Изменить прошлое

Эммелина снова не могла уснуть. Лежала, тупо вглядываясь во вторую половину кровати, которая пустовала уже четвертый месяц. Его не было рядом уже четыре месяца. Война забралась в их жизни слишком глубоко, ворвалась в дома, забирая тех, кто был близок, постепенно, растягивая удовольствие. В тот день она была в Мунго. Проводила Фабиана до Ордена, зная, что он должен выйти на какое-то патрулирование с Гидеоном, и ушла на смену. Ближе к полудню, выйдя в фойе, она увидела Кингсли, на руках у которого была Дороти. Эммелина испугалась: быстро позвала старшего целителя, и подругу быстро забрали. Лина пыталась пройти, помочь, но в палату ее не пускали. Она быстро нашла Бруствера в одном из коридоров и сразу осыпала его вопросами: что случилось с Дороти, где они были, появились ли вести от Гида и Фаба? Но Кингсли молчал. Молчал долго, собираясь с мыслями, а потом выпалил все и сразу. — Парни погибли, Лин. Сражались против пятерых ПСов. Погибли, погибли, погибли. Слово, как заевшая пластинка, осталось крутится в голове. Рана от гибели Доркас была ещё так свежа, и словно не было места для новой. Эммелина громко рассмеялась Кингсли прямо в лицо, развернулась и ушла, чувствуя, как все тело начинает дрожать от нарастающей тревоги. Она уходила куда-то очень далеко, не видя перед собой людей, пытаясь спрятаться от ужасного слова, звучавшего в голове. Ноги ее подкосились, и темнота одолела ее тело. В чувства она пришла через пару часов, когда о смерти сильнейших мракоборцев Пруэттов знала половина отделения. Эммелину отправили домой, и пустота и холод, которые встретили ее там, она никогда не забудет. Осознание било молотком по мозгам. Дом, в котором давно не было родителей, в миг опустел и стал безжизненным зданием. Лишь отдельные частички в нем напоминали о жизни: кружка с остатком кофе на столе, футболка Фабиана на диване, незаправленная постель в спальне. Эммелина осела на полу в гостиной, прижав к груди его футболку, и громко зарыдала. Вместе со слезами выходили и силы, поэтому вскоре, свернувшись в маленький клубок, она уснула прямо на полу. Через пару дней прошли похороны. Никто из них не мог поверить, что эти два рыжих, вечно заведенных, мальчишки сейчас лежали в гробах неподвижно. Наверное, каждый ждал, что сейчас они встанут, и все это окажется наиглупейшей шуткой. Эммелина бы простила им даже такое. Кладбище в Годриковой впадине, где до этого хоронили Доркас, высосало из нее все живое, что ещё билось внутри. Ей так казалось. Но, вновь зайдя в пустой дом, тело и разум захлестнула ярость. Эммелина кричала, крушила, скидывала вещи с полок, била кулаками по стенам, пока силы не покинули ее. — Ты обещал! Обещал не исчезать!!! Обещал быть рядом!!! Обещал мне!!! Он обещал ей самое красивое в мире кольцо, двух мальчишек-близнецов и маленькую девочку. Он обещал жить, и все, что осталось в ее жизни от него, это обещания, которым теперь не суждено было сбыться. Эммелина злилась. Она ушла из Мунго, перешла в Аврорат, прошла быстрые курсы мракоборцев, вступила в службу под начальством Дороти, которая тоже ожесточились после потери. Эммелина готова была убивать, Но гнев ушел, и осталась пустота. Бесцельное существование, в котором она не могла уснуть и смотрела на вторую сторону кровати, на пустую тарелку и кружку напротив на столе. Убрать их попросту не было сил. Она просыпалась от того, то чувствовала его прикосновения на себе, оглядывалась вокруг, но комната постоянно была пуста. Его больше не было. Эммелина честно пыталась радоваться. Честно улыбалась и поздравляла Алису и Лили, когда у них родились замечательные мальчики с разницей в один день, прямо под конец июля. Честно пыталась радоваться, когда одного из Пожирателей, который участвовал в той неравной битве, посадили. А потом Эммелина ненавидела, когда сам Министр выпустил Нотта и Долохова. Они вместе с Дороти пытались добиться правды, но дешёвые взятки стали дороже этой самой правды и жизни людей. Эммелина ненавидела и пыталась бороться, чтобы отомстить. Только силы покидали ее с каждым днём всё больше. *** Мэри смотрела в темное окно и ждала. Питера не было дома уже больше суток, тревога с каждым днём возрастала в ней все больше. Такое в последнее время происходило часто: он уходил из дома рано утром в Орден, но потом не появлялся ни поздно вечером, ни следующим утром, ни даже через двое суток. А после возвращения ни о чем не говорил, раздражённо отвечал на минимальные расспросы и уходил спать. Вот и сейчас он не выходил на связь больше суток. Мэри только начала засыпать, как дверь в прихожей тихо отворилась. Она тут же подскочила и бросилась туда. Питер устало опирался на стену и снимал ботинки с ног. — Привет, — робко и тихо сказала Мэри, но в ответ получила лишь лёгкий кивок.— Где ты был? Я волновалась. — Где надо, — он прошел мимо нее на кухню. — Ты пил? — она учуяла запах алкоголя.— Пит, я не понимаю, что происходит? Ты уходишь в Орден, но почему-то все парни возвращаются домой тем же вечером, а ты пропадаешь, ничего не говоришь, а потом возвращаешься либо побитый, либо пьяный. Что с тобой случилось? Он молчал. Выпил воду из стакана, поднялся на второй этаж, переоделся в пижаму и улёгся на кровать. — Ты можешь хоть что-то мне ответить? — в голосе у девушки звучало отчаяние и непонимание.— Я волнуюсь за тебя и не понимаю, что с тобой… — Тише, — шикнул он слишком грубо.— Все нормально. Просто есть трудности, о которых я пока не готов рассказать. Мэри продолжала стоять в проходе в спальню. Питер почти заснул, как развернулся к ней и спросил: — Ты что планировала на ближайшие два дня? — Ну, я…— она задумалась, удивившись резкой смене разговора.— У меня завтра смена в Мунго, а послезавтра я хотела заскочить к Марлин, мы давно с ней не виделись. У нас редко с ней дежурства в Ордене совпадают, да мы и заняты постоянно. — К МакКиннон не ходи, — быстро кинул Питер.— В смысле, я планировал послезавтра с тобой провести день, у меня как раз выходной. А к Марлин всегда можно зайти. Мэри пожала плечом и кивнула. Питер что-то пробормотал ещё и отвернулся в другую сторону, почти сразу уснув. Мэри тяжело вздохнула: ей опять не удалось вывести его на полноценный разговор. Она подошла, укрыла его одеялом до подбородка и легко поцеловала в щеку. Чувство тревоги не отпускало ее, также как и ощущение брошенности и ненужности. Питер изменился, и она не понимала из-за чего. Война, смерть друзей, уход из Аврората, трудности с больной матерью — она просто не понимала, что именно являлось причиной его перемены. Он стал грубее, злее, агрессивнее. Его словно подменили. Через полчаса Мэри легла рядом с ним. Накрыла его руки своими ладонями, на что он глубже спрятался в одеяло и перевернулся на другой бок. В собственном доме, в собственной постели с любимым человеком все казалось чужим и далёким. Страх одолевал ее до тех пор, пока мозг не перестал с ним бороться, и Мэри не уснула, забывшись в тревожном сне. *** Марлин выбежала из своего дома, крикнула родителям в дверь прощание и подбежала к Сириусу. Под конец лета он вытащил ее на свидание, отпросившись со всех собраний и дежурств. Они сели на его байк, который наконец был доделан, и взлетели к небу. Марлин крепко прижалась к нему со спины и в воздухе наконец почувствовала долгожданное спокойствие. Сириус приземлился около берега моря, где они часто с ребятами отдыхали на каникулах между курсами в Хогвартсе. Здесь негласно было их место. Они развалились на песке, обложившись фруктами и бутылками сливочного пива. Крик птиц, закат, спокойствие, шум волн — наверное, все что нужно было сейчас для настоящего счастья. Так тяжело было радоваться последние два года, что простой отдых воспринимался как величайший подарок Мерлина. Сириус встал и подошёл к воде, намочив ноги по щиколотки. Он долго всматривался в закат, а Марлин смотрела на него. Она знала, что ему тяжело: три недели назад он узнал, что Регулус пропал. Они не общались больше трёх лет, но Сириус всегда переживал за него. Пару дней назад младшего Блэка объявили погибшим, хотя тело так и не нашли. Марлин тоже встала с песка, поправила лёгкий белый сарафан и подошла к Сириусу. Обняла его со спины, приподнялась на носочках и поцеловала его в щеку, на что он улыбнулся. — Иногда я думаю, что если бы я больше проводил с ним времени, все было бы по-другому. Он был бы жив, наверное. — Ты не виноват. Он был слишком предан семье, и это не делает тебя виноватым. Ты ничего не можешь сделать. — Чёртовы Блэки, — Сириус ухмыльнулся, пятерней откинул волосы назад и отошёл чуть в глубь воды. Он наклонился, зачерпнул воду в ладошки и брызнул в Марлин. Она весело заверещала, отбежала дальше по берегу и, забежав в море почти по колени, тоже начала брызгаться водой. На одиноком пляже в них снова проснулись дети, которые звонко смеялись и плескались водой, пока одежда не промокла насквозь. Сириус догнал Марлин и, подхватив ее за талию, вытащил на берег, а там закружил в объятиях. Счастье плескалось внутри каждого, вокруг, везде. Он остановился, опустил ее на землю, но сжал в объятиях ещё сильнее. — Как я тебя люблю, Марлин. Невыносимо сильно люблю, МакКиннон, — прошептал он ей на ухо. — Я тоже тебя люблю. Марлин выбралась из его хватки и потянулась за палочкой, чтобы высушить одежду. Сириус в это время достал из кармана шорт маленькую коробочку и сжал ее в кулаке. Страх плескался в нем уже больше месяца, но сейчас момент был как нельзя подходящим. Он убрал руку с коробочкой за спину, подошёл к девушке ближе, второй рукой обнял ее за талию. — Фу, ты мокрый и холодный, Блэк. В ответ на это он лишь быстро помотал головой из стороны в сторону, стряхивая влагу с кончиков волос. — Я люблю тебя, МакКиннон, знаешь ведь, да? Люблю. Люблю, когда ты во сне на меня забираешься, люблю, когда твои волосы по всей подушке разбросаны, люблю, когда ты вафли на завтрак готовишь, люблю, когда мы с тобой на одном дежурстве рядышком по ночам сидим. Люблю, когда ты целуешь меня и шепчешь что-то постоянно. Люблю, когда ты смеёшься. Вообще люблю тебя, Марлс… — Сириус Блэк — величайший романтик современности, кто бы мог поверить? — она засмеялась, но совсем тихо, потому что больше смутилась от его нежных слов, которые он говорил не очень часто. А потом тихо прошептала ему: — Я тоже люблю тебя. Сириус чувствовал, что сердце его сейчас взорвется от страха, а потому быстрее вытащил руку с кольцом из-за спины и приоткрыв коробочку, выставил ее впереди Марлин. — Я тебя люблю и ещё долго хочу и буду любить. Будешь ли ты моей женой, Марлин МакКиннон? — Мерлин Великодушный! Сириус, правда?! — она повернулась к нему и громко закричала.— Да, да, да, конечно да, миллион раз да! Улыбка осветила лица обоих, Марлин запрыгнула на Сириуса, обхватив его талию ногами, а он закружил ее по пляжу. Маленькое колечко в виде переплетений листьев аккуратно окольцевало ее безымянный палец. Они лежали на песке и смотрели на звездное небо. — Миссис Блэк — ты можешь себе это представить? А ведь можно устроить свадьбу прямо здесь: установить шатер, посидеть нашим близким кругом. Мерлин, у меня голова кружится от миллиона мыслей, — очень быстро рассуждала Марлин. Сириус лишь глупо улыбался, смотрел на нее, и на все предложения кивал. Если где-то есть копилка счастливейших дней в его жизни, то этот точно будет там. Ближе к утру было принято решение ехать домой. Лондон медленно просыпался, а Сириус и Марлин парили под светлеющим небом. Сириус отвёз ее к дому родителей, хотя долго уговаривал поехать с ним в Орден, но Марлин настояла. — Хочу сразу рассказать родителям: они будут счастливы! Я буду в Ордене ближе к собранию, оно ведь будет в обед? — Сириус кивнул. — Тогда жди меня, — Марлин улыбнулась, поцеловала Сириуса и забежала в дом. А Сириус отправился в Орден отсыпаться и понимать мысль, что Марлин теперь действительно станет Блэк. Миссис Блэк — кто бы мог подумать? *** Марлин проснулась в полдень, чтобы быстро перекусить и отправится на собрание, как и обещала. Она спустилась на первый этаж и зашла в кухню, где ее ждали родители и младший брат. Они тут же зааплодировали, и мама подошла к Марлин ближе, чтобы обнять. — Милая, я зашла к тебе в комнату и увидела колечко на твоём пальце. Сириус сделал тебе предложение? Марлин смущённо закивала и широко улыбнулась. Папа тоже крепко сжал ее в объятиях, а Карл обхватил ее вокруг талии. — Этот Блэк должен будет ещё минимум раз поужинать с нами перед тем, как я соглашусь отдать свою дочь ему, — деланно строго сказал мистер МакКиннон. — Пап, мы же не в 18 веке. Сириус хороший, ты же видел, — Марлин присела за стол.— Наверное, я никогда не была так счастлива. — Это прекрасно, доченька, — миссис МакКиннон поцеловала Марлин в макушку.— Но мы все равно волнуемся: ты уйдешь с Сириусом полностью в мир магии. Мы хоть в этом ничего и не смыслим, но ты же постоянно говоришь о том, как сейчас опасно. — Все будет хорошо, мам. Я уверена. Женщина поставила на середину стола пирог с клубникой, как маленький праздник. Все начали есть, кроме Марлин. Она о чем-то думала. — Земля вызывает Марлин, — брат защелкал пальцами у нее перед глазами.— Если ты не будешь, то я съем твой кусок пирога, а тебя и Сириус накормит. — Ну уж нет, — Марлин потрепала Карла по голове и встала из-за стола.— Я сейчас приду, одну минуту. Она быстро поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату и открыла верхний ящик стола. На самом верху лежал сложенный втрое лист. «Сириусу от Марлин» Тяжесть последних дней и странное предчувствие, неожиданная новость заставила ее написать это письмо. Всю последнюю неделю ее не покидало ощущение, что смерть стучится к ней в дверь, стоит на пороге и ждёт, когда Марлин наконец ослабит хватку на палочке. Но сейчас, когда палец приятно щекотало кольцо, когда Сириус точно ждал ее в Ордене, все переживания разом исправились. Она только собралась разорвать бумагу на части, как во входную дверь кто-то постучал. Марлин слышала, как родители прошли в прихожую и открыли дверь нежданным гостям. Внизу послышался топот и какой-то шум. — Мам?! Пап?! — Марлин крикнула, но ей никто не ответил. Что-то внутри сжалось. Она уронила письмо на пол, когда снизу услышала грохот и мамин крик. Марлин схватила палочку и побежала вниз. Дверь открыта нараспашку, а на пороге кухни стояли люди в черных мантиях. Зелёная вспышка ещё дважды озарила светлую кухню перед тем, и, не осознав своей участи, как тряпичные куклы на пол повалились старшие МакКинноны. Марлин застыла на лестнице, смотря на обездвиженных тела в кухне. — А где же крошка Марлин? — тонким противным голосом с паузами громко сказала Беллатриса.— Ах, наша красавица, кажется, не ожидала увидеть нас на пороге своего уютного домика, — двое Пожирателей за ней засмеялись.— Здравствуй, дорогая. Марлин смотрела в ее черные глаза. Сердце бешено колотилось, конечности немели. Беллатриса подняла на нее палочку, и Марлин, пригнувшись, побежала наверх. На последней ступеньке ее ногу достигло проклятие: — Круэро Бон! Бедро пронзило адской болью, казалось, что кость рассыпалась на миллионы мелких частичек. Марлин забралась на второй этаж и, хромая, прошла в даль коридора, недалеко от своей комнаты. Попытка аппарировать не увенчалась успехом: они наложили на дом заклятие. Марлин понимала, что эту схватку ей не вывезти. Она осела по стене на пол, слезы безвольно полились из глаз. Было так больно и обидно, ведь пять минут назад, она думала, что ее ждёт новая жизнь, а сейчас осознавала, что все заканчивалось, даже не начавшись. Встать она уже не могла, ногу пронзило чудовищной болью. Бессилие захватило ее, она слышала шаги по лестнице. Смерть приближалась с каждой секундой, она уже стояла с ней рука об руку и лишь ждала своего часа. — Прости, — она поднесла кольцо к губам и поцеловала его. Марлин собрала последние силы в кулак, схватила покрепче палочку и начала отползать тогда, когда на второй этаж уже поднялась Беллатриса. Марлин отползала назад, а Белла все равно подбиралась все быстрее. Они оказались в ее комнате, и Марлин больше некуда было бежать. Она послала пару заклинаний в Пожирательницу, но та их с лёгкостью отразила и засмеялась. — Как же это жалко выглядит, МакКиннон. А твой дружок Петтигрю говорил, что ты сильная волшебница. А ты ни семью, ни себя защитить не смогла. Бедная, бедная Марлин. А как мой братец расстроится, когда увидит тебя здесь такую… неживую. Ее смех пронзил стены комнаты. Марлин больше не плакала. Лишь злостно смотрела на нее и все крепче сжимала палочку. Через невыносимую боль она медленно поднялась на ноги и встала в боевую стойку. — И это все, на что ты способна? Теряешь хватку, Белла. Марлин начала атаковать. Больная нога волочилась сзади, опора была только на одной. Лейстрендж легко отбивалась от атак и посылала в ответ лучи, от которых Марлин оставалось только уворачиваться. Марлин смеялась, когда кидала все новые и новые заклинания, она громко смеялась, когда вспоминала Сириуса у побережья моря, себя в белом сарафане и его слова прямо над ухом. Она вспоминала его руки на своей талии, кольцо на своем пальце и смеялась. Смеялась, когда Авада пролетела в дюйме от ее плеча. Смеялась, когда зелёный луч попал прямо в грудь. Улыбка не сошла с ее лица, когда она упала безжизненной куклой, а ее серые глаза навсегда застыли, сохранив в себе смесь отчаяния, страха и надежды. *** Сириус успел получить поздравления от всех, кто был на собрании, но счастья они не приносили. Марлин на нем так и не появилась. Она редко куда-то опаздывала, да и не было такого, чтобы она вовсе куда-то не пришла. Собрание закончилось десять минут назад, а она все ещё не появилась. Сириус ходил из стороны в сторону, мельтеша перед глазами парней. — Бродяга, успокойся. Может она просто уснула, вы же всю ночь не спали? — успокаивал его Джеймс. — Она не могла не пойти на собрание. Вдруг что-то случилось? — Что могло с ней случится дома, Сириус? — рассуждал Питер.— У них же стоит защита, значит ничего не могло случиться. Сириус упал на диван, но через секунду вновь встал и пошел к выходу. — Я иду к ней, и вы идете за мной! Вслед за ним из Ордена вышли Джеймс и Питер — единственные, кто там оставались. Вместе они аппарировали к дому Марлин. Сириус взбежал по лестнице и постучался в дверь, но та была приоткрыта. Парни вытащили палочки на изготовку и медленно прошли в дом. Сириус повернул на кухню: там лежали ее родители и Карл, только закончивший школу. Он замер и прислушался: в доме было тихо. — Только не это…— прошептал он и побежал на второй этаж. Он сразу увидел ее в конце коридора, в своей комнате. Она лежала; руки были распахнуты, на лице застыла лёгкая улыбка, глаза смотрели куда-то вдаль. Сириус упал на колени рядом с ее телом и сразу схватил ее руки. Уже холодные. — Марлин! Марлин, детка! Солнышко мое! Ну нет!!! Нет!!! Он подхватил ее на руки и крепко обнял. Затем, чуть ослабив объятия, положил ее голову в изгиб локтя, как ребенка. Сириус не слышал ничего вокруг: ни как поднялись Питер и Джеймс, ни прибывших Авроров, ни колдомедиков. Он очерчивал контур ее лица большим пальцем, вытирая с ее щек собственные слезы. Светлая девочка, угасала в его руках с каждой секундой. Он ничего не чувствовал. Только видел, как дрожат его руки, как вместе с его телом дрожит и она, как в его жизни испаряется свет. Он громко кричал, срывал голос, но не отпускал ее из своих рук до тех пор, пока его не начал оттаскивать Джеймс. Каким-то чудом Поттер смог вывести его из дома. Сириус вырывался, брыкался, извивался в крепкой хватке, но силы покидали его с каждой секундой. — Сириус…— Джеймс пытался достучаться до него.— Сириус, послушай меня! Сириус!!! На мгновение Блэк замер. Пустым, расфокусированным взглядом он посмотрел на Джеймса. — Ее… больше… нет? — тихо спросил он, ослабевая в руках Джеймса.— Ее больше нет, Джим. Мы ведь хотели свадьбу на бер… Сириус захлебнулся собственными слезами и опустился на землю, сжавшись в клубок. Джеймс опустился за ним и обнял. Боль душила их обоих. — Ее больше нет…