Арсений Попов
«В сети»
Голосовое сообщение: [Я боюсь интересоваться, почему именно ты там, но хорошо, воздержусь. Шаст… всё нормально, правда. Да и зачем тут злиться? И… я тоже не хочу терять тебя. Знаешь, давай постараемся забыть ту ночь? Не надо было изначально, чтобы не случилось того, что случилось в последствии. Ты всё ещё мой Антон, которого я люблю и за которого волнуюсь. Но нас ждёт серьёзный разговор при встрече. Кстати, когда ты там к психологу пойдёшь?] 10:23 Я прослушал его сообщение и сразу стало легче на душе. Наверное, от мягкого и немного сонного баритона. «Мой Антон, которого я люблю». А это мой Арсений, которого я люблю. Мой родной человек, понимающий как никто другой. От этих мыслей я улыбаюсь и вспоминаю бриллианты в Тихом океане. Всё-таки такого человека, как Арс, надо поискать.Голосовое сообщение:
[Спасибо тебе. Спасибо за всё. И давай попробуем, потому что я просто физически и морально не могу без тебя. К нему уже завтра, ты ведь пойдёшь со мной? Ты обещал.]
11:00
Знаете, страшно переступать порог любого врача, в особенности психолога, который в душу залезет. А если он узнает о моих играх с моим же телом? Выудит из меня то, чем я не хочу ни с кем делиться? И думать не хочется, потому что свои тайны унесу с собой в могилу. Голосовое сообщение: [Да, я помню. А сейчас? Как себя чувствуешь? С мамой как?] 11:04 Как только я вернулся, то родительница стала вести себя иначе, хотя раньше ей было по большому счёту всё равно, где я и с кем. Но с недавних пор её отношение ко мне кардинально изменилось, что пугает и заставляет просто принимать исход событий.Голосовое сообщение:
[Ну… когда я приехал, то она была крайне нежна и мила, шарлоткой накормила. Шарлоткой, блять! Она никогда не готовила её для меня! Разве что бабушка когда-то, но она никогда! Ладно. Сегодня вообще завтракать позвала, приготовив омлет, как я люблю. Да откуда она вообще знает? Блять, пиздец, это настораживает! Арс, чё делать?]
11:09
Я расхаживаю по своей комнате, вздохнув, когда сообщение было отправлено. Думаю о матери, которая уже на работе, и наших отношениях. Мне не нравятся такие изменения, а может, просто не привык. И привык, что для всех я являюсь тенью, которую не замечает никто, не считая Арса. Он-то рядышком всегда, как бы мне плохо или хорошо ни было. Хотя это «хорошо» было в последний раз с ним же в нашу ночь. Стыдно признавать, но я хотел бы поцеловать его ещё раз, переплести наши пальцы и дышать его ароматом. Арсений пахнет сладостями вперемешку с горячим чаем. Странно, не так ли? А я ведь люблю другого, или только хочу. И… Арс сказал, что тоже влюблён, но говорил мне под действием градуса, что дорожит мною, называя своим мальчиком. А если? … Ну, не-ет, не может быть. Точно не может. Голосовое сообщение: [Шаст, успокойся, во-первых. Во-вторых, это нормально, она ведь тебя чуть не потеряла, когда ты таблеток наглотался, идиот, и мама поняла, что ты для неё важен. Козёл, я тебя убить был готов, несмотря на то, что думал, что всё, я тебя потерял. Насчёт этого я с тобой ещё поговорю. А мама… Ты зря себя накручиваешь. Пора бы начать нормальные отношения с матерью, не думаешь?] 11:16Голосовое сообщение:
[Возможно, ты прав… И прости за… ну, что напугал. Не хотелось жить в тот день, всё хуёво было, да и сейчас тоже, если честно… Я очень хочу с тобой поговорить, но вживую. Может, придёшь? Пожалуйста, Арс, ты мне нужен.]
11:20
Я присаживаюсь на кровать в надежде, что он всё-таки придёт, а я смогу заглянуть в эти прекрасные глаза, почувствовав умиротворение. Уже не хочется что-либо скрывать или таить, уже нет сил, но одну тайну я должен держать в секрете. Жди меня 11:22 Увиденному уведомлению я улыбаюсь, падая на кровать спиной. Некая лёгкость поселилась во мне, растворила боль и превратила в воздух. И он гуляет по моему телу, растекаясь сиянием. А я жду и знаю, что лишь с Арсом мне спокойно, потому стоит его беречь.Арсений
Поругавшись с лучшим другом, мне так паршиво на душе стало. Больно было в сердце, ведь мой любимый проливал слёзы, а я ничего не мог сделать. Мне хотелось наконец повторить признание, но я понимал, что лучше продолжить молчать и не рушить нашу дружбу. Мой мальчик был мой всего одну ночь, но мне и её хватило, чтобы влюбиться ещё раз. Я вдыхал его аромат с примесью алкоголя и сигарет, обнимал крепко-крепко и не желал отпускать. Готов был отдать всё, лишь бы эта ночь продлилась до вечности. Антон прижимался, цеплялся и утыкался кончиком носа в мою шею, посапывая при этом. А я не мог сдержать улыбку. Это моя любовь, моя душа, моя Вселенная. Это мой Антон. Мой. А, когда он прислал голосовое сообщение ночью, которое я увидел утром, я перепугался, ну потому что какой человек будет ночью находится на мосту? Правильно, Антон. На эту тему у нас будет отдельный разговор. Сердце билось в непривычном темпе и не находило себе места. Даже закололо на минуту, но боль быстро ушла. Шастун, мой хороший, вновь чувствовал себя одиноким, а никого не было рядом. Если бы я знал, то не позволил бы покинуть дом и был бы рядом. По элементарной причине, которая вам известна. Сейчас я сижу на стуле в комнате Антона, который рассказывает про маму и её изменения. А я рад, что у него потихоньку налаживаются взаимоотношения, несмотря на его шок. Чуть улыбаюсь, когда он использует все возможные маты и жестикулирует, ахуевая от последних ситуаций. — И чё делать? Арс, чё мне делать, а? — упал он на колени передо мной, опустив голову. Я подаюсь вперёд, опираюсь локтями о колени и приподнимаю его подбородок. — Ответить тем же. Попробуй быть ближе к ней, не отталкивай и позволь себе и ей сыграть наконец свои роли — матери и сына, — его глаза полны печали и немой просьбы о помощи. Он смотрит и немного кивает. — Вы поладите, — на выдохе улыбаюсь, вглядываясь в родные омуты, способные перевернуть весь мой внутренний мир. — Спасибо, — шепчет Шастун, положив голову на мои колени и убрав мои руки. — Боже, спасибо, что ты у меня есть, — мотает головой, обнимая руками за мою талию. — Если б не ты, то я б, наверное, сгинул уже. Арс, не уходи, ладно? Только с тобой мне хорошо, очень хорошо… — потирается он щекой о джинсы, а после поднимает голову, добавляя: — Я люблю тебя. Хотелось бы, чтобы эта фраза была от влюблённого сердца, но это дружеская любовь, в отличие от меня. Я его люблю по-настоящему. Как парня, человека и лучшего на свете. Я просто его люблю. — И я тебя, — и тут я не вру. — Я здесь, — вполголоса говорю, поглаживая ладонью русые волосы. Он кладёт голову обратно и молчит, а я наслаждаюсь прикосновениями, перебирая пряди. Хочется делать это постоянно — обнимать и в тишине наслаждаться любимым.***
Через пару дней состояние стало отвратительное, потому что у меня ломит тело, болит и кружится голова, тошнит. Я лежу и мучаюсь на кровати, бьюсь в агонии и не понимаю, что со мной. Температуры у меня нет, но горю так, словно пожар внутри меня ярким пламенем сжигает все органы. То жарко, то холодно, непонятно. Мама осталась сегодня дома, дабы быть рядом, в то время как Еся сидит в углу кровати и постоянно спрашивает, как я себя чувствую. Ужасно. Плохо. Жарко. Холодно. Больно. Словно мне ломают все кости, а я всё чувствую и не могу дать отпор. А ещё болит сердце и в груди боль пульсирующая. Однако сил уже нет. Кровь кипит, руки чуть трясутся, перед глазами всё плывёт. Это началось под утро, когда я проснулся от жары в комнате, но на улице прохладно и окно открыто было. Я направился в ванную, где заметил, что идёт кровь из носа. Этого не было никогда, потому я проделал нужные процедуры и улёгся спать, а позже всё началось. Мама хотела даже скорую помощь вызвать, но я попросил не звонить, поскольку ужасно боюсь врачей. Да, сколько бы во мне храбрости не было, я испытываю страх перед больницей. Я пытаюсь уснуть, но не получается, так как кости болят, что даже удобно лечь не могу. Мычу и дышу тяжело, пуская слёзы. Мне больно, очень больно. Дорожки солёной воды стекают по вискам и отпечатываются на подушке. Жизненно важный орган колотится так, что хочет остановиться. Да, на протяжении нескольких месяцев у меня болела голова по утрам, но быстро проходила, как и головокружение. Порой не принимал пищу, так как не было аппетита и было отвращение. Я вспоминаю всё подобное, чтобы, возможно, что-то сопоставить, но это ведь обычное заболевание, да? Скажите, что я выздоровею в скором времени и снова буду собой. Заставляет успокоиться новое сообщение из социальной сети, которое проверить я не могу, так как просто нет сил. Я прошу Есю посмотреть, потому она спрыгивает с кровати и берёт в руки гаджет, просматривая новые уведомления. — Это Антоша пишет: Как у тебя дела? — не отрываясь от экрана, говорит сестрёнка. Слёзы идут с новой силой, так как Антон, будто чувствует, пишет и думает. Я зажимаю ладони в кулаки, что есть силы и выдавливаю из себя: — Скажи, что всё хорошо. И… как там с мамой спроси, — и она печатает. В сознание ударяют зелёные, как лес, глаза и яркая улыбка. А мы ведь так и не поговорили… Я должен был узнать, что происходит с ним, но вместо этого сейчас почти умираю. — По твоему совету я стал больше с ней общаться, вроде, что-то получается, — зачитала Еся сообщение. — Арс, мне кажется, что что-то не то. С тобой точно всё хорошо? — Напиши, что я рад за него, что со мной всё нормально. И положи телефон обратно. Хватит на сегодня, — она всё выполнила и вернулась на место, но уже легла ко мне и обняла своими ручками. Я не могу даже обнять в ответ — больно. — Ну, что с тобой, Сень? Почему ты болеешь? — детским своим голоском спрашивает, обнимая сильнее. — Я не хочу, чтобы тебе было плохо, — поднимает голову и смотрит на меня. — Обещай, что всё будет хорошо. Я не могу этого обещать, потому что не знаю. «Хорошо» будет, когда ни одна беда не коснётся Антона и меня, когда нам будет спокойно, когда мы будем счастливы. Слегка улыбаюсь и отвечаю: — Обещаю. Но я не знаю, сдержу ли обещание, поскольку сердце говорит об обратном. Оно болит и отдаётся этой болью в мозг, благодаря которому я понимаю, что смерть может постучаться в мои двери. Верить не хочется, ведь мне всего шестнадцать и умирать рано. Но болезни никого не спрашивают, они просто неожиданно появляются в жизни обычного человека.***
Вечером мама сидит рядышком и гладит мою ладонь, которую держит. Жар спал, как и боли в костях, а вот сердце по-прежнему болит, правда уже не так сильно. Слезинка скатывается, пока смотрю на свою мамочку. Её я очень люблю, с самого детства, когда я ещё был мал, а она таскала меня на руках, убаюкивая. Я помню своё самое первое воспоминание. Я стою в комнате, слышу детский плач и не понимаю, где плачет младенец. Темно, но из окна в помещение прорывается жёлтый свет фонарного столба. Он падает на небольшую детскую кроватку, которую вижу, повернувшись. Там лежит ребёнок, плачет и срывает голос. Не понимаю, кто этот малыш и почему я здесь. На плач прибегает женщина, которая тут же берёт дитя на руки, целуя в лобик и что-то шепча. Когда она подходит к окну, я делаю то же самое, вглядываясь в её лицо. Моя мама. Это моя мама. Ребёнок успокаивается и тихо засыпает, а я осознаю, что это я заснул на руках родительницы. Так спокойно и прекрасно, в особенности когда она говорит, что любит меня. Лёжа в кровати, я не могу оторвать глаз от мамы, которая что-то рассказывает. Немного улыбаюсь, понимая, как же я её люблю. Этот Ангелочек всегда был добр и щедр, как ко мне, так и к Есе. У неё тёмные, короткие волосы, бледная кожа и голубые, как небо, глаза, и самая добрая улыбка в мире. Моя семья состоит из четверых людей, не считая меня. Мама, папа, Еся и Антон. Этих людей я люблю больше жизни. Но Антон является моим смыслом, иначе не было бы радости в жизни. Пусть мой мальчик обо мне не беспокоится. — Мам… — хриплым голосом обращаюсь к родному человеку. Она тут же чуть подаётся вперёд, волнуясь за меня. — Сердце… сердце болит. Очень. Уже не могу скрывать и прятать боль, поскольку она нарастает и отдаёт дрожью во всём теле. Будто кто-то с неистовой силой давит на орган, желая, чтобы оно не выдержало и остановилось. И страшно, что никогда я не жаловался на здоровье, а сейчас буквально умираю. — Н-надо «скорую» вызвать, — замельтешила мама. — Погоди минуту. Я было хочу остановить, но внезапно понимаю, что не могу что-либо сказать. Потерял голос будто. В это время мамы уже нет в комнате, а я неосознанно начинаю плакать от сильной боли в сердце. Слов нет, слёзы есть. Через минуту мама уже вбегает в помещение с телефоном у уха, называя адрес и мои симптомы. После возвращается ко мне, но я уже не здесь. Так как нахожусь в своей прострации, где боль не находит меня. Чувствую, что по вискам ручейками льётся солёная вода. Кажется, за сегодня я плакал больше, чем за всю жизнь. Но, когда сердечная «невыносимость» бьёт пульсацией по всему телу, то сдерживаться крайне сложно. Перед глазами всё расплывается, и последнее, что вижу — пришедшего отца и маму рядом с ним, Есю, которая держит мою ладонь в своей, что-то говоря. А дальше… я закрываю глаза и отключаюсь.