Ведьм у нас сжигают

Земли Имунлаукров, столица

      Дом совсем не изменился с того времени, когда она была здесь последний раз: всё те же стены и слуги, всё та же дорога и дверь из тёмного дуба, в которую Джинн не хочется стучать. Но дворецкий не спрашивает ничего у молодой госпожи и просто молча проворачивает ручку, пропуская Гуннхильдр внутрь. Девушка по-детски небольшой частью себя надеется, что матери там нет, что она ушла во дворец по делам и они разминулись, но, к сожалению, это совсем не так. Фредерика в тишине с чашкой чая перебирает документы и лишь на мгновение отрывается, чтобы поправить очки, даже не взглянув на гостей. Вздохнув и поправив одежду на себе, девушка перешагивает порог, пока мужчина говорит о том, что та вернулась и не спрашивает, желает ли герцогиня чего-либо ещё. Женщина просит оставить их наедине, после чего дворецкий молча удаляется.       Тиканье часов в кабинете матери и молчание вызывают волну волнения намного сильнее, чем тогда, девять лет назад, надвигающаяся её первая битва на востоке с пустынниками, которые в очередной раз пытались отвоевать себе кусок хорошей плодородной земли. Хотя, возможно, Джинн уже и не помнит так чётко, как тряслись руки и билось сердце в груди, как Адалрик с Бернхардом сидели рядом в шатре, пытаясь успокоить юного генерала перед приближающимся сражением. Мужчины, кажется, шутливо рассказывали о чём-то из своей бурной молодости, попивая вино из одуванчиков, которое так было непривычно для впервые попробовавшей его Гуннхильдр. Они смеялись от того, как девушка морщится, но ей не было обидно и страх потихонечку уходил на задний план. Это было лишь временным спасением, но оно помогло забыть о том, что Джинн впервые придётся лишить многих людей жизни своими руками и руками её людей.       Но здесь не было старых рыцарей, лишь она и мама, которая всё также не отрывалась от документов. Джинн, как в детстве, молча стоит напротив рабочего стола, разглядывая огромную кипу бумаг в ожидании первых слов от Фредерики, но работа у матери никогда не заканчивалась, даже зимой. Находясь в отдалении от своих территорий, та всё равно контролировала каждое действие в своём регионе. Как бы не кичились дворяне востока, что Гуннхильдры покинули их и им приходится выполнять всю работу, по-настоящему трудилась из них только часть. — Ты так и будешь продолжать молча стоять или скажешь хоть что-нибудь? — не отрываясь от бумаг, разрывает своим строгим голосом тишину Фредерика, — Например, о том, что произошло во дворце, не хочешь поведать матери? — И как всегда, ни единого слова о том, что ты рада меня видеть спустя столько месяцев разлуки… мама, — ей обидно, что сегодня, что много лет назад, она ни разу не обняла по прибытии, не сказала ласковых слов при встрече, лишь колющие рабочие вопросы и не более, словно они и не родные друг другу люди, — Тебе и вправду совсем неинтересно? — А тебе это нужно? — холодный оценивающий взгляд пробегает по ней и снова возвращается к документам, — Как вижу, ты здорова и цела. Я рада, что с тобой всё в порядке. Так как прошла встреча с этим глупцом? — Допросом Пурпурной Ведьмы буду заниматься лично я, — рука Фредерики замирает и такие же голубые глаза с недовольством смотрят на неё, словно Джинн допустила самую ужасную ошибку в мире, — Это была моя личная просьба к Императору, которую Он согласился выполнить. — Джинн, а не лучшим решением было бы доверить это дело профессионалам? Сейчас тебе нужно заняться более важными делами, например, наконец-то найти мужа и оставить глупые рыцарские игры, заняться делами здесь, а не скакать по лесам в доспехах с мечом наперевес за ведьмами. Я и так дала тебе достаточно времени, чтобы наиграться, не правда ли? — Я знаю, мам, но дай мне закончить это дело, я сниму доспехи и вернусь к роли наследницы нашего дома, только не заставляй меня бросить дело на полпути, — сжимая ткань костюма, уверенно произносит Джинн, смотря прямо в глаза женщины, — К тому же, это не помешает мне искать… мужа сейчас.       Фредерика молчит, а сердце бешено стучит в надежде, что она согласится на это решение. Мама обдумывает долго, пока Джинн разглядывает книжные шкафы, стол и сад за окном, который, наверное, так прекрасно цвёл летом. Она видела лишь мельком в прошлый раз, перед самым отъездом.       Стены комнаты давят, пока каждый удар часов словно отдаётся в груди, а женщина всё тянет с ответом, внимательно смотря в раздумьях на неё. — Хорошо, я согласна, но, надеюсь, ты сдержишь своё слово, Джинн, и перестанешь оттягивать предначертанное тебе. — Благодарю тебя, — словно гора с плеч падает и девушка выдыхает. — Ни к чему мне эти благодарности, — отмахивается женщина, возвращаясь к работе, — Главное, чтобы ты выполнила свой долг, как герцогская дочь. — Как скажешь. Я могу идти? — Да, отдохни как следует, ведь завтра у нас будет особый гость. И не смей явиться в одном из своих костюмов перед ним, поняла меня, Джинн? У тебя достаточно платьев в гардеробе, так что пора хоть одно из них надеть. — Мама! — но стальной голос матери, произносящий её имя и говорящий о том, что сейчас отдаёт приказ уже герцогиня, заставляет замолчать и повиноваться, — Хорошо, я поняла тебя. — Не забывай о своём обещании.       Это последнее, что она слышит перед тем, как дверь закрывается за спиной. Тяжело выдохнув, генерал поправляет выпавшие пряди и, последний раз взглянув назад, девушка осматривается по сторонам, вспоминая где её покои. Дворецкий подходит к ней, предлагая свою помощь, и она соглашается, потому что Джинн неохота петлять по коридорам поместья. Оно слишком велико, а девушка слишком устала.       Слуги с интересом наблюдают, пока герцогская дочь идёт по коридорам особняка, следуя за мужчиной. Она слышит, как те перешёптываются, но игнорирует существование этого. Сейчас ей хочется просто упасть в кровать и забыть обо всём, хотя завтра ждёт день не проще. Девушка догадывается, кого, возможно, пригласила её мать, ведь этот мужчина уже многие годы является главным претендентом в мужья. Хотя его кандидатура и вправду хороша для Джинн, но ей не хочется связывать свою жизнь узами брака ни с ним, ни с кем-либо другим. Но разве генерала спрашивали об этом? Нет, потому что это её обязанность для продолжения рода, как старшей дочери. Иногда девушка жалеет, что мать не родила сына, который мог унаследовать всё это. Хотя, Фредерика бы не оставила Джинн всё равно, заставив выйти замуж за знатного человека для укрепления связей, без возможности на свободу.       В парадной одежде она лежит на кровати, пока горничные молча наблюдают за ней, ожидая указаний. Фредерика бы наругала, как ребёнка, за это, ведь это так неприлично и не по-дворянски, но Джинн всё равно. Сейчас ей хочется просто немножко полежать в тишине на мягких перинах. Она устала, хотя сегодня ничего такого не было, но разговор с Императором и мамой вымотали сильнее, чем погоня за ведьмой.       Одна мысль о Лизе заставляет вновь вспомнить тот разговор накануне. Он не должен был никак повлиять на неё, но всё же стал причиной той импульсивной глупой просьбы у Императора. В голове всё ещё крутятся те слова ведьмы и зелёные глаза, что смотрели так странно, но от которых иногда так не хочется отводить взгляд. Гуннхильдр не понимает причину, почему её волнует в данный момент состояние ведьмы, которую уже, наверное, бросили в одиночную тёмную камеру с прутьями из аирфриниума, до которой едва достаёт свет факелов. Наверняка у Лизы отобрали плащ, потому что эти твари должны ощущать страдания каждую минуту, чувствуя, как замерзает их тело на ледяном полу, чтобы ощущали, как исчезает надежда, и молили о том, чтобы дали хоть каплю тепла взамен на информацию. Сломит ли это ведьму? Джинн почему-то уверена что нет.       Только к ужину генерал выходит из комнаты, так и провалявшись к этому времени на кровати. Но за столом её некому ругать, потому что Фредерика так и не приходит в столовую. На завтраке происходит та же ситуация, и они так и не пересекаются, поэтому компанию ей составляют лишь несколько горничных, которые ожидают окончания трапезы. Девушки молча наблюдают за молодой госпожой и лишь убирают пустые тарелки, пока генерал читает свежую газету за обеденным столом. На первых страницах уже были новости о ней и ведьме, которую Гуннхильдр привезла вчера, проехав по главной дороге города. Но о её отряде почти ни слова, особенно о погибших, потому что это никому не интересно, ведь десятки восторженных заголовков привлекают больше внимания, чем слова о смерти. Джинн остаётся безразличной к этому всему, быстро перелистывая страницы, но остальные новости весьма скучны. Поэтому ничего не остаётся, как отложить бесполезную бумажку в сторону.       Выходя из столовой, девушка встречает дворецкого, который сообщает, что гость должен прибыть только к обеду, поэтому у Гуннхильдр остаётся ещё пара свободных часов, чтобы заняться своими делами. И единственным, чем она может заняться, это отправить людей, чтобы те передали семьям погибших несколько сотен золотых, которые явно не заглушат ту боль потери. Джинн всё ещё чувствует часть вины за то, что не смогла дать им достойное захоронение или же привезти тела на родину, но тогда у неё и вправду не было другого выбора. Но поймут ли это семьи погибших? Навряд ли, для них Гуннхильдр будет виновна в их смерти, ведь именно она выбрала их сына или дочь отправиться на охоту за ведьмой. — Ваша Светлость, Вы хотели меня видеть? — после недолгого стука в дверь и разрешения войти, капитан появляется в кабинете. — А, это ты, Хоффман, заходи, — не отвлекаясь от бумаг, произносит девушка, — Да, тут небольшое поручение. Нужно будет найти семьи погибших и выплатить им за потерю, так что тебе надо выяснить кто откуда и отправить ребят. — Как прикажете, но Вы уверены, что не хотите лично пойти? — интересуется капитан, держа список в руках, который ему только что протянула Джинн, и быстро пробегая взглядом по знакомым именам. — К сожалению, у меня нет сегодня времени, Хоффман, а с этим делом надо разобраться сразу. К тому же, мне нужно приготовиться к приходу одного гостя сегодня. — Неужели… — Да, я думаю, что будет именно Он, — обрывает рыцаря девушка, облокачиваясь на мягкую спинку стула и тяжело выдыхая, — Иди, тебе нужно разослать это в кратчайшие сроки. — Как прикажете, — поклонившись, рыцарь разворачивается к двери, сжимая лист бумаги. — Подожди, — неожиданно даже для себя Джинн останавливает мужчину прямо перед самым выходом, — Как она?       Хоффман с непониманием смотрит на неё, пока Гуннхильдр отводит взгляд на стол, разглядывая бумаги на нём. Она словно пытается спрятаться в них, пока капитан молча и задумчиво наблюдает. С каждой секундой Джинн всё больше жалеет, что спросила об этом, потому что ей всё равно на эту ведьму… должно быть всё равно, но девушка всё же задала этот вопрос. — Я не знаю, единственное, что мне известно, это то, что Варка поставил своих рыцарей следить за ней. — Понятно, тогда можешь идти.       Капитан кланяется и покидает кабинет, лишь на мгновение задержав взгляд ещё раз. Дверь громко хлопает, оставляя её в одиночестве среди книг. Упав на стоящий диван в комнате, Джинн прикрывает рукой глаза, пытаясь расслабиться. Она просто валяется какое-то время, пока тихое тиканье часов является лишь каким-то звуком в этой комнате. Генерал слышит, как в коридоре ходят горничные и сплетничают о какой-то служанке, что забеременела то ли от повара, то ли конюха. Девушки возмущённо оскорбляют ту, пока Гуннхильдр не открывает дверь, заставляя их вздрогнуть и делать вид, что они вовсе тут не шептались. Такая реакция забавляет, но она ничего не говорит им и просто направляется куда-то, лишь бы больше не лежать там в одиночестве.       В огромном особняке она, словно призрак, ходит между роскошных комнат, пока все чем-то заняты. Генерал рассматривает пейзажи знакомых мест на картинах в коридоре, лениво проводит пальцами по корешкам книг в библиотеке, на которых не было ни единой пылинки, быстро листает уже давно прочитанные строчки и не находит в них ответа на волнующие вопросы, и всё же в конце концов выходит на улицу, чтобы прогуляться там и заглянуть на тренировочную площадку. Недолгое занятие помогло бы скоротать время, но, к сожалению, это не было сегодня возможным, и Джинн остаётся лишь молча наблюдать за тем, как её рыцари тренируются.       В перерывах между спаррингами Гуннхильдр разговаривает с людьми из её отряда, после чего продолжает наблюдать за тем, как Роланд пытается научить Герту и Вирата чуть лучше владеть мечом. Молодые рыцари тяжело дышат, с огромным трудом отражая удары потомственного воина, который словно даже не напрягается, нападая вновь и вновь, заставляя отходить тех всё ближе и ближе к стене. Джинн понимает их, ведь сама иногда едва могла победить того. Роланд с мечом будто были одним целым, а его удары точны и бьют по самым слабым местам, пробивая защиту Вирата. Парень пошатывается и падает на пол, пока остриё деревянного меча упирается ему в грудь, и тот едва говорит о своём поражении. Герта пытается контратаковать, но ловким движением рыцарь обезоруживает её. Девушка с удивлением смотрит на упавший деревянный клинок, пока Роланд начинает рассказывать об ошибках и объявляет о перерыве. Ребята падают на снег, пытаясь отдышаться, пока мужчина собирает мечи. — Ваша Светлость, — неожиданный голос позади заставляет вздрогнуть и прикоснуться к месту, где обычно находится меч, — Гость скоро прибудет, и госпожа приказала мне уведомить о том, чтобы Вы не забыли сменить наряд. — Да, конечно, — кивает девушка дворецкому и бросает последний взгляд на площадку, — Прикажи горничным приготовить наряд.       Мужчина удаляется в сторону особняка, пока Джинн не спеша идёт по саду. Холодный ветер на южных территориях не так колет кожу, а сам он иногда пахнет морем, чем-то таким приятным, пока воздух не приносит запах гари и пепла. Поднимая взгляд на голубое небо и слегка прищурив глаза, девушка наблюдает за чайками, что так свободно парят в небе. Тяжело вздохнув, Гуннхильдр, слегка покачав головой, быстрыми шагами удаляется.       Часть служанок в суматохе вешает на выбор несколько нарядов, пока другая часть показывает выбор украшений. Джинн молча наблюдает за этим и выбирает нежное голубое платье под цвет своих глаз, на перчатках от которого мелькает изображение льва, после чего указывает нанести едва заметный макияж. Пока одни работают с лицом, другие девушки аккуратно и ловко расчёсывают её волосы и переплетают пряди, но, едва слышимо пробормотав, служанки распускают их и делают что-то наподобие пучка позади из волос, украшая его лентой.        Гуннхильдр почти не узнаёт себя даже в зеркало, молча восхищаясь работой прислуги. Генерал уже множество лет не надевала платье, поэтому первое время девушке было непривычно ходить в нём и видеть себя в отражении. Она кружится перед зеркалом, пытаясь привыкнуть к себе такой, а не в форме или доспехах. Служанки позади говорят, как Джинн прекрасна и гость точно будет очарован, хотя ей всё равно на это.       Когда наступает время обеда, гость так и не появляется. Гуннхильдр надеется, что он вообще не придёт. Но, к сожалению, когда они с матерью только приступают к обеду, один из слуг сообщает, что гость прибыл. Разочарованно вздохнув и из-за этого поймав недовольный взгляд матери на себе, девушка ожидающе смотрит на дверь, которая через пару минут открывается, впуская его в идеальном тёмно-синем костюме по последнему писку моды, что был украшен множеством деталей с узорами дракона. Парень приветственно улыбается им и извиняется за опоздание, пока её мать предлагает присесть напротив девушки. Конечно же он соглашается и благодарит за приглашение, пока его серые глаза не отводят от неё взгляда. — Ваше Высочество, рада Вас видеть, — безразлично произносит Джинн, ковыряя суп в тарелке. — Я тоже рад Вас видеть, Джинн, в добром здравии и поздравляю с удачной поимкой ведьмы, — он улыбается ей, — Не зря мой отец доверил Вам это дело, да и я знал, что Вы превосходно выполните его. — Благодарю Вас за похвалу, но не стоит, ведь это всего лишь моя обязанность как рыцаря и верного подданного Империи, — сухо отвечает генерал, пытаясь насладиться обедом. — Но не все подданные так готовы выполнять свою работу, не стараясь ускользнуть от неё, словно змеи, — усмехается парень, а Фредерика, словно подтверждая его слова, кивает, — Так что спасибо Вам за такую верную службу, генерал. — Что же мы всё о работе, Ваше Высочество, я слышала, что у Вашей сестры скоро бал? — неожиданно вклинивается в разговор Фредерика, краем глаза строго поглядывая на дочь. — Ох, верно. Кажется, матушка выбрала дату на конец зимы. Сейчас весь дворец на ушах, пытаясь угодить Императрице, пока она выбирает, что будет на празднестве. А Кейтрин тоже ожидает этого события, — с тёплой улыбкой произносит принц, смотря на тарелку перед собой, — А как Ваш дебют проходил, Джинн? И не хотите ли помочь моей сестре в подготовке с ним? — Я особо уже и не помню его, так как он проходил перед войной, после которой я сразу же ушла на фронт, но матушка устроила пышное празднество, — пожимает плечами Гуннхильдр, убирая ложку в сторону, пока слуги уносят пустую тарелку, — К сожалению, я ни чем не могу помочь Кейтрин, ведь из-за долгих походов совсем не разбираюсь в нынешней моде. — Ох, очень жаль. Моя сестра очень восхищается Вами и была бы так счастлива, если бы Вы хоть немного помогли ей или бы просто побыли рядом. — Если этого желает Её Высочество, то я не могу тогда отказать в просьбе посетить дворец принцессы и обсудить предстоящий дебют, — улыбается генерал, замечая довольный взгляд матери. — Благодарю Вас! Тогда сразу же по прибытии я обрадую свою дорогую сестрёнку и она вышлет Вам приглашение, — воодушевлённо говорит принц, хлопая в ладони, после чего бросает взгляд на уже пустой стол, — Что же, с трапезой покончено, так что не против ли леди слегка прогуляться на улице, ведь погода сегодня столь чудесна? — С удовольствием приму это предложение, — выдавливая из себя эти слова, произносит Джинн.       Мама довольна ей, Гуннхильдр знает это, пока вновь накидывает тёплый плащ, а принц ждёт девушку возле двери. Он всё так же приветливо улыбается и просит стражей оставить их наедине, и те послушно остаются на своих постах.       Они пару минут молча шагают в тишине, пока не отходят на приличное расстояние от особняка. Принц тормошит свои чёрные волосы и быстро оглядывается по сторонам, и, видимо, убедившись, что никого нет, громко выдыхает, пока Джинн с непониманием смотрит на него. Она не понимает неожиданную смену обстановки. — Ваше Высочество? — Джинн, давай без этого вдали от твоей матери, к тому же мы с тобой с детства знакомы. Просто Рейнольд и без всяких Высочеств, — недовольно помахав левой рукой, произносит парень, пока она всё ещё в недоумении наблюдает за ним. — Я так не могу, Ваше Высо… — Рейнольд нагло прижимает свою ладонь ко рту девушки, заставляя замолчать, и тяжело недовольно вздыхает, смотря прямо в её глаза. — Не заставляй меня произносить эти слова, к тому же нам есть что обсудить сейчас, верно? — подмигнув, парень убирает ладонь и предлагает пройти в сторону беседки, и Гуннхильдр соглашается, — Так что без этих «Вы», хорошо? — Хорошо, но всё же, о чём ты? — шагая за ним в сторону беседки, интересуется Джинн. — О помолвке конечно! — тяжело вздыхая, произносит принц и покачивает головой, — Не только тебе мама говорит об этом, мои родители тоже ждали того, когда ты вернёшься. Ты же знаешь ещё с детства, мы с тобой отличная партия друг для друга, особенно для укрепления связей наших домов. Я второй принц, ты наследница герцогства, конечно, остальные дворяне не особо желают этого, но все они замечательно понимают к чему всё придёт, да и мы с тобой тоже. — И что ты хочешь услышать от меня, Рейнольд? Что я не рада этому или чего? — заходя в беседку, с нотками раздражения произносит Джинн, смотря на принца. — Да я тоже так-то не особо рад, не будь я вторым в очереди на престол, то женился бы на совсем другой девушке и освободил тебя от замужества, после чего помог хоть до конца жизни избегать его, — быстро повернувшись лицом к принцу, девушка замечает хитрую улыбку на лице парня перед собой, — Но, к сожалению, мой брат ужасно крепок здоровьем и отказываться от престола не намерен. — И ты хочешь укрепить свои позиции с помощью меня, ведь твой брат всё ещё свободен, а я одна из лучших партий в Империи, которую аристократы всё же жалуют из-за моей семьи? — присев на лавочку и облокотившись на спинку, генерал внимательно наблюдает за принцем, что опёрся на балку и довольно смотрел на неё, — Я права? — Именно так, Джинн, я хочу забрать у брата выгодную партию и получить расположение и людей, которые так любят тебя, и аристократии, хотя бы её части. Конечно, я действовал и до твоего прибытия, но благодаря тебе мои позиции будут ещё сильнее. — Но так ты не уберёшь его, ты же знаешь это. Император просто так не может забрать право на престол у своего первенца, да и аристократы не все будут рады, даже если тебя поддержит мой дом. — Поэтому его позиции надо как-то пошатнуть, либо сделать так, чтобы он стал позором семьи, — Рейнольд слегка её пугает, но девушка не подаёт виду, продолжая внимательно слушать, — Это выгодная сделка для нас обоих, Джинн. Согласна ли ты на это? Будь моей временной партией и, возможно, где-то просто помоги, а я помогу тебе всем, чем смогу. И ты знаешь, мои возможности почти не ограничены. — Тогда для начала нам надо появиться вместе на балу твоей сестры, — на лице принца появляется довольная улыбка и тот кивает в ответ, вызывая смешок у Джинн, — Я помогу тебе, но и ты не забудь помочь мне в любом деле, Рейнольд. — Как пожелаете, моя леди, — подойдя к ней, он берёт её ладонь и целует тыльную сторону, заставляя Джинн лишь закатить глаза за столь нелепый жесть, что вызывает уже смешок у Рейнольда, — Есть ли у Вас тогда какие-либо просьбы, раз Вы так быстро согласились, кроме избежания замужества со мной? — Дай мне доступ к императорской библиотеке, особенно к запретным зонам. — Разве ваша почти не точная копия императорской? — удивлённо спрашивает Рейнольд, возвращаясь на место. — Возможно и копия, но явно переписанная. — С чего такие выводы и почему считаешь, что во дворце не так же? — слегка наклонив голову вбок, парень чуть прищурившись смотрит на неё, пока его черные волосы колышутся на ветру. — Ведьмы и охота на них, — пожимая плечами, произносит Гуннхильдр, — О них нет сведений до нападения на шабаш, лишь крупицы, хотя остальные события до этого момента весьма чётко и в огромном количестве расписаны. — Почему они так резко заинтересовали тебя? Не волнуйся, я никому не расскажу, ведь мы с тобой теперь союзники и партнёры, — поднимая руки вверх, произносит парень, внимательно смотря на неё в ожидании ответа. — Тебе не кажется это всё странным: вся эта охота и её резкое появление, ни единого упоминания ведьм до этого момента? — Джинн не знает, почему так легко доверилась старому другу, с которым так давно не виделась, но с ним она не чувствует напряжение и волнение, возможно из-за такого же расслабленного перед ней самого Рейнольда, который так спокойно высказал свои намерения, — Словно их намеренно вычеркнули из истории, и мне хочется узнать всё. Возможно ли такое, что сама эта охота бессмысленна? — Возможно ты и права, — задумчиво, едва слышимо, произносит второй принц, приложив правую руку к подбородку, — Теперь мне тоже кажется это чем-то странным, хотя до этого я не особо интересовался ведьмами, как поехавший на них от страха отец. Хорошо, я дам тебе доступ и вышлю приглашение во дворец. — Спасибо. — Да не за что, к тому же мне самому теперь хочется достать старые древние книжонки из библиотеки, которые церковь не имела права трогать. — Церковь? Ты считаешь она к этому причастна? — удивлённо спрашивает Гуннхильдр, смотря на Рейнольда. — Никто иной как церковь и вера укрепили свои позиции после охоты на ведьм, так что, возможно, она и причастна к чему-то такому, — пожимает плечами парень, смотря на маячащую крышу церки и голову статуи Барбатоса, — Что же, с этим разберёмся чуть позже, а сейчас мне пора возвращаться. Жди сообщений от меня и Кейт, будем ждать тебя во дворце. — Буду с нетерпением ждать. — Тогда до встречи, Джинн.       Попрощавшись с Рейнольдом, генерал ещё какое-то время остаётся в беседке, обдумывая произошедшее. Всё это кажется нереальным, но было таковым. Возможно, она и вправду нашла хорошего союзника, но не приведёт ли её это к какой-либо трагедии? Джинн надеется, что нет, у них всё выйдет гладко и им удастся провернуть всё это, а также у девушки выйдет докопаться до правды в истории с ведьмами.       Гуннхильдр всё ещё смешно с того, что если бы не эта Минчи, она бы никогда не стала этим заниматься. Возможно, что это какое-либо заклятие по промытию мозгов, которое та успела навести на неё? Мысли об этом звучат слишком смехотворно, да и сейчас есть вопрос поважнее, как ещё помочь Рейнольду закрепиться на позициях? Джинн не знает, а спросить у матери рисково. Тяжело выдохнув и заправив выпавшую прядь волос за ухо, генерал молча наблюдает за чайкой в небе, ища ответ на свой вопрос.