Изменить прошлое

Они живые. Стояли прямо перед ними, накидывая на плечи пальто и куртки. Дороти обернулась и попыталась не расплакаться на месте о того, что она снова видела Гидеона. Нижняя губа у нее задрожала, и через силу она выдавила: — Пошлите Грюму Патронус, что мы не придем. Мы потом все ему объясним. И надо, чтобы сюда пришли Лили, Джеймс, Фабиан, Эммелина, Алиса и Фрэнк. Это срочно. — Что происходит? — Питер скинул куртку и сел между Сириусом и Мэри. Сириус тут же резко взметнулся и отошёл к окну, тяжело дыша. — Так надо, Питер. Доркас, Гидеон, Питер и Марлин пытались хоть что-то узнать, но ребята были непреклонны и говорили, что нужно дождаться остальных. Через десять минут дом наполнился непонимающим голосами. Дороти, Ремус, Сириус и Мэри были на втором этаже, пока внизу все задавались вопросом, что же произошло. — Мэри, мы говорили об этом, мы будем использовать Империус, у нас нет иного выхода, — сердился Сириус. — Давайте подождем, поговорим, может он… — Мэри, — Дороти взяла ее за плечи и развернула к себе, — так нужно. Мы его не исправим, он уже принял решение. Я тоже не в восторге от применения Непростительных, но это единственный выход. Мэри тяжело судорожно вздохнула и слегка кивнула. Они спустились вместе на первый этаж и сели за стол. Мэри отвернулась от Питера, крепко сжав кулаки. Она не понимала, что с ней происходит. Она около часа назад увидела Питера: таким, каким он был до войны. Живым, искренним, смешным и уютным. Словно бы все действительно вернулось назад, и у Мэри не укладывалось в голове, что если не принять сейчас это шаг, все снова повториться. Все снова станет также. — Сейчас, пожалуйста, все будьте спокойны. Нам нужно кое-что сделать, просим вас нам довериться, — начала Дороти. — Что с вами происходит? — не выдержал Джеймс.— Это вообще вы? — Ты предложил нам назваться Мародерами, потому что нас так назвала Макгонагалл, когда мы ночью пробирались на кухню в конце первого курса, — ответил Ремус.— Давайте начнем. Просто будьте спокойны. Сириус достал палочку, вздохнул и резко направил ее на Питера, выкрикнув: — Империо. Парни ту же подскочили и выставили на него свои палочки, то же в обратную сторону сделали Ремус с Дороти. — Стойте и слушайте. — Питер, — начал Сириус, — расскажи нам правду о своем положении в войне. Питер поднял на него пустой взгляд и начал монотонно говорить: — Я состою в Ордене Феникса и шпионю для армии Темного Лорда. Все, кто не знал этого, перевели на него взгляд. Мэри все также сидела, отвернувшись. — Покажи свою Метку. Питер задрал рукав и показал черную татуировку черепа со змеёй вместо языка. Сириус снял с него Империус и наложил чары связывания. Питера окутали веревки, и он дернулся. — Что за херня происходит? Пусти, Сириус. Что за представление? — он опирался по сторонам.— Мэри! Мэри, что происходит? Она встала и отошла в другой угол кухни, чтобы выпить воды. — Питер…— прошептал Гидеон.— Ты ведь… не мог… Питер… Он испуганно смотрел на всех, а потом резко выпалил: — Я всегда был у вас на последнем месте. Что вы от меня ожидали? Ребят, он даст нам свободу. Он даст нам защиту и силу. Давайте просто… — Остолбеней. Позади всех стояла Мэри с поднятой палочкой. В глазах у нее стояли слезы, но рука не дрожала, а твердо была направлена прямо в ему в грудь. Сириус отлеветировал его в гостиную, а сам вернулся на кухню, достал огневиски из шкафчика, разлил по бокалам и начал рассказ. — Знаю, возможно звучит глупо и невозможно, но мы: я, Рем, Дора и Мэри — вернулись из будущего и второй раз проживаем это время. Сварили специальное зелье, в общем там сложно всё. Мы вернулись из 81 года, и там… Там вас нет. — Остались только мы вчетвером, — пояснила Дороти.— Вы погибли. Из-за Питера. Он выдавал местоположения, делал так, чтобы мы не могли убежать с места нашего предполагаемого убийства. Он был шпионом 2 года. — Да, и мы решили, что нам нужно вернуться и все исправить. Там Сами-Знаете-Кто пал, но лишь на время, и мы не знаем, что будет в будущем, если уже сейчас процветает коррупция и беззаконие. — В общем, у нас есть много информации, есть люди, которых нужно переманить на нашу сторону, и нужно начинать решительно действовать. Чтобы спасти не только нас самих, но и множество невинных жертв, — сказал Ремус. Следующий час ребята рассказывали информацию о жизни Тома Реддла, о становлении Волдеморта, о крестражах и тех людях, в которых они нуждаются. Они умолчали информацию об их детях, о подробностях их смертей, об ужасе и несправедливости, что творились после войны. — У меня в голове не укладывается, — сказала Марлин, чувствуя, как Сириус крепко сжал ее руку. — Я…— Дороти горько усмехнулась и вдруг опустила голову, закрыв глаза руками. Она почувствовала, как слезы катятся по ее щекам. Ей просто самой не верилось, что они снова сидят все вместе на их кухне и вроде бы просто разговаривают. Вроде бы просто, но у Дороти так сильно разрывалось сердце. Она так сильно боялась понять, что это очередной сон. — Простите, я просто правда… не могу поверить, что вы действительно все живые… Гидеон мягко обнял ее за плечи и притянул к себе; Дороти заплакала сильнее, прижавшись к его груди. На кухне повисла тяжёлая тишина: каждый пытался уложить у себя в голове полученную информацию. В итоге было решено разойтись: Питера Сириус и Ремус понесли в Аврорат, чтобы поместить в изолятор до проведения следствия, а остальным строго настрого было запрещено рассказывать что-то. Как только Гидеон проводил всех, он вернулся на кухню и посмотрел на Дороти. Она выглядела настолько маленькой и потерянной в их светлой кухне, что ему захотелось настолько окружить ее защитой, чтобы никто не мог ее достать и сделать больно. Дороти заметила его в проходе, встала и подошла, взяв за руки. Она мелко перебирала и гладила его пальцы, словно боясь, что одно неаккуратное движение, и он испариться, как в сотне ее снов. — Прости, я просто…— она с горечью улыбнулась.— Просто до сих пор не могу поверить, что мне снова 19, что у меня нет седых волос на голове, нет шрамов, и что вы все живы. Ты жив. Она снова расплакалась и упала на грудь Гидеону. Он крепко ее обнял и мягко погладил по голове. Дороти так крепко вцепилась в его плечи, что, казалось, она их просто сломает. — Просто пообещай, — прошептала она, — что никогда больше не исчезнешь. Никогда. *** Сириус и Марлин проводили Ремуса с Доркас до их дома, а сами отправились в свой. Марлин была напряжена: у нее в голове не укладывались события сегодняшнего дня. — Как… как я умерла? — тихо спросила она. Сириус вздохнул: они договаривались не говорить об этом. Ни к чему были новые страхи, опасения, попытки именно в эти дни что-то изменить. — Дома, быстро. Все произошло быстро и безболезненно, — он врал. Помнил ее сломанные кости и ссадины по всему телу. Марлин очень долго в тишине держала его за руку, пытаясь успокоить то ли его, то ли саму себя. Она уснула на плече у Сириуса, держа его за руку. Он крепко обнимал ее и чувствовал, как сердце его бешено бьётся и рвется наружу. Вот она: живая, целая и невидимая. Вот сейчас все начнется заново, вот сейчас все будет иначе. У него не получалось. Не получалось из раза в раз не возвращаться в тот проклятый день, когда она лежала в своей комнате, крепко сжимая палочку. Его каждую чёртову минуту пронзал чудовищный страх. Ему казалось, что ещё немного и ее снова у него отнимут. Сириус долго думал об этом до перемещения: все были более-менее уверенны в безопасности, после нейтрализации Питера, но у него были свои причины для переживаний, а именно его чокнутая семейка. Беллатриса не упустила бы шанс и в этот раз достать Марлин, и не стоило полагаться на обстоятельства. Сириус перебрал в голове сотни вариантов, но в каждом находил лазейку или собственное сумасшествие. Самым действенным было бы где-то спрятать Марлин, запереть, но ведь это Марлин, и она не стала бы сидеть сложа руки, беспрекословно подчиняясь Сириусу. Сириус и сам боялся своего страха. Его сердце разрывалось от одной мысли о том, что ему придется ее запереть, придется сделать все для ее жизни, что она его за это возненавидит. Это ведь Марлин. Сумасшедшая, безбашенная, смелая, яркая, как Сириус. Он прижимал ее к своей груди, пока она мирно спала, чувствовал, как по лицу катятся слезы, как в душе бушует чувство несправедливости. Сириус крепко сжал челюсти и направил палочку на Марлин: — Прости, солнце, прости, — он поцеловал ее в макушку и произнес: — Остолбеней. Она обмякла в его руках. Сириус уложил ее на диване, а сам призвал заклинанием старую колдографию дяди Альфрада. Он обнял Марлин и докоснулся до рамки, чтобы та перенесла их в небольшой домик на краю Испании. Сириус уложил девушку на кровати, немного прибрал в доме и сел за стол. Он написал короткую записку о том, что так нужно, что это ее спасет, и что он заберёт ее по окончании войны. Он поцеловал ее в щеку, снял с нее заклятие и с помощью портала отправился обратно. Так будет правильно. *** Марлин поднялась с кровати с тяжестью в голове. Она в ужасе оглянулась: место было совершенно незнакомым. Она пробежалась по всем комнатам, но не нашла никого, кроме одной записки. Сириус писал ей что-то о безопасности, но Марлин пришлось перечитать текст раз пять, прежде чем она смогла понять истинный смысл слов. Злость тут же вскипела в ней: это несправедливо! Значит, Сириус просто решил оградить ее от всего, позволил запереть ее здесь, чтобы она мирно сидела и ждала, пока ее друзья не сразят зло в человеческом обличии. Аппарировать, она ожидаемо не могла. Да это было бы слишком опасно: Марлин даже не понимала, в какой стране находится. Снять с помощью магии защитные чары тоже не получилось, а потому Марлин просто вышла из дома и пошла вперёд. Она шла долго, может быть пару часов, а может больше десяти. Ноги гудели, а яркое солнце слишком сильно пекло голову. Пройдя Мерлин-знает-сколько, Марлин вышла в какой-то переулок, в котором были люди. — Простите, что это за страна? — подошла Марлин к какому-то мужчине. — Lo siento, no entiendo el Inglés. Hermosa señora, quiere dar un paseo? — (Простите, не понимаю по-английски. Красивая мадам, не хотите прогуляться?) ответил ей испанец, протягивая руку. Марлин отшатнулась от мужчины и ушла в другую сторону. Она в Испании. Наверняка, Сириус перенес ее сюда с помощью портала, но как ей было попасть обратно в Англию? Марлин стала вспоминать свои путешествия с семьёй по Европе. Она аппарировала раз, почувствовав чудовищную тошноту. Расстояния были слишком большими, и была чудовищно высокая вероятность того, что к концу аппарации она просто не выживет. Но она продолжала прыгать с места на место, чувствуя, как кости чуть ли не дробятся под огромным давлением. Ей повезло с отцом: он любил путешествовать, а потому, Марлин помнила очень много мест и из Испании, и из Франции, через которые ей предстояло перебираться. Марлин стояла на берегу Франции, зная, что сейчас нужно будет перепрыгнуть через море, чтобы оказаться на краю Англии. Сил не было совершенно, поэтому она прилегла под какое-то дерево, трансфигурировав из ветки одеяло и подушку. Окружив себя чарами безопасности, Марлин уснула, надеясь, что после сна силы появляться, и ее не разнесет на кусочки в процессе аппарации. Ночью шел дождь, но Марлин этого не чувствовала. Когда она проснулась, уже был вечер, и сначала было непонятно: проспала она 24 часа или несколько минут. Она встала, пробежалась вдоль берега, нашла паром, переправляющий какие-то вещи на тот берег. Марлин перебралась в Англию, спрятав себя под Дезиллюминационными чарами. Ей оставалась пара аппараций, но силы с каждой минутой будто испарялись. Марлин зашла в какой-то переулок, отдышалась и аппарировала в какой-то лес, в котором ребята были во время рейда. Ее ногу пронзило сильной болью, и она едва не упала. Оставалась последняя аппарация. Марлин собралась с остатками сил и исчезла со своего места. Она упала во дворе дома Поттеров и громко закричала от пронзающей боли в ноге. Она посмотрела на левое бедро: на нем были разорваны ткани, и она истекала кровью. Из дома выскочила Лили. Она тут же позвала Джеймса, и вместе они занесли Марлин в дом. *** Лили отряхнула пальто и зашла в магловское кафе. Она осмотрелась и увидела в конце зала чуть сгорбленную фигуру. К ней тут же подскочила официантка. — Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем кафе! Вы бронировали столик, мадам? — Здравствуйте, нет, меня ожидают. Лили откинула назад волосы, подошла к столику, за которым сидел Сириус и сильно ударила его по плечу. Блэк вздрогнул, посмотрел на Лили, тяжело вздохнул и только опустил обратно голову. Лили гордо подняв голову села напротив и подозвала официанта. — Вот это, — она подвинула к краю стола бокал с магловским виски, — можно забрать. И, пожалуйста, два кофе. Сириус было возмутился исчезнувшей выпивке, но тут же сдался и опустился над кружкой кофе. — Может объяснишь мотивы своих действий? — Так будет лучше. — Блэк, это невыносимо. Ты правда думаешь, что Марлин будет сидеть где-то взаперти до конца войны? Сириус, это неправильно. — Так будет лучше для нее. — Так нельзя, — шепотом, склонившись к столу сказала Лили. — Думаешь, у меня есть выбор? Я не позволю ей погибнуть ещё раз, из-за своей гребанной семейки. — Вы сами сказали, что все мы погибли по вине Питера. Его сейчас нет, тогда зачем переживать? — Мерлин, вы все такие наивные! — вскипел Сириус.— Хвоста больше с нами нет, и все резко стали в безопасности. Это война! — Я не говорю, что нужно сидеть ровно на диване и ничего не делать. Просто не нужно опускать руки, — Лили потянулась к его пальцам. — Чем дальше она от меня, тем в больше она безопасности, и мне плевать, что она там думает и хочет, — Сириус одернул руки и прижал их к чашке с кофе. — Не будь идиотом, Сириус! Это Марлин, и она тебя любит. И она не будет сидеть смирно в Испании. — К черту эту любовь, если она может обернуться для нее смертью. — Мы все сейчас на грани жизни и смерти, и никого из нас не спасет строительство стен между друг другом. Не лишай вас друг друга, прошу, Сириус. Сириус откинулся на спинку стула и оттянул назад волосы. — Лилс, ты знаешь мою семью. Ты знаешь, на что они все способны. Я не смогу уберечь ее снова и не смогу потерять. — А если ее убьют, когда она выйдет за покупками? А если она решит прогуляться по улицам Испании и ее убьют там? — Откуда ты вообще знаешь про Испанию? И этого не будет, — уверенно сел Сириус, — жилые районы в нескольких десятках километров от нее. Я буду лично посылать ей все необходимое. — Почему ты так уверен, что она в безопасности? — Сириус прищурившись посмотрел на Лили, но та лишь придвинулась ближе к столу. — Потому что она не может аппарировать из Испании в Англию! — Что она тогда делает у меня дома? — с вызовом посмотрела на него Лили, выгнув бровь. Сириус сначала засомневался, всмотрелся в лицо Лили, но когда понял, что она не шутит, ударил по столу кулаком и откинулся на спинку стула. — Идиотка, ну зачем… — Она любит тебя. — Она убьет ее. — Ей плевать. — А мне нет, Эванс! Черт, это правда опасно! Как вы не понимаете, что ваше геройство вас убьет! Ты не понимаешь, что такое терять близких! Сириус тут же замолчал. Он испуганно посмотрел на Лили, но та не выражала никаких эмоций. Перед глазами у него застыло воспоминание: Лили в середине седьмого курса на входе в их гостиную с письмом в руках. Ей написала Петунья о том, что родители погибли в странной автомобильной катастрофе и что она виновата в этом. Они знали, что теракт устроили Пожиратели: слышали из случайно подслушанных разговоров слизеринцев. Лили знала, что такое — терять близких. — Блять, прости, я просто… Черт, правда, Лилс, я не хотел. Я…— Сириус снова запнулся и уронил голову на руки, зажмурившись.— Мерлин, когда она… ее не стало, я будто исчез. Все вокруг пропало, я ничего не чувствовал, кроме тупой боли. Я просто боюсь ее потерять, — шепотом сказал Сириус, подняв глаза на Лили. — У нас каждый день последний, каждая минута смертельная. Не лишай ее и себя друг друга. Сейчас, как никогда, нужно быть рядом. Вы нужны друг другу, — Лили ненадолго замолчала, а потом усмехнулась.— На что ты вообще надеялся, когда отправлял ее туда? Она знает местности Испании и Франции благодаря отцу. Будь у нее силы, она бы прямо оттуда аппарировала. Сириус, она упала к нам во двор с расщеплением бедра. Она знала, на что идёт, и что-то это ее не сильно остановило. Просто будьте рядом, пока это возможно. — Она у вас? — спросил он после недолгого молчания. Лили лишь кивнула и взяла Сириуса за руку. Они вышли из кафе и аппарировали из безлюдного переулка в Годрикову впадину. Лили вошла в дом первая, поцеловала Джеймса в щеку и громко позвала Марлин. Она вышла из комнаты, чуть прихрамывая, и посмотрела на Сириуса. Марлин тут же нахмурились и сделала шаг назад, собираясь уйти. Сириус же шагнул вперёд, протягивая ей руки. — Прости меня. Я идиот, прости. Прости, Марлс. Марлин сделала осторожный шаг к Сириусу, а потом резко замахнулась и ударила его по плечу. — Не смей так делать, Блэк! Если ты думаешь, что можешь меня спрятать, то ты слишком сильно меня недооцениваешь. К вечеру они оказались у себя дома. Марлин сидела на кровати, а Сириус мягко обрабатывал ее ногу необходимыми мазями и зельями. Почти каждое его прикосновение сопровождалось тихим «прости». Сейчас это идея казалось не столько плохой, сколько просто идиотской. — Знаешь, я тут подумал, — Сириус сел, поджав под себя одну ногу, и убрал правую руку в карман.— Я дурак, знаю. Но это лишь от того, что люблю тебя, — Марлин придвинулась к нему ближе и взяла его левую руку в свою.— Это не оправдание, просто я. В общем, ты станешь моей женой? Марлин медленно поменялась в лице. Она посмотрела ниже, увидела маленькое колечко на его ладони и тут же подскочила, обвивая руки вокруг его шеи. — Да, да, да, конечно да, Мерлин, да! Да, Сириус! Он крепко обнял ее в ответ, чувствуя, как быстро бьётся его сердце, и запустил ей руку в волосы. Когда они легли спать, Марлин слушала тихие размышления Сириуса: — Знаешь, можно отметить там, где мы с ребятами всегда отдыхали на берегу. Поставим шатер, соберёмся узким кругом. У тебя будет такое лёгкое платье, а я даже надену галстук. И когда Марлин уснула, Сириус просто смотрел на нее, держал ее руки в своих и шепотом повторял: — Мерлин, только не отбирай ее у меня, только не отбирай. *** Дороти долго говорила с Грюмом, долго объясняла ему всю стратегию, всю узнанную информацию. Она долго выпрашивала разрешения просто поговорить с Северусом и Регулусом, и наконец Аластор сдался, позволяя выполнить задуманное. Первым проще было найти Регулуса; он как раз заканчивал седьмой курс, а значит был в Хогвартсе. Дороти поздним вечером появилась в кабинете Макгонагалл, которая знала про план. Ей стоило под мантией-невддимкой прокрасться в каморку Филча, выкрасть карту Мародеров и найти самого Регулуса. Первое удалось, на удивление, легко. Филч патрулировал коридоры, а миссис Норрис среагировала только тогда, когда Дороти разбивала стекло, под которым лежала карта. Регулус был около лестницы в подземелья, и Дороти по скрытым ходам быстро добралась до места. Блэк разговаривал там с однокурсником. — Блэк, весь курс что-то подозревает. Что ты скрываешь? — Ничего, — абсолютно спокойно ответил Регулус, отведя рукой волосы назад. — Я слежу за тобой, я узнаю, что ты задумал, и если это что-то против Него… Я лично доложу и попрошу собственноручной казни. — Вперёд, Розье, не буду мешать. А теперь, будь добр, иди спать и выкинь из своей бошки различные теории. А то сам не заметишь, как попадешь под Его горячую руку. Розье ещё что-то пробормотал, но, гордо подняв голову, удалился. Дороти вышла из-за угла и схватила Регулуса за рукав. Она тут же оттащила его в потайной ход и прижала к стене, приставив палочку к его горлу. — Значит так, Блэк, либо ты мне все выкладываешь, либо я наложу на тебя такой силы Жалящее заклятие, ты месяц ровно сидеть не сможешь. Волнение от неожиданности тут же пропало в его глазах. Он выпрямился и чуть задрал голову. — Дороти Нотт, какая встреча. Или правильнее миссис Пруэтт? — Можешь не строить из себя никого. Что ты знаешь про крестражи? Регулус не дернулся, лишь громко сглотнул и ещё сильнее выпрямился. — Понятия не имею, что это. — Блэк, я просто хочу спасти твою мелкую жизнь, которая в будущем ничего не изменит. В одиночку тебе не справиться, и нам тоже нужна твоя помощь. Орден обеспечит тебе защиту, я клянусь. — С чего мне тебе верить? — Регулус нахмурился. — С того, что я готова тебе доверять. Как давно ищешь информацию по крестражам? — Пару месяцев. Их несколько, и это важные для него вещи. Я слышал, как он просил что-то спрятать у Малфоев, Лейстренджей. Дороти убрала палочку от его шеи и шагнула назад. — Куда же ты полез… Ты ведь мальчишка совсем, Регулус. — Вот это уже не твое дело, — Регулус ещё больше отгородился и сделал шаг к выходу. — Почему ты вдруг пошел против? Он остановился и опустил голову. Что-то внутри него рвалось наружу, и неожиданно для самого себя очень тихо он сказал: — Когда он начал отправлять опытных на бесполезные рейды, ради забавы, я рвался с ними. Думал много ещё смертей увижу, да и совершу. А когда увидел, как та же Беллатриса наслаждается пытками, как Долохов смеётся, когда жертву разрывает на куски изнутри, то понял, что больше я этого видеть не хочу. А единственный способ исправить это — убить Его. Как обидно признавать, что Сириус был прав. Дороти сочувственно на него посмотрела, но ничего не сказала. Она слышала, как тяжело он дышал, потирал ладони от волнения, и ужасалась тому, что ему уже пришлось пройти и ещё предстояло. — Будь на связи. Никому не говори о нашем разговоре. Что будешь делать после окончания Хогвартса? — Мне уже восемнадцать, поэтому я хотел закончить седьмой курс и уйти на поиски. — Слишком опасно. Мы с Грюмом решим, что делать, и я с тобой свяжусь, — Дороти похлопала его по плечу и открыла ему дверь. Регулус ушел, а Дороти не двигалась ещё несколько минут. Его откровение так тяжело ударило ей по голове, что в нем она разглядела не просто надменного наследника рода Блэков. Она увидела в нем мальчишку, у которого с рождения не было выбора. Который искренне хотел изменить мир, но в одиночку ему это сделать было невозможно. А доверять в этом мире было слишком опасно. Дороти вышла из коридора и застала Регулуса у окна с сигаретой в руках. Обычные магловские, какие часто курил Сириус. Дороти не стала подходить к нему и издалека спросила: — Ты не знаешь, где можно найти Северуса? — Снейпа, что ли? — на ее кивок он ответил: — Он часто ошивается в Кабаньей голове, особенно на втором этаже, можешь там его покараулить. Дороти тихо поблагодарила его и пошла к тайному проходу, ведущему в Хогсмид. В Кабанье голове ожидаемо была куча потрёпанных, пьяных мужиков, рассевшихся по кучкам за разные столики. Дороти быстро прошмыгнула наверх и пошла по темному маленькому коридору из других ветхих столиков. За самым дальним сидел Северус: он медленно попивал огневиски, жмурясь от жжения в горле. Дороти вздохнула, выпрямилась, подошла к столику, наклонилась и прошептала: — Отойдем? Снейп даже не поднял головы, только кивнул, выпил остатки огневиски залпом, тряхнул головой и встал, направляясь в конец коридора, в которой находились несколько дверей. Дороти вошла в одну из комнат вслед за ним и крепко сжала в руках палочку. Северус стоял к ней спиной; он снял с себя мантию, кинул ее на кровать и потянулся к пуговицам на рубашке. Дороти нахмурились, сделала шаг назад и чуть приподняла палочку. — Снейп? — тихо спросила она, будто пытаясь привести того в чувства. Он резко обернулся, прищурился и тут же запахнул верх расстёгнутой рубашки. — Твою мать, Нотт, серьезно? Что тебе нужно? Он потянулся к палочке, но Дороти его опередила, подняв руки над головой. — Стой! Я просто хочу поговорить. Отложишь палочку, как и я, и никто никого не тронет, ладно? Она медленно опустила руки и положила палочку на стол около стены, а затем снова отошла назад. Северус, на ее удивление, сделал то же. — Нам нужна твоя помощь. В общем, это будет звучать немного… странно, но я знаю, что будет в будущем. — Так это ты наследница Кассандры Трелони? Не знал, Нотт, умеешь удивлять. — Очень смешно, Снейп. Я как бы вернулась из будущего. С помощью специального зелья, а не маховика. В общем, ты все равно станешь нашим шпионом, потому что Лили и ее семья будет подвержена опасности. Она погибнет, Северус. — Что за бредни боггарта ты сейчас несёшь? — Снейп начинал сердится. — Тебе никто не мешает посмотреть мою память. Ты ведь легилимент? — Дороти с вызовом посмотрела на него. Северус сделал шаг к ней и посмотрел ей прямо в глаза. Дороти почувствовала давление в голове, но не отступила и позволила ему просмотреть нужные куски ее памяти. Там был и их разговор в Хогвартсе, и суд в Визенгамоте над пойманными Пожирателями, и Лили в их разрушенном доме среди груды обломков. Как только он дошел до этого воспоминания, он вынырнул из памяти Дороти и отвернулся. Пока она приходила в себя после вторжения в собственную голову, Северус молчал и что-то очень долго обдумывал. — Почему я должен быть уверенным, что это не фальшивые воспоминания? — Потому что я думаю, что ты способен отличить фальшивку от правды. Нам правда нужна твоя помощь. Ты замечательный шпион, и, как оказалось, мы бы потеряли все намного раньше, если бы не ты. — Мне нужно поговорить с Дамблдором. Я сообщу о решении через неделю, здесь же, — он взялся за виски двумя пальцами, будто пытаясь умерить боль.— И я никому не скажу, Нотт, можешь быть спокойна. Дороти простояла ещё совсем немного, потом лишь коротко кивнула и вышла из паба. На душе после дня остался неприятный осадок. Слишком тяжело было сообщать людям, что они погибнут: морально или физически. Через неделю Северус, как и обещал, дал положительный ответ. Он согласился быть шпионом для Ордена, взамен на полную защиту в случае победы. Регулус тоже согласился, и по завершении обучения, полностью переехал в убежище Ордена, чтобы его никто не смог найти. Он полностью должен был быть отречен от внешнего мира, чтобы его нельзя было найти. И в это время Регулус активно занимался бы расследованием по крестражам. Как только Сириус увидел брата на пороге Ордена, он застыл. Регулус стоял прямо перед ним, слегка сгорбившись и опустив голову. Он сделал шаг вперёд и молча протянул брату руку. Сириус ещё несколько секунд заколебался, но почти сразу взял его за руку и также молча притянул к себе, обнимая за плечи. Они особо не разговаривали, редко здоровались, но Сириус каждый день спрашивал, как он здесь, а Регулус отвечал простое «нормально». Борьба для всех только начиналась, и теперь она была на смерть, а не на жизнь. Лето 1979 года выдалось тяжким. Рейды стали чаще, Орден мало продвигался в деле с крестражами, и даже победы в битвах не приносили радости. Безусловно, было спасено множество жизней маглов и магов, но из-за этого Пожиратели наносили все больше неожиданных ударов. Орденцам помогал Северус, который раз в неделю приносил новую информацию и теперь присутствовал на редких маленьких заседаниях Ордена в очень узком кругу. А в начале сентября на том самом берегу, куда они постоянно приезжали отдохнуть, Марлин и Сириус поженились. Конечно, сам брак закрепили в церкви, но, уже стоя по щиколотку в воде, Марлин трансфигурировала праздничное длинное платье в лёгкий светлый сарафан, распустила светлые волосы и сняла туфли. Сириус снял ненавистный пиджак, развязал галстук, оставив его висеть на шее бесформенной лентой, и расстегнул верхние пуговицы рубашки. На закате под тихую музыку из магловского магнитофона танцевали пары на остывшем песке. Там, за лесом, шла война, борьба за жизни и за смерть, но здесь, на краю Англии, они были простыми девятнадцатилетними парнями и девушками, у которых только начинается жизнь. Не сговариваясь, не зная о других, в каждой танцующей паре звучало тихое «я люблю тебя» друг другу. И после этих фраз объятия становились крепче, пальцы сильнее вцеплялись в одежду на плечах, и дыхание становилось тише и незаметнее. По разные стороны стола сидели Мэри и Регулус. Иногда смотрели друг на друга украдкой, но тут же отводили взгляд и вглядывались в беспокойные волны или даль заката. В один момент Регулус поднялся и начал отходить стол, как музыка закончилась и все двинулись к столу. Он взлохматил отросшие волосы и сел обратно на свое место, перед этим снова взглянув на Мэри. Она перебирала складки на платье и задумчиво смотрела на волны. Регулус отвернулся, отпил ещё огневиски из своего бокала и начал слушать новое поздравление.