Лунный свет в наших венах

      Как следует потянувшись, Рия выпрямляется во весь рост и сцепляет руки за спиной по диагонали, чтобы хрустнуть позвоночником. Наконец с домашкой Джейкоба покончено, и они даже успели завершить уборку. Теперь можно открыть окна и как следует проветрить дом перед ужином.       — Фуф, не знаю, сколько бы я сидел над этим проектом без твоей помощи!       Рия протягивает Джейкобу руку, чтобы помочь встать с пола:       — Солнечная система — ещё не беда, — оба кряхтят, поднимая вес подростка, — но в остальном я бы сказала, что твоя школьная программа к тебе сурова.       — Это не программа, — вздыхает Джейкоб, — а я. Надо подтянуть оценки, иначе не видать мне идеального аттестата.       Рия содрогается и строит гримасу, будто только что откусила лимон вместе с кожурой. Не для того она проходила эти стадии и шла против системы оценок всю свою юность, чтобы сейчас снова трогать эту склизкую мёртвую лягушку со внутренностями наружу.       — Фе, избавь меня…       — Забавно, Ро сказала бы так же, — он щурится, смешно морща при этом нос, и приподнимает уголок рта. Тычет пальцем у лица Рии. — И так же бы скривилась.       Промолчав в ответ Рия только поднимает брови над прикрытыми глазами. Очки для чтения она снимает и кладёт в нагрудный карман рубашки. От длительной нагрузки глаза жгло, как от дорожной пыли, а это значит, что без глазных капель на ночь не обойтись. Если Джейкоб продолжит грузить себя домашкой в том же духе: видят звёзды — он тоже ни шагу без них ступить не сможет.       — Итак, что у нас теперь? — спрашивает Джейкоб, закончив складывать разукрашенные сферы планет в коробку. — Пора проверить, как там твоё тесто?       — Точно, точно… — сегодня Рия собиралась приготовить традиционное блюдо их с Марией родины, чтобы снять часть обязанностей с Кристофера. В последнее время он приходил домой поздно и почти без сил; чем бы он ни был занят — кажется, это важно и стоит таких задержек. Взять на себя уход за домом в его отсутствие — меньшее, что могла сделать Рия в перерывах между изучением мунвудского лора. — Надеюсь, тебе понравится начинка.       — До тех пор, пока там нет мяса — я доволен, — подмигивает Джейкоб.       Он слетает с лестницы подобно игривому ветерку — совсем бодрый и полный сил ещё как минимум на один макет солнечной системы. Рия бесшумно ступает за ним: тоже не измученная (как ни странно), но с отяжелевшими от нерешительности ногами. Пока Джейкоб гремит на кухне мисками и ножами — Рия достаёт из холодильника заготовленные заранее ингредиенты и расставляет всё на столе. Прочищает горло. Ладно, что в этом такого страшного? Можно же зайти издалека…       — И твоей семье, надеюсь, понравится тоже, — она поворачивается к Джейкобу спиной, занимаясь продуктами, чтобы он вдруг не увидел выражения её лица. — Всей семье.       Джейкоб мелодично мычит в знак согласия. Затем Рия слышит шорох вафельного полотенца, и юноша сообщает, что тесто успешно поднялось. Теперь Рие приходится подойти к нему и показать, что делать дальше. Он на этом настоял.       Хорошо, ещё разок.       — Жаль мы точно не знаем, готовила ли такое Мария. Если так и было — Кристофер точно оценит. Он ведь точно никогда сам это не готовил, да?       Джейкоб начинает странно на неё поглядывать, но отступать уже поздно: до финального вопроса всего один шаг. На самом деле и то, и другое волновало её равнозначно. Наверное оттого и было так непросто делать то, за что в этих краях её, вообще-то, не особо любят: быть прямолинейной.       Благослови Орион, но с таким характером и складом ума намёки — точно не её сильная сторона. Однако Джейкоб оказывается лишён той же проблемы, и, видимо, разделяет проницательность своей сестры, для его же блага:       — Тебе интересно, понравится ли это Рори, я прав?       Что ж. Бежать неуда. Её поймали за руку.       — …Да.       Джейкоб хихикает себе под нос и натирает руки мукой. Рия делает то же самое — уже во второй раз — только чтобы на чём-то сфокусироваться и не встречаться с ним взглядом.       — Знаешь, — Джейкоб принимается раскатывать тесто скалкой, — ещё неделю назад я бы ответил, что сестрица съест даже бетон. Но теперь…       — Что, её предпочтения изменились за неделю? — Рия вдруг охает. — Только не говори мне, что она села на безглютеновую диету или вроде того!       — Пф-ф, нет. За такое можешь не переживать. Ро скорее откажется от воды, чем от еды, если перед ней встанет такой выбор.       Ох, это было важно. Такую физическую форму, как у Рори, было бы тяжело поддерживать без хорошего аппетита. Рие вдруг вспоминаются слова, которые она сказала ей сегодня у зеркала. Про то, что Рори ничего не стала бы в ней менять. Одного этого хватило, чтобы на лицо наползла глупая мечтательная ухмылка. Она машинально дотрагивается до плеча. Жест не остаётся незамеченным.       — Но хорошо, что ты сперва спросила у меня, — Джейкоб ставит духовку на разогрев и прячет улыбку. — Если бы вот так с ходу начала таскать Рори еду — она могла бы подумать чего лишнего. Например, будто ты решила, что она не в состоянии сама прокормить себя и свою стаю.       — Кормить тех, кто нам нравится — важная часть нашей культуры, — заявляет Рия, не растерявшись.       Джейкоб немного заминается перед тем, как справедливо заметить:       — Культуры, из которой сбежала что ты, что бабуля Мария…       Огонёк в глазах Рии гаснет. Он прав. И она, и Мария Волкова до последнего искали в мире место, куда они смогут вписаться и где не будут гонимы. И если предыдущая альфа Общины обладала достаточной силой духа, чтобы создать и удержать такое место — Рия напротив довольно быстро потеряла всякую надежду и просто привыкла к дороге. Но даже так: ей не на что жаловаться. Такая жизнь лучше, свободнее, чем то, что душило её там. Однако Рия никогда не смешивала флажки на карте с культурным наследием. Она бежала от режима, но не от того, кто она есть. Всё это… сложно объяснить вот так сразу. Даже самой себе — до сих пор непросто…       Как блестящий эмпат, Джейкоб хорошо это чувствует, потому что вместо дальнейших расспросов плавно меняет тему:       — А вообще — Рори нравится компактная еда, которую можно съесть быстро и на ходу. Если это именно то, чем будут… эти твои испечённые штучки — считай она на крючке.       Рия удивлённо хохочет:       — «На крючке»! Звёзды, Джейк, — Рия заворачивает начинку в тесто, закрепляя края как можно симпатичней, — она — личность, а не форель!       — А будь она, скажем, русалкой? — Джейкоб следит за её движениями и повторяет всё со своим куском. — Ты бы точно приняла мой совет и использовала это как приманку.       Рия замирает и глядит на него широко раскрытыми глазами:       — Русалки тоже существуют?!       Джейкоб со смехом констатирует, что ей очень много предстоит узнать о мире сверхъестественных существ, а также отмечает, что Рори любит использовать разные морские метафоры в своей философии касательно Ярости. Рие кажется, что Рори очень гармонично вписалась бы в пляжный пейзаж, а после откровения о русалках воображение не может не дорисовать ей прекрасный чешуйчатый хвост вместо ног. Он почти наверняка переливался бы оттенками синего, совсем как её волосы…       Безудержную фантазию обрывает кашель Джейкоба: он обращает внимание на то, что они уже успели заполнить весь противень, и его пора отправлять в духовку.

***

      Старшие члены Общины вернулись в самый раз для того, чтобы отведать блюдо с пылу с жару. Надежды оправдались, и ужин пришёлся всем по вкусу. Больше всех порадовался Джейкоб: завтра он сможет взять остатки в ланч-пакете с собой в школу. Кристофер жевал очень задумчиво, с загадочной, нечитаемой улыбкой, то и дело дотрагивался до длинного шрама на лице, лишь иногда «возвращаясь» к ним за стол из мира в своей голове. Только покончив с едой он вернул себе привычное расположение духа, и Рия заметила, что он и Вольфганг даже слегка взволнованы.       Кристофер начал свою речь со слов о том, что пока всё нуждается в проверке и им не хотелось бы зря обнадёживать: в общем, со сглаживания не успевших заостриться углов; так что эстафету быстро перехватил Вольфганг. В итоге они признались, что всё это время пытались восстановить сотовую связь в Мунвуд Милл и чинили тарелки на библиотечной обсерватории: не без помощи инструментов, деталей и проводов из школьных проектов Джейкоба. Тот застенчиво улыбался, когда Рия перевела свой ошарашенный взгляд на него. Всё только ради оценок, как же. Стоило раньше вспомнить, что этот парнишка — отличник, и являлся таковым задолго до её приезда. Как объяснил Кристофер — это должно было стать сюрпризом, но они поняли, что телефон Рии сообщил бы об успехе раньше, чем успеют они. Также Кристофер сказал, что ему остался лишь финальный шаг: всё проверить и настроить на компьютере в библиотеке, и тогда Рия наконец получит связь с большим миром.       Что ж, ради этого всё и затевалось с самого начала, верно?..       Верно. Вот только Рия успела позабыть как о своём телефоне, так и о большом мире за всё время своего пребывания здесь. А теперь… Что ж, скоро она сможет найти работёнку и вызвать такси, чтобы отправиться её выполнять. Любые предлоги оставаться здесь и дальше таяли, словно первый снег на руках, и утекали сквозь пальцы на зовущий дорожный асфальт. Рано или поздно это должно было случиться.       Рия глубоко задумывается над этим, пока занимается посудой в раковине. Время от времени поглядывает в узкое окно над кухонной тумбой, на его грубо вытесанную раму и толстое стекло. За ним — задний двор и часть сада Волковых, где Рия бывала совсем мало, не смея соваться и рушить тамошнюю магию: она знает, как глубоко ценен для Кристофера этот сад, начатый ещё его матерью. Спустя несколько минут Кристофер и сам подходит к ней, чтобы помочь высушить чистые тарелки. Он тоже вспоминает Марию и благодарит её за вкус счастливых детских воспоминаний. Когда с уборкой покончено и настаёт время готовиться ко сну, Лили с присущей ей заботой подсовывает Рие тарелку с оставшимися от ужина угощениями, предвидя, что Рия всё равно будет полуночничать, сидя с книгами и фонариком до первых намёков на рассвет. После ухода женщины в свою пристройку Кристофер, перед тем, как отправиться наверх в свою спальню, спрашивает Рию, что она думает об их городе теперь, проведя в нём некоторое время и узнав всю правду о его истории.       На ответ Рие не нужно много времени.       Лёжа в тёплой пенной ванне она раз за разом прокручивает его в голове: своим голосом, и голосом той, от кого впервые услышала эту ставшую такой важной фразу: «Нет лучшего способа насладиться путешествием, чем позволить себе заблудиться». В комнате она закрывает окно брезентом, падает спиной на кровать и проверяет телефон. Сигнала всё ещё нет. Пока нет. У Рии есть ещё немного времени в этом городке, и стоит срочно придумать, на что бы ей хотелось его потратить.       Хорошо, что у неё есть номер Бьянки. Они вдвоём могли бы поддерживать связь в мессенджере ещё какое-то время после отъезда Рии. Возможно, пока им не надоест, а может — кто знает? — она попробует договариваться о встречах и навещать мунвудцев время от времени. Перспективы не так уж и плохи. Помимо Бьянки в голову приходит ещё недавно травмированный Лу и барменша Селена, с которой они, как единственные простые люди в городе, тоже не виделись часто. Рия вдруг ощущает острый укол предательства «силы людей» в своей груди. Прости, Селена.       Если Кристофер наладит связь в библиотеке — волки Общины также смогут общаться с ней посредством всех этих запылившихся компьютеров в зале. До сих пор Рия находила на них только старые файлы, фотографии, отсканированные письма и переписи книг, а также созданные Кристофером программы оффлайн-справочников и энциклопедий, которые очень помогли ей в исследованиях местного лора. Вот было бы весело, придумай Кристофер какую-нибудь закрытую соцсеть для оборотней и тех, кто с ними как-то связан…       …       Ох, не стоит себя обнадёживать попусту.       Рано или поздно это должно было закончиться.       Рия гасит экран телефона, а на его месте в протянутых над головой руках появляется исчитанная вдоль и поперёк книга. В темноте она бездумно смотрит на обложку, гласящую: «История Мунвуд Милл».       Интересно, что чувствовала Мария Волкова, когда впервые ступила на эту землю?.. Интересно, позволит ли Вольфганг оставить себе один экземпляр?       Она кладёт книгу на живот и вздыхает. Закрывает глаза. Привыкает к темноте сомкнутых век, понемногу различая на их полотне звёздное небо. И слышит стук. Хмурится. Стук. Распахивает глаза. Стук. Откуда-то слева. Либо в секретере завелась мышь, либо…       Треск!!!       — Святая Полярная!       Рия вскакивает с кровати настолько резко, что матрас сам пружинит её на пол. В свете луны, теперь проникающем через отброшенную сквозняком брезентовую штору, ей видна блестящая россыпь стеклянных осколков на полу. И камень размером с еловую шишку. Приходится на ходу цеплять ногами тапки, чтобы не пораниться, когда она подойдёт к окну. Только бы все уже спали…       Прежде, чем распахнуть окно, она обводит пальцами острые края проделанной в нём дыры. Та, кто приложила к этому руку, стоит внизу: привлекает к себе внимание, энергично махая руками.       — Псс, котёнок! Это я!       Разумеется. Кто же ещё это мог быть?       Рия оглядывается на дверь, а потом высовывается в окно почти всем торсом. Внизу Рори прикладывает палец к губам и шипит, заранее призывая перейти на громкий шёпот.       — Что, во имя света звёзд, ты вытворяешь?!       Не смотря на испуг и досаду от разбитого стекла, Рия не может сдержать смех и совершенно преступный восторг, когда Рори машет ей рукой, чтобы та отошла в сторонку. Ей остаётся только целиком убрать штору и наблюдать, как из темноты по соседней ели к ней лезет Рори. Эти её когти — точно не для красоты…       Уже сидя на корточках на подоконнике Рори позволяет себе подать голос:       — Смотрю, ты не спишь.       Рия наклоняет голову, чтобы на всякий случай снова осмотреть разбитое стекло за её спиной, а потом какое-то время глядит на неё с приподнятой бровью.       — А ты наблюдательная…       Обе сдавленно смеются, прикрывая ладонями рты. Рори спрыгивает на пол, подминая тяжёлой подошвой хрустящие осколки.       — Да, эм… Извини за это, — она отпинывает особенно крупные осколки в сторону, — но ты сама сказала: это моя комната, и я могу делать с ней что угодно…       Рия снова проверяет телефон.       — Рори, сейчас почти полночь…       — …и когда угодно.       Такое… действительно было. Рия трёт переносицу. Рори ухмыляется:       — Я же говорила, что буду иметь это в виду!       Не соврала.       — Милая пижамка, кстати, — Рори проходит мимо, и Рия чувствует прожигающий взгляд на своих оголённых бёдрах, вспоминая, что после купания она надела только безразмерную мужскую футболку в качестве ночнушки. И, конечно, нелепые розовые тапочки. — Давай, резво запрыгивай в штаны и накидывай на себя что-нибудь, пока старик Волков не заявился сюда с патрулём.       Спорить нет ни смысла, ни времени, да и обстоятельства не располагают к лишнему шуму; вопросы можно задать и между делом.       — Мы куда-то идём? — Рия забрасывает удочку, подпрыгивая на одной ноге в попытке натянуть джинсы и при этом держаться у Рори за спиной. Если она за одну эту ночь похвалит ещё и её нижнее бельё — Рия точно выбросится в окно сама.       — Точно так, малышка. Если поторопишься.       Когда Рори поворачивается — Рия уже полностью одета. Теперь она сама застёгивает куртку и наскоро закатывает рукава, а следом подхватывает Рию на руки одним махом — даже легче, чем это делал Лу в своей звериной форме. Легонько подбрасывая её в воздухе, чтобы та приняла удобное положение, Рори несёт её окну и ставит одну ногу на усыпанный мелкими стёклышками подоконник. На вопрос: «готова?» Рия не успевает даже пикнуть, поскольку в следующую же секунду Рори мощным рывком бросается вперёд.       Никаких «не смотри вниз» или «держись крепче»: ей это не нужно. За шею Рори она цепляется мёртвой хваткой безо всякой подсказки, когда та выбрасывает поддерживающую её торс руку, чтобы ухватиться за еловую ветвь. Убери волчица вторую — Рия обхватила бы её и ногами, повиснув, как коала, до тех пор, пока не окажется на твёрдой земле. Хотя остаток спуска кажется ей даже захватывающим. Вместо себя Рия беспокоится за целостность коленей Рори, когда та наконец приземляется на сырой грунт и бережно, словно принцессу, ставит её на ноги. Несколько раз Рия едва не теряет равновесие. Ночной воздух заполняет лёгкие, колит, саднит, резко контрастируя с домашним теплом. Острый запах свежей смолы и мускуса вьётся вокруг неё и кружит голову, перемещаясь к тому месту, где стоит Рори. Стряхивая с себя хвою (и от неё же отплёвываясь) Рори смотрит на Рию и гордо поднимает подбородок.       — Благодарим за выбор «волк-экспресс», — произносит она и отвешивает ей поклон.       — За неимением альтернатив… — дразнится Рия, на что Рори толкает её бедром.       Пока Рия заглядывает в окна и за дом, проверяя, не потревожил ли её побег Общину, Рори расстёгивает куртку и что-то вынимает из кармана.       — А вот и моя плата! — победоносно провозглашает она. Повернувшись, чтобы шикнуть на неё, Рия видит, как Рори вертит в руках часть того, что было приготовлено ею и Джейкобом сегодня на ужин. — Кстати, что это?       — Как… что… Когда ты успела его стащить?       — Эм, пока ты натягивала джинсы на свои длиннющие ноги? Тоже мне задачка.       От её пытливого взгляда на еду Рия начинает слегка нервничать. Наверняка эта порция давно остыла и уже не была такой вкусной. Но вспоминая слова Джейкоба ей удаётся собраться с мыслями:       — Это пирожок, — она делает шаг в сторону, но решает остаться на расстоянии, чтобы не смущать Рори. — Такое… традиционное блюдо моей родины. Ну, и родины твоей бабушки, конечно.       Рори хмыкает, ещё раз рассмотрев его со всех сторон. Едва Рия успевает открыть рот, чтобы сказать хоть слово в оправдание его простецкого вида, как Рори одним махом откусывает ровно половину.       — М-м! — мычит она с набитым ртом, и теперь разглядывает открывшуюся начинку. — Ты готовила?       — Мы с Джейкобом, — уточняет Рия. — У него талант.       Рори с жадностью проглатывает оставшуюся половину и отряхивает руки.       — Чёрт, до чего же вкусно! — тыльной стороной руки она утирает уголок рта от крошек. — Мне-то самой никогда готовка не давалась. Если только ты не фанатка углей под соусом. Приходится нам с Лу перебиваться сырым мясом и закусками в «Остром Клыке».       А ведь и правда: в прицепе Клыков Рия не видела ни плиты, ни даже переносной электрической конфорки, а вся еда, что они употребляли при ней, была из бара Селены. Видно, в их компании у всех, кроме барменши, есть проблемы с готовкой. Если подумать — это довольно грустно… Но все они ещё достаточно молоды. Быть может, Рие стоит научить кого-нибудь из них простецким рецептам перед отъездом… Просто чтобы им не приходилось есть одно сырое мясо (или угли), если Селена вдруг заболеет или уедет на каникулы в Сельвадораду, как грозилась сама себе.       Пока Рия над этим размышляет, Рори сама подходит к ней.       — Ну что, готова прогуляться?       Рия долго смотрит на протянутую ей руку, прежде чем пройти мимо и самостоятельно нащупать свой путь в темноте. Всё таки зря она не заглядывала в сад Кристофера при свете дня.       — Надеюсь, эта прогулка того стоит, — многозначительно бросает она через плечо. — А то ведь мне придётся как-то объяснять разбитое окно наутро.       Рори не собирается медлить и догоняет Рию почти сразу.       — А, да… — она издаёт шипение и теребит свою синюю косичку на плече. — Уж не злись за это.       — Так и быть. Я как раз вместо сна пыталась придумать, чем бы себя занять.       — О-о, ну тогда я вовремя! — Рори ускоряет шаг и мягко подталкивает её в поясницу, торопя пересечь сад и поскорее выйти из тени фасада. Наверняка помнит: окна Кристофера как раз выходят на участок перед крыльцом. — Идём, покажу кое-что. Уверена, тебе понравится!       Что ж, пожалуй, всё лучше, чем лежать в комнате без сна до самого рассвета. В любом случае не очень-то хотелось тратить всю ночь на попытки убедить себя, что она не станет скучать по Мунвуду. Получше рассмотреть его напоследок — идеальный способ продолжить путь без сожалений.       Ну… или почти без.       Девушки движутся вдоль тропы от домика Общины: быстро, но бесшумно, как подростки, нарушающие несуществующий здесь комендантский час. Ночь кутает воздух в мутную шаль, приглушает звуки. Вскоре туман начинает стелиться прямо под ноги. Не без удовлетворения Рия узнаёт знакомую заплатку на перепутье у елей, и уже по привычке сворачивает левее: туда, где слышен сонный плеск реки. Однако сильная рука, удерживающая её за локоть, не даёт это сделать.       — Мы разве не собираемся пройти по мосту? — спрашивает Рия, указывая в нужную сторону.       Рори качает головой в ответ:       — Не сегодня.       Каждый мускул Рии постепенно напрягается. Рори берёт её за плечи и разворачивает в противоположном от реки направлении, чтобы показать, куда она собиралась её привести.       — Озеро, Рори?! — Рия едва не шлёпает себя по лицу, испугавшись, что громкость могла привлечь совершенно нежеланное внимание. Совсем как в ту ночь с Лу. В окрестностях озера всё ещё сохранялся риск встречи с Грегом: особенно в ночное время, Кристофер и вся остальная Община не раз её предупреждали. Но ведь Рори и сама была там в ту ночь. Она бы не стала вести её к территории Грега на верную смерть после того, как сама же рискнула собой, спасая её… верно? — Тебе напомнить, что там случилось не так давно? Мы не можем туда…       — Не туда, — Рори обходит её со спины и заводит вперёд руку, мягко обхватывает пальцами и приподнимает её подбородок: точно до того уровня, чтобы Рия могла видеть вершину скалы. — Сюда.       Только теперь она понимает, что никогда прежде не поднимала голову, чтобы рассмотреть горную вершину с такого расстояния, и сейчас её величественный вид — всё, что нужно, чтобы забыть о любой опасности. Холодный каменный склон одет в ореол лунного света, а призрачный серебристый нимб на самой вершине кажется волшебным, лишь усиливая величие всего того, что она читала об этой скале. Именно здесь Мария Волкова со своими соратниками провела ритуал, навсегда изменивший их и само это место. Именно здесь появились первые оборотни. Утёс казался местом настолько сакральным — особенно теперь, когда она лично прикоснулась к истории Мунвуда — что щемило в груди. Лишь глядя на звёзды Рия испытывала похожие чувства. Тоску. Прямо сейчас это казалось странным, очень странным, и не поддавалось никакому объяснению. Быть может поэтому она избегала возможности остановиться и как следует осмотреть скалу всё это время?..       — Мы… пойдём наверх? — на всякий случай спрашивает Рия шёпотом. Голова поворачивается вбок, чтобы Рори могла расслышать её слова, и Рия тут же встречается нос к носу с её смуглым лицом.       Обе отстраняются, от растерянности позабыв даже оборвать зрительный контакт (или хотя бы моргнуть) и затаивают дыхание. Рори, в отличие от Рии, хватает доли секунды, чтобы прийти в себя и вернуть свою прежнюю заговорщическую искорку в глазах. Она энергично кивает, улыбается во все клыки и тащит Рию за руку через подлесок, прямо к подступам скалы. Звон её подвесных серёжек сопровождает их осторожные тихие перебежки. Очень скоро деревья совсем расступаются, и в камне начинают различаться очертания… пещеры?       Игристый привкус приключений поднимается к носу и щекочет нёбо. Эта ночь просто не может стать ещё лучше.       Рия не скрывает своего восторга, когда понимает, что им действительно не придётся карабкаться наверх по скользким мшистым уступам. Чтобы осветить им путь по ступеням в пещере, Рори зажигает переносной старый фонарь, морщится на запах застаревшего прогорклого масла и шикает на каждое чрезмерно громкое «вау», разносимое эхом по всей пещере. Всю дорогу она не выпускает руку Рии из своей. В контрасте с её теплом Рия замечает, что здесь куда холоднее, чем снаружи; но это и близко не способно помешать ей таращиться на всё вокруг, как ребёнку на ярмарке. Много ли раз ей доводилось бывать в пещерах? Пожалуй, что нет.       Стены и своды здесь блестят влагой, а где-то тёплое мерцание огня открывает вид на металлические и драгоценные прожилки, включённые в горную породу. Ближе к концу подъёма Рия даже видит узоры из фигур и завитков: всё больше и больше, пока не узнаёт в них те же серебристые символы, что видела вдоль края страниц книги Марии Волковой. Узоры перерастают в полноценную наскальную живопись вдоль всей стены, и вместе со всем своим естественным блеском пещера становится похожа на звёздное небо: полное персонажей-созвездий, такое, каким его изображали древние в своих звёздных атласах. А потом она видит свет, льющийся на последние ступеньки сквозь выдолбленный в стене прямоугольник.       — Ну вот, добрались! — Рори выдыхает и помогает Рие пройти через арку. — А ты, смотрю, совсем не запыхалась.       — Мне не впервой карабкаться на возвышенности ради сомнительных идей, — усмехается Рия. — Тебе напомнить, кто я по профессии?       Рори приподнимает уголок губ и поводит широкими плечами.       — За этим, — её рука обводит пространство, когда она отступает в сторону, — мы и пришли.       Только сейчас Рия замечает яркий ореол лунного света в ночном небе: впервые за долгое время — чистом и безоблачном. Все недавние переживания меркнут перед россыпью знакомых созвездий, чей свет озаряет их лица и небольшое плато, на котором они стоят; здесь всё поросло травой, а края обрыва, как и все промежутки в камне снаружи, обрамляют густо плетущие кустарники с цветами — маленькими и белыми, словно лунная роса. В самом центре этого великолепия Рия обнаруживает то, что заставляет её пропустить вдох.       — Рори, это…?       — Та-даа! — Рори отступает на шаг, открывая дорогу, и раскидывает руки в стороны. Рия двигается медленно и неуверенно. — Я обещала тебе телескоп. Помнишь?       О, она ни за что бы не забыла. Хотя, формально, Рори никогда не произносила слова «обещаю»…       — Помню, — она наконец приближается к телескопу и осматривает его, расхаживая по кругу. — Где же ты его взяла?       Рори смотрит в сторону и поджимает губы. Скрипучее мычание давится где-то в её горле, но не выходит наружу.       — Нашла? — наконец пожимает плечами. — Тут много чего интересного валяется вокруг, котёнок. Нужно просто повнимательней смотреть.       — О, уверена, я бы не пропустила целый телескоп, — замечает Рия несколько ехидно, просто чтобы не давать Рори фору. Видимо, когда речь идёт об оборотнях в заброшенном промышленном городке — от таких вопросов действительно мало толку.       Она ещё раз внимательно осматривает телескоп со всех сторон, то наклоняясь, то поднимаясь на цыпочки, то снова ныряя: ничто не должно укрыться от глаз. Прибор выглядит достаточно ветхим и не похож ни на что, чем раньше пользовалась Рия. Однако, она может с некоторой точностью различить модель: похожий телескоп встречался ей не так давно на остановке в соседнем городе, в один из визитов в книжный магазин. Там ей попалась выдержка из старого каталога в очередном томе «Истории Астрологии». Правда, если сравнивать с картинкой, найденный Рори экземпляр… явно утратил свой первоначальный лоск. И давно.       Тренога, судя по состоянию, множество раз ломалась и чинилась, а один из штативов и вовсе заменён теперь на какую-то доску (с отчётливыми следами когтей). Труба местами проржавела, искатель… что ж, его тоже не стоит лишний раз трогать. Но самое главное — окуляр и линза объектива — целы. А раз так — значит сегодня та самая ночь, когда ничто не помешает Рие вновь взглянуть на звёзды. И что ещё важнее — показать их Рори.       — Я точно не знаю, как он должен стоять, — говорит девушка-оборотень, — так что просто установила понадёжнее, как могла. Если нужна помощь — просто говори, что нужно делать.       — Всё идеально, — Рия перестаёт ощупывать воздух вокруг телескопа и наконец касается кончиками пальцев конструкции: легко и благоговейно. Как только это происходит — она готова поклясться, что чувствует холодный ток, пронизающий всё её тело, но странные ощущения тут же списываются на трепет после долгого перерыва в работе. — Только дай мне приноровиться и проверить, всё ли работает исправно.       Рори переносит вес с ноги на ногу и складывает руки на груди. Её плечи поднимаются и опускаются в ритмичном жесте, а лицо расцветает мягкой улыбой, которую Рия, увлечённая, уже не замечает.       — Вперёд, котёнок. Ты здесь босс.       И чёрт бы всё побрал, если это не так!       Руки работают неторопливо и деликатно. Подкрутить здесь, поправить там. Завершающим штрихом Рия протирает внешние линзы краем рубашки, после чего отступает чуть назад. В этот же момент к ней подходит Рори.       — Готово?       — Да, — Рия отряхивает ладони и усмехается. — Не знаю, где ты его «нашла», но им как будто лет сто не пользовались.       — Сейчас мы это исправим, — просто замечает Рори.       — Точно. Погоди… — Рия смотрит в окуляр и немного приподнимает трубу: ровно до тех пор, пока ищущий взгляд не засверкает знакомыми звёздами. — Вот, начнём с основного. Небо над Мудвуд Милл — это северное полушарие. Видишь ту кучку из семи звёзд? Это ковш Малой Медведицы.       Пока Рори разглядывает созвездие, Рие приходится перекинуть руку через неё, слегка обнимая её за спину, чтобы удерживать телескоп неподвижным. Рори выглядит достаточно сосредоточенной, чтобы не обратить на это внимания.       — Вижу! — объявляет Рори, не переставая довольно щуриться на линзу. — Стало быть, та яркая точка на конце ручки — и есть Полярная звезда?       — Единственная и неповторимая, — подтверждает Рия, довольная её догадкой. Она оставляет Рори в покое и смотрит, вздыхая, на неподвижное светило, легко различимое на небе даже невооружённым глазом. — Она всегда была моей любимицей…       — Была? — Рори на секунду отрывается от окуляра и смотрит перед собой, хмуря бровь; но почти сразу возвращается к изучению созвездий. — И что же, перестала?       На её вопрос Рия усмехается: кто бы мог подумать, что она вообще решит докопаться до сказанной невзначай мелочи? Однако чужое любопытство (особенно касаемо астрономических тем) встречалось Рие настолько редко, что она не могла не поощрять это качество. Не источать его самой, а быть той, на кого оно направлено — как ни крути, довольно освежает.       Не сводя хитрого прищура с синей макушки она решает начать со встречного вопроса и по-профессорски сцепляет руки за спиной, когда задаёт его:       — Что ты знаешь о Полярной Звезде, Рори?       Та не отвлекаясь начинает загибать пальцы свободной руки:       — Она очень яркая, сверхгигантская, и единственная на всём звёздном небе неподвижна… относительно нашей планеты, конечно, — Рори слегка сдвигает трубу телескопа вниз. — А ещё всегда указывает на север.       Вау. Если бы Рия вела лекцию — за такой быстрый, уверенный и точный ответ Рори бы точно ждал бонус. Она даже едва не забыла, с чего началась эта тема. Моргнув пару раз Рия вновь обретает сосредоточенность, а ищущий невооружённый взгляд возвращается к звёздному небу.       — Верно. Она указывает на север, — Рия долго и пристально смотрит на Полярную звезду, чего не делала уже очень давно. Мышцы на лбу напрягаются и деревенеют, пока со стылого полотна ночного неба Полярная звезда смотрит на неё в ответ. — Домой…       Медленно Рори выпрямляется над телескопом. Со своего расстояния она пытается рассмотреть лицо Рии, которая прямо сейчас мерит шаги от Большой Медведицы до Малой с помощью ладони, совсем как в детстве: только чтобы отвлечься на какое-никакое занятие. Установленное между ними молчание — последнее, что тяготит её прямо сейчас. А вот Рори стучит пальцем по телескопу и цокает, прикусывая губу. Когда это почти становится больно — её янтарные глаза распахиваются; она кое-что вспоминает:       — Ты ведь сама сказала: мы под северным полушарием. Выходит, ты и сейчас на севере, — уверенная в своей дальнейшей мысли девушка снова расслабляется и склоняется над окуляром. — Может, если дашь себе нужное время — то однажды скажешь помимо этого, что ты дома.       Лицевые мышцы Рии дрогнули, но ей удаётся удержать себя от скорбной гримасы. Она не станет говорить ей. Только не сегодня. Раз уж им осталось провести вместе не так много времени — то пусть оно хотя бы не будет омрачено навязчивым предвкушением скорого прощанья. Именно этой мыслью она и подавляет собственную тоску. Хотя и не до того, как Рори успевает её заметить.       — Ладно, на сегодня хватит телескопа. Глаза устали, — Рори отодвигает от себя трубу. — Давай-ка теперь попробуем мой способ таращиться на звёзды.       Рия наблюдает с молчаливым недоумением, как Рори выбирает себе местечко и ложится на траву. Неужто, во имя Ориона, она тащила сюда телескоп по всем этим ступеням лишь для того, чтобы так быстро потерять к нему интерес?       — Что ты делаешь?       — Устраиваюсь на звёзды посмотреть. А ты?       Пока Рия хмурится на её отрикошетивший вопрос, Рори смотрит на неё снизу вверх с довольной улыбкой и хлопает по месту на траве рядом с собой. Рие приходится сесть. Когда она это делает, то вместо ночного неба неудовлетворённо глядит на брошенный телескоп, а Рори кряхтит, устраиваясь поудобнее. Наверняка они могли бы вот так посмотреть на звёзды и в её комнате, из окна. Может, эта волчица просто неуютно себя чувствует в окружении потолка и стен: тем более — настолько знакомых. Рия почти зевает, но стоит ей поднять голову — как она тут же затаивает дыхание и перестаёт моргать.       — Вау…       Рори встречает это с усмешкой:       — Да, вау, — она искоса поглядывает на Рию. — Как давно ты не любовалась ночным небом без помощи своих приборов?       Рия выдыхает прозрачное облачко пара в темноту и расставляет руки за спиной, чтобы откинуться назад. И правда: как давно?       — Наверное, уже целую вечность… — отвечает она. — То есть, конечно, я успела немного поглядеть на звёзды на ходу тогда, перед нападением Грега… но это продлилось не больше минуты. И вряд ли я задержала бы на них свой взгляд даже без Грега. Мне казалось, звёзды уже рассказали мне все свои истории. А это чувство, когда смотришь на них просто так… Как будто ты самое крошечное и одинокое существо во всей Вселенной, — Рия немного ёжится и бурчит: — Такие напоминания мне не нравятся…       — Ого, — выдаёт Рори после недолгого молчания. — Впервые слышу от тебя столько слов за раз!       Рия легонько толкает Рори ногой в бедро, пока та сгибается, поднимая колени, в приступе смеха.       — Ну а ты? Что ты чувствуешь, глядя на звёзды?       — Сейчас? — Рори возвращает свой взор к небу; наверное, чтобы яснее описать ощущения. — Поддержку.       — Поддержку?       — Да. Ну, знаешь, будто за мной присматривают, но не опекают, — пальцы одной её руки потирают и смыкаются вокруг запястья другой. — Хотя так было не всегда.       — Не до того, как тебя нашёл Кристофер? — догадывается Рия.       Рори безрадостно усмехается:       — Точно, котёнок. Теперь, когда ты всё знаешь, нет смысла скрывать.       Рия смотрит на неё недолго, после чего не выдерживает и опускает нерешительный взгляд к земле под своими ногами, прикусывает губу. Рори ещё много чего не договаривает, но вряд ли она собирается рассказывать свою историю сейчас или в ближайшее время. Рия помнит предыдущий опыт. Лучше не спрашивать.       — Впрочем, дело, наверное, в луне, а не в звёздах, — подытоживает Рори и закидывает руки за голову. — В конце концов я — оборотень.       До сих пор не верится, как простое небесное тело способно так сильно влиять на этих волшебных существ. С другой стороны — думала Рия — если луна способна контролировать приливы и отливы — то что мешает ей поступать точно так же с Яростью?       «Законы физики», — язвительно диктует сознание.       «О да, ровно так же, как мешают существованию оборотней законы биологии и здравый смысл», — парирует та его часть, что успела принять эту новую, не поддающуюся привычной логике реальность. Мир Рии уже никогда не будет прежним — и это факт. Ей повезло, что она была готова к самым диким переменам ещё до того, как покинула свою родину. А теперь? Ну что ж…       Самое время переписать понятие здравого смысла.       — Минуточку, — Рия выпрямляется, напрягая все мышцы резко, будто хищник на охоте. — А там что за чертовщина?!       Она вглядывается в ночное небо и тычет пальцем в ту область, где ярко светит убывающая луна. Рори садится, чтобы проследить за её жестом.       — Ээ… Там звёзды? — она приподнимает бровь.       — Вижу, что звёзды, — на одном дыхании и сквозь зубы цедит Рия, собираясь вернуться к телескопу. — Вот только их там быть не должно! На северном полушарии я их впервые…       Рори хватает её за руку до того, как она успевает закончить мысль или подняться на ноги, и тянет к себе: так, чтобы Рия снова приземлилась задницей на траву до того, как успеет снова прилипнуть к телескопу.       — Сперва лучше я тебе покажу, — следующим движением Рори заставляет её лечь на спину рядом с собой для лучшего обзора, а после протягивает руку к небу, обводя чёрным когтем созвездие. — Мне плохо известны остальные созвездия, но нашим-то меня научили. Это вот Ренга — то, что тебя заинтересовало. Он был волшебным волком Ины Киа.       — Той самой, из четвёрки лунных чародеев Мунвуда?       Рори кивает.       — У каждого из них был волк-фамильяр, который усилил их темперамент после превращения в оборотней. Но, в отличие от своих перерождённых хозяев, эти волки даром бессмертия не обладали, — она убирает с лица синюю чёлку, наклоняя голову ближе к Рие. — В Мунвуд Милл с тех пор существует легенда, что каждый волк после своей смерти занял своё место рядом с луной, чтобы защищать её накопленную мудрость и продолжать присматривать за потомками первых оборотней.       В конце рассказа Рия выдыхает застоявшийся в лёгких воздух. Первозданное, детское любопытство разгоняет кровь в её венах, посылает мурашки по коже и держит глаза широко открытыми. Ими она смотрит теперь на новое небо с новыми звёздами: страницы, полные новых историй. Северный ветер перелистывает их одну за другой и обдувает её лицо, словно дыхание волшебного зверя. В нём… во всём этом столько радости, силы и смелости, что от предвкушения приятно щемит в груди. Чувство, словно она собирается наконец открыть шкатулку, от которой, странным образом, всегда имела ключ…       Это место никогда не перестанет удивлять, не так ли?       — Вот почему ты чувствуешь поддержку. Теперь я понимаю.       Рори поворачивается набок, к Рие, и подпирает голову рукой.       — Столько новых открытий, я права?       — Абсо-чёрт-возьми-лютно, — задыхается смехом Рия.       Тогда Рори немного приподнимается на локтях, почти нависая над ней, и говорит:       — А представь, сколько ещё впереди!       Ореол лунного света вокруг её синих прядей делает Рори похожей на ангела: дикого и своеобразного. Такого, что точно станет её погибелью, но перед этим затянет в те ещё приключения. Даже за тот короткий срок, что им остался здесь, в Мунвуд Милл. Рия недоверчиво косится на неё, но уголок рта сам собой тянется вверх.       — Что ты хочешь сказать?.. Рори встаёт на ноги, сминая траву тяжёлыми ботинками. Рия ловко подскакивает за ней.       — Тут, — Рори раскидывает руки, стоя спиной обрыву, — на каждом шагу сокровища! И я точно знаю, что некоторые из них могут тебе особенно приглянуться…       Рори запускает руку в расстёгнутую куртку. Рия внимательно следит за её движениями и склоняет голову, будто любопытный щенок. Из-под одежды Рори вынимает что-то белое и изогнутое, похожее на… кость?       — Что скажешь? Круто?       — Это… чья-то челюсть?! — Рия подходит ближе, чтобы рассмотреть находку Рори. Та сразу передаёт её в руки Рие.       — Я нашла её прямо здесь, в земле, буквально вчера, когда… — Рори замирает с отрытым ртом, из которого так и не выходит продолжения. — Кхм, в общем, не важно. Я была здесь и учуяла странное, — она обходит Рию, пока та изучает челюстную кость в свете телефонного фонарика. — Эта штука просто смердит Грегом.       Пока Рия прикидывает, чьей могла быть эта кость (выбирая между детёнышем бегемота и плотоядной коровой) — половина слов Рори проходит мимо её ушей; однако последняя фраза выдёргивает её из раздумий не хуже троса с крюком.       — И ты решила просто вырыть и забрать её себе?! — Рия старается сдерживать громкость своего голоса, поскольку помнит, кто обитает прямо под этой скалой.       — Ну, вообще-то, я собиралась отдать её тебе, — поясняет Рори. — У тебя есть все эти… татуировки и футболки с черепами, так что я подумала, что тебя заинтересует. Конечно, было бы неплохо отыскать основную часть черепа… Одна только нижняя челюсть будет выглядеть не так круто, согласись?       Рия теряет дар речи: растроганная, но всё ещё в ужасе.       — Ты чокнутая, Рори Оклоу!       — Ты имела в виду бесстрашная, — предполагает Рори.       — В твоём случае это синонимы, — смеётся Рия, стирая грань между истиной и шуткой. По мере того, как она вертит кость в руках, новые открытия заполняют голову вместе с новыми вопросами. — И чья это вообще может быть челюсть?.. Хм. Тут вроде что-то нацарапано…       — Да, именно в районе этих каракулей больше всего Грегом и разит.       — «…тебя отомщу», — зачитывает Рия, внимательно вглядываясь в нацарапанный текст. Размашистая линия от последней буквы пересекает челюсть глубокой царапиной, фактически разделяя её надвое; если это дело лап Грега — он явно был очень зол. — Это начинается от самой верхушки. Думаю, текст неполный.       — Ещё одна причина поискать вторую часть черепа, — подмигивает Рори.       Рия какое-то время молча смотрит на неё. Кротко улыбается прежде, чем вернуть всё своё внимание к этой странной находке. Одна только нижняя челюсть выглядит достаточно многообещающе, чтобы с замиранием сердца предвосхищать вид полностью собранного черепа. Ещё немного, и Рия просто заискрится от восторга!       …       Звёзды над головой, не удивительно, что у неё нет друзей. И как только Рори удаётся выносить её компанию? Видно, кому-то на безрыбье и рак — щука…       — Подумать только, это же, можно сказать, настоящая реликвия! Я… конечно, не могу увезти её из города, это было бы неправильно. Но если ты позволишь взять её для изучения…       Рори издаёт фыркающий смешок:       — Смотри только не пропади опять на всю неделю, — подтрунивает она. — А так — развлекайся. И можешь брать её с собой куда угодно, ежели приспичит; она на сто процентов твоя, скажем… за ту рубашку, что ты оставила у нас в прицепе.       — Мою рубашку? — переспрашивает Рия.       — Да, — кивает Рори, — уж больно мне понравились луны, которые ты на ней вышила.       Рия приподнимает подбородок:       — С чего ты так уверена, что это моих рук дело?       Рори забавно складывает губы бантиком и смотрит на неё исподлобья.       — Ты не забыла, что я тусуюсь с Лу? — вопрос сквозит иронией. — Большая часть разговоров с этим парнем начинается с его фразы «сестрёнка, у меня есть для тебя офигенная сплетня!»       Несдержанный смешок Рии быстро превращается в полноценный хохот. Звёзды, а ведь Лу и правда обладает этим очаровательно-карикатурным обаянием, которое теперь встречается так редко. Реальный мир быстро ломает таких, как он, поэтому — думает Рия — кому-то вроде него как нельзя лучше подходит жизнь оборотня.       Когда смех гаснет, Рия вздыхает:       — Нужно обязательно навестить его завтра.       Рори проводит рукой по своим волосам, останавливая пальцы на тонкой синей косичке, что путается в прядях. Её щёки надуваются на выдохе, шаг становится замедленным.       — Он будет рад тебя видеть, — в конце концов произносит она. — Хах. Ну а я буду рада отдохнуть от его нытья о Селене.       Ох, в самом деле, Лу…       — Ещё одна веская причина прийти.       Предрассветная тьма сгущается вокруг них, двух крохотных точек на вершине одинокой скалы, прогоняя под крыши до утра. Рори провожает Рию назад, к домику Общины, и по дороге девушки договариваются о завтрашней встрече у прицепа Клыков. Обменявшись парой слов у порога они расходятся. Рия проникает в дом тихо и незаметно, будто призрак, и едва касаясь ногами ступеней поднимается к себе в комнату. Торопливо раздевшись и оставив челюсть на теперь уже пустом секретере, она падает на свою жесткую постель, закрывает глаза и улыбается.       Грядёт захватывающий новый день в Мунвуд Милл.