Болгария. София.
— Какой ещё праздник? Кристиан, в такое-то время? — Розалия устало потёрла виски, садясь на лавку у своего дома. Все мысли были заняты лишь тем, как найти Книгу, что делать с Фредериком и каким образом защитить целый город от цепких лап смерти. Если Леной схватил книгу, то ему явно кто-то помогал, один он никогда не смог бы попасть на Сумеречную сторону Софии. «Среди нас предатель, это намного страшнее», — думает девушка, смотря в землю. — «Если бы тут была Яна, ничего такого не произошло. Она справилась бы со всеми проблемами намного лучше меня». — Роза, это хороший шанс отвлечь наших. Праздник, то что надо, — Дюбуа всматривается в лицо друга, ища хоть какой-то признак, что он врёт. «Это паранойя, ты уже никому не веришь». — Ладно, праздник так праздник, черт с вами, — устало вздохнула брюнетка. — Мне надо… — встав с насиженного места, Верховный маг покачнулась и если бы не руки мужчины, то точно упала бы на землю. — Воу… — Ты не бережешь себя, тебе нужно отдохнуть, — ей ничего не оставалось, как согласится. Силы и правда покинули её, будто Розу выжали как лимон, выпив всё без остатка.***
Они появились прямо посреди улицы Болгарский легион. Благо, был глубокий вечер и парочке не пришлось видеть удивлённые взгляды примитивных. Гилберт улыбнулась, вспоминая, как они убегали из Леаскай, чтобы погулять по городу. Насколько ей известно, если пойти выше, то будет улица Белое поле, где есть замечательная кафешка — семейный бизнес, которым заведует чудесная женщина Алёна. Она угощала Габриэллу булочками. — Пойдём, нам сюда, — взяв Моргенштерна за руку, повела его в один из переулков. Здесь обычно нет людей, поэтому весьма просто пробираться в заброшенное здание. Пройдя весь первый этаж, девушка остановилась у самой большой стены, которая ведет в пустынное поле за домом. Глаза Гилберт заблестели красным, а тело стало испускать маленькое свечение. На руках появилась лёгкая магия. — Что ты делаешь? — Должны же мы как-то попасть домой, — стена находилась в самом конце, выходя на поляну за домом. Рыжая постучала по ней в самом центре и часть стены приняла очертания двери, а потом просто распахнулась, давая возможность пройти вперёд. — Ну что же, — лукаво улыбнувшись, произнесла колдунья, видя в глазах Моргенштерна не малый интерес. — Добро пожаловать в Леаскай, Джонатан Кристофер Моргенштерн, — стоя уже на Сумеречной стороне, улыбнулась Гилберт. Ее появление в Лир не осталось незамеченным. Идя по таким знакомым улицам, девушка с тоской понимала, как соскучилась по дому. Джонатан шёл рядом, изредка спрашивая, куда они идут и о городе. — Это Леаскай, проще говоря, сумеречная сторона Софии. Небольшой город, хотя раньше он был намного больше. Здесь живёт клан вампиров, небольшая стая волков, пара десятков магов и несколько фейри. Раньше тут были и охотники, но. — маг замолчала, глядя в глаза блондина. — Ты сам понимаешь. Леаскай создал первый Верховный маг Болгарии вместе со своими друзьями. Иногда тут появляются охотники, но исключительно, чтобы попросить помощь. — А первый Верховный маг — это… — он не договорил, давая возможность девушке сказать самой. Она улыбнулась, кивая его мыслям. — Моя мать. — Габи! — в их сторону бежала девушка. Её светлые кудрявые волосы развевались на ветру, а веснушки были похожи на солнечных зайцев. Катерина была дочерью вожака стаи и одной из самых быстрых волков, которых знала колдунья. Девушка весело улыбнулась, заключая рыжую в объятия. — Ты приехала на праздник? Габриэлла нахмурилась, закусывая губу. Черт, как же можно было забыть об этом. Сегодня же праздник в честь Богини Мораны. Все старшие безумно любили это время, когда проходят ярмарки, игры, танцы и много других развлечений. Как она могла забыть? Девушка бросила взгляд на Моргенштерна, который с непониманием смотрел на нее, и усмехнулась. — Вовремя же мы появились, — Катерина ещё что-то говорит, а потом, чмокнув подругу в щеку, убегает к своей стае. — Какой праздник? О чем она? — маг лукаво улыбается. «Неужели, есть хоть что-то, чего великий и ужасный Джонатан не знает? Я в шоке», — думает Габс. — Праздник в честь самой могущественной и жестокой богини — Мораны. Она воплощение смерти и жизни, возможно, ты знаешь под другим именем, — девушка заговорщицки улыбается, сверкая глазами. — Лилит, — удивлению на лице ее спутника не было предела. — Твои сородичи сделали праздник в честь моей матушки? — Не совсем в честь неё. Многие здесь жили ещё во времена Руси, а тогда люди верили, что богов великое множество. Одной из самых могущественных была Морана, в современной культуре её называют Лилит и опасаются, но во времена, когда магия была не проклятием, а даром, её звали Мораной, богиней смерти и жизни, зимы и лета, прародительницей тёмной магии, — улыбка мага становится ещё шире. Приятно, когда ты знаешь что-то больше, чем твой собеседник. — Здесь будет большой праздник, давай останемся? Тебе понравится, обещаю! — Джонатан хмурится, но заметив жалобное выражение лица Гилберт, закатывает глаза и улыбается. «Не откажет, я уже это вижу». — Ладно, интересно посмотреть, что же за праздники посвящены моей матушке. — О, ты будешь весьма удивлён, — хватая парня за руку, рыжая повела его в сторону главной площади. Там должна быть ярмарка, и многие из знакомых будут именно там. Когда колдунья появилась на площади в сопровождении Джонатана, каждый второй старше двадцати пяти лет посмотрел в их сторону с явной опаской. Многие его узнали, но старались не предавать этому значения, хотя девушка видела их как открытую книгу. Они боятся. Они в ужасе. — Какая честь, — раздаётся голос Кристиана с возвышения. — Наш праздник посетил ребёнок Великой матери, — за спиной послышалось хмыканье. Кристиан смотрит на Джонатана, который, скрестив руки на груди, держится рядом. Хотелось засмеяться, но, заметив строгий взгляд Розалии, девушка лишь прикусила губу. — Добро пожаловать, Джонатан Моргенштерн, — мужчина улыбается, глядя на парня. Гилберт стояла молча, давая Джону самому решать, хочет ли он правда быть тут. — Благодарю, — лишь кивает он, обводя всех взглядом. Гилберт понимает, почему слово не берёт Роза: она в это время даже не жила и традиции того времени она не знает. Верховный маг лишь даёт мелкие поручения людям вокруг и лишь изредка обводит взглядом гостей. Кристиан рассказывает о Богине, о том, что все мы — её дети, которые должны верно служить во имя её славы. Девушка не сдержала усмешки, глядя на Джонатана, ему явно не комфортно это слушать. — Не переживай, это всего лишь формальность. Праздник больше для того, чтобы отдохнуть и приятно провести время, — он не отвечает, а лишь слушает старейшину, который, закончив рассказ, бросает взгляд на нас. — Хочу попросить нашего гостя зажечь чучело, дабы оповестить всех о начале нашего праздника, — теперь не комфортно становится магу. Она видела, как тело охотника напрягается, когда он смотрит на факел. В голове верится множество вариантов развития событий, но есть один верный. — Иди, я помогу тебе, — шепчет Габи, вставая рядом. Блондин кивает, понимая, что она точно не подведет и сможет усмирить его эмоции. Он берёт в руки факел, глаза горят недобрым огнём. Идёт к чучелу, а Габи чувствует, как все его мышцы напряжены, словно струны гитары. Одно неверное движение — и всё может взлететь на воздух. Тонкая нить эмоций Джонатана плывёт к колдунье, словно река, она хватается за неё и гладит, словно кота. Чёрная гладь реки становится прозрачнее, и вместо сумрака появляется синий цвет. Он спокоен, теперь рыжая это знает. Бросив факел на чучело, охотник отходит, встав рядом со своей колдуньей, а она улыбается ему той самой улыбкой, от которой воет даже Себастьян внутри. После начала праздника они отошли от толпы. Заметив взгляд Розы, Габи жестом попросила ее поговорить с ними. Маг кивает и через пару минут выходит из толпы, идя к ним. Дюбуа явно опасается Джонатана, глядя на него, как на кобру, что может ужалить в любой момент. Краем глаза Габриэлла заметила ее пальцы, на которых слабо мерцает зелёная магия. Если надо будет, то Розалия бросится в бой, защищая своё. Чем-то эти двое похожи: им обоим не нравится, когда трогают то, что принадлежит им. — Роза, нам нужна твоя помощь, — глядя на Верховного мага, девушка понимает, что с ней что-то не так. Глаза потухли, она немного побледнела, а волосы стали тусклыми. Будто Роза уже давно плохо спит. — Что случилось? — осипшим голосом интересуется колдунья. — Помнишь книгу, о которой вы с Яной мне рассказывали? Книга Зла, — брюнетка хмурится сильнее, в её глазах пляшут черти, которые готовы вырваться. — В Нью-Йорке происходят убийства, они совершенно разные, но один ритуал был из этой книги. Я узнала его. — Что за ритуал? — Жертвенное подношение богини Кали, — её глаза становятся в два раза шире. — Он не был закончен, кажется, что-то пошло не так, — Дюбуа сжимает руки, молчит, будто что-то обдумывая. — Можно нам взглянуть на книгу, Рози? — она снова поднимает на Гилберт свои зелёные глаза и устало вздыхает. — Это невозможно. — Почему это? — в разговор вступает Джонатан. Голос резкий и грубый, будто парень пытается её в чём-то обвинить. Розалия поднимет на него холодный взгляд, будто у неё в голове происходит длительный мыслительный процесс того, что колдунья может с ним сделать, а потом снова обращается к воспитаннице. — Книга пропала, Габи. Мы знаем, кто это, но пока ничего не можем сделать, — в Гилберт вдруг проснулся странный, несвойственный ей животный страх. Нет, это скорее предчувствие чего-то очень плохого, только вот чего, было не понятно. — Так что, вполне вероятно, что это был ритуал именно из книги. — Как можно было украсть что-то отсюда? Разве в ваш город может попасть первый встречный? — Рози поднимает взгляд на Джонатана, и Гилберт понимает, что сейчас она не посмотрит на то, что он явно сильнее, агрессия читается в её глазах даже без использования сил. — Ты будешь отчитывать меня, мальчишка? — в её голосе читается сталь. Возможно, маг и опасается его, но точно не даст кому-либо говорить с собой таким тоном. Охотник скривился, уже делая шаг в сторону Розы, как и колдунья. Девушка уже готова была броситься на парня, если бы рыжая не встала посередине. — Хватит, не нужно сейчас ссориться. Роза, есть ли какая-то информация о книге? — Дюбуа кивнула. — Можно мы пойдём в библиотеку? — снова кивок. — Ты знаешь, как открыть секцию. Если нужна будет помощь, позови Макса, — взяв Моргенштерна за руку, девушка направилась в сторону Лир — библиотеки Леаскай.***
Библиотека Лир считалась самой большой в Болгарии. Там находилось около пятиста секций, и десять запретных, которые были закрыты для чужих глаз. Девушка шла по коридору здания в абсолютной тишине, только звук шагов нарушал тишину помещения. Гилберт кожей чувствовала взгляд светло-зелёных глаз охотника на себе. Не выдержав, она повернулась к парню, и в слабом свете библиотеки его глаза показались темнее. Будто трава на горных полянах Болгарии. — Ты сделаешь во мне дыру, — ворчит рыжая, а молодой человек лишь улыбается. — Что такое? — Это ведь не твой родной город? — парень весьма элегантно переводит тему, но Гилберт не хочет заставлять его, расскажет, когда будет нужно. — Я родилась в городе Созопаль. Там жила моя… — тяжёлый вдох заставляет напрячься. — Там жила моя приёмная семья, но родным город я считаю Софию, — Наверняка, ему самому хотелось бы, чтобы у него было такое место. Проходя по коридорам библиотеки, здесь, в окружении книг и этой звенящей тишины, колдунья была будто на своём месте. Они прошли в самый конец первого этажа и остановились перед огромной стеной. — Кровь от крови нашей, — произнесла рыжая. — Открой мне свои тайны, — стена медленно отъехала влево, открыв абсолютную темноту. — Как будто домой вернулся, — фыркает Моргенштерн. — Как всё красочно, — девушка нахмурилась, бросив на него укоризненный взгляд. Ее глаза становятся красным. — Вспыхни. Факелы загорелись один за другим, послушно исполняя приказ хозяйки. Через минуту, охотнику открылся вид на огромное помещение: кирпичные стены с множеством полок с книгами. Они идеально сохранились. Шесть столов с диванами и большой деревянный стол посередине с мягким креслом из красного бархата. Видимо, там сидела Верховный маг, когда занималась делами. — Этот зал был собственностью моей матери, все эти книги её, а теперь, — на сердце заскребли кошки. Так сложно снова и снова говорить и осознавать, что она мертва. — Мои. Здесь собраны самые редкие книги о магии, демонах, магах, сумеречных охотниках. Она всегда знала, кому доверять, а кого опасаться, она знала всё и обо всех. — Вот как? — на лице парня играла азартная улыбка. — Даже обо мне? — Да. Она вспомнила, как однажды Яна рассказывала про него. Себастьян Моргенштерн, гроза сумеречного мира, тот, кого боятся самые могущественные колдуны и охотники. «Если ты когда-нибудь услышишь его имя, Габс, если увидишь его, то единственный шанс выжить — бежать. Беги со всех ног». На губах появилась ухмылка. Что бы сказала Яна, когда узнала бы, что Гилберт привела Себастьяна прямо к ним домой? Девушка указала на полку, где написано «Особо опасны». — Открой книгу с Красной обложкой и надписью Нью-Йорк. Там о тебе целая глава, — он потянулся к книге, где явно встретил своих старых друзей. Насколько колдунья помнила, там были Рафаэль Сантьяго, Фредерик Леной, Камилла Белькур, Валентин Моргенштерн и целая глава про Себастьяна Моргенштерна. — О, какие люди. Мои друзья, — восхитился парень, услышав язвительное фырканье девушки. — Даже не сомневаюсь, — они пробыли в секции почти два с половиной часа, и из всех книг, где хоть как-то упоминается Книга Зла, Габи выделила три и стала зачитывать. — Книга зла была создана колдуньей по имени Амала две тысячи триста лет назад в Греции. Первыми записями в книге были греческие демоны и маги, но большая часть из них мертва. Дальше были записи и о демонах, которых мы знаем: Самаэль, Азриэль, Асмодей, Валас, Аббадон и много других. О, Джонатан, тут есть твоя мать, — молодой человек закатил глаза. Колдунья пробежалась по строкам, и взгляд упал на слова «Ритуал подчинения Талто. Это же… Лилит?» — Джонатан… — я замерла. — Тут… — Что такое? — какая-то часть меня кричала: не говори, замолчи! Ему не нужно это знать! Не смей! И впервые, девушка была готова послушать эту часть с первого раза. — Нет, ничего, всё хорошо, — она улыбнулась ему, закрыв книгу. — Тут больше нет ничего интересного, — забрав все три книги, она вернулась обратно к полкам. «В книге есть ритуал для её подчинения, если Джонатан… Себастьян узнает об этом, то…», даже думать страшно. — Кстати, предпоследний носитель ещё жив, но находится в Городе молчания. — Заглянем к нему, после того, как я узнаю больше о книге, — девушка развернулась к парню, с непониманием глядя на него. — Заглянем? А я-то тут причём? — Раз начала помогать, то и дальше будешь. Ты знаешь больше об этом, и мне понадобятся твои знания, — ничего не оставалось, как закатить глаза и кивнуть. Спорить с ним бесполезно, к тому же, ей самой интересно, что будет дальше.***
Закончив с изучением книг, Моргенштерн решил, что делать здесь им больше нечего. Габриэлла попрощалась с друзьями, направляясь обратно к выходу из сумеречной стороны Софии. Город молчания встретил их гробовой, немного пугающей тишиной. Габриэлла с интересом разглядывала всё вокруг, в надежде запечатлеть это в сознание, а когда на пороге камер их встретил Безмолвный Брат, в глазах колдуньи мелькнуло восхищение. — Это брат Иларион, — представил Джонатан мужчину. — Скажи ему имя того, кого мы ищем, — Габриэлла оторвала восхищенный взгляд от Брата молчания и повернулась в сторону Охотника. — Эмильен Сальвадор, — слегка дрожащим голосом ответила Гилберт. — Тот, кто последний использовал Книгу зла, — Кажется Иларион задумался, а потом медленно кивнул. «Идите за мной», — голос в голове заставил девушку вздрогнуть. Она никогда не встречала их раньше, и ей было безумно интересно. — Ты впервые увидела Безмолвного брата? — в ответ рыжая лишь кивнула. — Странно, обычно у людей другая реакция. — Мне всегда нравится все странное. В темницах Города было темно и очень сыро. Гилберт не могла понять, как пленники тут остаются живы и не умирают от холода и сырости. Иларион прошёл в самый конец, к последней камере. Там не было и капли света, но чуткий взгляд Габи поймал тень человека. Он был худым и очень маленьким. «Книга выпьет всю твою жизнь», — вспоминает девушка рассказы Розы. «Вот он. У вас есть пол часа». Джон кивнул, а когда Брат отошёл на пару шагов назад, клетка сама открылась. Джонатан прошёл вперёд. — Что ты… — Пойдём, он все равно не сделает ничего. Уже не может, — зайдя за парнем в клетку, Габриэлла сжимала руки в кулак, готовая в любой момент отвечать на удары, но и не пришлось. Её тело засветилось красноватым цветом, а глаза горели адским огнём. Из-за света, стало лучше видно того, кто сидел в этой клетке. В конце камеры сидел мужчина. На вид ему было больше семидесяти лет, длинные волосы, худое тело, такое чувство, будто у него не было органов, а только лишь кожа и кости. Бледная, почти белая кожа. — Эмильен Сальвадор, — прошипел Джон, глядя на то, что осталось, от когда-то великого мага. — Это ты был тем, кто решился использовать магию Книги зла? — мужчина поднял голову и скривился от боли, Габи даже почувствовала эту адскую боль. Он молчал. А когда после второго вопроса, он лишь издал странные хрипы, Габриэлла поняла — он не может говорить. — Он не ответит тебе, — дрожащим голосом выговорила ведьма, Моргенштерн непонимающе уставился на девушку. — Ему отрезали язык, — Габриэлла опустилась на колени перед мужчиной, смотря в его глаза. Мужчина стушевался, смотря в красноту её глаз и, кажется, испугался. — Я могу кое-что сделать, но не факт, что у меня хотя бы что-то получится. — Кто не рискует… — девушка усмехнулась на его слова. За последние дни англичанин выучил много русских пословиц. Габриэлла приблизилась к лицу Эмильена. Её улыбка стала по-матерински тёплой и приятной, а глаза продолжали гореть красным. Хотя этот красный был такой манящий, словно ты вглядывался в воды Нила, которые звали в свою глубь. Из её тонких пальчиков вырвалась красная магия, обволакивая голову мужчины. Он боялся. Ему было страшно, и Джон видел это в его глазах, полных ужаса. Он с животным страхом смотрел на его колдунью. Моргенштерн только в такие моменты понимал — она не просто милая девочка, которая любит рисовать. Она колдунья и дитя демона. Примитивным её стоит бояться. Через каких-то пять минут девушка поднялась. Она выглядела весьма бледной. — Я всё узнала. Так что пошли. — С тобой всё хорошо, Букашка? — ответом последовало то, как она сделала шаг вперёд и чуть не свалилась на пол. — Понятно, пойдём, тебе надо отдохнуть. — Я должна всё рассказать! — Отдохнуть, Габриэлла. И всё мне расскажешь!***
Квартира Лилит.
— Он приехал из Египта с книгой. Украл её у какого-то богатого человека, примитивного. Габи пила горячий чай в комнате Джонатана. Она помнила, как пару недель назад он привёл её сюда, заставил встать на колени, смотрел с таким желанием и целовал. Его поцелуи были похожи на ожоги пламени, страстные, не дающие сделать и лишнего вдоха. Будто охотник пытался впитать её в себя, либо показать, кто действительно может целовать её, кому она принадлежит. И Габриэлла будет абсолютной лгуньей, если скажет, что ей были неприятны его прикосновения и поцелуи. В помещении было темно, но рыжая смогла разглядеть, как на столе валялось несколько папок с делами, скомканные листы бумаги, которые были разбросаны на полу, книги, стопками лежавшие у стола, некоторые вещи были на кресле, и висели дверце шкафа. Захотелось встать и убраться. Несмотря на беспорядок, в комнате было уютно и тепло. Свет от Луны заглядывал через шторы, а несколько светильников, которые висели на стене, предавали поэтическую атмосферу. Ей захотелось взять в руки карандаш, чтобы запечатлеть, как охотник сидит на кресле рядом с ней. Откинувшись на спинку кожаного кресла, он облокотился в правую сторону, закинув ногу на ногу и держа в руках бокал с виски. Свет луны играл на его серебряных волосах, делая их похожими на первый снег. Зелёные глаза мерцали и напоминали два малахита. Он был так красиви идеален, будто ночь предавала ему особенный шарм. «Ночь — время чудовищ», — мелькнула мысль в голове. «Но ты тоже любишь ночь», — добавило второе я, — «значит, ты тоже чудовище?» Ответ на этот вопрос Габи ищет все свои двадцать лет. — Его искали, но он уже уехал из страны. Точнее его перенесли, — девушка устало улыбнулась. — Демоны. Эмильен пытался устроить переворот в России, свергнуть Екатерину Вторую, у него это почти получилось, но у императрицы были помощники куда сильнее. Это были Яна, Велла, Роза и какой-то другой маг, которого все всегда звали Баш. Они смогли остановить его, передав в руки Сумеречным охотникам. Глава института Санкт-Петербурга договорился с моей матерью, чтобы та спрятала книгу от лишних глаз и никогда не показывала на свет. Так и было почти сто лет, пока… — Пока она не попала в руки того, кого мы ищем, — продолжил за девушку Джон. — Я не думаю, что это был демон. Что-то мне подсказывает, глубоко в душе, тут дело совсем не в демонах… — провидица закусила губу. — Может быть Роза сможет всё же нам помочь. — Ладно, но это ты сделаешь завтра, — блондин поднялся с места, подходя к кровати. — Отдыхай Букашка, — целуя девушку в лоб, твердит Моргенштерн. Габриэлла поднимает на него заинтересованный взгляд. — Ты идешь работать в институте? — охотник кивает. — Я иду с тобой, — он не успевает и слова сказать, как колдунья поднимается на ноги, обувая свои тёмные кроссы. — Что? — увидев его взгляд, молвит Гилберт. — Я даже не сказал да. — Твоего согласия не нужно, Джонатан. Я чувствую, что должна помочь, потому что знаю об этой книге больше, чем нефилимы. И у меня есть те, кто могут помочь нам, так что у тебя нет выбора. Пошли, — Моргенштерн лишь устало улыбается. — Неисправимая, — шепчет тот, накидывая на её голые плечи куртку. — Оденьтесь, мисс Гилберт, там очень холодно.***
Аляска. Берингово море
Море Аляски. Такое холодное и мрачное, как души демонов, что скрываются в аду. Оно манит тебя своей музыкой, завлекая в самую пучину, губя и затаскивая внутрь. На отшибе у скалы стоял большой трёхэтажный особняк. Он был слегка обшарпанный, но выглядел весьма величественно. Большие панорамные окна выходили прямо на море, но из-за тусклого света внутрь не было видно абсолютно ничего. У окна стояла тень, высокая плотная и очень крупная, с виду похожая на мужчину. Она смотрела вдаль, о чём-то размышляя. — Мой господин, — гостиная, или то, что от неё осталось, была очень просторной и большой. Когда-то тут было много мебели, самой разной и дорогой, картины и прочие украшения и убранства дома, но сейчас всё погрязло в пыли и грязи. — Говори, Мариз. — Ваша примитивная, она выполнила приказ. В Нью-Йорке такая смута, что уму не постижимо, — низкорослый мужчина средних лет, хрипло засмеялся, а когда тень повернулась в его сторону, то он съежился как губка, пища от страха. — Очень хорошо, — холодно ответила тень. — Пусть так и продолжается, пока они не поймают её. В нужный момент отберите у неё книгу, остатки магии в ней просто убьют её. — Но как же… Мы ведь… — Ты смеешь мне перечить? — голос Тени стал намного грубее. — Выполняй мой приказ, Мариз. — Да, мой сир, — тут же отозвался мужчина. — Прочь с глаз моих, — через секунду тот растворился, будто его и не было. — Вы все заплатите мне сполна, — гневно шипит мужчина, глядя в даль.