Клюква после вареников.

Все совершают ошибки. Идеальных людей нет, если вы видите существо, похожее на идеальное, значит, это или божество, спустившееся на землю (что уже несколько подвергает сомнениям его безупречность и наличие разума), или герой мыльной оперы. То есть в любом случае вы имеете дело с результатом чьей-то бурной фантазии. Это правило так же верно, как и то, что некоторые ошибки преследуют нас всю жизнь, висят дамокловым мечом над нашими заплывающими солями шеями, пока мы не решаемся в них признаться и попытаться их исправить. Хотя и это не всегда спасает. В случае с Дайто я почувствовала, что совершила ошибку, не сразу. Я наступала на те же грабли три дня подряд, и только на четвертый, когда презрительная самурайская рожа чуть более внимательно впилась глазами в мой телефон, до меня дошло. Он читает мои смс. На хангыле. Для того, чтобы убедиться в этом, я, не меняя выражения лица, начала набирать что-то из серии "этот сраный козел дай..." Чуть напряглись его плечи, морщинка между бровями стала более заметной. Как хорошо, что в этой машине больше хромированных отполированных частей, чем в игрушечном китайском байке в американском стиле, не надо поворачивать голову, чтобы видеть, что делает твой сосед. "Этот сраный козел дайкона не продал, сказал, закончился на складе". Пауза, для того, чтобы прочитать текст, синхронизируя амплитуду покачивания своей головы и моего телефона в движущейся машине. Морщинка растягивается, плечи опускаются, мычание под какую-то попсу из радио становится более отчетливым. Значит, вот оно как. Пару часов я ковырялась в памяти в поисках произнесенных корейских ругательств в сторону своего нового подопечного. К счастью, ничего страшнее "идиота кусок" и "королева английская", произнесенных с ласковой интонацией в переговорах с начальницей, я не озвучивала. Даже странно. За каких-то три дня этот человек умудрился убить всю мою веру в человечество в целом и в японцев в частности. Привередливость дылды в еде даже рядом не стояла рядом с переборчивостью Дайто во... всем. В отеле душно, кондиционер не справляется, японские отели таким не страдают, неужели местные не в состоянии сделать то же самое? Магазины шумные и толкотня везде, а очереди его выводят, тут нет приличных мест для шоппинга? Кореянки страшные, а те, которые более-менее, похожи на клонов, ему что, из Японии девушек приглашать, чтобы было с кем поужинать? Имена не запоминаемые, фамилии все одинаковые, как он должен их различать, интересно? На чем мы будем ехать, какой вид из окна, нет ли блох в чехлах и венерических заболеваний у водителя, его жены и его родственников до пятого колена? Это еда? это точно-преточно еда? Она не выглядит как еда, она выглядит, как третьесортные отбросы. Словно я не видела у него в мусорке пустые пачки из-под самого дешевого рамена. Детский сад на выезде. Впрочем, в моменты умиротворения (сразу после еды) раздобревший тиран проявлял поблажки и становился похожим, пусть и немного отдаленно, на одомашненного кота, и я живо вспоминала, почему он мне так понравился когда-то. - Хочешь сказать, эта косая обезьяна все это время нас дурачила? - срывается с языка у дылды раньше, чем я приказываю собственному лицу выдать весь спектр эмоций, которые должна была бы в такой ситуации. - Ну, не обезьяна, и не косая, Мино-шши, - кривится Дайто, и я даже почти готова расцеловать Минхо в обе щеки за то, что хоть кто-то на мгновение сбил спесь с этого мудака. - Ваш партнер по дораме, и, мне кажется, вы должны быть хотя бы немного более уважительны. - Еще чё придумай, - Минхо переходит на совсем разговорную речь, оглушительно фыркая, как ежик в трубе. Юноша, так и быть, вы мне начинаете нравиться. - И как, забавно притворяться, что не знаешь языка? - Так же забавно, как и притворяться, что ты актер. Тебе в этом плане виднее. Где-то за спиной я слышу оглушительный неприятный смех. В памяти откапывается наше первое утро. Ага, включил язву. На этом месте мне можно отползти и заняться своими делами, дылда в режиме агрессивного бабуина способна довести до белого каления даже буддийского монаха в коме. - Спасибо японским коллегам, есть с кого брать пример. - И тут вы нам подражаете, что ж за напасть такая. Самостоятельно придумать хоть что-то - никак? Минхо опять ржет, что явственно свидетельствует о том, что ответ он еще не придумал. Думай, дылда, думай, у них столько слабых мест, от синхронности в танцах до хорового пения, и это только в поп-музыке. Куда бы мне зашиться, пока они будут друг друга тыкать по больным местам? - Ах да, Тая-чан, - ласково окликает мою оглядывающуюся в поисках убежища тушку Дайто. Ась? Тая-чан? Ты ж меня так никогда не называл, что за провокации? - Я хотел бы чашечку кофе сюда, будьте столь любезны, оформите. Все как я люблю, без сахара и кардамона. - Эээ, хорошо. Во-первых, я тебе не прислуга. Во-вторых, если ты хочешь, чтобы я свалила, мог бы и так сказать. Когда я возвращаюсь, дылды в комнате нет. У дальней стены, сверкая белоснежной тренированной улыбкой и умеренно накрашенной рожей, сложив руки в максимально изящном жесте (запястья под прямым углом, пальцы как в рекламе мужского маникюра), стоит Дайто. Интересно, как долго он оттачивал эту позу перед зеркалом. - Тая-ча-а-а-ан, - ласково протягивает он, и тут же становится понятно, что ничего хорошего за этим обращением не будет, - вам настолько мало платят на этой жуткой работе, что даже приходится спать с настолько асексуальным объектом? Кошмарные условия, вам молоко за вредность не выдают? Криво улыбаюсь. Уважаемый. Я сплю с Минхо, и моё психическое здоровье до сих пор со мной. И ты пытаешься меня вывести из себя? Пустил бы энергию в мирное русло - глядишь, добился бы чего. У тебя ж главных ролей меньше, чем волос на груди рестлера со стажем. - Давайте проясним, - я игнорирую его выпад, как суперзвезда - вопрос о пластике. - Я же вам не нужна совсем, ведь так? Это лучшая новость за последние три недели. Я уже позвонила начальнице и обрадовала ее, что с завтрашнего дня возвращаюсь на работу. На нормальную человеческую работу, на которой я буду переводить текст с одного языка на другой с помощью википедии, словаря и такой-то матери. На работу, на которой мне не придется бегать вокруг лживого наглого самовлюбленного сопляка, косплеящего Бреда Питта в лучшие его годы. Была рада знакомству. Саёнара. За время произнесения речи самурайская надменность была попрана дважды: один раз, когда я сказала про начальницу (ха-ха, я знала, что это выведет тебя из себя), второй - когда я лишний раз проехалась по его возрасту. От удовольствия и гордости за свою память (я столько репетировала эту речь!) я чуть сбиваюсь в конце, запинаясь на простейшем японском прощании, но это уже не имеет значения. Я плюхаю кофе на стол в центре комнаты и широким шагом ретируюсь. Меня не останавливает ни его таким привычно недовольным тоном произнесенное "а ну-ка, стой", ни четкое понимание факта, что остановиться все-таки следовало. Каким-то волшебным способом мне надо на самом деле позвонить Руми и все ей рассказать. Как бы это красочнее ей представить? Я всегда любила нарратив с четкой кульминацией, но никогда не умела его правильно преподнести. Раздумья прерывает звонок. Времени на изыскания не осталось - на экране фотография начальницы в деловом костюме. - Вы не поверите, - начинаю я весело, но меня тут же прерывает ее рычание. - Раз-вер-ну-лась и по-шла об-рат-но, - она очень зла, так что говорит по слогам, а это, как я уже знаю, последняя стадия. Где-то между этапом "заказчик выслал не тот текст в две тыщи знаков, а мы его перевели" и "выслал не тот текст на две тыщи знаков, но требует перевод нужного завтра", - тупая идиотка, ты что творишь?! Что-то пошло не так. - Но он обманывал... - Я что сказала? ИДИ ОБРАТНО!!! То, как она орет, эхом отдается от стенок лифта и глянцевых корейских лиц. На меня косятся с вполне очевидным презрительным превосходством, как на щенка, вылившего на себя банку масляной краски, и теперь вылизывающимся - пасть в краске, язык жжется, глаза слиплись - и жалостливо тявкающим от этого. Густо, до малиновых ушей, краснею. Чтоб вы сдохли. В гримерке допивает кофе Дайто. За стаканом ему пришлось пройтись, теперь его поза не так продуманна и картинна. Почему-то это доставляет мне мстительное удовольствие. - Тая-шши, ну что ты как маленькая, такая мелочь, а ты в истерику, - умильно-ласковая интонация изжила себя, теперь он опять английская королева. Наконец-то. - Пошел в жопу, - по-русски не слишком отчетливо произношу я. Самурайская рожа, очевидно же, что я как раз не в истерике, в истерике моя начальница. И судя по обгрызенным по краям ногтям, немного истеришь ты. - Я предпочту никогда не знать перевода этой фразы, - поднимает бровь Дайто. – Давай так. Мне нужен человек, который был бы со мной при важных переговорах и посторонних людях. Ты ведь и сама понимаешь, сколько интересной информации я получил, просто кривляясь, что не понимаю корейский. Они смотрят на меня как любовники на кота у кровати – он же все равно ничего не понимает. Я не хочу терять эту выгодную позицию и надеюсь, ты мне поможешь. Из нас выйдет неплохая команда. - Не вижу причин так говорить. Ты меня бесишь. - Я знаю, - он улыбается с такой обезоруживающей откровенностью, что уголки моих губ чуть не срываются в ответную лыбу. – Я всех бешу. - Тогда у меня есть несколько условий, - внезапно слышу я свой голос. Голова понимает, что от самурайской рожи зависит моя работа и мое будущее – если Руми в курсе его многоязычия, а я тут устроила сцену, скорость моего увольнения предсказать проще, чем результат футбольного матча Бразилия-Андорра. Дайто чуть наклоняет голову набок, как пес, пытающийся определить источник звука. Несколько секунд мы молчим, словно проверяя друг друга на прочность. Потом он улыбается: - Рассказывай.