My body is a cage that keeps me
From dancing with the one I love
But my mind holds the key.*
Sara Lov, «My Body is a Cage».
Утро Нью-Йорка не нравилось Кардану. Да ему в принципе ничего не нравилось в последнее время, будто всю радость забрали, оставив внутри тоску и одиночество. Габриэлла уехала в Лондон на поиски той самой книги, что пропала в Леаскай. Леаскай… Сколько тепла хранит это место, сколько радостных моментов. Фейри готов поклясться, что самое лучшее, что с ним происходило, было именно там. Как бы хотелось снова вернутся туда, снова увидеть улыбки друзей, услышать странные шутки Розы, тёплый взгляд Яны и её поцелуи. Он бы как обычно шёл встречать Габи из школы, помогал бы ей тренироваться, создавать иллюзии. Он был хотел, но есть одна важная вещь… Этого никогда не будет. Роза больше не отпускает свои шутки, потому что после смерти лучшей подруги буквально погасла и стала серьёзнее, а Габи… Она больше не та маленькая девочка. Она не школьница, а взрослая девушка, сильная колдунья и воин. Яна больше не посмотрит на него и не поцелует, потому что… Нет, как признать это? Признать — значит отпустить, а пока сделать этого он не может. Он слышит её голос, видит её во сне, потому просыпаться для него — это сравни смерти. Он тяжело вздохнул, поднявшись с кровати, и направился в ванну. Что бы он не хотел, как бы ненавидел проживать эту жизнь, он должен это делать ради одной маленькой девочки и одной огромной клятвы, которую дал любви всей своей жизни. Будет ли Кардан любить кого-то так же сильно, как любил её? Парень сильно в этом сомневался. Выйдя из ванны, молодой человек отправился переодеваться. Грей делал всё на автомате, а мысли и воспоминания всё вертелись и вертелись в голове, разрывая и сердце и голову. Он решил надеть чёрный костюм из штанов, пиджака и белую майку, которая идеально сидела на нём, и обул белые кеды. Цепи на штанах делали его образ более молодёжным, как и кеды и парочка колец на пальцах. Растрёпанные волосы он лишь расчесал и взглянул на себя в зеркало. Сейчас он не был тем Карданом, которого знают все: весёлого парня, который улыбается всем и отпускает откровенные и развратные шутки, флиртует со всеми. Он был настоящим, разбитым и таким одиноким, готовым заплакать или завыть. Сейчас, когда он выйдет из квартиры, вновь наденет маску ветреного и весёлого парня и будет играть эту роль снова и снова. Адель разбудил голос парабатая. Оливия забежала в комнату своей подруги, радостно что-то щебеча и прыгая на свободной стороне кровати. Рыжая голова выглянула из-под одеял и сонно открыла один фиолетовый глаз. — Что? — с непониманием заговорила девушка, глядя на Уильямс. — Утро? Уже утро? — Оливия звонко рассмеялась, глядя растерянный вид Розмунд. — Позднее, но да, у нас выходной и я хочу позвать тебя гулять. Хотела позвать с нами Аврору и Мэтта, но они уже ушли куда-то. Вставай же, Аделаида! — рыжая сонно выдохнула, кивнув, поднялась с места и направилась в ванну. После приезда в Нью-Йорк её жизнь поменялась от слова совсем. Они с Оливкой постоянно тренировались, нашли много новых друзей, которые были один лучше другого. Оливия познакомилась с троицей: Кассандрой и Мэттью Андерсон и Авророй Стюарт, с которыми сразу познакомила и своего парабатая. Розмунд подумала, что Рори и Мэтт тоже были связаны такими же узами, что она с Лив, но как оказалось ошиблась. Парабатаем Мэтта была его сестра, а Рори лишь их общая подруга детства, которая стала неотъемлемой частью их жизни. А самое главное — у Адель появился новый опекун, с которым девушка познакомилась весьма интересно. Джонатан стал тем майком для Адель, к которому нужно стремится. К числу друзей можно приписать и Габриэллу Гилберт, которая, при любом удобном случае, таскала Адель и её Оливию на прогулки и всегда здоровалась с девочками, когда приходила в институт. Адель знала, что Гилберт пришлось потерять свою наставницу и приёмную мать и испытывала к нему уважение, за умение стойко держаться и улыбаться людям. Хотя Аделаида видела эту боль в глазах, которые блестели не от радости, а от слез, которые накопились в них. Насколько сильным человеком надо быть, что бы удержать рвущую наружу боль? Ответ на этот вопрос может дать лишь сама Гилберт или… Кардан. В его глазах спрятано не меньше боли и горчи. При мыслях о фейри внутри что-то затрепетало, стало тяжело дышать, а улыбка сама появилась на губах. Он так прекрасен, так грациозен и красив, что у девушки захватывало дух, стоило Грею появиться перед ней. — Ты там скоро? — Уильямс пыталась привести в порядок кровать подруги, сетуя на то, как Адель может так спить, если всё её постельное бельё чуть ли не валяется на полу? — Да уже иду! — быстро переодевшись в чёрную ситцевую юбку до колена, топ и кожаную куртку сумеречных охотников, выбежала к подруге. Достав из-под кровати чёрные ботинки, Адель довольно улыбнулась, глядя на свой образ. Ярко рыжие волосы прекрасно дополняли его. — А куда мы пойдём? — задавала вопрос Розмунд, смотря на Оливию. Уильямс поправила тёмные волосы и задумалась. Серые глаза в какой-то момент потемнели, так всегда происходит, когда она о чём-то думает. — Не знаю, решим по ходу действия. Пошли уже! Для начала завтрак! — и схватив рыжую за руку, наконец вывела из комнаты.***
Лондон. Институт.
Гилберт выписали буквально в тот же вечер. Джонатан, постоянно крутился рядом с девушкой, спрашивая: не хочет ли она поесть? Хорошо ли она себя чувствует? Не устала? Может быть ей нужно пойти отдохнуть? И тысячи других вопросов. Габи это умиляло. Ей нравилась забота Моргенштерна, даже не смотря на то, что не очень и любила, когда из неё делали немощную. — Букашка? — блондин зашёл к ней в комнату, когда на часах было начало двенадцати дня. Сейчас девушка сидела у окна в дневном свете, но атмосфера так и не поменялась. Снова она смотрит куда-то вдаль. О чём она думает? Что представляет, когда её глаза вот так останавливаются? Её глаза… Ему нравились эти зелёные глаза с переливами красного, как кровь на зелёной траве. Он никак не может выбросить из головы тот момент, когда Себастьян принёс её в институт, бледную как тень. Как же он был зол, хотелось порвать каждого, кто посмел её тронуть, кто виноват в том, что сейчас его девочка вот так лежит без сознания и сил. Ему рассказали, как Габи придумала план, как она рванула сражаться с этим трусом и смогла обхитрить. Она обошла всех, даже его, ведь охотник понятия не имел, что у рыжей свой собственный план. Гордился ли он? Да, несомненно, но его так же жутко выводило из себя то, как безрассудно, она рванула на того, кто фактически сильнее её самой. — Чем занята? — он сел на соседнее кресло, рядом с ней и увидел, что в руках застыл альбом с карандашом, из набора, который он купил ей. Глаза были устремлены в небо, а по щекам… Она плачет… Почему она плачет? — Габриэлла? — Я задумалась, — промолвила колдунья, — прости, — девушка вытерла слезы, улыбаясь ему. — Слишком много всего. Ты что-то хотел? — Нет, — пожал плечами охотник, — не хотел, — она задержала взгляд на его глазах, а потом вновь вернулась к альбому. — Ты умеешь рисовать эмоции? — вопрос сам вылетел из уст парня, чем обескуражил и её и себя самого, но деваться было уже некуда. — Те, что видишь. Представляла ли ты когда-нибудь, как они выглядят? — Обычно, я вижу их по разному, хотя слабые эмоции похожи на обычную нить однотипного цвета, — Колдунья задумалась. — Твои эмоции, например, я вижу очень чётко, — уголки губ Джона дёрнулись вверх. — И как же? — Гилберт не ответила, лишь снова устремила взгляд на альбом, начиная вырисовывать линии. Через пару минут, на листке начали появляться очертания, пока ещё не понятные, но всё изменилось через каких-то 3-4 минуты, и Моргенштерн увидел реку, текущую с высокой горы, потом появилась поляна, а в кронах деревьев Кристофер заметил силуэт, он ярко выделялся среди пейзажа потому что был тёмный и мрачный. Букашка, тем временем, начала объяснять ему. — Твои эмоции балансируют, — говорила она, — на грани ярой злости и умиротворения. Пока что твоя сильная сторона — спокойствие и хладнокровие. Но иногда тёмная сторона берёт своё, — последние слова она произнесла как-то грустно, словно сожалела об этом. Она сожалеет, что внутри него есть тьма? Что это может значить? Почему в её глазах он видит боль? — Отдохни, Букашка. Мы отправляемся проверить, остались ли ещё демоны в заброшенных туннелях. — Джонатан, я… — он не дела ей договорить, поцеловав в макушку. — Увидимся уже завтра, потому что когда я приду, ты будешь уже спать, — не дожидаясь ответа колдуньи, Моргенштерн вышел из комнаты.***
Просидев за рисованием ещё пол часа, Габриэлла всё-таки решила немного отдохнуть. Силы и правда пока не восстановились, но чувствовала она себя намного лучше, чем вчера. Только её голова коснулась подушки, Энн отправилась в руки Морфея. Шаг. Ещё один шаг. Тихий шёпот, который раздаётся где-то совсем рядом. Это что сон? Где она? Вокруг темно, нет и единой капли света, но Габи откуда-то знает, куда надо идти. Наконец, спустя несколько минут, а может и больше, рыжая видит слабое свечение. Что-то тянуло её туда, нужно было взглянуть, но другая часть говорила этого не делать. Сдавшись, Габриэлла сделала последний шаг в яркий свет. Вокруг улицы Созополя. Темно, лишь несколько редких фонарей освещают дорогу. Нету людей, ни единой души, а Габи стоит по середине, слушая своё собственное дыхание и сердце. Страшно ли ей? Да, безусловно страшно, потому что подсознание кричит ей проснуться, что она не должна это видеть, но она идёт дальше, вглубь. Ноги сами проводят к старому дому, где она раньше жила, если это можно назвать жизнью. Слышится крик, крик матери и рычание. Двери сами открываются и рыжая видит свой самый страшный кошмар, а в глубине души, своё большое облегчение. Дом перевёрнут, на полу лежит тело старшего брата, на кресле сидит мёртвая мать, полностью в крови, её зелёные глаза расширены от страха и ужаса и полностью стеклянные, а отец в ужасе смотрит на силуэт, который нависает над ним. В свете, который исходит с окна, колдунья видит ярко рыжие волосы… Свои волосы и узнает женский силуэт. — Пожалуйста… — шепчет Алексей на болгарском. — Я ведь растил тебя… — до ушей Гилберт доносится свой хриплый смех, она не сразу понимает, чей он. Только, когда человек начинает говорить, Габи осознаёт… — Ты-то? Смешно, — это она. Это она стоит над отцом, который истекает кровью, это она убила свою мать, брата и сейчас убьёт того, кого считала родным всё детство. — Ты ведь помог им, убить Яну… Ты ведь это сделал, ты связался с этой тварью, — сердце делает лишний удар. Это полный бред, она бредет после книги, это она… Это не может быть. — Ты до сих пор думаешь, что этот человек святой, Габриэлла? Её тень поворачивается к ней самой. Габи не может узнать себя. Вроде это она, но уже нет. Взгляд красных глаз прожигает в тебе дыру, холодная улыбка, это одежда и магия, что окутала её. Это уже не Габи. — Да ладно тебе, малышка, разве ты настолько глупа? Это всё, — тень указывает на саму себя, — это ты. Я это ты, только немного улучшенная, — отец поднимается с места, пытаясь ударить её, но Габриэлла со скучающим видом поднимает руку, сжимая в кулак. Он уже не кричит, только сдавленный хрип выходит из его горла, а потом тело, словно мешок падает вниз. — Он меня утомил. — Что ты… Что ты такое? — вторая Габи лукаво улыбается, делая шаг к ней, но девушка отходит на зад. Тень смеётся. — Да расслабься, я не причиню тебе вреда, всё же это и моё тело тоже. — Ты не я. Я не могу… Я не способна на… — Убийства? Правда? Ты уверена в этом? — уверенность, почему-то, куда-то пропадает. — Тебе напомнить, как ты убила волка в лесу? Как убивала животных на охоте с Карданом? Ты испытывала сожаления тогда? — её тёмная сторона улыбалась всё шире. Присев на ручку дивана, она продолжила. — Нет, ни капли. Это всегда было в тебе, просто пряталось. Я пряталась, пока ты не выросла, и я вместе с тобой. — Я не злая, я не жестокая, как ты… — Габриэлла хмурится. Тень поднимается с места, больше не улыбаясь. — Я жестокая? Они гнобили тебя, он был причастен к смерти Яны, этот человек убил твоё детство и доверие к людям! — слезы градом покатились по щекам, колдунья села на колени, держась за голову. — Так кто из нас жестокий, Габриэлла? Я или они? Ты не злая, но ты и не святая… Нет святых людей, — Тень садится рядом. — Пора тебе принять тот факт, что не получится быть для всех милой и хорошей, — шепчет она, — реши для себя. Ты жертва или охотник?***
Нью-Йорк. Пятая авеню.
Молодой человек медленно прогуливался по Пятой авеню. Мысли так и крутились в голове, становилось страшно от осознания, что он теряет себя в своих воспоминаниях. — Оливка, мы не купим это! Оно не красивое! — блондин замер, услышав такой до боли знакомый голос. Фейри повернул голову в сторону, где стояли Аделаида и ещё одна миловидная девушка, которая смотрела с укоризной на свою подругу. — Всё! — «Уходи. Не ходи туда. Просто уйди…» но вместо выполнения своих мыслей, Грей направился прямо к девушкам приветливо улыбаясь. Увидев Кардана, Адель смутилась, опустила голову и начала что-то тараторить. Грей мило улыбнулся, подойдя ближе. — Здравствуйте, дамы, — бархатным тоном поприветствовал фейри. — Рад вас видеть. Как дела, Цветочек? — П…привет, — шёпотом заговорила рыжая, — хорошо, а ты? — охотница подняла взгляд нервно улыбаясь. Заметив странный взгляд подруги, Адель вдруг затараторила. — Оливия, познакомься, это Кардан Грей, ты видела его тогда в клубе, Кардан это Оливия Уильямс, моя подруга и парабатай. Сердце его больно сжалось. Как же сразу он не заметил эту схожесть? Эти серые глаза, которые похожи на грозовые тучи, умный взгляд, эта улыбка, цвет волос и манера речи. Уильямс — фамилия, которая причиняет неимоверную боль и дарит облегчение. В голове промелькнула вся жизнь, связанная с этим мальчишкой, который ворвался в его жизнь так резко, что фейри не успел понять, что произошло. На мгновение его маска спала, открыв всем вокруг эту боль, что томилась внутри, но блондин сумел совладать с нею. — Уильямс? Ох, знал я эту семью очень давно. Единственная семья охотников, которая мне нравилась. Потому что это была семья моего друга, — он тепло улыбнулся. — Чем вы заняты, дамы? Может быть вы составите мне компанию? Я хотел пообедать, так как ничего не ел, а готовить самому было чересчур не охото, — Грей обаятельно улыбнулся, показывая ямочки, вызвав в Адель новую порцию смущения. — Мы хотели прогуляться, — заявила Оливия, смотря на фейри с опаской. Парень понимал, суть её переживаний, девочка боится за свою подругу, это вызвало в Кардане немалое уважение. — Поверьте, мисс Уильямс, я отпущу вас, как только вы этого захотите. — Оливия, почему бы и правда не пойти? — тихо начала Адель. — Это же просто обед? — Уильямс с недоверием глядела на Грея. — Если хочешь, я приду к тебе позже и мы… — Нет уж, — фыркнула охотница. — Я иду с тобой и точка, иначе будет, как в прошлый раз, — фиолетовые глаза Розмунд вдруг стали тускнеть, что вызвало немалое переживание и у Оливии и у Кардана. — Оставить плохие мысли, — вновь заговорил фейри. — Такие дамы, как вы не должны грустить. Прошу за мной, миледи, я покажу вам, где готовят так, будто повар спустился с Олимпа, — несмотря на настороженность, Уильямс улыбнулась, глядя на этого парня.***
Дом Рамона вызывал в Розе лишь отрицательные эмоции. В голове мелькали те дни, когда она думала, что и правда может ему нравится. Как же глупа она была… Этот человек не умеет любить по-настоящему, он не знает, что такое верность и точно не умеет проявлять нежность. Рамон Морроне не способен отдавать всего себя своим чувствам. Никогда. Лёжа в кровати, Розалия вспомнила все моменты, которые связывали её с этим ненавистным местом, где её унизили и втоптали в грязь. Дюбуа надеялась, что не встретит его больше никогда, но судьба, а точнее Себастьян Мэллос решил совершенно иначе. Ему срочно нужно было отправиться к другу, по дороге в Лондон, и рыжий уговаривал подругу поехать с ним. — Давай же, Рози, это всего на пару дней. Мы не задержимся там надолго. Я не понимаю твою неприязнь к Рамону, вы ведь нормально общались… — язык так и чесался сказать Башу, что сделал его любимый дружок, но девушка понимала, что приведёт либо к драке, либо к окончанию дружбы, а причиной их ссоры Розе никак не хотелось быть. — Тебе показалось, он мне не нравится, Себастьян, — холодно ответила девушка. — Но раз это всего на пару дней, то ладно, — рыжий улыбнулся, целуя подругу. — С тобой легко договориться, Искорка, — брюнетка закатила глаза, улыбаясь. — Легко это лишь тебе и Лиаму, — Мэллос улыбнулся. Когда они приехали в его поместье, Рамон на миг застыл, наверное, даже не веря, что она и правда сюда вернулась. Но девушка одарила его весьма холодным приветствием, что вызвало в мужчине укол боли. В те дни, он ясно понял, какую ошибку совершил, потеряв эту девушку для себя навсегда. Роза открывалась ему с новых сторон: добрая, заботливая, нежная и романтичная. Она помогала людям, которые приходили к нему в дом, давала дельные советы начинающим молодым магам, помогла разобраться в проблемах и даже наладила мир между вампирами и оборотнями, что у Рамона не получалось очень долго. Он понял, что это за чувство терзало его на протяжении всех лет, он потерял ту, кто заставляла биться его сердце чаще, ту, кому он хотел отдавать всего себя. Потерял свою любовь. От воспоминаний её вырвал голос Рамона. Он стоял на подоконнике, засунув руки в карманы, смотря на девушку с лёгкой улыбкой. — Прости, если разбудил тебя, — она молчала. — Роза, я хотел… — Рамон, мне нужно отправиться во Францию, — перебила его чародейка, поймав укоризненный взгляд мага. — Я обещала Себастьяну. Хоть я и не хочу этого делать, но мне нужно… — Роза, ты ведь понимаешь, что я не могу отпустить тебя туда и уж тем более одну, — его голос был слегка обижен. Осознание, что Роза может и не вернуться назад, оставшись в гнезде вампиров, ему не очень нравилось. — Поэтому я пойду с тобой. — Ты мне не доверяешь? — Дюбуа была весьма возмущена. — Я не могу здесь находиться постоянно, Рамон! Я Верховный маг, меня будут искать! — Габриэлла об этом позаботиться, — на его лице появилась лукавая улыбка. — Она сообщит твоему другу магу, что ты задерживаешься в Лондоне. За это время мы решим все проблемы, — безысходность накрыла девушку с головой. — Роза, это всё ради тебя. И отвечая на твой первый вопрос — да, я доверяю тебе, но и знаю насколько ты можешь быть изворотливой, поэтому пойду с тобой и это не обсуждается, — сверкнув зелёными глазами, Дюбуа поднялась с месте. — Мне нужно собраться, — фыркнула колдунья, подходя к шкафу. Морроне остался стоять на том же месте. — Выйди, Рамон! — он отрицательно покачал головой, а улыбка стала ещё шире. Брюнетка медленным шагом подошла ближе. Мужчина напрягся, но не отступил. — Видимо, ты ещё плохо меня знаешь, — она потянулась к его губам, тепло улыбаясь. Мужчина готов был поклясться, что забыл как дышать. — Ты хочешь этого, да ведь? — он чувствовал дыхание её губ на своих и кивнул, глядя ей в глаза. Несмотря на отношения к этому мужчине, Розалия всегда тонула, когда на неё смотрел этот чёрный омут. — Не играй со мной, Рози, — голос низкий от желания внутри. Морроне держал себя из последних сил, даже, когда её рука коснулась его груди и провела по открытой части вверх и вниз. — Это может плохо кончится. — А я люблю опасность, — один небольшой толчок, зелёная магия окутала хозяина дома и буквально вытолкнула его наружу, под звонкий смех колдуньи. Морроне пролетел половину двора, упав прямиком в воду бассейна, не успев расправить крылья. — Хорошо искупаться, милый! — сквозь смех прокричала брюнетка, закрывая окно спальни. Выбравшись из воды, колдун отряхнул волосы и только сейчас понял. — Стоп, — ошарашенно проговорил он, смотря в окно девушки. — Она назвала меня милый?! — улыбка снова заиграла на лице. — Либо я схожу с ума.***
Она просунулась в холодном поту. Голова жутко болела, так сильно, что хотелось отделить её от тела. В мыслях вертелось одно единственное воспоминания: — Ты слишком похожа на своего братца, такая же хитрая мразь… Он говорил ей, точно ей, в этом сомнений не было. Брат… У неё есть брат? Или он говорил про Андрея? Но ведь они не были знакомы, в этом Габи была уверена. — А может про Кардана?! Он ведь фейри и может быть хитрым, но… Нет, он не про него, — в этом колдунья была уверенна. Почему-то, часть её говорила, что это точно не про Кардана. Почему она не знала, лишь какая-та часть кричала, что она о чём-то не знает. — Но ведь у меня не может быть брата… Другого брата. — Габи? — дверь открылась и на пороге появился Себастьян Мэллос. Рыжий стоял в дверях, не решаясь войти внутрь. — Можно? — внутри колдуньи что-то щёлкнуло, девушка улыбнулась ему и кивнула. — Проходи, конечно, — Габриэлла прислушалась к своему сознанию, оно кричало, что это хороший человек. Габи сама чувствовала, что Себастьяну она может доверять. За это время, что они готовили план и после, маг ей безумно сильно помогал и план по защите Розы тоже подкинул он сам. — Привет, — садясь на кресло рядом с девушкой, заговорил Баш. — Как ты себя чувствуешь? — рыжая задумалась. Стоит ли ему говорить, что, возможно, Габи сходит с ума? Её это почему-то настораживало. Но Мэллос, кажется, сам понял, что тут что-то не так. — Габи, что случилось? — У меня… Плохое предчувствие. Странные сны и ощущение, словно, я сделала что-то не так, — чародей сел ближе, задумавшись. Себастьян провёл рукой перед девушкой. Тёмно-красная магия окутала её, заставляя девушку напрячься. — Я не чувствую ничего странного, ты вроде нормальная, — Гилберт засмеялась, заставляя рыжего улыбнуться. — Я могу поспорить на этот счёт, — шепчет Габриэлла, отсмеявшись. — По факту мы все немного ненормальные, — пожал плечами рыжий. — Расскажи, что тебя тревожит. Я, может быть, не очень хороший советчик, но слушатель из меня отменный, — девушка хмыкнула. Она всё ещё сомневалась стоит ли вообще ему рассказывать о чем-либо, поэтому решила промолчать про то, что говорил ей Фредерик. «Если я захочу, могу спросить у Розы. Она точно не будет мне врать». — Ничего, меня лишь тревожит то, кем я становлюсь. Мне страшно, Себастьян, — она вдруг заплакала. Слезы градом пошли по щекам, чародейка не могла их сдержать. В конечном итоге у Гилберт началась истерика. — Вдруг… У меня чувство, будто случится что-то… Страшное, я боюсь, что не могу это предотвратить. — Габи, послушай меня, Габи, — маг сел рядом, обнимая девушку за щеки. — Что бы не случилось, что бы не произошло, у тебя всегда есть те, кто сможет тебе помочь. Твои друзья, твоя семья и родные. Никто не оставит тебя одну, милая, — парень заключил девушку в свои объятия. — Разве Роза или Кардан позволят, что бы с тобой случилась беда? — «Разве я это позволю? Да я скорее сам умру, чем дам кому-то навредить тебе, сестрица» девушка тихо хмыкнула, будто читая его мысли, что вызвало в парне немалый страх. — Знаешь, — вдруг проговорила девушка. — У меня такое чувство, будто ты… Будто ты не чужой, — его сердце пропустило лишний удар. — Что-то не подсказывает, Себастьян, что ты скрываешь очень важную вещь, — парень отстранился, пытаясь сдержать эмоции в узде. Она что? Догадалась? Но как? Неужели… — Но я не стану тебя пытать, если захочешь, то сам расскажешь, — Габи пожала плечами. — Возможно, когда придёт время, ты всё узнаешь. Но сейчас и правда не стоит, — девушка кивнула, так серьёзно, словно уже знала ответ на вопрос, просто хотела, чтобы Баш сам его озвучил. «Возможно, она и догадывается, просто она слишком молода, что бы понять всё до конца». Они ещё долго говорили, пока солнце окончательно не погасло, и магу пора было уходить. Расставаться с сестрой ему не хотелось, но это пришлось сделать. — Мне пора, Зефирка, — рыжий поднялся с места. Габриэлла нахмурила брови и улыбнулась. — Как ты меня назвал? — Зефирка, это всё из-за твоих волос, — парень потрепал девушку по рыжей шевелюре. — Хей! — Прости, — они оба засмеялись. — Ну правда, они воздушные и похожи на зефир. — Серьёзно? Ты где красный зефир видел, Ёжик? — теперь настала очередь хмурится Башу. — Точно, я буду звать тебя Ёжиком, из-за твоих волос, которые всегда торчат в беспорядке, а ещё ты бываешь очень вредным и колючим, — она сморщила носик, что сделало её на пару лет младше. — Ты не против? — маг покачал головой. Как он может быть против, если его сестра довольна? — Ну вот. — Меня все зовут Башем. — Именно поэтому, я буду звать тебя по-другому. Я не люблю быть как все, — Себастьян тепло улыбнулся, глядя на эту шумную, весёлую и энергичную девушку. Даже когда Гилберт просто стояла, энергия так и била ключём, эмоции сменялись на её лице с пугающей быстротой. Раньше, возможно ему бы это не нравилось, но сейчас, глядя на неё, на это светлое чудо, ему снова хотелось любить эту жизнь и энергию в людях. — Ёжиком, мило, меня никто ещё так не звал, — Энн хмыкнула, расставляя принадлежности для рисования по местам. — Значит, я буду первая? — он вздрогнул. Казалось бы обычные слова унесли его на миг в далёкое прошлое, где его сердце, можно сказать в первые познало любовь, но быстро вернули. — Себастьян? — Да, ты будешь первая, — с теплотой в голосе, проговорил маг. — Сладких снов, Габриэлла. — Спокойной ночи, Ёжик — улыбнулась она ему.***
— Ну как искупался? — колдунья была уже одета. На девушке было короткое чёрное платье, которое идеально оголяло её ноги, обутые в аккуратные лодочки бежевого цвета. Платье было чёрным, с длинными рукавами и открытой шеей. Короткие волосы идеально уложены, а на лице лёгкий макияж. Он не понимал почему, но внутри загорелось дикое желание раздеть её и заставить одеться более закрыто. — Ты пойдёшь в этом? — девушка отвлеклась от зеркала, повернув голову к мужчине. — Какие-то проблемы? — она что издевается? То есть, все вампиры будут пялиться на её ноги и шею? Конечно это проблема! — Тебе не кажется, что… — Мне лишь кажется, что то, во что я одета не касается тебя, Морроне, — внутри вскипела злость. Когда девушка поднялась с места, маг подошёл ближе, взяв её за горло, прижал к холодным стенам шкафа. Его бесило то, как бесцеремонно она может с ним говорить, как не боится перечить, отталкивает и то, как сейчас смотрит без единой капли страха. Гордо, холодно, не выражая никаких эмоций. — А мне кажется, что ты должна относиться ко мне более уважительно, Розалия, — он почти коснулся её губ, сжимая горло так, чтобы оставить ей воздух. Дюбуа вдохнула, когда его губы перешли к уху. — Я не люблю, когда мне перечат, моя королева. — А я не люблю, когда мне указывают, — донёсся шёпот, до его уха. Мужчина поднял взгляд, тихо посмеиваясь. — Померимся силами, любовь моя? Уверена, что выиграешь ты? — девушка широко улыбнулась, положив ладонь на руку, что сжимала горло. — Разве так добиваются любви, Рамон? Ты ведь знаешь, что этим лишь отделаешь меня, — она дотронулась до сердца, которое билось слишком быстро и совершенно серьёзно добавила. — Но проблема в том, что ты не способен любить по-настоящему, — его улыбка спала, глаза потускнели, и мужчина отпустил девушку, делая шаг назад. — Черти портал, — прошептал он, засунув руки в карманы. — Давай покончим с этим. Предварительно Роза уже отправила письмо Лиаму, что прибудет к нему с важным разговором. В голове вертелись мысли, о которых она боялась и думать. Вдруг Рамон уже понял, что она задумала? Вдруг, он не даст поговорить им наедине? Вдруг… Нет, никаких вдруг не может быть. Она справится, всё пройдёт на лучшем уровне. У неё всё проходит так. Портал открылся, и оба мага шагнули внутрь. Отель клана Лиама, как всегда был заполнен нежитью. За баром стояла Аннет, а внутри Розы мелькнула тень боли. Джулия, малышка Джулия, которая погибла в сражении с вампирами Домилиона, здесь явно каждый скорбел о ней, так же, как сама Розалия. — Какие люди! — рыжая вампирша перепрыгнула барную стойку, остановившись перед Дюбуа и её спутником. — Воу, здравствуйте. Роза, ты не говорила, что придёшь с кавалером, — рыжая мило улыбнулась. — Приятно познакомиться, меня зовут Аннет Мортем. Я подруга этой прекрасной дамы. А вы, сэр? — Чародейка уже хотела опровергнуть слова подруги, что Рамон никакой ей не ухажёр, как Морроне вступил в разговор с вежливой улыбкой. — Меня зовут Рамон Морроне, очень приятно познакомиться, Аннет. Друзья моей возлюбленной и мои друзья тоже, — в ней закипала злость, брюнетка сверкнула на мужчину злобным взглядом, на что получила милую улыбку. Ладно, она позже разъяснит всё по фактам, а потом ей нужно поговорить с Лиамом. — Аннет, оставь нас на пару минут. Скажи Лиаму, что я поднимусь к нему сейчас, — вампирша кивнула и направилась прямиком на второй этаж, где был кабинет главы клана. Дюбуа повернулась к магу, схватив за шиворот и заводя за одну из колон. — Что за цирк ты устроил? Какая ещё возлюбленная? — А разве это не так, любимая? — чародейка тяжело вздохнула, прикрывая глаза и шепча что-то на французском. — Ладно, я не стану спорить с тобой, на это нет времени. Мне надо поговорить с ним наедине, ты должен быть тут, — улыбка вновь сошла с лица брюнета. — Роза, я не могу… — Со мной ничего не случится в кабинете с Лиамом, Рамон, — её голос был тихий, плавный, что заставляло его напрягаться. Почему-то, что-то внутри говорило ему не верить, не оставлять её один на один с Мейсоном, но это что-то померкло и затянулось, когда Розалия подошла к нему ближе, поднявшись на носочки, и обвила его шею руками. Это что-то заткнулось, когда её губы коснулись его, невесомо, нежно, бережно, и Рамон готов был сделать всё, что она попросит, если этот поцелуй будет продолжаться вечно. Когда её губы оторвались от его, колдунья заглянула ему в глаза и голосом, который был наполнен странной магией заговорила. — Ты останешься здесь, пока я не закончу говорить с Лиамом. Не будешь мне мешать. Да ведь, милый? — черноглазый кивнул, пытаясь снова поцеловать её. — Прости, это не честно, но по-другому я не могу. — Роза… — девушка видела, как маг пытался сопротивляться чарам, но получалось не очень хорошо. — Ты… — Не старайся понапрасну, ты хоть и сильный, но этим чарам ты не сможешь противостоять, хотя бы не сразу, — она не любила этим пользоваться, дар, который достался ей от папочки, был самым мерзким, по её мнению — принуждение. Она ненавидела, когда её принуждали к чему-то и сама старалась не пользоваться этим. Погладив его по щеке, Дюбуа улыбнулась. — Иногда, мне очень жаль, что мы не можем быть вместе, что ты не способен на настоящие чувства, — и не дождавшись ответа, направилась на второй этаж. Времени у девушки было мало, потому нужно было действовать быстро.***
Кафе на Пятой авеню все были бесподобны, но одна кофейня просто не имела конкурентов. Небольшая кофейня, которая носила гордое и красивое название «Дарующий звезды», им владела прекрасная женщина, которая умела видеть сквозь чары. Миссис Изабелла Акерман, была пожилой женщиной в возрасте пятидесяти лет, но выглядела она не больше сорока. Блондинистые волосы, которые лежали на плечах мелкими кудрями и ярко голубые глаза. Женщина всегда улыбалась своим посетителям, была приветливой, так же, как все её работники. Три официанта: Джереми, красивый мальчик лет восемнадцати, с чёрными как ночь волосами и большими карими глазами вперемешку с зелёным. Его смуглая кожа делала его похожим на испанца, но парень был коренными американцем и работал у Миссис Акерман уже с шестнадцати лет. Второй парень Льюис, рыжий мальчик солнце, вечно весёлый и заводила всего движа в кофейне. Когда наступала его смена, в помещении была весёлая музыка и за каждый заказанный кофе, посетители получали либо весёлую историю, либо загадку, а дамы приятный презент, иногда это были цветочки, а иногда пирожное. Третья была Валери, внучка миссис Акерман с копной чёрных, как ночь волос и такими же глазами. Валери, как бы это странно не было, была на половину фейри и Кардан был одним из не многих, кто знал, кем являлся отец девушки. Валери развлекала посетителей фокусами, которые никто ещё не мог понять и объяснить. Многие в Нью-Йорке любили эту кофейню, потому она процветала уже очень много лет. — Странно, — заговорила Оливия, когда они зашли внутрь. — Я ещё не видела этого местечка. — Это не удивительно, значит, тебе ещё не нужно было его видеть, — улыбнулся Грей. — «Дарующий звезды» появляется перед тобой тогда, когда ты в этом нуждаешься. — А когда ты его увидел? — задала вопрос Адель, глядя на фейри. Тот опустил голову, закусив губу. — В самые трудные дни своей жизни, очень давно, — охотницы кивнули, понимая, что он не очень хочет делиться болью. К их столику подбежал рыжий. — Льюис, давно не виделись! — рыжеволосый улыбнулся, показывая ямочки на щеках. — Грей, какие нелюди, я думал, что тебя либо убили, либо ты женился. Тётушка Изабелла будет рада тебя видеть, — фейри рассмеялся. — Здравствуйте, прекрасные дамы. Добро пожаловать в звездное небо, «Дарующий звезды» рад, что вы нашли его. Что будете заказывать? — решив взять на себя ответственность за вкусный обед девушек, Грей заказал им то, что обычно они берут. — Я вас понял, ваш заказ будет первый в очереди. Не удивляйся, Кардан, если Анджела плюнет в твой кофе, за то, что ты так долго не появлялся. — Тогда этим кофе я угощу тебя, — парни рассмеялись, и официант направился на кухню. — Ну что же, дамы, может быть вы расскажите о себе? Я думаю, что у представителя рода Уильямс точно будет много интересных историй, так же, как у тебя Цветочек, — девушки переглянулись, улыбки засеяли на лице. — Да ладно вам, дамы. Я ведь фейри, я люблю интересные истории, но вы можете подождать Изабеллу, она, как и я, обожает их. — Ты как никто знаешь, меня Грей, — со второго этажа послышался женский голос. Вниз спустились двое, пожилая дама в красном платье и девушка, которая немного напоминала Адель кого-то, но кого, она вспомнить не могла. — Ты всё-таки соизволил явиться! — Как же я мог не сделать этого? Ты ведь меня потом со свету сжила бы, — женщина рассмеялась. Блондин поднялся с места, заключая женщину в объятия. — Рад тебя видеть, Изабелла. Малышка Валери, ты стала такой взрослой! — Привет, дядюшка, — брюнетка рассмеялась, обнимая парня. — Не представишь своих спутниц, Кардан? Кто эти милые леди? Девочка, какие же у тебя невероятные глаза! — Изабелла с восхищением глядела на Адель. — Вы, я так понимаю, сумеречные охотники? Кардан, ты что снова связался с ними? — Они другие. Девочки, познакомьтесь, это Изабелла и Валери Акерман, можно сказать, что часть моей не большой семьи. А это Аделаида Розмунд и Оливия Уильямс, студенты института Нью-Йорка, — хозяйки кофейни сели рядом. — Итак, — начала было Акерман старшая. — Что же вас тревожит, девочки? — подруги переглянулись. Охотницы не понимали, что происходит от слова совсем, поэтому Валери решили вступить в разговор. — Моя бабушка считает, что наша Кофейня появляется для тех, кому нужно излечить душу. Словно колдун, с которым был в связи наш предок, наложил на это место такие чары. — И вы в это верите? — снова заговорила Адель. Фейри пожала плечами. — До сих пор, много кто сюда приходил. Мы всегда видим, у кого есть проблемы. В этих стенах заточено очень много историй и слез, столько, что мы можем начать изадавать книги. Девушки вновь переглянулись. Адель бросила взгляд на Кардана, который лишь кивнул, тепло улыбаясь. Его взгляд прямо говорил «Здесь не причинят тебе вреда. Здесь все свои». Она не могла понять почему, но слова сами полились из уст, сначала неуверенно, а потом всё больше и больше. Они не помнят, что говорили, лишь чувствовали облегчение внутри, от того, что смогли выговориться. Впервые, за долгое время, Адель чувствовала себя свободной.***
— Какой это ещё ухажёр у тебя там? — Мейсон встретил подругу весьма озадаченным. — Уж не Морроне ли? — Он, но Аннет, как всегда решила всё за других, не стала с ней спорить. — кудрявый приподнял бровь, давая понять, что не особо верит в её блеф. — Они с Габриэллой договорились, что бы защитить меня. Не обращай внимания, я скоро от него избавлюсь. — О чем ты хотела поговорить? — перевёл тему вампир, — как дела с Фредериком? — Его поймали и теперь он ждёт суда в городе Молчания. Домилион… — вампир отмахнулся, — Лиам, это опасно, всё, что случилось, он целится именно на тебя. — Я знаю почему он смотрит в мою сторону и это, далеко не то, о чем думаешь ты, моя Рози. — девушка нахмурилась. — Домилион брат Алексея де’Куинси. — И он… — Он не хочет меня убивать, далеко не это, он хочет, что бы я сломался под давлением и перешёл на его сторону. — А ты? — Мейсон фыркнул, — да, понимаю, глупый вопрос. Ты узнал, где он? — Он отлично прячется, но кой кто рассказал, что его вампиров видели в Нью-Йорке. Может быть он готовит какой-то план, по поимке Габриэллы, как точки опоры на Себастьяна. — на последнем имени девушка опустила голову. Она не хотела об этом думать, до последнего момента. — Рози? Что случилось? — С чего ты взял, что что-то случилось? — она попыталась вернуть маску веселья на лицо, но пристальный взгляд друга заставил её треснуть. — Ненавижу, когда ты всё знаешь. — Рассказывай, Дюбуа. Что случилось? — Себастьян, — ответила брюнетка, — пару дней назад он попросил меня… То, что сделать я не могу. — Выйти замуж? — пошутил Ноэ, вызвав в девушке смех. — Во имя тёмного ущелья, нет! Он… — колдунья поднялась с места, пройдя по комнате пару кругов, — Себастьян попросил меня стереть у тебя память о нём. — улыбка вампира сошла с лица. Он глядел на девушку со смесью понимания и негодования. Зачем? Почему? Что за странные желания? Он что не хочет ведь в своей жизни Лиама? Что это за странное чувство внутри? Ему больно? — Но я не буду этого делать, потому что знаю, что ты меня не простишь за это. — Мейсон тепло улыбнулся подруге. — У тебя бы и не получилось, — он вытащил из-под рубашки кулон, который хроники уже очень давно, — ты дала мне его, когда мы познакомились. Сказала, что он защитит меня от любой магии, даже от твоей. Я не снимал его с того дня, — Розалия нервно усмехнулась, а потом по комнате раздался её смех. — Как же глупо получилось бы, Тедди. — парень кивнул. — Черт, тогда… Лиам, помоги мне. — Всё что угодно. — она подбежала к пустой стине, начиная чертить портал. — Роза, что ты делаешь? — Притворись, что я всё же это сделала. Ненадолго, что бы Рамон мог сказать это Башу. Сделаешь? — вампир кивнул. — через пару минут сюда зайдёт Рамон, скажи, что я не могу так жить. В комнате его ждёт письмо, я надеюсь, что он поймёт меня. Я не птица в клетке и никогда ею не буду. — парень улыбнулся и кивнул. — Я люблю тебя, Тедди. Сообщи, если узнаешь ещё что-то, а мне нужно решить ещё пару вопросов. — Беги уже, иначе твоё крылатое чудо не даст тебе этого сделать. — она шагнула в портал, оказывавшись в своё доме и устало упало на диван, когда портал закрылся. — Не птица. Я не птица в клетке. — вновь и вновь шептала девушка, глядя в потолок. — Я дракон.***
Ровно два часа ему потребовали, что бы освободить себя от чар. Рамон ворвался в кабинет Мейсона с явным раздражением. Вампир сидел, читая какую-то книгу и с непониманием смотрел на мага. — Я вас слушаю? — Где она?! — Кто? — нахмурился кудрявый, — вы про Елену? У неё есть свой кабинет. А вы, простите, кто? И что вам нужно от моего заместителя? — Морроне прорычал что-то на испанском, но сдержался, спокойно добавив. — Роза, где она? — А, вы про Розалию. Она ушла, пару минут назад. Вы Рамон? Она просила вам передать, что в комнате есть письмо и она надеется, что вы всё поймёте. И просила не держать на неё зла. — злость, его окутала дикая злость и обида. Она сбежала, снова сбежала от него. А он, как дурак, поверил ей. Будто… Да он в любом случае бы поверил, это ведь Роза. Он каждый раз надеятся, что она останется в его руках, не ускользнет, но в итоге снова вырывается, оставив его со странным чувством обиды. Никто так с ним не поступал. ≪Ты решила играть по жёстким правилам? Ну что же, я принимаю твою игру, моя королева.≫ план мести он уже давно придумал и он знает, как воплотить его в жизни. — Прости, за вопрос, но… Ты знаешь кого-то по имени Себастьян? — Ноэ нахмурился, будто что-то вспоминая, а потом заговорил. — Какой Себастьян? Единственный Себастьян, которого я знал за все свои годы был Моргенштерн. К счастью, а может и к несчастью, я не был знаком с ним лично, но говорили, что он не очень приятный тип. Не привык верить слухам, но предпочитал держаться от такого человека подальше. — значит, она правда стёрла его память. — Ладно, благодарю за помощь. — Хорошего дня, сэр. — кивнул вампир, улыбаясь.*Моё тело — клетка, не позволяющая мне
Танцевать с тем, кого я люблю.
Но мой разум держит ключ. (англ.)