С тех пор, как Отто последний раз побывал на Драконьем Камне, тут многое поменялось, а не было его тут уже очень давно.
Торговцы из Королевской Гавани и Сумеречного Дола уже давно шептались и были недовольны, что Драгонфорт постепенно бьёт по их кошельку. Будучи самым первым городом среди построенных на островах Черноводного залива, его порт привлекал к себе больше, чем возможность плыть дальше — к столице и Сумеречному Долу. К глубокому порту Драгонфорта и причалил корабль, на котором плыл десница короля.
Лорд Хайтауэр сошёл на берег по трапу. Корабль, который лорд оставил позади, был украшен парусом со знаменем золотого дракона. Солнечный Огонь, дракон покойного Эйгона, хоть уже и имел нового всадника, но Джейхейрис слишком любил отца, чтобы менять свой символ.
Хайтауэр пробежался глазами по порту. Здесь уже было много стражи, как и зевак, смотревших на королевское знамя на прибывшем корабле. Толпу от лорда, прибывшего в компании сира Уиллиса Фелла и нескольких гвардейцев, оградила стража Драгонфорта. Отто, сложа руки за спину, продолжил свой путь.
Он прибывал сюда к Визерису, сообщил ему о смерти деда-короля и скорейшей коронации. Он прибывал сюда с отрядом по приказу короля изгонять Деймона и его шлюху.
Теперь же это вотчина его доблестного внука Эймонда. Туда он и держал путь. На выходе из порта его ждала карета.
— Милорд, — окликнул старика какой-то ребёнок.
Если бы Отто не обернулся, то ни за что не увидел бы брошь в виде светлячка на грязненьких лохмотьях мальчишки с каштановыми волосами.
Он знал этот символ.
Хайтауэр велел подпустить парнишку, и тот шепнул нечто, что заставило Хайтауэра несколько задержаться.
— Сир Уиллис, вернитесь на корабль, возьмите тряпки погрязнее.
Слух надо было проверить. Мальчишка привёл переодетого в крестьянские лохмотья с капюшоном на голове Отто в какую-то из таверн. Дублет десницы был прикрыт, а брошь десницы спрятана. Хайтауэр оплатил парой медяков рог эля.
Ребёнок сидел вместе с переодетыми Уиллисом и Отто. Парнишка, увидев кого-то, заявил:
— Это он! Слушайте, сейчас начнётся!
Мужик громко потребовал себе свиную колбаску и несколько рогов эля, оплатив всё серебряным оленем. Напившись, он начал молоть россказни про собутыльников, какой-то из посетителей трактира к нему присоединился. И затем он начал рассказывать, как Беатрис Таргариен, дочь принца Эймонда, сосала какому-то конюху из замка, с которым он знаком. Свои непотребные россказни он сопровождал соответствующими жестами и прижимал к себе какую-то пьяную девку, с удовольствием изображавшей «принцессу», как они выражались.
Хайтауэр напрягся. Беатрис была незаконнорождённой, но легитимизированной. Она была не замужем, а потому эти слухи могли бы дурно сказаться на репутации правнучки.
— Он часто говорит об этом здесь? — поинтересовался Отто у мальчишки, который привёл их сюда.
— Каждый день, милорд.
Что ж, его россказни скоро будут окончены. Заплатив ребёнку золотого дракона, Отто отправил его к выходу, а затем они с сиром Уиллисом также встали из-за стола и направились к шагу.
— А вы куда собрались? — окликнул мужчин посетитель харчевни.
Хайтауэр недобро посмотрел на него, а сир Уиллис положил руку на рукоять меча.
— Задержишь нас? — с вызовом в глазах бросил тому Отто.
— Да!
Светло-русый бородатый мужик задрал рукава поочерёдно вверх, накинувшись на сира Уиллиса и лорда Отто. Сжатый кулак коснулся плеча королевского гвардейца, но Фелл достал из-под грязных тряпок, которыми накрыл своё одеяние, меч. Плоской стороной он ударил им по заднице извращенца. От удара он свалился лицом в деревянные доски. Под шквал смеха, который раздавался уже не над Беатрис, а над ним самим, Отто и Уиллис спокойно покинули гадюшник, сбрасывая по дороге лохмотья, которые тот отдал кому-то из гвардейцев, попутно приказывая отнести это на корабль, пришвартованный к причалу.
Дорога в замок не заняла много времени, хотя им пришлось идти пешком, когда карета уже не смогла проехать по крутым тропам замка. Физическая подготовка у лорда была прекрасной: он поднимался по ступенькам Высокой Башни к солярию лорда-отца и лорда-брата. Но путь к вратам Драконьего Камня даже близко не напоминал ступени в Староместе.
Лорд-десница привёл себя в порядок, дойдя до ворот, поправил знак десницы на тёмно-зелёной накидке и, выпрямившись в полный рост, мужчина подготовился к открытию ворот.
Отворялись врата родового замка Таргариенов медленно. В становящейся всё шире щели Хайтауэр постепенно узнавал силуэты родственников.
Эймонд, стоявший с гордой прямой осанкой, сложив руки за спину, был весь в чёрных одеждах. Над замком летала Сиракс.
Чем-то удивила повзрослевшая Дейнис в голубом платье и заплетёнными в косу серебряными волосами и мудрым взглядом, направленным на Отто с порога.
Возмужавший брюнет Мейгор, плечистый и угрюмый. Стоял он рядом с матерью. Это был не столько церемониал, сколько его устав по жизни, а внутренняя злоба не могла не отразиться на эмоциональности юного принца.
Уступавшая старшему брату в росте Шира, в чьих фиолетовых глазах читался какой-то энтузиазм, глубоко вздохнула и подняла уголки губ.
Леди Марис виновато смотрела в пол, предпочитая не встречаться взглядами с гостем.
Корианны и Беатрис не было, что заставило Отто с подозрением отнестись к обстановке в семье внука уже с порога.
Стоило воротам полностью распахнуться, и Хайтауэр двинулся им навстречу, слегка ухмыляясь. Сблизившись с Эймондом, Отто протянул ему руку для приветствия.
— Приветствуем в нашей скромной обители.
В голосе Эймонда не произошло никаких изменений. Они так обычно и приветствовали друг друга с какими-то хитрыми ухмылками, будто скрывают подвохи. Сплошное притворство.
Он пожал ему руку цепкой хваткой, а потом и дети потянулись. Шира первая обняла прадеда. Мейгор не спешил с эмоциями, поэтому повторил рукопожатие вслед за отцом. Дейнис встала на носочки и облобызала десницу в обе щеки.
— Давно вас не было в гостях, милорд, — подала голос старшая дочь Эймонда.
Сиракс и летавший рядом с ней Вараксес издали протяжный громкий вой, будто приветствуя гостя.
— Даже драконы рады твоему приезду, — Эймонд еле заметно куда-то кивнул и жестом пригласил внутрь.
— Драконы невероятно гостеприимны, мой принц, — ответил Отто, приняв приглашение пройти внутрь вместе с хозяевами Драконьего Камня.
Отто давно не видел правнуков. Марис приезжала в столицу редко, а после окончания регентства они виделись только на каких-то особых торжествах, будь то именины Отто, Алисенты или кого-нибудь из королевской четы.
Поэтому родственникам десница искренне улыбался, чего не сказать о Мейгоре, больно он угрюм. И отсутствие Беатрис с Корианной всё равно не нравилось Хайтауэру, да ещё эти слухи из трактира напоминали о себе.
Пока леди Марис и дети шли вперёд, Отто будто бы специально замедлил шаг, чтобы тихонько спросить:
— Я слышал неприятные слухи о Беатрис в Драгонфорте. Что здесь случилось?
Не желая приукрашивать действительность, или признавая наличие проблем, Эймонд тихонько выпалил, пока они сворачивали в сторону:
— Да, случилось кое-что неприятное, о чем нам стоит немедля поговорить. Но не здесь, — пауза. — Я рад, что ты приехал.
Неожиданное признание, потому что на сентиментального человека Эймонд не походил. Почему-то в этот момент Отто подумал, что Беатрис уже начала слишком сильно кошмарить Эймонда своим распутным поведением, и тем самым надоумила отца как можно скорее избавиться от неё — выдать замуж.
— И Мейгора тоже женить, — продолжал Эймонд. — Этих двоих нужно скорее разлучить, а то они третируют Марис, сидят у меня на шее и выносят мне мозг, а Корианна тому только и рада! — он вздохнул.
Они вошли в светлый гостеприимный зал с Расписным столом в его центре. Эймонд указал деду место во главе стола и сел напротив. На стенах зала красовались узоры в валирийском стиле. Были изображены пасти драконов, пылающий огонь. Факелы, прикреплённые к тёмным уголкам, лишь подчёркивали реалистичность рисунков, а сама стена, казалось, была частью природного наследия этого острова.
— Дети… — Хайтауэр развёл руками, после чего сел на отведённое ему место, всё более и более укореняясь в правдивости распространяемых слухов. — Тут ты прав: детям надо скорее вступить в брак. Но давай вернёмся к началу. Что за неприятность случилась?
— Вступить в брак, да, — сразу начал отвечать Эймонд, подбирая слова. — Под одной крышей Мейгор и Беатрис более жить не будут.
Однако уже это важное уточнение дало понять, что если слухи о конюхах в спальне дочери принца правдивы, то у них есть конкурент в лице наследника замка. Слугам, которые накрывали Эймонду и Отто на стол, пришлось удалиться, прежде чем Сапфировый принц — так Эймонда прозвали в народе — вновь заговорил:
— Корианна проела мозг своей дочери, а теперь через неё собирается привязать к себе моего сына. Я думаю, что Кори мстит мне. Я готовился ко всякому, но я не мог и подумать, что она будет готова заставить собственную дочь лечь в постель к моему сыну. Да, ты не ослышался.
«Я так и думал», — хотел вставить Отто, но проглотил эту фразу. А ещё он догадывался, что однажды бывшая дорнийская принцесса вспомнит, кто убил её отца.
Амбиции Корианны Мартелл были слишком очевидны ещё с момента её прибытия в столицу с Эймондом.
— Кори научила её ублажать мужчин, это несомненно. Теперь пусть готовится применять свои знания в семейной жизни, а не становиться потаскухой.
Алисента сразу сказала, что будет проблематично выдать Беатрис замуж. Сейчас он гораздо лучше понял её слова. Следовало отдать ей должное, она оказалась здесь на шаг дальновиднее. Но параллели между Рейнирой, принцессой Сейрой и Беатрис сами собой напрашивались.
— Скажу честно, Беатрис подпортила себе репутацию, — кивал Отто. — Придётся развеять слухи о её распутстве, иначе она может идти рожать бастардов, но замуж её никто не возьмёт. Она не беременна?
Эймонд ухмыльнулся, поглаживая пальцем стенки бокала.
— Мейстер дал гарантию, что нет. Кроме меня и семьи о распутстве Беатрис никто не знает.
— Поэтому я слышал об этом в Драгонфорте?
Таргариен запнулся. В мгновение ока на его лице нарисовалась хищная улыбка.
— А кто знает… Сиракс в последнее время не голодала.
Сильный аргумент. Надо будет попросить найти того пьянчугу, чтобы его привели прямо в замок на знакомство с драконом. Они оба поняли это. Отто пошлёт сира Уиллиса за этим любителем трепать языком.
— Выдав Беатрис замуж, я лишу Корианну связи с дочерью, а также рычагов давления на моего сына и на меня, — деловито рассуждал внук. — Мне временами так хочется её отослать, но я понимаю, что она ценный заложник.
— Одно тебе играет на пользу: когда её дочь замуж, Корианна уже не сможет иметь прежних позиций. Всё получится. Среди холостяков у нас сир Мейлис Селтигар, внук лорда Бартимоса Селтигара, — хорошая партия, но и род у них древний, валирийский. Они присягнули нам после смерти Рейниры, а укрепив связь с ними мы отметём у них всякие сомнения при выборе стороны. Меня беспокоит лишь одно — Беатрис не попробует сбежать, или…
— После устроенной мной взбучки Беатрис теперь кажется настоящим прилежным ангелочком. Вот что делает с детьми строгое воспитание, — похвалился Эймонд, отметая сомнения деда. — Лорд Бартимос верно служил нам все эти годы. Если в Драгонфорте об этом известно, то может быть и на других островах. Однако ты прав, что их влияние нам понадобится. Я предложу сиру Мейлису руку Ширы.
Отто потупил голову, уставившись на кубок с вином, который ему поднесли.
Подкинула же дочь Корианны Мартелл им головоломку… Да и сама шлюха из Дорна постаралась. Идея селить двух женщин под одной крышей с самого начала была опасной. Но сделанного не вернуть, надо избегать других трудностей.
— Беатрис можно…
— Что насчёт Рокстонов?
Отто повернул голову к Эймонду. Хайтауэр не любил, когда его перебивают, но и единственный глаз внука создавал ощущение ожидания ответа.
— Они наши верные сторонники, родственники. Холостому внуку лорда Джона сейчас пятнадцать.
— Чудесно. Я смогу обсудить с ними этот союз. Корианна лишится связи с дочерью, она не будет доставлять мне проблем тут, дома, и разлучится с Мейгором. Да и сомневаюсь, что до Простора слухи дойдут быстро, да и разве Рокстонов будет это волновать?
Разумно. Рокстоны привели шлюху, Лотту — кажется, так её звали — после победы под Хайгарденом. Как потом пересказывал Ормунд, было довольно трудно забыть её оральные ласки, устраиваемые в замке для принцев, лордов и рыцарей. В конце концов она родила Дейрону дочь-бастарда.
— Мейгор, — Отто собрался переменить тему. — Есть у меня одна мысль.
Мужчина смотрел прямо в единственный глаз Эймонда. Мысль, которую он был готов высказать, Таргариену не понравится.
— Мне она не понравится, да?
— Ты читаешь мои мысли. У сира Алина Велариона есть дочь, леди Рейнис.
Красноречивее всего на это предложение ответил глаз Сапфирового принца — он сверкнул не по-доброму, хитро, скрыто и загадочно.
Свой диалог с новым правителем Дрифтмарка в Риверране Отто помнил хорошо. Хайтауэр сдержал слово и нашёл бастардам Корлиса прекрасных жён. Обе были родственницами волантийских триархов. Трое детей было у Аддама, и двоих родила жена Алину. Но когда после свадеб Отто завёл с братьями-Веларионами речь о брачных союзах с зелёными Таргариенами, Аддам и Алин хорошо держались, но кипение и внезапные алые пятна, выступившие на их лицах, не заметить было нельзя. Они не хотели и слышать о семье Эймонда, но дочь Дейрона Визерра их обоих устраивала в качестве будущей леди Высокого Прилива.
— Я всё понимаю, — Хайтауэр протянул руку, положив локоть на стол. — Но Веларионы — хорошая партия, Эймонд… У них дракон, и он вырос за эти годы. У них родня в Эссоса — триархи Волантиса и отродье Рейниры. Сейчас нам нужно завоевать Дрифтмарк, не пролив крови. И данный брак безусловно этому поспособствует.
Десница и сам сомневался, что бастарды Корлиса не найдут предлога отказаться от предложения Эймонда породниться, но предпринять попытку нужно было.
— И заставит их принять нашу сторону, когда Люцерис сюда вернётся.
Правильный вывод. Иногда Отто казалось, что только они с Эймондом и помнят об опасности, которая притаилась по ту сторону Узкого моря.
— Я рад, что ты помнишь о них.
Эймонд фыркнул. Их-то забудешь…
— К слову, как поживает мой племянник-король? — Эймонд немедленно переменился. О Джейхейрисе он вспомнил с теплотой. — Раз уж нам скоро предстоят церемонии в столице, то напомни мне, что там происходит. А то отвык я от придворных интриг.
— Тогда тебе придётся выслушать моё ворчание, — усмехнулся Отто и поднял руки чуть вверх. — Представляешь: я ещё жив, а придворные уже собирают альянсы, поддерживающие различных моих преемников на посту десницы. Совести у людей нет! — возмущался он.
При живом деснице давно шли слушки, что все готовятся к его уходу. И если так оно и случится, то нужен кандидат, который быстро подхватит второе место в державе. Как-то быстро стали Хайтауэра хоронить, ведь он уже дольше всех в державе служит десницей. Если не считать септона Барта. Это было досадно, но возраст лорда Отто оказывается для них аргументом, чтобы продолжать обсуждения.
— Джейхейрис и Джейхейра воспитывают детей, — успокоившись, продолжал лорд. — Правят вместе, как Король-Миротворец и королева Алисанна. Скоро Джейхейрис объявит о помолвке своих детей принца Эйнара и принцессы Дейенерис — они будут славной парой. И это объявление будет своевременно, пока к наследнику и девочкам не начали свататься разные подхалимы…
— Ланнистеры снова делят власть? Элдрик снова строит из себя принца без венца? — неприязнь Эймонда к нему за годы не убавилась, но он научился с ней жить. — Нисколько не сомневался в их честолюбии. Неслыханная дерзость — плести интриги под носом короля. Двор совсем от рук отбился.
Регентство, что скрывать, было периодом нестабильным, но Отто, Алисента и Эймонд держали всех в ежовых рукавицах. Однако при живом деснице рассуждать о новом — это было слишком. Хотя как-то Визерис сказал, что языки не изменят порядок вещей, когда Отто намекнул, что Баратеону не следовало бы называть племянницу «Почти Королевой» на турнире публично.
— Некоторые прочат мне в преемники сира Тиланда Ланнистера, ты прав… Кто-то размышляет над кандидатурой лорда Элдрика Аррена, а кто-то выдвигает тебя и Дейрона, — отвечал Хайтауэр, намекая, что он не против впоследствии, чтобы Эймонд или Дейрон стали его преемниками.
Но не Ланнистер…
— Раз мы вспомнили о Люцерисе, то что слышно о нём? — Эймонд подмигнул одним-единственным глазом. — Оставлять его в живых девятнадцать лет назад было преступно, как и дать ему уйти. Ларис Стронг же следит за своим любим племянничком?
Отто покрутил головой.
— Он осел в Браавосе, насколько нам известно. Недавно лорд Ларис Стронг имел дикое удовольствие сообщить, что его шпион из простого люда обесчестил какую-то дочь одного из ставленников Лисандро Рогаре. В городе не нашли способа лучше уберечь девицу от позора, чем выдать её замуж за этого самого простолюдина. К самому бастарду, к несчастью, не подобраться. Вывод лишь один: скоро предстоит новая схватка за трон.
Эймонд сдерживался, пока Отто не закончил говорить, но позже усмехнулся в кулак от абсурдности что первой новости, что второй.
В зал вошла вся остальная семья лорда Драконьего Камня, включая Корианну с Беатрис. По её виду, в котором она пришла на совместную трапезу с прадедом, и не скажешь, что о её распутстве и разврате только что распространяли слухи в Драгонфорте. Полностью скрывающее оливковую кожу и подчёркивающее стройную фигуру тёмно-зелёное платье с кожаным поясом на талии и прилежно заплетённые в косу кудрявые чёрные волосы могли бы составить о ней впечатление как об истинной леди.
— Милорд, — она смиренно поклонилась Отто. В её голосе прозвучали нотки покорности, ласки и чести.
Отто удивлённо склонил голову в приветствии, на его лице появилась оценивающая улыбка. Украдкой взглянув на Эймонда, Отто своим взглядом выразил своё невольное почтение.
— Рад видеть тебя, Беатрис. Леди Корианна, — поздоровался Хайтауэр. — И вас я рад видеть в добром здравии. Надеюсь, совместный ужин нам всем принесёт прекрасные возможности поговорить друг с другом, наверстав упущенное за последние несколько лет.
— Ваш приезд очень неожиданный, милорд-десница, — хитрым-прехитрым голосом в ответ произнесла наложница Мартелл. Такое лестное замечание было сделано не просто так, не в этом была суть дорнийки. — Будет интересно узнать, что вы обсудили с принцем Эймондом.
— Мы расскажем вам во время трапезы, миледи, — властным тоном высказался Отто.
Богатство замка в очередной раз было подчёркнуто его удивительным уловом, который подали на стол. Мясных и рыбных блюд, вина и салатов тоже было достаточно, да и пахли они довольно аппетитно. Они трапезничали в полной тишине, которую нарушали лишь звуки скрипящих по тарелкам столовых приборов. Отто аккуратно и деловито резал жареного цыплёнка. Изредка кто-то за столом просил передать столовый прибор или графин с напитками.
— Милорд, — нарушила царящую атмосферу леди Марис Баратеон. — Как сейчас обстоят дела при дворе?
Гость сложил столовые приборы рядом с тарелкой и незаметно легко поправил накидку, чтобы сверкнула брошь десницы. Подмечая уставившиеся на него внимательные глаза, собственный взгляд Хайтауэра остановился на Эймонде.
— Его Величество мудро и справедливо правит вместе с Малым советом, — начал Отто. — Королева Джейхейра с мужем воспитывают детей, а вдовствующая королева Алисента занимается приготовлениями к предстоящим в Королевской Гавани торжествам, по случаю соединения множества любящих сердец.
Последняя фраза десницы заставила Ширу воодушевиться, Дейнис — легко улыбнуться, а Мейгора и Беатрис — насторожиться. Корианна отвернулась, выискивая в Эймонде то ли защиту, то ли успокоение, а Марис продолжала внимательно вслушиваться в слова гостя. Отто заострил внимание на этом неспроста. Эймонд же держал победоносную ухмылку, не дававшую Корианне успокоения.
Отто, воспользовавшись паузой, продолжил технично нарезать цыплёнка.
— Кто на ком женится? — осторожно поинтересовалась Дейнис, вновь нарушив повисшую в чертоге тишину.
— Ваша кузина Визерра выходит замуж за Рэйтана Велариона, наследника Дрифтмарка, — прожевав, ответил Отто правнучке, — церемония пройдёт в Великой септе. Сам верховный септон приедет их венчать.
— Однако перед этим Веларионы заглянут к нам, на Драконий Камень, — вмешался Эймонд.
— Да, потому что это далеко не все союзы нашего семейства.
Отто и Эймонд говорили так, будто продолжали фразы друг друга.
— Вам, дамы, давно пора замуж, — десница повёл рукой, держащей вилку, куда-то в сторону, — Тебе, Шира. И тебе, Дейнис. И тебе, Беатрис, — взгляд лорда остановился на дочери-бастарде Эймонда.
Девушка отпрянула от стола и будто сжалась в комок, сидя на своём стуле. Мейгор нервно напрягся.
— За кого, милорд? — спросила Корианна, не дав дочери сморозить глупость.
— За Роберта Рокстона, внука наших союзников в войне против чёрных. И Дорна, — играясь с Корианной, но таким же властным тоном проговорил десница. Было видно, что Кори, как называл наложницу Эймонд, в бешенстве.
— Она станет леди Звена в будущем, потому это достойная партия для обладательницы… — Отто думал, как закончить фразу: нестандартной внешности для Таргариенов? Или просто дорнийки? Но Беатрис не совсем дорнийка. Незавидных слухов? А не перебор ли? Ответ пришёл оригинальный: — …незаурядного опыта за спиной.
Корианна бросила вилку на тарелку и встала из-за стола, не пытаясь скрыть возмущение.
— Сядь! — рявкнул наложнице Эймонд. — Лорд-десница ещё не закончил.
Корианна впервые выглядела растерянной. Деваться ей было некуда, ослушаться приказа Эймонда она не могла.
— Шира станет супругой сира Мейлиса Селтигара и однажды будет править Клешнёй вместе с мужем, — продолжал Отто.
У правнучки покраснели щёки, её фиалковые глаза бегали из стороны в сторону в удивлении, пускай она и неловко улыбнулась, пока ей тихо выражала свою радость старшая сестра, успокаивая и приводя в чувства. Селтигары, что ни говори — хорошая партия.
— Замечательно, — едко, безрадостно и саркастически плюнул Мейгор. — Тогда зачем к нам едут Веларионы?
— Ты, Мейгор, — Хайтауэр продолжал так, будто никакого вопроса и не было. Он утверждал, а не спрашивал. — женишься на одной из Веларионов — дочери Аддама или Алина. На какой из них — выберешь сам.
— А что если я не хочу? — с презрением высказал Мейгор в ответ. — Я уже давно выбрал даму, на которой хочу жениться.
Отто, продолжая невозмутимо глотать кусочки цыплёнка, мотнул головой, равнодушно жестикулируя:
— Я даже догадываюсь, о ком речь. Думаешь, я не знаю? — взгляд Хайтауэра поднялся с тарелки на Беатрис, а потом упал обратно, — Ваш брак не в интересах Дома Таргариен и Железного трона. Ты женишься на другой даме.
— Я откажусь, — процедил брюнет, в его карих глазах читалось презрение и неприятие этого решения. Видимо, он почувствовал азарт, или попробовал взять верх над десницей, но был слишком юн и неопытен. Или не знает, какие средства воздействия Отто способен применить.
— Мейгор, — вмешалась Марис, зная, что десница не терпит отказов.
Леди Драконьего Камня взяла сына за ладонь, но тот вырвал свою могучую мускулистую руку так, что могло показаться, что он сейчас опрокинет стол. И хоть в нём внешне было больше от Баратеонов, он воистину сын Эймонда.
Десница не мог до конца понять, что задумал Одноглазый принц, но он смотрел на сына с такой яростью за его пререкания, что, возможно, встал бы и всыпал тому за неповиновение.
Тактика Отто всегда была в убеждении.
— Хорошо, — спокойно произнёс Отто, смотря ему также в глаза, но поглядывая на руки. — Тогда пойдём, продемонстрируешь мне свои боевые навыки.
Мужчина, вставая с места, взял салфетку и начал протирать ею губы, Мейгор, не понимая причину такой заинтересованности прадеда, разумеется, тоже встал. Не сказать, что он был растерян — ростом Мейгор уступал предку-деснице, но грозное телосложение придавало ему уверенности. Лишь бы это не переросло в высокомерие и излишнюю самоуверенность, до добра она не доводила.
— Зачем? — удивлённо проговорил юноша.
— В Королевскую гвардию нужно два бойца, а ты, я вижу, славно потренировался за последние годы, — Отто стрельнул глазами на плечистые руки Мейгора.
Напряглись, услышав это, и Эймонд, и Марис.
— Я наследник Драконьего Камня, — возражал Мейгор, — и однажды…
— Тогда не избегай своего долга, — это было сказано десницей в приказном тоне, с гордо поднятым подбородком и ехидной победоносной ухмылкой, — иначе я подпишу указ, и ты вступишь в гвардию. Не вступишь — объявишь войну своему королю. Вступишь — не женишься на невесте, которую мы тебе выбрали, но и Драконий Камень отойдёт Дейнис и её мужу.
— Да кто будет таким психом, что возьмёт в жёны эту… — Мейгор сглотнул, наверное, не желая разочаровывать матушку. Лорд Хайтауэр сомневался, что до Эймонда его наследнику есть хоть какое-то дело, Отто всегда знал, что с матушкой Мейгор более близок, — Дейнис, — процедил имя старшей сестры Таргариен.
В нём читалась злость. На Эймонда, на Дейнис, на Отто. А он, наследник Драконьего Камня, оказался и впрямь бессилен, стоило ему встретиться с настоящей властью в лице Отто. Всё, что он мог, — это сгибать руки в локтях, ладони в кулаки и угрюмо смотреть на прадеда.
— Спасибо за ужин, — нервно прошептал Мейгор и покинул зал.
Все остальные отправились вслед за ним, включая матушку. Только Эймонд остался непоколебимо сидеть, глядя на узорчатую стену зала, сидя напротив Отто во главе стола, который смотрел на внука в профиль.
— Ты и впрямь хотел призвать его в гвардию? — не поворачиваясь, уточнил принц.
— Нет, это был блеф, да и призыв твоего сына в гвардию не в наших планах, — разъяснил Отто. — Его угрюмого взгляда и фразы: «Я наследник Драконьего Камня» было достаточно, чтобы прочитать его. Он не стал бы отказываться от твоего наследия из-за того, что от него потребовали жениться не на Беатрис. Его привязанность к ней пройдёт, это всё, что нужно понять из его невысказанного согласия жениться на одной из дочерей Веларионов.
Проницательности Отто можно было в очередной раз аплодировать, как тогда, в Хайгардене, когда он подбросил идею совершить переворот в Долине.
***
Веларионы себя долго ждать не заставили. Письмо, отосланное им за подписями принца Эймонда и десницы, дошло скоро, а корабли и свита лорда Приливов прибыли в замок как можно скорее. Стоя на одном из балконов, Отто наблюдал за тем, как семья из Дрифтмарка поднимается в замок. Вероятно, они там в полном составе, ибо Хайтауэр увидел и жён, подобранных им для братьев-Веларионов, и несколько серебряных макушек подросших детей.
Стояла ветреная погода. Длинные волосы членов валирийского дома развевались на ветру. Молодые ещё. Отто уже давно поседел, в отличие от них.
Возвращаясь в тронный зал замка, где пройдёт приём, Хайтауэр узрел стражу, занимающую позицию у ворот; сира Корвена Баратеона, служившего на Драконьем Камне, охраняющего семью Эймонда и возвращающегося с задания сира Уиллиса Фелла. Он приходил вместе с Эймондом.
Наглец, который при деснице разбалтывал в таверне о порочности Беатрис, теперь стал завтраком Сиракс. Найти его оказалось просто: нужно было лишь расспросить посетителей гадюшника, где обитает этот тип. Отто был удовлетворён. Как бы он не относился к правнукам, и как бы они не относились к нему, как патриарх этой семьи, он обязан был защитить свою кровь.
Вся семья Эймонда также вышла в тронный зал. Если Отто стоял где-то в теньке, где разглядеть его можно было не сразу, то Мейгор, бывший между восседавшим на обсидиановом замковом троне принцем-отцом и десницей короля, как и его сёстры, мать и наложница принца были на виду.
Что ещё приковывало взгляд — череп великой Вхагар. Она умерла в Дорне в одной из битв, но благодаря её жертве дело Эйгона Завоевателя было завершено. Власти Джейхейриса Второго подчинилось последнее из Семи Королевств. Череп Вхагар напоминал Отто и о том дне, когда бастард Люцерис лишил Эймонда глаза. Алисента в тот день впервые заставила с собой считаться.
Отец сказал ей бросить кинжал. Но внутри он так и горел желанием сказать: «Давай, дорогая! Рви их всех!»
Они не могли сделать так тогда, но пришли к этому после победы над Рейнирой.
Что же испытали Веларионы, когда вошли сюда? Не так уж и пафосно, как всегда мог бы влиться их отец Корлис, пусть таковым считается и сир Лейнор. Морской Змей давно мёртв, а вместе с ним и напоминание, что когда-то великим был и Дом Веларионов. Отродье лорда Велариона, что пришло сюда — узаконенные бастарды, которым не Корлис дал право на жизнь в роскоши, а Отто.
— Благодарим, что прибыли по первому зову, — сказал Эймонд с места. — Драконий Камень нуждается в своей будущей леди. Мейгор счастлив принимать всех красавиц в своей обители.
Юноше стоит отдать должное, держался он достойно. Он подошёл и поцеловал руку обеим леди. Глаза лорда Отто сопровождали Мейгора к девушкам. Но особенно его заинтересовала леди Рейнис, дочь сира Алина Велариона и племянница лорда Аддама. Её кузина вздохнула. Брат её, сир Корлис, названный в честь Морского Змея, недобро посмотрел в спину Мейгору. Взяв девицу под руку, они покинули зал, отправившись на прогулку по замку.
Натянув на лицо улыбку — насквозь фальшивую, лорд даже не пытался это скрыть, — Аддам вышел вперёд и поклонился сюзерену.
— Мы благодарны вам за приглашение и гостеприимство, мой принц. Дела не терпят отлагательств.
Настал момент мужчины выйти из тени.
— Мы рады, милорды, вашему визиту, — показался десница из-за угла. — Согласен, что дела не терпят отлагательств.
«Я рад, лорд Аддам, что ты помнишь наш разговор в Риверране», — читалось на лице старого лорда. Ему на мгновение показалось, что Аддам и впрямь усвоил выученные у Лариса Стронга и Отто Хайтауэра уроки. В стойке Аддама, его мимике и жестах, частых поворотах серебровласой головы к семье читался если не страх, то осторожность. О чём думал Веларион, оставалось загадкой, которую за подозрительными фиалковыми глазами бастарда-лорда не отгадаешь.
— Надеюсь, мой правнук не разочарует леди Рейнис, — горделиво закончил свою реплику Отто.
— Мы рады, что осчастливили вашего сына, Ваше Высочество, — ответил валириец Эймонду, а затем повернулся к Отто. — Если у меня появляется дело, то я предпочитаю разбираться с ним быстро. Поэтому я и не стал медлить с визитом.
— Похвально, — наигранно улыбнулся лорд-десница.
— Давайте уже покончим с этим, — вырвалось у сира Алина.
Алин Веларион перерос своего брата довольно быстро, был плечистым и стройным мужчиной, но склонённая вниз голова постоянно заставляла верить, что он сутуловат. Его дублет в чёрных и голубых тонах с золотыми узорами был столь же богато украшен, как и дублет главы Дома. Его фиалковые глаза смотрели в пол с недоверием, если не с отвращением, и в одной только этой фразе, как и в молчаливости, проявлявшейся во большей части беседы, угадывалась неспособность младшего бастарда к дипломатии. Серебряные волосы, падающие до плеч, скрывали часть угрюмого лица, в то время как Аддам носил короткую шевелюру
Осматривая фигуру Алина, Отто Хайтауэр выступил вперёд.
— Вы беспокоитесь, — утверждал десница. — О чём?
Вопрос, вероятно, взбодрил Велариона. Он поднял голову и грустно улыбнулся, но не смотрел лорду Хайтауэру в глаза.
— Я пекусь о своей дочери, беспокоюсь о её судьбе, — такую отговорку своему неприятию происходящего нашёл Алин.
Пусть думает, что Отто не понял очевидного.
— Мой брат имеет в виду, что он надеется, что и Рейнис не будет разочарована.
«Вовремя вмешался», — подумал Отто, ухмыльнувшись.
Звук тройного хлопка Эймонда в ладоши, прозвучавший за спиной лорда Отто, стал сигналом всем убраться. Леди Марис Баратеон увела дочерей из зала, Корианна Мартелл последовала за ней вместе с Беатрис, а сыновья братьев-Веларионов и дочь Аддама были приглашены леди замка в гостевой чертог, где совсем недавно Отто и поставил Мейгора перед необходимостью жениться на одной из Веларионов.
Лорд не мог увидеть, как его внук вставал с трона, что он при этом испытывал. В зале сквозь окна перестали светить солнечные лучи.
Принц Эймонд поравнялся с Отто и остановился. Между ними и Веларионами было метра полтора-два, но, казалось, что это та самая пропасть, которую после победы зелёных они никак и не могли преодолеть.
— Говорите. Я слушаю, — голос принца прозвучал сухо, но спокойно.
— Моя племянница, милорды, — начал Аддам, откашлявшись. — Мы с братом крайне рады, что она пришлась принцу по душе. Но помнится мне, лорд Хайтауэр, мы говорили об одном браке: мой сын и наследник Рэйтан женится на леди Визерре, как мы с вами и договорились в Риверране.
Отто утвердительно покачал головой.
— Верно, — согласился десница. — Но вам предложили ещё один брак. Разве это не честь для вашей племянницы — стать когда-нибудь леди Драконьего Камня?
— Это высокая честь, милорд-десница, — согласился лорд Веларион.
— Тогда что же вас смущает? — тон голоса вмешавшегося Эймонда был резок и строг.
Аддам сглотнул слюну.
— Вы сами отцы, милорды. Как и мой брат, — неравнодушен был голос и речи лорда Аддама, но скрывал он этим своё потаённое презрение к Эймонду. И дед-десница, и внук-принц это знали, но выйти отсюда Веларионы могут лишь дав или прямое согласие, или прямой отказ. — Мы желаем счастья Рейнис. Сможет ли Мейгор дать ей это счастье?
— Ваша племянница будет вместе с сильным мужчиной, под его крылом и защитой, — дипломатично отчеканил Отто.
— Не перенял ли он черт своего отца? — пробубнил как можно тише Алин, но всё равно был услышан и Хайтауэром, и Таргариеном.
Десница короля задрал подбородок и со всей своей статью смотрел сверху вниз на Алина Велариона, дабы его собственное лицо виновато смотрело лишь на отросшую за годы седую бороду. Сир Алин не собирался утаивать своих мыслей, поэтому отвернул свой взгляд, смотря куда-то в окно.
— Что вы сказали?! — возмущённо проговорил Сапфировый принц, готовый рвануться на них, также как и Алисента, напавшая тогда в Дрифтмарке на Рейниру. Его единственный глаз был готов вмиг покраснеть и выстрелить своим взглядом в Алина, словно дракон своим огнём.
Аддам Веларион пытался сгладить ситуацию, но переглядывающийся между Веларионами и Эймондом десница верно подметил, что Алин сболтнул лишнее, и Эймонд этого не забудет.
— Вы не так поняли, милорды. Мой брат лишь хотел сказать…
— Мы всё верно поняли. Я слышал, что ваш брат хотел сказать — он это сказал.
— Мейгор — сын своего отца. В чём проблема? — Отто уставился на Веларионов, не меньше Эймонда возмущаясь, но будучи гораздо спокойнее, нежели его внук. — Он должен быть не его сыном?
— Нет, милорд, — Веларион растерянно и виновато, как нашкодивший кот, пытался найти верный ответ Эймонду.
— Тогда как вы смеете ставить репутацию моего сына под сомнение? Я достойно воспитал его, он благородных кровей, — пауза. С лукавой улыбкой, более спокойным тоном Сапфировый принц продолжил: — Он
законнорождённый. Кто вы такие, чтоб бормотать херню втихаря?
Конечно, Эймонд поставил ударение именно на то слово, которое больно ударило Аддама и Алина. Конечно, Мейгор был законнорождённым, в отличие от них двоих —
бастардов.
— Вы меня, милорды, — вновь поднял голос Алин, выпрямившийся и выправивший плечи. Веларион смотрел строго и желал их взять своим угрюмым личиком. Но Эймонду и Отто не было страшно, — путаете с тем, кто говорит что-то за спиной, ждёт момента, чтобы действовать. Я за прямоту, а не как лорд Отто все предыдущие годы. Я не позволю унизить мой Дом. Не оправдывайся, брат. Я не дам согласия на этот брак, — процедил он.
Эймонд Таргариен и Отто Хайтауэр переглянулись. Этот ответ они запомнят.
«Идиот, — мысленно охарактеризовал Хайтауэр младшего из братьев-Веларионов. — Прямолинейный, но идиот».
Принц зло улыбнулся. Эта улыбка не нравилась Отто, она не сулила ничего хорошего, что-то его внук задумал, хотя прямо этого Хайтауэр не сказал, ибо сейчас это было неуместно.
— Рад был принять вас, милорды.
Поняв невысказанное требование, Аддам склонил голову, даже как-то дольше продержал её в полукивке-полупоклоне, в отличие от Алина, воздержавшегося от этого церемониального жеста вовсе перед удалением обоих братьев из зала.
Эймонд был в ярости. Веларионы нагрубили и оскорбили своих хозяев под их кровом, да ещё и честь десницы короля и наследника Драконьего Камня посмели подвергнуть сомнению.
— Ты явно о чём-то задумался, — понял Отто и высказался вслух.
— Они сторонники ублюдка, — тихо, с шипением в голосе поделился подозрением Эймонд.
Дед повернулся к Таргариену, чтобы тот увидел в его ухмылке и во взгляде поддержку и решение.
— Если он не дал твоему сыну дочь — мы заберём у него сына.
Эймонд остановился. Предложение Отто его заинтересовало. И принц был доволен таким решением.
***
Мейгору не понравилось, что помолвка сорвалась, но и особо горевать по Рейнис Веларион он не стал, вероятно, ещё надеясь на брак с Беатрис.
Селтигары во главе с лордом Бартимосом прибыли через пару дней после отбытия Веларионов с Драконьего Камня на Дрифтмарк.
О, они ещё встретятся!
Лорд Бартимос уже не был столь высок и статен, его живот явно отрос, как у короля Визериса в последние его годы, но лорд Селтигар не болел, держался прямо, не облысел и поэтому мог считаться видным мужчиной. Его сыновья — сир Клемент и сир Артор — уже переросли отца, отпустили короткие бородки и своими улыбками во все зубы могли сразить наповал многих юных и незамужних дам. Они шли на приём к лорду Отто и принцу Эймонду вслед за отцом, деловито сложившим руки за спину, держа за руки своих жён. Сыновья Клемента и Артора, сир Мейлис и оруженосец Аллан, держались своих отцов и матерей.
Знакомство принцессы Ширы и сира Мейлиса выдалось лучше, чем они могли себе представить. Беатрис сжимала кулаки от злости и нервно хрустела пальцами, почти не скрывая охватившую зависть к единокровной сестре. Да и лорд Бартимос не плевался брезгливостью, уважительно общаясь как с лордом и леди Драконьего Камня, так и с десницей короля. К Королевской Гавани они договорились плыть вместе, а лорд Отто так и вовсе обсудил с Бартимосом новый торговый договор Староместа и Клешни. Бартимос также высказал свою заинтересованность в строительстве флота, который может составить конкуренцию Веларионам, с которыми Селтигары всегда боролись за второе место в поствалирийском мире.
С лордом Клешни, как они в очередной раз убедились, можно иметь дело. Хоть он когда-то и поддержал Рейниру, но оказался неподвластен гордыне, которая поработила сыновей-бастардов Корлиса.
Мейлис и Шира уже не представляли ни дня друг без друга. Подтрунивать над той же Беатрис они не стали, но один раз Шира одарила жениха при ней поцелуем в щёку.
Отто тоже был тому свидетелем, ибо наблюдал за этой сценой с балкона в своих покоях. Но разве не ему ли лучше, что молодые люди поладили? Это столь же хорошо для них, как и для их семей и державы.
Более на Драконьем Камне задерживаться они не стали. Семья Эймонда, Селтигары и лорд Отто Хайтауэр снарядили богатую общую свиту. Дальше им путь держать в Сумеречный Дол, к принцу Дейрону. Лазурного цвета Черноводный залив казался спокойным, а ветер был восточный, попутный. Они доплывут быстро.
***
Сумеречный Дол был окружён мощными стенами. Падающие лучи солнца создавали видимость окрашивания городских стен в какие-то фиолетовые тона, или в цвета розового золота. Сумеречный форт, откуда городом правили Дарклины, а теперь Дейрон, возвышался над всем городом и портом, стоя на холме.
В порту многочисленных дворян ждали кареты. Проезжая по городским кварталам, Хайтауэр через окошко рассматривал изменения, произошедшие с городом под властью Дейрона и Бейлы.
Гостиница, названная в честь Дарклинов, служивших гвардии, теперь стала называться «Кобальтовым приютом», вероятно, в честь Тессарион. Город изначально раскинулся вокруг своей гавани и имел мощёные улицы, но казалось, что он разросся. Как минимум ещё один квартал точно был пристроен, а ворота, выходящие на рыночную площадь, были украшены куда богаче.
Драконье логово Таргариенов из Сумеречного Дола было построено уже за городской стеной. Куполообразное строение было создано по образу и подобию Драконьего Логова на холме Рейнис в Королевской Гавани. Тессарион была уже огромных размеров, как и Лунная Плясунья. Драконьи яйца детей Дейрона уже давно вылупились, одной только Визерре не повезло — её яйцо не проклюнулось.
Перейдя порог ворот Форта, процессия остановилась. Близнецы Дейрона и Бейлы, названные в честь её родителей, Деймон и Лейна, вместе с Визеррой и самими родителями вышли встречать прибывших гостей. Дейрон сам вышел навстречу Эймонду.
Дейрон изменился — вырос, повзрослел, растил детей. Из стройного, но сильного, он стал широкоплечим и высоким, чем-то напоминая покойного Ормунда. К серебряным по плечи волосам добавилась короткая, стильная бородка, отдававшая серебром, будто блестела. Волоски на концах отдавали чем-то похожим на кудри.
Мейкара не было.
Братья слились в рукопожатии и объятии, пока Визерра и Лейна уже обменивались поцелуями в щёку с кузинами Дейнис и Широй. Бейла подошла к Марис и завела с ней беседу, приглашая присоединиться Селтигаров, а Дейрон затем подошёл к деду с рукопожатием. Угрюмый Мейгор был принят под крыло своего кузена Деймона.
Отто с внуками вновь отошёл в сторону и замедлил шаг.
— Ваш путь сюда был спокойным? — поинтересовался сребровласый принц.
— Вроде того, — равнодушно высказался Эймонд.
— Где Мейкар? — в лоб спросил Отто.
Его отец почесал затылок.
— Он поехал в Риверран к лорду Кермиту и сиру Оскару, своим дядюшкам. Я послал его туда вместе с сиром Дарменом из гвардии, чтобы он пригласил их на торжества, стоило мне получить письмо от матушки из столицы. Да и он сам хотел их навестить, они не виделись уже несколько месяцев.
— Он зачастил туда, — поделился мыслью Хайтауэр, пока они шли к чертогам.
Дело в том, что внучка десницы, Маргери, бывшая замужем за лордом Кермитом, в письмах к своему отцу и деду она рассказывала, что Мейкар наносит визиты в Риверран довольно часто. Он много времени проводит с кузеном, Отто Талли, наследником Риверрана, тренируется с ним под началом их двоюродного деда, сира Дармена Талли из Королевской гвардии, гостит в замке по несколько дней, а иногда и недель. А иногда сир Оскар занимается ими обоими, пока лорд Кермит погружён в дела Речных земель и Риверрана.
Супруг внучки был человеком деловитым и часто занятым, он никогда не бросал дела, мог не спать ночами, пока не найдёт решение для поставленной перед ним проблемы. Он как-то так сильно исхудал, отказываясь от еды и других дел в угоду бумажной работе, что перестал держаться на ногах. Маргери боялась, что вот-вот овдовеет. Вмешательство Оскара Талли и Майлза Хайтауэра вернуло его в прежнее состояние. Казалось, лорд Талли заново родился. Когда в тренировочном бою Кермит вновь смог победить младшего брата впервые за много лет, все убедились, что лорд вернулся в строй.
Как говорил сын: «Слабый лорд — слабые земли». И в чём он не прав?
С близнецами Деймоном и Бейлой Мейкар близок не был, не жаловал он и мачеху с сестрой-бастардом, которую Отто, как и Беатрис, узаконил. Озлобился он и на отца, как докладывали Хайтауэру, только Талли да Эймонд и Дейнис оставались теми, с кем он ещё ладил.
К Дейнис, поговаривают, Мейкар и сам тянулся.
В какой-то степени Отто ощущал и свою ответственность, что наследник Дейрона вырос таким. Он был лишён материнской ласки, не знал её, но хотел этого и очень её любил. Стоило полагать, что и сам Мейкар может винить Отто в своих несчастьях. Однако так было необходимо во имя спокойствия в державе и укрепления положения зелёной семьи в Семи Королевствах.
Эти мысли и рассуждения сопровождали Отто вплоть до Малого чертога, где Хайтауэр с внуками собирался обсудить своё предложение.
Отто, Эймонд и Дейрон расселись по периметру круглого стола, стоявшего в центре чертога. Над столом висела люстра со свечами, а на стенах красовались картины, среди которых был портрет семьи Дейрона. Мейкар с его угрюмым видом, ненавидящими голубыми глазами и длинной серебряной шевелюрой угадывался незамедлительно. Тем более что он возвышался над братом и сёстрами.
Слуги уже налили им вина. Отто, собравшись с мыслями, начал первым, встав из-за стола:
— Не буду ходить вокруг да около. Как вы сами знаете, в столице пройдут торжества по случаю свадьбы Рэйтана Велариона и Визерры, — Отто пригубил вина, из-за чего в его речи случилась пауза. — Однако мы с вашей матерью обсудили некоторые вещи и пришли к выводу, что не только Визерре пора вступить в брак, но и Дейнис, Шире, Деймону и Лейне, Мейгору и Мейкару, — на последнем имени десница заострил внимание. — Жаль, что Мейкара тут нет. Моё предложение следующее: объедините ваши семьи, жените Мейкара и Дейнис. Что думаете об этом?
— Я не готов дать ответ прямо сейчас, — посчитал Эймонд, немедленно сказав это вслух.
— Я не могу настаивать, но Мейкара давно пора женить, — рационально посчитал Дейрон. — Я буду ждать ответа Эймонда.
— Как минимум подумайте об этом, — сказал Отто.
— Мейгор воспринимает Мейкара как соперника, — напомнил Одноглазый принц. — Если вы хотите, чтобы они стали непримиримыми врагами, мы можем заключить этот союз.
— У них не останется времени на вражду, — растолковал свою мысль десница. — Дейнис переедет в Сумеречный Дол, будет здесь налаживать быт вместе с супругом. Мейгор тоже женится, останется помогать тебе править Драконьим Камнем, — поглядел на своего внука Хайтауэр.
«Не всю же жизнь они будут подростками, желающими что-то друг другу доказать. Мы же семья! Мы все связаны хотя бы тем обстоятельством, что чёрные убьют в нашей семье всех до единого, если доберутся до нас».
Но их, похоже, эти мысли не посещали.
Двери чертога распахнулись. Неопрятный, кудрявый, черноволосый служка с растерянным видом вбежал не с едой для Хайтауэра и Таргариенов, а с донесением.
— М-м-милорды… — юноша явно был испуган, — Там…
— Не мямли! — строго проговорил Дейрон. — Что там?
Повисло гробовое молчание. Глаза Отто бегали между внуком и слугой.
— Вам лучше послушать это лично…
***
— Кракены, милорды! — проговаривал плешивый, маленький, толстый купец. На вид ему было около сорока лет, он носил неухоженные усы. — Моя команда видела их! Собственными глазами!
Дейрон, стоявший между дедом-десницей и братом-принцем, почесал свою сребровласую голову. Он уставился на мужика с непониманием. Кракены? О них тоже ничего не слыхали. Все считали это слухом, легендой. Селтигары, стоявшие в стороне, напряглись. По слухам, они имели рог, который умел призывать мифических существ из морских глубин.
Лорд Сумеречного Дола принимал их в тронном зале Форта, богато обставленном мраморными стенами, красной ковровой дорожкой по центру и небольшим пьедесталом, на котором располагалось кресло лорда — Кобальтовый трон. Дейрон увековечил свою связь с Тессарион даже здесь. В зале были колонны, однако они, как и сам зал, были меньше по площади и в высоту, чем тронный зал Красного замка.
— Ты точно уверен, что это были кракены? Какой корабль они пожрали? — спросил младший принц.
— Клянусь Семерыми, Ваше Высочество! Вам это вся команда подтвердит. Я плаваю с ними вот уже почти пятнадцать лет, я голову даю на отсечение, что они говорят правду.
— Корабль? — напомнил о вопросе Отто, выступив чуть вперёд.
Купец отвесил поклон. Получилось неуклюже, каким был и сам мужик своей наружностью.
— Под флагами Браавоса, милорд. Он направлялся к Ступеням, сделав остановку в Пентосе.
То ли специально, то ли случайно — скорее специально — толстяк расстегнул кафтан, достал какую-то бумажку и начал ею трясти над собой, охлаждая тело. Присмотревшись к распахнувшейся внутренней стороне кафтана, Хайтауэр вновь увидел этот символ — светлячок.
Его послал лорд Ларис.
И это не была жалоба на опасность морских путей. Это был доклад об уничтоженном корабле.
На нём была леди Джейн Аррен.
Ларис Стронг убивал. Ларис Стронг убивал жестоко и беспощадно. Убил отца, убил брата, убил племянника, убил Джейсона Ланнистера, а теперь убил и Джейн Аррен. Кого-то он сжёг, кого-то зарезал, кого-то свалил с лестницы, но кракенов ещё не использовали для убийства. По телу Отто пробежала дрожь, хотя на лице никаких изменений не отразилось. Что ещё может мастер над шептунами? Десница вновь возблагодарил Богов, что Стронг — их верный сторонник и родственник.
Слухи оказывались явью. Репутация Колченогого в очередной раз подтверждалась.
***
Принц Мейкар, сын принца Дейрона, вернулся в Сумеречный Дол лишь на следующее утро. Он слез с коня, ворвавшись на нём через ворота Сумеречного форта. Отто смотрел на возвращение правнука со стороны. Дейрон вышел встречать сына.
Вслед за Мейкаром въехала карета, украшенная флагом Талли. Из неё по очереди вышли лорд Кермит и леди Маргери, внучка Отто. За каретой вихрем прискакал сир Оскар Талли, который снял свой шлем. Он был в походных доспехах, но никак не в парадном дублете для посещения церемоний. Младший из братьев Талли был коротко пострижен, носил короткую бородку и усы, гладко выбритые и аккуратные. Улыбка его была приятной, а улыбался он во все зубы — белые, как волосы Таргариенов.
Лорд Кермит был безэмоционален, у него были мешки под глазами, он чуть сутулился, но оставался высоким мужчиной. Он подал свою могучую руку жене, которая, будто инстинктивно, посмотрела налево, где и увидела десницу короля. Внучка улыбнулась и элегантно подошла к ним.
— Здравствуйте, дедушка! — леди Маргери облобызала деда в обе щеки, пока лорд Кермит Талли приветствовал лорда Отто кивком.
— Маргери! — радостно отозвался Хайтауэр. — Как ты?
— Жизнь прекрасна! Отто балует сына, дочери пишут письма. Когда-нибудь я устрою пир, на который приглашу всех. Моё сорокалетие будет прекрасным поводом. Увижу, наконец, всех своих детей и внуков.
Амбициозные планы внучки Отто одобрил своей сдержанной улыбкой. Из всех детей и внуков Отто она была больше всех похожа на Янну. Она скончалась, когда ей было всего тридцать три года, а Маргери сейчас тридцать шесть — это небольшая разница. Видеть, как молоды и прекрасны твои внуки, как они счастливы — лучшая награда для человека.
Однако недовольный голос Мейкара заставил Отто обернуться.
Мейкар отходил от своего отца, поправляя плащ, отказавшись по возвращении пожать тому руку. Дейрон недоумённо смотрел в спину сыну. В его взгляде виднелась печаль.
Сир Оскар Талли положил Дейрону свою руку на плечо и пару раз похлопал, то ли поддерживая, то ли упрекая.
С этим юношей придётся поговорить. Это не вспыльчивый озлобленный на отца Мейгор. Это скрытный, таинственный и озлобленный на отца Мейкар. Если первый ещё старался блюсти приличия, то второй, казалось, даже не скрывал своего презрения к Дейрону Отважному.
Слухи оказывались явью. И это не могло не пугать даже Отто Хайтауэра.
