От Трезубца до Королевской гавани и ещё дальше

Когда еще совсем девчонкой Рейнира заявляла, что желает от жизни лишь есть пирожные и летать на драконе, она нисколько не кривила душой. Однако с пирожными все оказалось непросто: с возрастом пришла страшная непереносимость меда. С драконами же… Что ж, хотя бы в этом судьба ей не отказала. Нет, Рейнира редко жаловалась на то, как сложно ей приходится. Возможно, вбей она себе в голову в юности, что все вокруг намерены сбагрить ее сиятельному лорду, позабыв о ее правах на корону, все сложилось бы иначе. Конечно, вассалам короля куда проще было представить на троне мужчину, а женщину же — исключительно на родильном ложе. Деймон и Рейнис — не словами, а скорее своей своеобразной жизнью — вовремя напомнили: мало иметь право на власть. Нужна поддержка этих притязаний, нужны сторонники… Даже мощи флота Корлиса Велариона недостаточно. А у Рейниры тогда было лишь слово отца. Вникнуть во все, заручиться поддержкой, получить возможность проявить себя для вчерашней девчонки, у которой и проблем-то никаких в жизни не было — та еще задачка. А Рейнира справилась. Да, недовольных хватало. Да, оказалось непросто. Да, не раз ее называли Мейгором в юбке — особенно когда отец по-настоящему доверился им с Деймоном, уступив не столько власть как таковую, сколько ответственность. Но, как часто шутили школяры, знавшие о Мейгоре не из рассказов бабушек, дедушек и разных пра-пра, а только по книгам, Мейгор не обязательно был жестоким: скорее предусмотрительным. Пусть в итоге это ему и не помогло. Так что Рейнира понимала лучше других: уступит, проявит слабость — сожрут. Перегнет палку — взбунтуются. Покажет, что в чем-то не разбирается — припомнят, что у бабы есть сиськи, а мозгов не припасено. Не справится — и зашепчутся, что уж ее брат-то наверняка бы… И плевать, что тот отличился разве что фактом своего рождения. Со сводными братьями и сестрой отношения никак не складывались. Прежде всего ей, уже объявленной наследницей, просто-напросто было некогда. К тому же оказалось, что младшие, стараниями своих родственников из Хайтауэров, тоже хотят кусок королевского пирога — и покрупнее. Осознание этого стало неприятным сюрпризом. Младшие, существование которых для Рейниры среди многочисленных забот выглядело какими-то фоновыми декорациями, начали так или иначе лезть в ее дела. Мелкие настырные драконы. Хотя… Не такие уж и мелкие: даже Дейрон год как был совершеннолетним. К ее огромному счастью, король все же полагал этих четверых детьми. Как и Джейкейриса, отправившегося на Драконий камень из-за письма от Люцериса. — Полагаю, давно назрела реформа Королевской гвардии, — прямо заявила Рейнира на утреннем особом и вроде как тайном совете. — Семь самых лучших рыцарей не обеспечат достойную защиту питомников, даже располагая замковым гарнизоном. При всем уважении к присутствующим, милорды… Мы видим, как королевское доверие могут воспринять. Лорды амбициозны, и не каждый готов довольствоваться должностью лишь хранителя. Состав, в котором они заседали, на первый взгляд казался… странным. На совет пригласили Алисенту: та, облаченная в искусно расшитое багровое, сидела неподалеку от Тиланда Ланнистера. Пожалуй, она была несколько бледной после бессонной ночи, однако сияющие глаза блестели ничуть не меньше, чем изящное золотое ожерелье на ее шее. Тиланд же, к вящему любопытству Рейниры, сделал комплимент украшению пока еще королевы, вздрогнул под внимательным взглядом Рейнис и Деймона и теперь сосредоточенно рассматривал полированный шар из драконьего стекла. За столом оказался и Лионель Стронг: брошь десницы, как подтвердил Визерис, оставалась у него по праву. Отто Хайтауэр же, если бы и смог подняться и пройти нужное расстояние, не бледнея и не извергая из себя различные жидкости, сюда бы не попал: воля короля. Все это вызывало вопросы. Если собралась семья — к чему присутствие Тиланда и Лионеля? Если же речь о малом совете — неужели принцесса Рейнис представляла Дрифтмарк? Но где тогда верховный септон, да и множество других членов совета? Что ж, у Визериса явно были свои планы. — И, как мы видим, рыцарям иногда отказывает беспристрастность, — отозвался Деймон под рев Караксеса за окном. Алисента с вызовом вскинула голову. Рейнира улыбнулась краешком рта. Конечно, их до сих пор королева в жизни не признает, что сама подтолкнула сира Кристона к подобному. Но, поговорив с королем, Рейнира и Деймон согласились закрыть глаза на этот пустяк. К тому же, смерть сира Кристона вряд ли можно было назвать трагедией: этот вовсе-не-дорниец давным-давно не столько служил, сколько изнемогал от нелюбви к наследнице. Лучше уж так, чем однажды переступить немногие оставшиеся клятвы и, к примеру, возглавить мятеж против короны. — И у вас двоих есть мысли на этот счет? Золотые плащи уже изменились, взялись за белые? — благодушно поинтересовался Визерис. — Они защищают не только короля, но и опору королевской власти, — отозвался Деймон. — Семь — достаточное число для одной лишь королевской семьи, но не для нескольких питомников. — Подготовите все детали к малому совету, — согласился Визерис и с тоской посмотрел куда-то в сторону выхода. — Лорд Стронг, ваше мнение мне тоже интересно. Тот с готовностью кивнул. Визерис, сделав знак рыцарю у дверей, повернулся к Рейнире. Та деловито поднялась на ноги и снова заговорила. — Мы говорили о том, чтобы создать питомник на Севере. Старки подтвердили, что нашли драконье яйцо, и по их заверениям, оно достаточно старое, чтобы оказаться там во времена королевы Алисанны, — Рейнира поправила зеленый воротник. — Старки — не драконьи наездники, однако в их верности короне мы не сомневаемся. Это — знак нашего доверия. Яйцо, вероятнее всего, не проклюнется. Впрочем, мой мейстер предполагает, что возможно всякое. Поведя плечами, от чего медные доспехи заиграли яркими всполохами, Рейнис с любопытством прищурилась: — Таргариены планируют брачный союз? — Не со Старками, по крайней мере пока, — также весело заметил Визерис. Тиланд Ланнистер гордо поднял голову и окинул невозмутимым взглядом всех присутствующих. — И не краснеет, только взгляни, — шепнул Деймон на ухо наклонившейся Рейнире. — Впрочем, я имел ввиду свадьбу Рейниры и Деймона, — пояснил Визерис, даже не скрывая улыбки. — Долгожданную свадьбу, хочу заметить. Алисента, расправив плечи, одернула узкие манжеты, коснулась пуговиц, сплела пальцы и благожелательно кивнула: — Примите поздравления от меня и от всего дома Хайтауэр. — О, ваш дядя их уже передал, — хмыкнул Деймон, касаясь темно-зеленых, почти черных кружев на платье Рейниры. Сама Рейнира, улыбнувшись, села обратно. Визерис укоризненно посмотрел на Деймона. Тот смиренно склонил голову и взял Рейниру за руку. — Думаю, когда леди Алисента вновь выйдет замуж, мы вернемся к вопросу о новых питомниках, — провозгласил Визерис, откидываясь на спинку кресла. — Корона желает ей лишь счастья в просторных и богатейших землях, где мед льется рекой… Не иначе как от неожиданности Таиланд Ланнистер сдавленно закашлялся. — Землях Простора, если позволишь, кузен, — с непроницаемым лицом поправила его Рейнис, будто бы случайно опустив руку на пояс с клинком. — Конечно же, — Визерис поднял кубок, глядя на неподвижного Тиланда.- Я оговорился. К чести Тиланда и Алисенты, ни он, ни она нисколько не покраснели. Нащупавший первым нужный секрет и одну из истинных причин королевского развода Деймон улыбался, как довольный кот, и не выпускал руку Рейниры, лишь поглаживая большим пальцем ее запястье. Договориться с Ормундом Хайтауэром в обход Отто, рассудок которого за годы вдали столицы помутился, оказалось воистину блестящей идеей.

***

Как это часто бывало в Красном замке, тайный королевский совет пользовался поистине бешеной популярностью. Седой паук, верой и правдой служивший Хелейне, прошмыгнул мимо ног Тиланда и поспешил к одной из погрызенных крысами нор. Мудрое животное за свою жизнь повидало много всякого: даже некоторые разговоры Лариса Стронга и Алисенты Хайтауэр. От этого-то несчастный паук и поседел. Знавшая правду Хелейна не спешила разубеждать Эйгона и Эймонда, полагавших, что сестрица вывела какой-то новый вид. Впрочем, просвещать о некоторых беседах — тоже. Милые братья пусть и выросли в крепких мужчин, оседлавших драконов и умело державших в руках меч, в некоторых вопросах оставались теми ещё летними детьми. Завидевший знакомые шесть глаз Ларис, как раз подслушивавший разговор в потайной нише, нахмурился — и едва удержался, чтобы не поклониться здоровенному пауку. Знал, чей именно питомец проходит мимо, и что в некоторых вопросах такая тварь будет поопаснее дракона. Нишу же эту Ларис отыскал стараниями брата. Кажется, тогда в этом крыле вели ремонт, а они снова немного повздорили на философскую, ни капли не связанную с принцессой, королевой или сестрами тему. Харвин, не жалея сил, толкнул Лариса в стену — и сам порядочно удивился, когда тот провалился внутрь, оседая на пол с грудой наспех сложенных камней и клубами пыли. Должно быть, еще один из тайников Мейгора Жестокого. Запасливого и предусмотрительного. Нишу в итоге они восстановили вдвоем, среди ночи, не обращая внимания на синяки с царапинами, но время от времени пытаясь выбить друг другу глаз инструментом. С другой стороны зала заседаний, на не таком уж и тонком карнизе, облаченный в серый плащ с глубоким капюшоном и сливаясь со стеной Красного замка, стоял Эймонд — и тоже прислушивался, не обращая внимания на крайне любопытного красного дракона. Сюда Эймонд, как и множество раз до этого, спустился по отвесной стене, по веревке, с крыши башни, где оказался благодаря Вхагар. Тяжеленная драконица, однако, взгромоздиться на крышу не рискнула: видимо, из уважения к труду почивших в муках строителей замка, или просто от осознания, что изящные, почти волшебные перемещения по поверхностям, для того не предназначенным, отведены в их компании ее наезднику. Так что теперь Вхагар делала незатейливые и крайне заметные круги над Королевской гаванью, время от времени рыча на Караксеса. Не подслушивала разве что леди Алис: она подошла к делу обстоятельнее и с утра угостила рыцаря, хранившего покой короля в той зале, нужным эликсиром. Вот она, истинная сила знаний: милейший рыцарь дословно перескажет ей все, что прозвучало, а потом забудет об этих обстоятельствах напрочь. Сейчас же Алис расхаживала по морскому берегу, напевая малопонятную песню, и с каждым куплетом ветер, гнавший волны. становился все сильнее. Огромные тучи то и дело заслоняли солнце, и местный люд путал тени от них и тень от парящей в небе Вхагар. Так что в действительности из заинтересованных лиц, не попавших на совет, не подслушивал только сир Харвин, но совершенно по особенной причине. Он, облаченный в доспехи, стоял в коридоре, что вел к покоям Отто Хайтауэра и мрачно размышлял, насколько сильно ему хочется устроить пожар. Пока Отто спасало только то, что лорд Стронг с утра заявил, будто согласно договоренности с короной Хайтауэры заплатят чем-то более вещественным еще и за пожар в Харренхолле. Все-таки сир Харвин был наследником лорда Стронга, старался вести себя соответственно статусу и, несмотря на свои недостатки, представлял масштабы проблемы. А подслушать то, что ему знать, по мнению отца, «не положено», и Алис с Ларисом могли.

***

Джейкейрис Таргариен вернулся в Королевскую гавань спустя сутки после не самого секретного семейного совета. Летел он медленно, потому как летел не один, а Вермакс еще был маловат для подобных путешествий. На их счастье шторм, бушевавший вечером, к утру сошел на нет, позволяя младшим драконам спокойно и не промокнув до нитки добраться до столицы. Алисента, передав подарок от лорда Хайтауэра, отправилась в покои к собственным детям. Деймон, увлеченный другой работой, велел своим людям не спускать с той глаз, однако это не слишком помогло. Алисента Хайтауэр, прозванная злыми языками Пока-еще-королевой, словно в пику прозвищу Рейнис, невесть как исчезла из Красного замка. Сбежала, в который раз не разобравшись с формальностями и оставив в покоях до-сих-пор-мужа искусную фигурку Балериона Ужасного. Окончательный развод королевской четы в который раз откладывался. Впрочем, не иначе как в приступе смирения в тот вечер в Красном замке решили ненадолго забыть об этой уже привычной головной боли. Рейнира вместе с Деймоном ужинали у короля и предлагали, как стоит поступить с Веларионам. По заверениям мейстеров, Корлис вполне себе выздоравливал, пусть и испуганно вздрагивал, заслышав жужжание. Все еще грязный с дороги и разрываемый тысячей эмоций Джейкейрис ворвался в покои Визериса, едва о нем доложили. Не поздоровался толком с матушкой, лишь торопливо кивнул и, сияя, опустился на одно колено. — Мой король, — начал он церемонно, но дрожащим от волнения голосом. — Я с благими вестями. Мой брат Люцерис прислал мне весточку из Браавоса, и я помчался на Драконий Камень. Там меня уже ожидала Рейна Веларион, моя нареченная. Она сообщила, что прибыла из Браавоса не с пустыми руками. Морской владыка передает королю Вестероса и его драконьим всадникам то, что принадлежит ему по праву. — Рейна? — Визерис поднялся на ноги и вышел из-за стола. Та оставалась в тени и лишь сейчас шагнула на встречу. Такая же растрёпанная и счастливая: похоже, по дороге не успевшая встретить и Рейнис. Уж кто-кто, а их с Белой благородная бабушка не позволила бы внучкам являться на аудиенцию короля в таком виде. — Одно из окаменевших драконьих яиц проклюнулось. Морской владыка велел сообщить, что знает цену миру, и умеет считать, мой король, — улыбнувшись, Рейна чуть поклонилась. — Род Таргариен силен как никогда. Детеныш дракона должен вернуться домой. Подтверждая свои добрые намерения, Морской владыка велел сопроводить меня с охраной на Драконий камень. Если позволите мне сказать от себя, то путешествие было непростым. Юный Визерион растет очень быстро, и его пламя едва не спалило корабль. Осознав сказанное в какие-то мгновения, Визерис просиял и покосился на окно: на улице уже стемнело. — Мы отправимся в Драконье логово утром, — заявил он с сожалением. — Воистину, благие вести! — Кто придумал имя? — тихо поинтересовался Деймон, по-отечески обнимая Рейну, пока Рейнира приветствовала сына. — Люк предположил, что стоит назвать дракона в честь короля, при котором проклюнулось яйцо, и в чье правление Браавос исполнил обещанное, — обычным голосом ответила Рейна. — Также мы втроём засвидетельствовали, что два остальных яйца не изменились. Рейнира тепло улыбнулась: — Мы очень рады. И благодарны тебе. — Отпразднуем же! — счастливо предложил Визерис и позвал слуг. — Подайте вино, что я утром велел убрать на особый случай. Рейнира смотрела на отца и впервые за много лет радостно улыбалась. Уставший от всех забот король преобразился и словно помолодел на десяток лет. Джейс разделял ее радость не меньше других и теперь громко рассказывал о подробностях своего путешествия. Рейнира же прислушалась — и разобрала еще одну беседу. — Придется остаться, — все так же негромко заметил Деймон. — Я всю жизнь мечтала оседлать дракона, подобно моей матери, — шепнула Рейна. — Это того стоит. — Корлис… — Я не вернусь в Дрифтмарк. Я дождусь возвращения своей сестры и Люка на Драконьем камне, — лицо ее помрачнело. — Кор… Лорд Веларион не станет мною распоряжаться, как вещью, как и моей сестрой. И если попытается… — Это будет последнее, что он сделает, — серьезно ответил Деймон, заметно посуровев. — Не важно, кто этому поможет, я, Рейнис или ты сама. — Лестницы в Высоком Приливе не самые удобные, а мой дед уже не молод, — холодно ответила Рейна, и Деймон только одобрительно кивнул. Рейнира усмехнулась: Веларионы все ещё чтили древние традиции Дрифтмарка. Впрочем, Рейне, давно уже названной невестой Джейкейриса, ничего не угрожало. — Драконий камень — и твой дом тоже, — решительно подтвердила Рейнира, подходя ближе. — Спасибо за это. И за отца… за короля — особенно. Вино в кубках отливало золотом, пахло шафраном и специями и казалось тягучим. Очень кстати, как подумалось Рейнире: дети наверняка продрогли, пока спешили сюда. Визерис вновь заговорил, благодаря терпение своих предков и мудрость нынешнего Морского владыки, отмечая храбрость юной Рейны и достоинство, с которым вели себя Таргариены за Узким морем. Словно забыл, что их кровь Бейла и Рейна наследовали лишь по бабушке. — За нового дракона, — провозгласил наконец Визерис. Рейнира, качнув кубок, сделала пару глотков. Вино оказалось в меру сладким, не очень крепким и слабо отдавало сливками. Она вдохнула аромат поглубже — и вдруг закашлялась. К лицу прилила кровь, а воздуха не хватало. — Очень недурно, — заметил Визерис, ставя пустой кубок на стол. Голова закружилась, и Рейнира покачнулась, опираясь свободной рукой на стоящего рядом Деймона. Постаралась вдохнуть — но горло точно окаменело и сжалось, а перед глазами поплыли круги. Странный спазм сдавил грудь. Во рту пересохло, язык будто бы прилип к небу. — Рейнира? — на нее обеспокоенно посмотрел Деймон и что-то понял без слов. — Мейстера, живо! Дверь хлопнула: должно быть, слуги спешили исполнить приказ. Вино. Проклятая бутылка вина, думала Рейнира, задыхаясь и цепляясь то за кресло, то за руку Деймона. Глупо, перепробовать прошлым вечером столько ядов — и вот так подставиться. Неужели кто-то и впрямь достал особую отраву? Или все-таки кубок? Все остальные были в порядке. Кого пытались отравить, не зная с уверенностью, кому достанется кубок? Деймон усадил ее и пытался разорвать мешавший ей тугой воротник платья. Губы пересохли, голова вдруг потяжелела, а рукам стало холодно. В виски ударило болью, мир вокруг вздрогнул и стал темнеть. — Харвин, — успела просипеть Рейнира, надеясь, что Деймон поймет, и потеряла сознание. Следившие за происходящим из-под стола три паука разбежались в разные стороны.