Клюква после вареников.

Я никогда не была истеричкой. Большинство проблем в своей жизни я встречала спокойно и с каменным выражением лица, за которое в детстве меня дразнили газосиликатным блоком, сокращенно гсб. У меня никогда не было проблем с самообладанием, я никогда не срывалась на крик или агрессию, все, что я могла себе позволить - ироничное замечание. Потерять лицо перед кем-то - сродни самоубийству. Да, я еще густо краснею, когда меня задевают за живое, уличают в недостаточной откровенности или профессионализме, недотягивающем до мифического идеального уровня. И все же это не идет ни в какое сравнение с реакцией, которую мой организм выкинул сейчас. Хотя я, конечно, никогда раньше не спала с Минхо. Меня снова выворачивает. Кислый вкус на губах безусловно отвратителен, но реагирует желудок на другое. Мне кажется, я начнаю понимать, почему обесчещенные девушки в кино долго-долго стоят в душе с повторением пошлого "я грязная". И почему не идут в полицию - да я скорее умру, чем признаюсь кому-то в том, что спала с этим... бритозадым. Твою мать! Я видела его задницу! А-а-а-а, вырвите мне глаза! Когда желудок очищается от всего, что попадало в него последние два дня, руки, рот и лицо - вымыты и высушены, отражение в зеркале собрало глаза в кучку и отдаленно напоминает адекватного человека, всего лишь по ошибке вышедшего из строя, я осознаю, что во всей этой истории мне абсолютно непонятен один пункт - как здесь оказалась моя начальница. То есть она, конечно, мельком упомянула, что пришла к тонсену по безотлагательному делу, но тогда мне было более чем искренне плевать, я же не знала, кто такой ее тонсен. Теперь же мое беспробудно спавшее всю жизнь любопытство проснулось и требует его накормить. Кто она ему? От этого будет зависеть моя линия поведения дальше. Самый удобный и выгодный мне вариант - если она его тайная любовница. Мы с ней окажемся в ситуации, когда мы обе ни за что не признаемся, что с ним спали хоть единожды. Я видела на фотографиях ее сына и мужа, они оба выглядят совершенно нормальными. Сынишка у нее вообще довольно мил, как раз в той степени, чтобы я когда-либо согласилась выдать свою дочь за него, соответственно, он сыном Минхо быть не может. Другие варианты радуют не так сильно. Она может зайти в дом свободно, он не выгоняет ее, она называет его "малышней". Сестра или подруга детства? Оба варианта не больно хороши. Но если сестра хотя бы не претендует на его драгоценную тушку, то подруга детства - как знать, может, все еще ждет осознания его чувств. В любом случае, рады мне не будут. Я гляжусь в зеркало еще раз. Кем бы ни была Руми в действительности, сейчас ты выйдешь со сжатыми в кулак яйцами к ним и будешь строить из себя газосиликатный блок. Улыбающийся, вежливый и в меру сожалеющий о предыдущей ночи газосиликатный блок. - Тая-шши, - в дверь просовывается голова. Как ты могла не узнать эту удивительную дикцию? По телу пробегают мурашки. - У вас там все хорошо? - Да, конечно, я уже выхожу, - дайте весло, и я ему... - Неужели ваша психика не настолько крепка, чтобы пережить эту прекрасную длинную ночь любви и страсти? - он нарочно растягивает прилагательные, произносит их с придыханием, отчего рвотные порывы в моих многострадальных внутренностях множатся, как бактерии в благоприятных условиях. Впрочем, голова уже начинает понимать, что это упорство в описании "ночи любви" - не более, чем добивание тапком полузадушенного таракана. Ему нравится видеть, что я ничего и никого, в том числе его, не помню, и что мне плохо от всего этого вкупе. Не знаю, что там у нас было вчера ночью, но сегодня я доминировать тебе не дам. - Откровенно говоря, теперь, когда память о вчерашних событиях вернулась ко мне, ночь не кажется такой уж "любви и страсти". К тому же ночь - слишком громкое название для сеанса из двух минут. У двери что-то крякает. - Что еще раз подтверждает, что память не вернулась. Как же так, первая в жизни ночь с приличным мужиком, и ту не помнишь. Газосиликатный блок. Холодный, шершавый, серый, недвижимо лежащий на земле. - Давай в темпе, Руми собирается тащить тебя на работу, бейджик и визитки выдавать. И кофе стынет. Я выдыхаю. Бейджик, визитки, знакомство с офисом. Как давно эти проблемы казались мне самыми животрепещущими? Уверенной походкой, которую чуть упрощают выданные на входе белые тапочки, я иду на кухню. Руми, напевая что-то, моет чашку, бритозадое чудовище сидит на моем месте и допивает мой кофе. Желудок, спокойно, сейчас он глотает твою слюну, а не наоборот. - Ну, что делать будем? - спрашиваю я. - Ну как что? - отзывается Руми. - Сейчас едем на офис, мы с тобой. Малышня остается здесь и отсыпается. Я предлагаю сделать вид, что этого всего не было. Ни ночи, ни утра, ни меня здесь, ни тебя, Тая. Всех все устраивает? - М, - киваю я. Забыть все? Отличный план, хотя я все еще не понимаю, кем бритозадому приходится моя начальница, но, если она согласно обо всем забыть, это уже не так важно. - И это... Я надеюсь, ты достаточно умна, чтобы понимать, что я бы не хотела сплетен в офисе по поводу моих отношений с малышней. - Я не знаю, в каких вы отношениях, так что ничего не могу сказать, даже если бы очень хотела. - Вот и чудненько. - Да свалите вы уже когда-нибудь или нет? - стонет Минхо. - Я б поспал. - Конечно, допьешь кофе, и уйдем. Дай сюда чашку, домою. Хм, это же не твоя чашка, твою я уже вымыла. Ты Таин кофе пьешь? - Не вижу в этом ничего предрассудительного. У нас за ночь столько жидкостей смешалось, что плюс-минус чашка кофе... Я открываю рот, чтобы возразить, и снова икаю. Громко, на всю кухню. Бритозадое чудовище ржет в голос, Руми сочувственно кивает и тащит из огромного холодильника бутылку воды. - Тая, я знаю, что нет ничего хорошего в том, что ты переспала с этой каланчой, но прекрати так истерить. Ты же как главная героиня молодежной дорамы. Страшно смотреть. - Это не я, - я снова икаю. - Это организм. Непроизвольная реакция. Рефлекс. - А мне нравится, как она это делает. Эти звуки мне что-то напоминают. Вчерашнее, только они были протяжнее и выше. Сука. Кровь приливает мне в голову, я выхватываю из рук Руми бутылку воды, отпиваю от нее два или три глотка. Не думай. Если бы его нуной была не Руми, ты бы расцарапала ему все лицо. Ты бы сделала прекрасный многозначный жест - и удовлетворила свой гнев, и избавила киноиндустрию от его прекрасной рожи. Хотя он ведь может мультики озвучивать! Откусить язык! Но нет, спокойно, перед тобой Руми, кем бы ей ни приходился этот остряк-самоучка, запустить в него бутылкой воды нельзя. Ты отыграешься потом. Ты купишь плакат с его самодовольной рожей, дартс и, возможно, пару канцелярских ножиков, и сделашь все как надо. Не сейчас. Не в первый день работы. Глоток, глоток. Выдох. - Поехали. Я разворачиваюсь к выходу, спокойная и сосредоточенная, вылитый газосиликатный блок. - Милая, - в спину мне долбится очаровательный голос. Это не ко мне. Это он нуну зовет. Свет, тапочки, мои балетки. Обуваюсь. Что-то я забыла. Точно, сумка! - Милая! - в голос орет бритозадый откуда-то из кухни. - Ты сумку у меня забыла. Вырвать этот мерзкий язык через ноздри!!! - Поднеси мне ее сюда, дорогой, - язвлю я в ответ. - Конечно, милая. Из-за угла появляется Руми, по ее лицу видно, что ей надоел этот фарс не меньше, чем мне. За ней идет Минхо с моей сумкой на вытянутых пальцах. - Милая, ты такая забывчивая, что бы ты без меня делала. - Малышня, достаточно. Уже не смешно. - Не вижу резона заканчивать. Нужно растягивать удовольствие. Я едва заметно дотрагиваюсь до рукава начальницы: - Руми-шши, простите, можно вы раньше пойдете, мне нужно двумя словами перекинуться с этим... - Две минуты. Сильно не бей. Я помню, что у тебя пояс по теквондо. Глаза каланчи быстро пробегают по мне сверху донизу, но, видимо, он считает, что все равно сильнее меня. Не отрицаю. За начальницей дверь закрывается. Я выдыхаю, закрываю глаза, и когда открываю, вываливаю на него все, что хотела сказать. Чересчур быстро, чересчур громко, чересчур взволнованно, но, увы, я ничего не могу с собой поделать. - Послушай сюда. Да, мы трахнулись, но судя по моему телу, мне не понравилось. Я не так чувствую себя наутро после хорошего секса. Так что будь добр прекратить свою истерию и поработай лучше над техникой. Ну, знаешь, губы, язык, руки - это все можно использовать. Тем более с такими природными данными, что тебе даны, ты просто обязан их задействовать. Если хочешь, я могу тебе пару ссылок подкинуть. Второе. Я бросаю пить и тебе советую. И третье. Прекрати брить задницу. Это мерзко. Он почему-то довольно хмыкает. Я выдергиваю из его рук сумку, с грохотом захлопываю дверь за собой и несколько секунд метаюсь по площадке, пытаясь понять, где лифт. На выходе из дома меня ждет начальница, принявшая традиционный для азиатов деловой вид. Я сажусь в машину. Все хорошо, все закончилось. Вы договорились забыть обо всем. В сумке что-то вибрирует. Руми собрала мой телефон и положила в сумку? Спасибо ей огромное. Разблокировка. Новая смс. Беглый взгляд. Резким движением я прячу телефон в сумке. Никто не должен это видеть. На экране лиловый засос на шее, я не знаю эту шею, но я догадываюсь. - Что такое? - невинно спрашивает начальство. - Опять плохо? - Да нет, все отлично. - Как квартира? - Хорошо. - Как соседка? - Отлично. - Ну вот и чудненько.