Корми своих демонов по расписанию.
День обещал быть хорошим. После разговора с Себастьяном, Гилберт стало намного легче. Она рано проснулась, готовая уже встретить Джонатана и вновь вступить в этот саркастичный бой, как поняла, что в институте его ещё пока нет. Быстро собравшись, рыжая взяла альбом и карандаши, направляясь на самую высокую башню института. Ей хотелось нарисовать вид, который открывался оттуда — весь Лондон как на ладони. Пройдя последнюю лестницу, Габи пришлось замереть от неожиданности. Мимо, плавно и очень элегантно, прошлась какая-то прозрачная тень. Габи заметила лишь силуэт старинного платья и кудрявые волосы. Это была девушка, в этом рыжая была уверена. Зайдя в одну из комнат, которая была открыта, колдунья не сразу поняла, что это было. Помещение было пустым, и обычные люди не заметили бы, как по комнате буквально парила девушка. Колдунья попыталась прорваться сквозь неведомые ей чары и смогла. Очертания милой юной леди, в старомодном платье нежно-голубого цвета и блондинистыми волосами, которая с идеальной осанкой двигалась по комнате. Габи даже заметила, что леди улыбается блаженной и такой умиротворяющей улыбкой. Девушка замерла, не в силах сказать и слова, сделать шаг или вообще дышать. Она никогда ещё не видела призрака, а тем более призрака, который танцует. Неожиданно девушка остановилась. Её силуэт стал немного отчётливее, но всё равно сквозь её тело Гилберт видела стену за ней и картину, что там висела. — Вы красиво танцуете, — рыжая заговорила шёпотом, словно боялась, что кто-то их может услышать. Призрак, надо же, она видит призрака. Казалось, это должно быть обыденным, ведь Габи колдунья, но еще ни разу девушка не встречала ничего подобного, и Яна говорила, что души после смерти всегда обретают покой и приходят в этот мир очень редко. Может Энн сходит с ума и это не призрак, а плот её больной фантазии? Но её собеседница вдруг сделала красивый реверанс и учтиво кивнула, а в её жестах Габи прочла немое: спасибо. — Я бы вас не потревожила, если бы вы… — девушка неловко улыбнулась, — так любезно не прошли мимо меня, — по комнате раздался смех, похожий скорее на звон колокольчиков, такой нежный и приятный. Призрак снова хихикнула и глядела на Габи своими большими глазами с интересом, будто тут не она мёртвая, а сама чародейка. — Меня зовут Габриэлла, — представилась рыжая. — Хотя, я думаю, что вы много раз здесь это слышали, — собеседница кивнула. — Мне показалось, что ты родственница Генри, — Гилберт не сразу поняла, что говорит её новая подруга, и в очередной раз восхитилась. Её голос был нежный, красивый и ровный, как ручеек, стекающий из гор. — У тебя такие же яркие волосы, как у него. — Что ж, — колдунья смущённо улыбнулась. — Честь, что меня приписывают к такой героической фамилии, как Бранвелл, — улыбнулась Габи. — Но нет, я колдунья и не являюсь потомком Генри, хотя, откуда мне знать, с кем связывались мои родственники, — незнакомка хмыкнула. — Вас что-то тревожит? — она не ответила, лишь развернулась и подошла к окну, откуда открывался вид на передний двор. На улице, за забором святилища нефилимов прогуливались люди, ездили машины, а во двор института вдруг вышла семья Бранвелл, которая встречала кого-то. К ним подходили двое: молодой человек, в чёрных прядях которого красовались несколько седых, и девушка в элегантном темно синем платье с нежной улыбкой. Русые волосы дамы были собраны в лёгкую причёску, а глаза так и горели радостью. — Это… — Габи знала кто эти люди, даже если никогда их прежде лично не видела. Сейчас перед ней творилась настоящая история: Шарлотта и Генри встречали во дворе института Лондона Терезу Грей и Джема Карстэйрса. На глаза навернулись слезы, а сердце сжалось от осознания, что сейчас Габриэлла стоит посередине целой эпохи. — Так вы… Вы Джессамина Лавлейс? — вдруг прошептала она, и призрак кивнула, не отрывая взгляда от друзей. — Вы грустите из-за того, что не можете быть рядом? — снова кивок. — Хотите, я скажу им то, что не можете вы? — Мисс Лавлейс подняла голову, смотря в глаза Габи с надеждой и долей недоверия. — Что мне нужно передать? — блондинка задумалась, а потом вдруг в её глазах, которые должны были давно потухнуть после смерти, загорелась искра. Она подошла ближе к магу, прошептав на ухо то, что хотелось сейчас сказать больше всего. Габи радостно закивала. — Хорошо, мисс, я всё передам.***
Консул с мужем и друзьями уже направлялись в сторону, где маги изучали Книгу Зла. Изучение проходило целый день, но вместо ответа все получали лишь странные явления: книга не имела больше никакой силы, либо хорошо прятала её. — Мисс Грей! — чародейка обернулась, заметив, как ней бежала миловидная девушка, на вид не больше семнадцати лет. Тереза развернулась, приветливо кивая. Джем, идущий рядом, остановился. — Ох, Тесса, Джем, познакомитесь. Эта юная колдунья Габриэлла Гилберт, ученица Магнуса и его помощница. Она внесла большой вклад для изъятия книги, а Джонатан Моргенштерн помог нам очистить город от демонов. — Гилберт? Вы, случайно, не знакомы с Яной Гилберт? — задала вопрос Тесса. Габи вздрогнула и сделала шаг назад. Зелёные глаза наполнились слезами. — Знакома. Я… Я её приёмная дочь. Яна… Она… — колдунья понимающе кивнула, взяв дрожащие ладони рыжей в свои руки. — Мне жаль. Яна была замечательным другом для меня. И виртуозной чародейкой, — Гилберт кивнула. Неожиданно для самой себя, чужие эмоции окутали её с головой. Нежно-белые нити связали её руки и ноги, заползая в самое сердце. Габи почувствовала боль и утрату, длинной в века. — Мисс Грей… — только и смогла выговорить девушка, не в силах держать слезы внутри. Тесса непонимающе уставилась на мужа. Какая-то её часть, та боль, что была с ней, вдруг исчезла, будто и никогда не была с ней. — Простите, но… Я хотела вам сказать, точнее, не я, — Гилберт вздохнула. — Кое-кто хотел вам передать, старый друг, что очень скучает, — сердце Тессы забилось чаще. — Она сказала, что очень рада вас видеть. Вас всех, — Джем, стоящий рядом с женой тепло улыбнулся, кажется, бывший Безмолвный Брат понял, о ком говорила маг, на лице Тессы появилось несколько слезинок, и та обняла Лотти. — Мы тоже рады, что ты с нами, Джессамина, — шепнул Генри, который старался сдерживать слезы внутри. Почему-то Габи знала, что для этого вечно весёлого, шумного, рассеянного мужчины эта девушка была дорога больше всех. — Спасибо, Габи. Ты даже не представляешь… — Нет, не надо. Мне нужно было это самой.***
— Посмотрите-ка, — раздаётся голос рыжеволосой охотницы. — Принцесса решила спуститься к простым смертным? — Габриэлла бросила на неё бесчувственный взгляд и продолжила идти дальше, пока рука не легла на плечо Гилберт, сильно сжимая. — Куда это ты, красотка? Не хочешь поговорить с нами? — Не имею никакого желания, — с явным отвращением прошипела девушка. — Пусти меня. — Иначе что? — девушка бросила взгляд на руку Мелиссы, а потом вновь подняла его, глядя в глаза охотницы. — Что же ты мне сделаешь, нежить? — «Оторву руки и ноги, вставив их в разные места», — послышался голос в её голове. Тёмная часть вышла из тени, показав свои красные глаза, и рычала. «Давай, выпусти меня, выпусти прямо сейчас. Я порву её», — с надеждой просила та, но поводок в руках Габи сжался сильнее. Мелисса злила её. Стояла посередине во дворе Института Лондона в окружении своих псин, что считали себя её подругами и просто провоцировала на драку. — Даже не понимаю, — снова начала Смит. — Почему Джонатан ещё возится с нежитью? Что в тебе вообще может ему нравится? — Габриэлла хмыкнула. Её глаза выражали ярую ненависть к этой девушке, но она старалась держать себя в руках, хотя получалось из рук вон плохо. — Сказать нечего, да ведь? — Я советую тебе не лезть ко мне, девочка, — тон угрожающий, — иначе тебе будет очень плохо. И к Джонатану тоже советую не лезть, — Смит рассмеялась. Она схватила Гилберт за руку, больно сдавив, и зашипела, как змея. — Я буду общаться с тобой так, как считаю нужным, и с Джонатаном я буду тоже общаться столько, сколько захочу. И ты, поганая нежить, ничего не сможешь мне сделать, — на её лице появилась улыбка, — иначе мой папа размажет тебя по стенке, — «Выпусти меня. Выпусти прямо сейчас, я порву её на мелкие куски», — кричит тьма внутри. Она вырывается, и Габи уже не в силах держать поводок. Глаза становятся красными, она хватает руку охотницы, вывернув так, что слышится хруст костей и её крик. Зачем ей сдерживать себя? Кто она такая, чтобы так говорить с Гилберт? — Я размажу твоё красивое лицо по земле, даже не прибегая к магии, — рычит колдунья, — а потом заставлю кричать от боли, и никакой твой папаша мне не сможет помешать или что-нибудь сделать, — охотница кричит от боли, когда Габи сжимает руку сильнее. — Ещё раз ты кинешься на меня, я уже не буду такой доброй, — отпустив её, рыжая поднимается с места, чтобы уйти, как чья-то рука хватает её, развернув к себе, и со всей силы бьёт кулаком в лицо. Алая струйка крови течёт изо рта, и Габи хищно улыбается, смотря на Мелиссу, что готова к сражению. — Я тебя предупреждала, — шепчет колдунья. Она со всей силы бьёт девочку ногой в живот, и та падает на землю, кряхтя от боли. — Встань, я не буду бить лежачего! — охотница поднимается с места, держась за живот. Она пытается ударить Габи вновь, но та ухватывает руку соперницы, вновь отправляя Смит на пол. Смит рычит и, поднявшись с места, начинает наносить серию ударов, попав лишь один раз в бок, заставляя Габи завыть от боли. Поводок вырывается из рук, и Габриэлла, хватая охотницу за волосы, бьёт коленкой в живот, снова и снова, пока та не выплёвывает кровь. Ещё один приходится по лицу, до Габи доносятся мольбы остановиться, но колдунья не слышит, она чует страх, слышит запах крови и… «Крови много не бывает», — это не её мысли, она не может так думать, она… Осознание приходит, когда кто-то хватает её за руки, оттащив от охотницы. Дальше звенящая пустота.***
Джонатан схватил Габриэллу за плечи, держа так, чтобы девушка не могла даже двинуться с места. Когда охотник заметил драку, то Гилберт уже нависала над охотницей, а тонкая струя крови, сгущалась на земле. Блондин отправился отцеплять свою колдунью от девушки, под громкий голос Себастьяна в голове, который заворожено, тараторил: «Да нет же, оставь, давай посмотрим! Интересно же!» — Что здесь происходит? — Джон обвёл всех вокруг ледяным взглядом. Габриэлла опустила голову ему на плечо, тяжело дыша. Она спала, но кажется не очень добрым сном. Подростки, что смотрели на охотника с ужасом, сделали два шага назад. — Нанесите ей иратце, отведите в лазарет. Мне нужен Себастьян Мэллос, — рычал Моргенштерн, неся рыжую в сторону её спальни.***
Очнулась Гилберт в своей комнате. Пока девушка была без сознания, маг и охотник размышляли, что это могло быть. — Возможно, это из-за книги. Она схватила её, и часть тьмы перешла к ней. Ей нужно огородить себя от плохих мыслей, переживаний и всплесков эмоций, — блондин поднял на мага взгляд по типу: «Скажи, что сейчас ты пошутил», но, кажется, Мэллос и не собирался шутить. — Я могу отключить её этот дар, сделаем что-нибудь, и она больше не будет им пользоваться. Это единственный вариант, пока мы с Магнусом не поймём, что может твориться. — Со мной ничего не творится, — зашипела маг, поднимаясь. — Я не буду подопытной крысой. — Габи, это для твоего блага, — она бросила на друга холодный взгляд. — Сделай то, что собирался с моей эмпатией, больше ничего не требуется. Я сама справлюсь с этим, в крайнем случае Магнус, — Себастьян тяжело вздохнул, но всё же кивнул, заставляя девушку выдохнуть. — Я сделаю зелье и принесу тебе завтра, — заверил Баш, поднимаясь с места. — Пока тебе нужно отдохнуть. Когда молодой человек вышел, и парочка осталась один на один, в комнате воцарилась тишина. Она не давила на уши, как обычно бывает, а успокаивала. Блондин осматривал чародейку, ища в ней хотя бы какие-то изменения, о которых утверждал маг, но ничего. Лишь искры красного пламени плясали в её глазах, а кожа пускала то самое свечение, какое появлялось, когда девушка колдовала. Смотря на эти всполохи в её глазах, Джонатан вспоминал Эдом, его красное небо, мать, кровь и… её наказания. Огонь, который его окутывал и боль. Но глаза Габриэллы Гилберт дарили странный, непонятный ему покой, словно успокаивали и наполняли светом. Это очень злило Себастьяна в голове, но Джону было абсолютно плевать. — Почему ты ударила её? — девушка метнула растерянный взгляд на парня, словно не понимая о чем он говорит. — Мелиссу. — А, — её реакция заставила губы подняться в лёгкой улыбке. — Она выводила меня из себя, и я не смогла сдержаться. — И что же она тебе говорила такого, Букашка, что ты решила избить её до потери сознания? — на миг, всего на какую-то долю секунды, в её глазах мелькнула гордость от его слов, даже Себастьян в его голове удивлённо замер, но потом они вновь стали виноватыми. «Ах ты маленькая хитрая колдунья», — хмыкнул Моргенштерн. Рыжая взглянула в его глаза, понимая, что таить от парня то, что произошло только что, ей не особо выгодно и заговорила. Про то, как девушка начала издеваться, говорить о Джонатане, на что предмет споров молодых дам ухмыльнулся. — Вот, поэтому я не люблю Сумеречных охотников, — закатив глаза, добавила Энн, она прошлась к концу кровати, пытаясь подняться. — Вы все такие высокомерные, — но сильная рука Моргенштерна дёрнула её назад, заставляя опуститься на кровать, а парень навис сверху. Щеки покраснели, итак большие глаза расширились от удивления. — Правда? Прям всех не любишь? — колдунья прижала руки к своей груди, глядя на охотника с опаской и удивлением. Моргенштерн сладко улыбнулся, откинув прядь её волос в сторону и опустился к уху. — И чего же ты замолчала, малышка? — Джон… — дыхание сбилось, но она упорно продолжила говорить: — возможно, и правда не всех, — шептала Габи, а на лице появилась лёгкая улыбка. — Адель мне очень даже нравятся, — хриплый смех охотника раздался над ухом, заставляя её вновь покраснеть. — Джонатан, пожалуйста… Мы ведь не у себя дома… — охотник поднял взгляд, лукаво улыбаясь. — То есть, если мы были дома, то ты… — Габриэлла удивлённо уставилась на Моргенштерна, а потом закрыла лицо руками, скрывая смущение. — Что?! Нет! Джонатан! — его тихий смех заставил девушку краснеть ещё больше. — Слезь с меня! Иди к себе в комнату, я хочу поспать! — молодой человек поднялся с места, но вместо того, чтобы оставить её одну, как того хотела Габи, он взял девушку за руку ведя за собой. — Джонатан, что ты делаешь? Пусти меня! — Ты пойдёшь спать со мной, — не спрашивал, а утверждал парень. Рыжую, такой расклад событий очень не устраивал. Она стала вырываться и упрямиться и тут Моргенштерн замер, повернулся к девушке и заговорил. — Значит не пойдёшь? — помотала головой. — И не будешь у меня спать? — вновь отрицательный ответ. — Что же, твой выбор, — Габриэлла улыбнулась, думая, что блондин, наконец, понял, что такое личное пространство и границы, и теперь отпустит её, но вместо этого, он поднял девушку, закинул на плечо и просто вышел из комнаты. — Моргенштерн, прекрати, — стараясь не кричать, рычала рыжая. — Хватит, пожалуйста, ну Джонатан! — его молчание выводило из себя. Он вышел в коридор, прошёл ровно восемь шагов и зашёл в свою комнату. Только когда за ними закрылась дверь, охотник опустил колдунью на пол. — Ты тиран! — маленький кулачок ударил Моргенштерна по груди и был сразу перехвачен его большой ладонью. Девушка вновь была заточена в объятия. — Пусти меня, я убью тебя! — Себастьян внутри него закатил глаза, словно говоря: ну давай, попробуй. Каждая её угроза заставляла Кристофера тихо посмеиваться. — Я просто не хочу, чтобы ты ночью превратила эту даму во что-либо или убила. Не хочу разбираться позже с её отцом, — Габриэлла лишь закатила глаза, скрестив руки на груди. Почему-то ему напомнили эти движения его самого. — Это не обсуждается, ты сегодня спишь здесь. Ложись в кровать, Габриэлла, — девушке ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и направиться к «месту казни». В руки упала его футболка, потому как сама Габи была в джинсах и старой потрёпанной майке. — Переодевайся. — Отвернись, — блондин помотал головой. — Джонатан! — Это моя комната, — теперь возмущался сам парень. — Ты меня сюда притащил! Отвернись! — цокнув, он всё же выполнил просьбу чародейки. Девушка, всё же, перестраховалась, повернувшись к охотнику спиной, что было весьма правильно. Молодой человек следил за каждым движением колдуньи в зеркале. То как она снимает майку, он мог видеть её спину, на которой было ровно семь родинок и три шрама. Она была в спортивном топе, потому натянула его одежду сверху. Джинсы медленно спали с её талии, открыв вид ножкам, слишком худым, чтобы поверить, как эта девушка может бегать или вообще выполнять какие-то физические трудности. Он разглядывал её голодными глазами, создавая в голове самые разные мысли, но голос колдуньи вывел Джона из мыслей. — Ах ты! Джонатан! — раздался тихий смех и парень, который уже был одет в пижамные штаны и без верха, улёгся в кровать. — Ложись, Букашка, — шепнул охотник. До ушей зеленоглазого донеслись очередные нецензурные выражения на болгарском, что вызвало в Моргенштерне слабую улыбку.***
Ночь, наполненная запахом лаванды и жасмина, шелест занавесок, качающихся от ветра. Время, когда все желания становятся открытыми, как книга. Время, когда душа вольна делать, что пожелает. Время тьмы, когда можно снять невозмутимую маску и открыть свою личину. Моргенштерн любил ночь, в ночи тебя никто не видит, лишь тень, отбрасываемую от твоего тела. Зато ты можешь видеть все и всех. На кровати, раскинув свои огненно-рыжие волосы, лежала девушка, смотря на парня, слегка закусив губу. Ее щеки пылали красным, взгляд блуждал по лицу блондина, в руках она перебирала край своей, а точнее его, рубашки. Она была так невинна в этот миг, но в то же время, он видел в ее глазах желание, видел, как она пыталась обуздать его, не дать ему волю. Но эту битву она явно проигрывала. Над ней нависал парень, его взгляд хищно обследовал каждый уголок ее лица, каждое мимолетное движение скул и губ, то, как она закусывала свою губу, его дико возбуждало. Он обвел взглядом ее тело, шею, на которой пульсировала вена, округлости ее груди, которая тяжело вздымалась, ключицы, нежную кожу, которая выглядывала из-под полурастегнутой рубашки. Джонатан провел пальцем от ключицы, до пуговицы, которая придерживала и скрывала нежную грудь колдуньи. Ловко расстегнув ее, он оттопырил сначала один край рубашки, затем второй. Любуясь открывшимся видом, охотник заметил, как заерзала от неловкости девушка, слегка прикрыв глаза. Парень улыбнулся и, наклонившись вперед, поцеловал ее шею, оставляя влажную дорожку из поцелуев от шеи до груди. Девушка трепыхала под его руками, пока охотник ловким движением расстегивал оставшиеся пуговицы. Он избавил ее от ненужной вещи, швырнув ту на пол. Нежная гладкая кожа Габриэллы манила его, путая мысли, которые были полны желания. Животного, дикого, необузданного желания. Блондин принялся целовать ее, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее кожи. Колдунья тихо скулила, стараясь сдерживать рвущиеся наружу стоны. Они растворились в этом мгновении, Джонатан целовал ее грудь, покусывая и посасывая сосочки, Габриэлла извивалась под ним, царапая спину парня. Она целовала его шею, подергивая Моргенштерна за волосы, обнимала его талию ногами, прижимая к себе, чувствуя его нарастающее желание. Взгляд его темных глаз вновь заскользил по девушке, он ухмыльнулся, расстегивая свои брюки и стягивая их с себя. Избавившись от своих и ее трусиков, охотник вновь навис над Габи, целуя ее раскрасневшиеся от покусывания губы. Какие же они сладкие на вкус, ему этот вкус всегда нравился, после самого первого их поцелуя, когда девушка стояла в его комнате на коленях. Одной рукой он провел по ее плоскому животику вниз. Туда, где хотел оказаться уже давно. Парень слегка надавил пальцем на клитор девушки, массируя его круговыми движениями, что вызвало в ней новую волну ощущений и стонов, которые Гилберт уже не могла сдерживать. Убрав руку, он нежно поцеловал ее в уголок губ. Они соединились воедино, Габи пискнула, схватившись за предплечье парня, а Моргенштерн замер, давая ей время свыкнуться с новым ощущением. То, что колдунья опустила его руку, стало для охотника сигналом к действию. Он начал медленно двигаться в ней, целуя ее губы, щеки, шею. Девушка стонала ему в губы, кусала их, игралась с язычком парня, еще сильнее раззадоривая его. Она по прежнему обнимала его ногами, притягивая все ближе и ближе к себе, все глубже и глубже. Вскоре комната наполнилась ее сладостными стонами и его хриплым дыханием. Он никуда не торопился, делал все медленно, нежно, давая понять, что тут важна лишь она. Но что-то в глубине парня, подсказывало, что можно доставить ей куда большее удовольствие, он прикусил ее шею, засосал ее, оставляя багровый след. Он слегка ускорился, рыжая вцепилась в его волосы, дергая их, другой рукой она царапала его шею. Девушка прикрыла глаза от наслаждения, шепча на ухо его имя. Как же сладок был ее голос… Охотник оперся на кровать, сделав пару сильных толчков, затуманивая разум колдуньи. Его рука потянулась под подушку, выуживая оттуда кинжал испещренный рунами. Легкая улыбка коснулась лица Моргенштерна, когда он посмотрел в полные теплоты и желания глаза колдуньи, а затем вонзил кинжал ей в сердце. Гилберт распахнула глаза от удивления, она попыталась вынуть его, но руки беспомощно заскользили по рукоятке. На лице парня сияла ухмылка, кровь из раны стремительно покидала тело колдуньи. Глаза ее потухли, изо рта текла одинокая струйка крови. Охотник вынул кинжал, обмакнув руки в кровь лежащей под ним колдуньи. Раздался одинокий хохот, тело его содрогалось от смеха, пока он обмазывал себя ее кровью.***
Моргенштерн резко сел, он был холодный, как сама смерть. Нет, не думать о смерти. Он медленно повернулся и увидел рядом мирно спящую Габриэллу. Живую, теплую. Блондин опустил голову в ладони, тяжело дыша, а потом услышал голос, казалось бы, спавшего второго я. «Как тебе представление, Джони? Красиво было, правда? Как в старые добрые времена. Не хочешь, чтобы этого случилось? Тогда выпусти меня. Выпусти или иначе в следующий раз это будет не сон».***
— Привет, принцесса, как дела в Лондоне? — ровно в восемь часов утра, Габриэллу разбудил звонок телефона. Звонил Кардан, которому, как парень сказал, было нечего делать, но Габи знала, что у него что-то случилось. — Знаешь, — сонно прошептала рыжая, приняв сидячее положение. — Не очень, но не так уж и плохо, чтобы ныть. Что случилось? — С чего ты решила, что что-то случилось? — Потому что ты звонишь мне в восемь часов, Кардан. В это время, ты видишь десятый сон, — блондин тяжело вздохнул, немного помолчал и заговорил. — Адель, — только и сказал фейри, и Габриэлла поняла, что разговор будет долгим. — Она не выходит у меня из головы, постоянно везде Адель, Адель, Адель и Адель, — парень начал злиться. — Это начинает меня бесить. Что это за странные эмоции? — Гилберт рассмеялась. — Почему ты смеешься?! — Ты влюбился! — констатирует девушка. — Ты влюбился, брат! — дверь в комнату открылась, и на пороге появился Себастьян Мэллос. — Привет, Ёжик, — девушка улыбнулась ему. — Карди, подожди минутку, — Мэллос замер, поняв с кем говорит девушка. — Эх, это зелье? — парень кивнул. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, красотка. Сегодня вы собираетесь уезжать, я еду с вами, чтобы помочь Магнусу, — рыжая радостно улыбнулась. — Братец, я сегодня буду дома! — Что за зелье? С тобой что-то случилось? — заговорил фейри. По голосу было слышно, что парень напрягся. — Габриэлла! — Я позже расскажу, позже поговорим. Подумай о том, что я сказала, — выключив, девушка взяла флакончик в руки. Зелье было полностью красным. — Что с тобой? — Энн заметила взгляд парня, который был полон волнения и боли. — А? — кажется, парень только сейчас понял, что Габи говорит с ним. Гилберт нахмурилась, подойдя ближе к магу. — Себастьян, ты мне врешь. Но я поговорю с тобой потом. Когда и сколько надо пить это? — Два раза в течение двух недель каждый день, — ответил чародей. — Собирай вещи, Габриэлла, через два часа откроется портал, — и вышел из комнаты, оставив рыжую в раздумьях. Габриэлла открыла флакон, сделала один глоток и скривилась. Противный вкус, будто бы ты пьешь чей-то жир, а потом какая-та жуткая боль в груди и… облегчение. Она больше не чувствовала ничего, кроме своих эмоций. Как же давно этого не было, подумала колдунья. Свобода и облегчение. «Я никогда не чувствовала ничего лучше… Свобода», — пронеслась мысль в голове. — Букашка? — голос Джонатана вывел девушку из ступора. — Что с тобой? Ты будто призрака увидела. — Я свободна… — только и сказала колдунья. — Эмоции, они ушли. Я никогда не чувствовала себя такой свободной, — это и радовало, и немного огорчало. Она больше не будет чувствовать людей вокруг, не будет знать, о чем думают друзья, и врут ли ей люди. Это и хорошо, и в тоже время очень плохо. — Но почему я чувствую, что это неправильно… Меня будто отключили от мира… — Ты можешь читать людей и без этого, — пожал плечами охотник. — Уверен, что у тебя получится. Не переживай. — Возможно, ты и прав. Ладно, мне нужно собираться.***
Рюкзак был собран за пару минут, наборы для рисования, которые Джонатан подарил ей на том свидании, пришлось аккуратно сложить в отдельную сумку. Поднявшись с места, она вытянула из своих вещей чёрную юбку в цветочек, которая была выше колена, колготки и чёрную рубашку, которая была на два размера больше. Но когда колдунья всмотрелась в зеркало, то на лице появилась недовольная гримаса. — Довольно мило, — в дверях послышался женский голос. Развернувшись, Габи увидела Мелиссу, что теребила край своей майки. — Привет, — колдунья замерла, ожидая, что будет дальше. Охотница закусила губу. — Габи, я хотела сказать. — Слушаю, — без каких-либо эмоций шепнула рыжая. Смит вошла внутрь, остановилась перед чародейкой, протянув руку. — Прости меня, за то, что у нас случилось. Я была не права и осознала это, — Гилберт закусила губу, нахмурившись. Как ей сейчас не хватало своего дара, чтобы узнать, что чувствует охотница. Несмотря на это, она пожала её, кивая. — Это ты меня прости. Я не должна была с тобой так поступать и выходить из себя, — ответила Габс, улыбаясь. — Мир? — вторая рыжая кивнула. — Джонатан попросил позвать тебя, портал открыт. И образ правда красивый, — Энн улыбнулась, кивая. Обув ботинки, рыжая направилась за охотницей.***
Моргенштерн положил свою сумку на стул в библиотеке. Шарлотта и Генри вместе с Тессой и Джемом, стояли рядом, ожидая Габи и Себастьяна. Две рыжие шевелюры появились в библиотеке, весело смеясь. Себастьян держал свою сумку вместе с вещами Габи, рассказывая девушке какую-то очень интересную историю. Маг вдруг положил руку на плечо чародейки и прижал к себе. Внутри Джонатана всё сжалось, ему захотелось разорвать Баша на куски, а руки переломать так, чтобы больше не касался её. Взгляд упал на образ рыжей, который разозлил ещё больше. На ней была такая короткая юбка, что её ноги были очень отчётливо видны. — Доброе утро, — Гилберт весело улыбнулась. — Рада вас видеть вновь, — она бросила взгляд на Тессу и Джема. Лондонские охотники встали со своих мест, подойдя к троице. — Мы были рады с вами встретится и познакомиться, — заговорила Шарлотта. — Двери института Лондона будут всегда открыты для вас. — Спасибо за помощь и за многое, что вы сделали, — быстро обнявшись с девушками троица во главе с Габи вошла в портал. «Наконец-то, домой», — мелькнула мысль в голове девушки.