. Не придав этому сначала внимания, Отто также высказался, что он перестал доверять Джейсону, а равно и государство. Он слишком многое на себя берёт: породниться со Старками, Таргариенами, заполучить лорда Железных островов в качестве трофея и править его именем, место в Малом совете, да ещё и дерзкие предложения Джейсона лорду Отто. Им повезло, что Элдрик Аррен был более симпатичным вариантом, да и Хелейна согласилась выйти за него. Их близкое знакомство оказалось весьма кстати. — Всё так, — подтвердил Эймонд слова деда. Алисента же отмолчалась, оставив решение за мужчинами. Ларис, откусив кусочек яблока, взятого со стола, с совершенно обыденным тоном был довольно краток, но по прежнему таинственен в ответе: — Рад, что вы ответили на него. Это ведь должен быть ответ не мне, а вам самим прежде всего. Лишь один человек в зале насторожился выводам Лариса. Калека привстал и вновь направился к выходу. Отто Хайтауэру тоже надо было готовиться к первой аудиенции. Оглядев дочь и внука, он также пошёл прочь из зала. Мужчина отправился по коридорам к Башне десницы, держа в руках свитки, а по пути встретил Хелейну, идущую с Мейлором на руках в свои покои. — Хелейна, — улыбаясь, поздоровался с внучкой Отто, не задумавшись, где она была. Она похорошела за последние месяцы. Как рассказывал Эймонд, она проявила небывалую храбрость в Долине, когда они сражались с четырьмя всадниками. Принц впервые видел на ней — хрупкой, ранимой и невоинственной девочке — доспехи и латы. Воистину, нет никого опаснее матери, защищающей своих детей. Без доспехов и лат она смотрелась изящно, всегда будучи красивой. Она немножко постройнела, что Отто также заметил. Война изменила многих как внешне, так и внутренне. Но оптимизма в поднятом на него взгляде королевы-матери Хайтауэр не нашёл. Он приблизился к ней и взглянул в её предельно честные, но взволнованные фиолетовые глаза. Она была обеспокоена. Она встала на носочки и потянулась к уху Отто. Десница в ответ наклонился чуть ближе к губам внучки. — Стоит пустить первую кровь, и буря неминуема! — промолвила она. Её прошлое предсказание заставило их бежать из столицы в самый важный час. Что же сейчас она имеет в виду? Он не знал. Но эта случайная встреча не принесла ему успокоения. Таргариен быстренько поправила платьице и пошла дальше, покачивая на руках своего сына-принца, так и не разъяснив смысл сказанного, оставив деда размышлять и делать выводы. Погрузившись в бесконечные семейные, государственные и семейно-государственные мысли и встретившись с Хелейной в коридоре, лорд Хайтауэр и сам не заметил, как дошёл до тронного зала. Факелы на стенах и свечи на люстрах, повисших на потолках, галереи вдоль зала — всё это украшало главное помещение в Семи Королевствах. Взгляд Отто приковал к себе величественный Железный трон. Сотни клинков поверженных врагов Эйгона Завоевателя. Их слило воедино пламя Балериона Чёрного Ужаса. «Что есть Железный трон, юный милорд? — вопрошал его в детстве наставник-мейстер. — Что же такое держава, Отто?» Железный трон — памятник победам и величию Эйгона Первого. Держава — наследие Эйгона, преумножаемое Таргариенами из года в год. Железный трон — это и есть держава. Теперь на Железном троне будет восседать его кровь, его потомки, его наследие и будущее. Большую часть жизни Хайтауэр жаждал престола для своей семьи, и вот он прямо перед ним. Соблазны и искушения всей его жизни стояли перед ним. И он пошёл через весь зал по расстеленной перед престольным пьедесталом красной дорожке. Хотелось бы отвесить поклон — такая привычка сложилась у десницы за годы службы — но трон был пуст. Отто пошёл дальше: он поднялся по ступенькам прямо к королевскому седалищу. Остановившись перед ним, лорд почтительно положил руку на рукоять меча, слившуюся с другими в этом творении. Рукоять была непривычно холодной, будто чужой. Так он постоял ещё минуту, прежде чем убрать руку. Резко погладив рукоять, Отто тихо и недовольно зашипел. Это шипение тихим эхом пронеслось по пустому залу, заставив десницу оглянуться. Оказывается при скольжении он поранил себе палец. Такого с Хайтауэром никогда не было, а он сидел на троне довольно часто, верша суд от имени Визериса все эти долгие годы. Посмотрев на палец, Отто увидел небольшую царапинку, из которой наружу выступила капля крови. Медленно скатившаяся далее по ладони, затем она упала на пол.***
Рана зажила сама собой и перестала быть проблемой уже на следующий день, но все эти дни его преследовали слова внучки. Как быстро после слов Хелейны он получил царапинку от Железного трона. Ранние присказки гласили, что таким образом престол отвергает королей, показывает их недостойными. Но ведь и король Эйгон резался о него, но его не назовёшь недостойным. Джейхейрис Первый на его памяти не получал ранения, но Визерис — многократно. Внук Отто, Эйгон Второй, вовсе ни разу не получал ранения, хотя его правление длилось лишь месяц. Эймонд уже успел слетать на Драконий Камень, дабы проведать замок и остров. Пока его не было, в столицу вернулся и Дейрон, сопровождаемый по земле отрядами Талли. Его в Красном замке ждёт сюрприз. Они задержались в Риверране. Когда Отто во главе армии ушёл к столице, в Риверране скончался лорд Гровер Талли, совсем недавно посетивший свадьбу правнучки. Лорд-долгожитель скончался на восемьдесят втором году жизни, болел он очень долго. Теперь все его титулы получил его внук Эльмо, сам ставший дедушкой при жизни лорда Гровера. Теперь новый лорд Талли почётно въезжал в столицу как истинный властелин и победитель. Смотрелось это элегантно, но наигранно, ведь власть ему помогли восстановить Отто с внуками и Джейсон Ланнистер. С севера въезжала процессия Талли, а с юга кареты Дома Баратеон. Эти два Великих Дома породнились с Домом Таргариенов. Это символическое объединение кортежей в один на улицах столицы встречали и сине-алые полотна с форелью, и жёлтые знамёна с оленем. Ими были увешаны городские улицы, по которым проходила прямая дорога в Красный замок. У ворот королевской резиденции всех прибывших встречали лично Алисента и Отто. Дейрон кинулся навстречу к матушке, встретившей младшего сына с распростёртыми объятиями и всей своей душевной теплотой и любовью. — Вот мы и дома, матушка, — с улыбкой сказал Дейрон. — Мы все дома, сынок, — радовалась и Алисента. Дейрон был младшим ребёнком, получившим от матери всю её доброту и ласку. Она не давала спуску детям, воспитывая их как настоящих принцев, но Дейрон как младший получал от неё снисхождение. Ему не грозит такая ответственность, как власть над державой, это удел Эйгона и его детей. Это Отто относил к одной из причин изначальных возражений Дейрона против брака с Илизой Талли. Пока Отто и Дейрон слились в рукопожатии, лорд Эльмо Талли, одетый в настолько строгий дублет, что он более походил на мундир, вышел из кареты первым, подав руку своей беременной дочери. Илиза шла осторожно. Хрупкая девушка держалась за округлившийся живот, а всякие няньки, бабки, повитухи да служанки окружили её, оградив от Хайтауэров и отца на несколько метров. Илиза склонила голову перед мужем, королевой и десницей. Эльмо же вместе с зятем удалился. Многочисленные женщины, приставленные к Илизе, были сопровождены стражей внутрь. Хелейна как раз выходила из Красного замка, чтобы присоединиться к деду и матери. Когда та встала, и Отто оказался между двумя родными женщинами, она, не предупреждая его, с серьёзным видом взяла его за руку и нашла на пальце рану. Ахнув, принцесса опустила руку. Мужчина внимательно посмотрел на неё, ожидая слов внучки, не заставивших себя долго ждать: — Я предупреждала, — взволнованно и громковато объявила Хелейна. — О чём ты предупреждала, Хелейна? — казалось, что Алисента сейчас ринется к дочери. Отто взглянул на Алисенту, как бы прося остановиться, обещая обсудить это, оставшись наедине. — Мама! Бабушка! Отто! — закричал задорный голос Джейхейриса. Близнецы рука об руку подошли к Алисенте и обняли её. Бабушка со всей любовью призналась детям в любви, облобызала их, и они ответили взаимностью. Короткая сребровласая шевелюра Джея окутывала голову, на которую сегодня возложат корону. Джейхейра, маленькая и милая девочка, правнучка Отто, оставалась где-то в стороне. Она мало улыбалась, очень редко была активной на занятиях, даже говорила без причины крайне мало. Но сегодня она улыбнулась, увидев родных и также коротко объяснила, что ей было тяжело расстаться с ними почти на год. — Надеюсь, братик выздоровел, — добавила она. Когда их отсылали ради их собственной безопасности в Штормовой Предел, детям рассказали, что внимание семьи сосредоточено на заболевшем Мейлоре. В этом не было ни слова правды, но кто в шесть лет будет рассказывать ребёнку, что началась война? — Конечно выздоровел, моя принцесса, — с улыбкой ответил Отто. — Народ любит нас! И я их тоже люблю! — гордо хвалился Джей прадеду. Близнецы также поздоровались с мамой и долго её обнимали. Эта милая картина вызвала восторг у придворных, выстроившихся по периметру двора Красного замка. Повернув голову в сторону ворот, Хайтауэры уже встретили вновь беременную Марис Баратеон с дочерью на руках. Дети остались стоять за матерью, но когда снова подходили дворяне, вдовствующая королева сама отошла чуть назад и положила им руки на маленькие плечики. Леди Баратеон сделала реверанс королеве. Эймонд и Отто переглянулись, слушая реплики Алисенты и Марис. Хорошо, что знакомство задалось. Малышка Дейнис была драгоценностью их семьи. Казалось, что Алисента пустит слезу радости, держа свою внучку на руках. Трогательная картина. Маленькая принцесса, завёрнутая в белоснежный кулёк, была возвращена Алисентой её матери. — Теперь мои собственные дети стали родителями, — гордо произнесла она. Эймонд, идя под руку с Марис, отправился показывать ей замок. Но ему это нужно было скорее для чинной походки по замку. Приятно же возвращаться туда, где ты стал хозяином. Показались и дворяне Простора. Лорд Джон Рокстон и трое его сыновей отвесили поклон королевским особам, а за ними шёл лорд Анвин Пик с дочерью Мириэль. Мириэль сделала реверанс королеве, пока Анвин пожимал руку Отто Хайтауэру. — Ваше Величество, — поклонилась девушка королю, что был чуть младше неё. У леди Мириэль были каштановые волосы и карие глаза, широкое лицо, покрытое веснушками. Она улыбалась монарху, из-за чего показались её изогнутые зубы. Джей, конечно, ответил вежливо, однако отказал ей в такой же приветственной улыбке. Джейхейра же и вовсе не в пример строго для себя поблагодарила девушку за прибытие, и весь её тоненький строгий голос явно просил гостью убраться с их глаз долой. «Пьяный лорд Анвин Пик сболтнул, что когда мы возьмём обратно Королевскую Гавань, он публично попросит короля обручиться с его дочерью Мириэль», — вспомнил Отто слова Ормунда. Хайтауэр непроизвольно восхитился смелостью принцессы. Мириэль подчинилась и вслед за отцом удалилась. Кого было приятно встречать, так это собственных сыновей Отто. Бриндон с семьёй, Майлз и Гвейн тоже прибыли на коронацию. Каждого из своих сыновей десница рад был обнять. Алисента одарила братьев поцелуями в щёку, как и Хелейна, радовавшаяся появлению дядей. Тёзку и внука десницы сзади постоянно науськивала его мать, леди Лелия Ланнистер, кузина Джейсона и Тиланда. Невестка разоделась в традиционные цвета Дома Ланнистер — в красные и золотые, пошитые дорогой тканью и роскошным бархатом. Она контрастировала с появившимися ранее Марис и Илизой, которые старались даже в платьях показать близость к новой семье. Красное платье на Илизе, обтягивающее тело, и красно-чёрное на Марис. И хоть Илиза была не особенно красива, но от обеих девушек чувствовалась ласка и забота. Леди Лелия же раздобрела и подурнела с годами, улыбка давалась ей тяжело, а лицо стало строгим и неприветливым. Никакой материнской теплоты от неё не чувствовалось, да и недовольство Отто-младшего, желавшего избавиться от общества матери и присоединиться к мужчинам своей семьи, выражалось хмуростью его обычно приветливого лица. «Подумать только, что она станет леди Хайгардена после меня», — не на шутку пугался Отто, нередко замечая в ней черты тирана и до сегодняшнего дня. Юный Харлен, сын Отто-младшего, шёл рядом с отцом и бабушкой, но увидев кузена-короля, поспешил подойти к нему и познакомиться. Кажется, общество бабушки донимало и его. Король и принцесса быстро ответили на желание кузена подружиться. Они ведь и не знали друг друга до этого момента. Получив разрешение Хелейны, дети удалились в Красный замок. Лелию отвлёк кузен, сир Тиланд. Его она всё же была рада видеть, в отличие от тестя и золовки-королевы, которой всегда завидовала. Она улыбнулась ему, и, взявшись за руки, родственники пошли прогуливаться, продувая свои золотые шевелюры. Галисса, дочь Бриндона и Лелии, шла со своим мужем, лордом Беннифером Флорентом. Её каштановые волосы были заплетены в косу, её лицо обдувало лёгким ветерком, пока она покачивала веером. Сын четы, Байрен, наследник Ясноводного Чертога, также решил присоединиться к близнецам и кузену. Можно сказать, что он буквально молниеносно побежал к ним. Отрадно было видеть в сборе всю семью, по этому поводу Отто устроит семейный ужин вечером. Таким же традиционным образом приветствовали и остальных дворян, прибывших посетить коронацию. Под конец из Харренхолла прибыла леди Линесса, внучатая племянница Отто и жена лорда Лариса Стронга. В его семье внезапно стало много беременных женщин. Зазвенели колокола, возвещавшие о коронации. Дворяне начали толпиться у входа в тронный зал. Отто же указал родне на места в первых рядах, а сам удалился проведать, как готов к своему официальному воцарению Джейхейрис. Тот был переодет в чёрно-зелёный дублет, пошитый специально для него. — Джей, — обратился к нему десница. — Надеюсь, вы готовы, государь, — с улыбкой добавил Хайтауэр. Но мальчик не радовался. Он взглянул на присевшего рядом мужчину. Стесняясь своей левой руки с аномальными шестью пальцами, тот ловко спрятал её в карманчике. — Мне страшно, дедушка, — боязненно произнёс, отвернув глаза, ребёнок, которому предстояло воссесть на Железном троне. — Что тебя беспокоит? — Моего отца зарезали. А что будет со мной? Сердце Отто что-то укололо, как его палец в тронном зале. Он опустил голову. — То была война. Ты не должен был так скоро узнать о гибели отца. Твоей бабушке было очень трудно, как и мне, как и твоим дядям и матушке. Сейчас воцарился мир, а ты должен стать его символом. — Я не справлюсь, — переживал ребёнок. Отто посадил правнука себе на колени и заключил в лёгкие объятия. — Ты всё сможешь. Придётся многому учиться. Но тебя назвали Джейхейрисом. Твой великий предок тоже носил это имя. И он был великим королём, и ты станешь не менее великим! — наставлял его десница. Хайтауэр не спускал глаз с мальчугана, чем немножко смутил его. — Ты должен, Джей. Тебя все ждут. — А Харлен и Байрен останутся? Они хорошие! — детским голосом спросил Джейхейрис. — И я этого хочу. Отто по-доброму улыбнулся и усмехнулся, чем вызвал приятную эмоцию на лице будущего правителя. — Конечно останутся. — А Эймонд и Дейрон? Дядя Эймонд обещал меня учить и тренировать. — И они останутся, обещаю, — подтвердил Отто. — Но сначала после коронации Эймонд уедет покорять Дорн. А когда вернётся, то обучит всему, что знает. Джейхейрис сполз с колен прадеда и встал во весь рост. — А ты будешь помогать мне править? Ты мой десница! Отто потрепал правнука по голове, в очередной раз радуясь его обществу. За долгие годы подготовки своей семьи к престолу он и забыл эти обычные радости общения с семьёй. — Разумеется, юный государь, — согласился лорд, хотя никуда уходить он и не собирался. Мальчик отошёл и съел клубничку, лежавшую на тарелке. Ягодка лиловела на фоне его круглого весёлого личика. — Тогда пошли! Это приказ, — объявил король. Отто согласился с этим детским «приказом» и вышел из покоев монарха. Передав того на попечение королевских гвардейцев Уиллиса Фелла и Дармена Талли, Отто удалился к другому входу в тронный зал со стороны престола. На пьедестале помимо Железного трона во время церемонии должны были находиться десница, Алисента, Хелейна с женихом и дочерью, Кристон Коль с маленькой короной в виде тонкого золотого обруча в руках, верховный септон и принцы. Королевская семья возвысилась над дворянством королевства. Красная дорожка, расстелившаяся между ступеньками к трону и воротами зала, была вычищена до чистейшего алого цвета. Лорды и леди не смели даже коснуться этого ковра. Всё было готово. Ворота открылись, и за ними показался маленький ростом, но гордо выпрямившийся ребёнок. И свой шестой палец на левой руке он не скрывал. Он ступил на дорожку, а за ним последовали гвардейцы, клявшиеся защищать его. Он прошёл мимо своих вассалов, ни разу не обернувшись на них. Они кланялись ему, кивали головой. Вся его воля была собрана в кулак. Чинным и гордым, строго вымеренным шагом он дошёл до ступенек, дабы преодолеть каждую из них перед своим восшествием на Железный трон. Встав прямо перед сидением своих предков, Джейхейрис рассмотрел родню: сестра, матушка и бабушка сделали реверанс, Коль и Элдрик поклонились. С другой стороной кивнул Дейрон, и лишь после него Эймонд задумчиво изобразил что-то между кивком и поклоном. Десница короля сделал незаметный знак, и Джейхейрис развернулся к трону спиной. Верховный септон чуть опустился и трижды помазал чело мальчика. — Да пошлёт Вам Старица мудрости и долгих лет правления, — говорил верховный септон, — Отец — твёрдости духа, Матерь — доброты, Воин — силы и доблести, Кузнец — созидания, а Дева — благочестия. На смену верховному септону за спиной юного короля встал Кристон Коль. Лорд-командующий Королевской гвардией, сын стюарда лорда Дондарриона, короновал уже второго монарха. Коль молча водрузил на голову принца корону. — Ныне мы нарекаем Джейхейриса из Дома Таргариенов, Второго этого имени, Королём Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Лордом Семи Королевств! — громогласно провозгласил Отто. — Да правит он долго! — Да правит он долго! — немедленно повторили гости церемонии. Отто, шагая всё ближе к престолу, оглядывал всех этих гостей: его сыновья и внуки, их жёны, родственники, члены Малого совета и знаменосцы областей государства, сторонники и склонившиеся перед Джейхейрисом чёрные. Аплодисменты после возложения короны длились около двух минут, которые ребёнок непрерывно улыбался. Взглянув на Отто, король сам объявил, что даёт начало первой аудиенции, а его — правителя Семи Королевств — интересы будет представлять его десница. Никто не возразил, а потому коротким и уже более свободным шагом Джейхейрис вместе с сестрой и рыцарями гвардии удалились из зала. Отто уселся на трон, недавно порезавший его. Он вновь величественно осмотрел всех присутствующих и смерил их высокомерным взглядом, который мужчина принял непроизвольно, как он привык. На первой аудиенции тот с гордостью рассказал о предстоящем походе в Дорн и приговорил к казни принца Кворена Мартелла за предательство, нарушение законов гостеприимства и измену. Лорд Боррос и принц Эймонд, взявшиеся за дело, были восхвалены гулом оваций и одобрений. Как и ожидалось всеми, уже разглядевшими лорда Аррена и королеву Хелейну вместе, Отто объявил о помолвке и назначил дату свадьбы. Гостями были позваны все присутствующие. Объявил он и о помолвке принца Мейлора с дочерью лорда Джейсона Ланнистера, что подняло авторитет и значимость его Дома в глазах остальных. Ему публично оказали невероятное доверие, почёт и уважение. Лорд Отто, пресекая попытку лорда Пика просить о помолвке его дочери с королём, объявил, вызывая у многих смешанную реакцию, помолвку Джейхейриса Второго и его сестры, принцессы Джейхейры. Многим оказался закрыт путь породниться с королевской династией, но не ожидать чего-то подобного в традициях Таргариенов с их стороны тоже было странно. Были выслушаны как интересные предложения, так и выданы благословения. Кто-то просил о королевской милости и ходатайствовал за своих родных. Стараниями лорда Ормунда Алану Тарли, Таддеусу Ровану и Марку Мерривезеру были выданы королевские помилования. Не обошли стороной и Десмонда Мандерли с Криганом Старком и другими северными лордами, лорда Аддама Велариона и его брата Алина с матушкой Марильдой, лорда Бартимоса Селтигара с сыновьями, выжившего бастарда драконьего семени Серебряного Денниса и сына Красного Кракена, Торона Грейджоя, — они тоже были публично прощены. А вот награждали за службу и верность Эльмо Талли, Борроса Баратеона, Хамфри Бракена, Сирилла Лиддена, Хортона Крейкхолла, Гастона Уэйнвуда, Элиса Темплтона, Ранселя Редвина, Джона Рокстона и Оуэна Фоссовея — всех сторонников зелёных. Красный замок менялся. Королевская Гавань менялась. На смену временам Визериса Таргариена и принцессы Рейниры приходили новые времена новых людей. Устанавливались вестеросские порядки, привычные его обитателям. Жизнь Семи Королевств заиграла новыми красками — зелёными.