I`d rather die

Palaye Royale - Lonely

Единственный действенный вариант помириться с Сынмо – притащить свою задницу в школу. Но Чонин соврет, если скажет, что ему не страшно встретиться с другом лицом к лицу и, возможно, испытать всю ярость разбитого сердца. Но когда-то же Ян должен признать, что его полумеры не сработали. Они слишком долго оттягивали этот разговор, делая вид, что всё хорошо и никому не больно. И вот, к чему это привело. Однако с Кимом Чонин не может столкнуться ни в понедельник, ни во вторник, ни в какие другие дни. У Яна начинает складываться впечатление, что его избегают. Сынмина нет ни на переменах в коридоре, ни в столовой, ни на стадионе или во дворе школы. Он будто испарился или стал ниндзя. - Сони-хëн, - домогается старшего друга Чонин. – Он вообще-вообще не смягчился? Хан смеряет младшего взглядом и устало вздыхает. - Клянусь, я обожаю любовные мелодрамы. Но никогда не думал, что окажусь в одной из них. Дай ему время? - Ты слишком спокойно об этом говоришь, - дует губы Ян. - А должен рвать на груди волосы? – изгибает бровь Джисон. - Если ты вдруг забыл, у нас пробы в агентство через месяц, - отвечает Чонин недовольно. - Ох, блять. Я действительно забыл! Какого хрена ты тогда так спокойно здесь стоишь?! – завопил Хан, цепляясь за плечи Чонина. Он трясет друга так, будто тот пиньятта и вот-вот посыплются конфеты. - Спокойно? Я не знаю, что мы будем показывать на прослушке, если Минни не придёт на следующие репетиции! Он думает уже ринуться в класс, но, к несчастью, преподаватель опережает его и строго отчитывает за прогулки по чужим кабинетам. - Мало того, что вы организовали себе недельный отпуск, Ян. Так еще устраиваете променад по классам старшеклассников. Звонок на урок уже звучал, - шипит высокий мужчина в очках. – Какой пример вы подаете? Чонин извиняется, кланяется преподавателю и, раскрасневшийся, выбегает прочь с этажа. Проблема в том, что у него больше нет занятий на сегодня. То есть, есть еще дополнительная пара по математике. Но он явно не в духе для этого. Поэтому он плетётся к автомату с содовой, выбирает 7up и опускается на ближайший подоконник уставшим мешком с редисом. Его план в том, чтобы подождать Кима здесь. Возможно, ему удастся подловить старшего друга, когда тот будет покидать школу. Открытая газировка шипит приободряюще. От пузырей в глотке становится как-то легче. Вот только идиллию с самим собой и содовой нарушают. Внаглую присаживаются рядом и протирают краем жилетки верхушку своей банки. - Ты же должен быть на допах, - Чонин не может промолчать. Почему-то. Возможно, его возмущает то, с какой легкостью Хван вторгается в чьё-то личное пространство. - Ты тоже, - отзеркаливает принц школы. Они не виделись больше недели, но у Яна возникает чувство, будто в Хване что-то поменялось. Он бегло окидывает Хëнджина взглядом, но вроде всё так же, как и было до этого: кукольная внешность, полные вишнёвые губы, длинные черные волосы, ростом с кипарис. Словом, такой же приторно красивый, будто бы и не был реальным человеком. - Нет настроения, - в пол силы пожимает плечами Чонин. Он неторопливо сëрбает напиток, довольный тем, что прохлада распространяется внутри. Весна была в самом разгаре. И скоро погода обещала превратиться в ад, как и всегда. - А чего же ты сегодня без сопровождения? – продолжает беседу старшеклассник. Он болтает остатками своей газировки, заливая бесцветную жидкость в широко открытый рот. А затем облизывается. Ян невольно следит за его языком и тем, как те проходятся по пухлым губам. - Поругались, - односложно отвечает донсен. - Твой рыцарь покинул тебя? – усмехается Хван. – Теперь любой бродяга может посягнуть на твою честь? - Пока из бродяг здесь лишь ты, - скалится Ян. Хëнджин сжимает в руке пустую жестяную баночку и мечтает, чтобы с Чонином было проще общаться. Но он как заноза в заднице. К нему не подойти, голыми руками не взять. Это как пытаться приручить океан. Они теперь в одной компании. Потому что их друзья, кажется, крепко и надолго влюблены. И Минхо на выходных просит быть с младшим помягче. Хан при этом подозрительно дергает своего новоиспечённого парня за рукав. Несколько раз. И Хван задумывается. Что за чувство растет внутри него? Оно отдаленно похоже на страх вперемешку с предвкушением. Но чего ждет его разум? - Ты великий слепой, - не выдерживает Феликс, когда их посиделки у Чана заходят куда-то не туда. Вообще это должна была быть репетиция. Но двух участников группы нет, ни Сынмин, ни Чонин трубку не берут. Поэтому парни решают заказать доставку каннамской курочки и посмотреть что-нибудь на плазме Бана. Хван подтягивается вместе с Минхо, за компанию, так сказать. - Почему? – хмурится Хëнджин. - Не видишь очевидных вещей прямо перед своим носом, - пытается намекнуть Ли. - Феликс, Хан же просил тебя, - напоминает Бан Чан, кашляя в кулак. - Да я молчу, молчу. Просто бесит! Это же всё очевидно! – цокает тот. Крис добродушно треплет свою пару по голове. – Твоя судьба ходит рядом с тобой, - продолжает он голосом гадалки из передвижного цирка. Не хватает шатра и хрустального шара. - Может, этот человек не в его вкусе. Вот он и не допускает мысли о возможных отношениях? – тянет задумчиво Чан. Феликс ударяет себя по лбу, ревя. - Точно! Я об этом даже не подумал! Крис, ты гений! – вскакивает Ли на ноги. - А мне пояснить нельзя ли? – по-новой закипает Хван. - Нельзя ли. Мучайся. Это тебе урок от самой Судьбы, - замечает Минхо, возвращаясь в гостиную с запотевшими пакетами. - И что мне теперь всех серых мышек школы собрать и раздеть? – фыркает Хëнджин презрительно. - Он у вас, гляжу, воспитанный, - шепчет слишком громко Джисон. - Ему многое запрещали в детстве: компенсирует, - в шутку отмахивается Лино. … И вот он здесь, зачем-то снова обменивается любезностями с самым непочтительным донсеном. - А чего школу прогуливал? Разве всезнайкам из топ-3 можно забивать на учебу? – озвучивает мысли Хëнджин. Вообще-то он хотел промолчать. Но ему интересно, почему такой правильный ботан ведет себя столь фривольно. Чонин драматично вздыхает и прислоняется виском к откосу окна. - Да заебался я учиться, - признается Ян, кидая опустошенную банку из-под содовой и попадая в мусорный ящик. – О, прямо в кольцо! - А зачем тогда задницу рвал до этого? – мычит непонимающе Хван. – Какой смысл просерать оценки сейчас? - Не похуй ли на эти оценки? Они пока что кроме кругов под глазами и мигрени ничего путного не дали. Тем более родители разводятся. Больше моя мать не будет стоять с ножом у горла и требовать 100 баллов за каждый тест, - Чонин прикрывает глаза. Он чувствует, что устал. Всё вокруг будто высасывает из него энергию. Все эти склоки, этот негатив, что копится внутри. И невозможность поговорить по душам с тем, кто действительно его поймет. Но пока что есть только Хван. Это похоже на комедию абсурда. - Ничего себе. Большие перемены, - только и может ответить Хëнджин. Его родители не были идеальной парой. Но расставаться никто не планировал. Как-то они находили компромиссы. Хван верил, что это из-за того, что отец и мать были истинными. И это помогало им понимать друг друга лучше. Ян закидывает сумку на плечо и собирается отчалить домой. Его терпение закончилось. Он устал. Нахуй Сынмина. Он не хочет его ждать больше. Особенно в такой гнетущей атмосфере. Он хочет дуться? Ну и пожалуйста! Какой смысл стучать в закрытую наглухо дверь? - Эй, ты куда? – догоняет его старший и идет следом. - Домой, - фыркает Ян. - Разве ты не ждал кого-то? - Надоело. Я не хатико. Так какого члена, - рычит сквозь зубы Чонин, выходя за порог школы. - Стой, стой. Ты хотел подкараулить своего бывшего и помириться? – пытается хоть что-то понять Хван. - Тебе-то какое дело? – разворачивается в его сторону Ян. - Любопытствую. Из-за вашей ссоры все на ушах стоят, - разводит руками Хëнджин. Чонин смеряет его взглядом, от которого вдоль позвоночника пробегает холодок. - Это тебя не касается. По факту, ты и я не должны разговаривать. Это бессмысленно, - он возобновляет свой шаг. - Ох, да постой ты, королева драмы! – выкрикивает Хван и неуклюже цепляется вместо рубашки за массивный чокер на шее Чонина. Как зажёванная кинолента, эти секунды длятся и длятся, отпечатываясь в памяти Хëнджина. Ян резко оборачивается, когда вещица тянет его назад. И звенья защелки не выдерживают и рвутся, падая на асфальт или оставаясь в руках старшеклассника. - Да еб-твою-мать, Хван! – орет разозлённый Чонин, чуть не упавший на Хëнджина. Последний, наконец, может различить то, что так тщательно скрывал ото всех Ян Чонин. Он видит почерк своей любимой бабушки на чужой шее. И в его ушах стоит ее мягкий голос. «Джинни» - так она любила называть своего внука. И гладить при этом по голове. Он застывает каменным изваянием, когда в его грудь врезается лицо… Человека, что предназначен ему судьбой. Он силится осмыслить эту иронию судьбы, но не может. Как такое возможно? Почему? Почему именно этот неприятный, невзрачный мальчишка? Он холодный, грубый и нелюдимый. Разве они могут быть парой? Они же на базовом уровне не переваривают друг дружку. Так какого хрена? - Было бы неплохо извиниться, знаешь, - выдыхает Чонин спокойнее. Он видит, что хëн, похоже, на перезагрузке. Поэтому хватает испорченный аксессуар, запихивает его наспех в карман и скрывается за массивными деревьями школьного сада. А его истинный так и стоит в оцепенении, не зная теперь, радоваться ему или горевать. Ведь он так долго мечтал встретить свою пару. Хван садится у подножия яблони, что роняет последние лепестки, и пытается собрать мысли в кучу. Он усмехается, понимая теперь, почему Ким тогда так вспылил в столовой. Получается, уродливые каракули на его теле – какая-то кличка Чонина? - Чего это ты такой бледный? – Феликс падает рядом, пихая друга под ребра. Когда тот не реагирует привычным ойканьем, Ли хмурится: - Случилось что? Снова родаки прессуют? - Нет. Я увидел его метку, - сглатывает Хëнджин. – Друг Хана – мой истинный. - А, ну с добрым утром, мой хороший, - хмыкает друг и протягивает какой-то пакет. - Что это? – хмурится Хван. - Мой выигрыш. Дынная булочка, - поясняет он. А сам принимается за пропущенный обед, уплетая кусок чего-то из ланч-бокса. - Вы с Минхо снова спорили на меня? – не удивляется Хëнджин и кусает булочку. - Оно само вышло, - пожимает плечами Ли. – Но знай, я болел за тебя. Лино был уверен, что ты будешь тупить еще миллион лет. - То есть, я самый тормоз? - Выходит, что так, - беззлобно хихикает друг. - Как ты понял? - Сынмин любит Чонина, Джисон и Чан так же напряглись в столовой. Разве это не очевидно? Ах. Ну и Чон Ин… Твой мальчик взял последние буквы своего имени в качестве псевдонима. Разве не «оригинально»? – отвечает Феликс, прерываясь лишь на то, чтобы отпить сок из пакетика. - И что мне теперь делать? У него, вон, любовь и все дела, - кивает в сторону ворот Хëнджин. - А ты, поди, думал, что твой предназначенный упадет с неба тебе в объятия, вы влюбитесь в ту же секунду, а на следующий день сыграете свадьбу? – смеется в голос Феликс. - Такой был план, - передразнивает приятеля Хван. - Ты такой наивный ребенок. Везде пытаешься схитрить, - он убирает опустевшую коробочку и приборы в сумку. – Общайтесь. Может, у вас зародится химия. Хван кладет голову на колени лучшего друга и притворно хнычет: - Почему всё так сложно? Почему у меня не может быть так же, как у Минхо и Хана? «Он хлопнул своими малазийскими ресницами, и я уже знал, что мы будем вместе», - цитирует друга Хëнджин. - Уверен, в любой паре хватает своих головняков. Внешне все всегда счастливы и влюблены до пиздеца, - скрещивает руки на груди Ли. - Но ты же любишь Чана? - Ясное дело. Но мы не за 5 минут сошлись. И я даже не сразу понял, что он мне нравится. - Чан хотя бы… Ну.. Не мелкота щуплая, - выдыхает Хван куда-то в сторону. - Ауч! У нас тут лукист, - цокает Феликс. – Раскачается, какие его годы. Зато, вон, музыкант. Хочет чего-то добиться. - И ты в это веришь? – скептично фыркает друг. – Таких мечтателей, как он, тысячи. Много кто хочет стать айдолом. Мало кто этого добивается. - Тебе будет стыдно, когда он это сделает, - глумится Ли. - «Если», - поправляет Хëнджин. - «Когда», - упрямится Феликс с какой-то глупой улыбкой на лице. Он подставляет своё лицо солнцу, не боясь, что на щеках появятся новые веснушки. Ведь Крис говорит, что Феликс с ними очаровательный.