От Трезубца до Королевской гавани и ещё дальше

— Здесь красивее в хорошую погоду, — с неловкостью в голосе рассказывал Тиланд и, пользуясь тем, что их никто не видит, обнимал свою пока-еще-не-невесту за талию. — И на восходе. В лучах солнца камни сияют словно золото, а море до самого горизонта похоже на мерцающий мед. За долгие годы при дворе Алисента в любых обстоятельствах научилась выглядеть безупречно. Положение обязывало. Позднее, когда Визерис поссорился с ее отцом, а после и вовсе затеял развод, Алисента научилась ничуть не менее умело и безукоризненно прятать истинную себя не только под платьями, но и под балахонами проповедников, мужской одеждой и даже доспехами. Здесь же, на вершине одной из башен Утеса Кастерли, ее укрывал дорожный красный плащ, и даже выбившиеся из аккуратной плетенки пряди дрожали на ветру не сильнее, чем им было положено. — Ваш замок напоминает мне о Высокой башне, — с легкой улыбкой отозвалась Алисента. Отстраняться ей не хотелось: здесь и сейчас, после нескончаемых тревог прошлого месяца, да что уж там, многих лет, она наконец-то могла передохнуть. — Мне не довелось провести там много времени… Так сложилось, что в нашем родовом доме я была гостем. Время после спешного отбытия из Королевской гавани проходило не менее суматошно. Слишком много воронов и гонцов с новостями отправилось разными дорогами по ее приказу, а некоторые из ее странствующих друзей вовсе исполняли только то, о чем Алисента сообщала им лично. Нужно было замести следы — она, все-еще-королева, как никто другой понимала, сколько ищеек поспешит следом. И ладно бы на хвосте оказались только верные Рейнире и Деймону люди: у них не было того чутья и таланта, коим обладал Ларис Стронг. Личное проклятие Алисенты, от которого она с удовольствием бы избавилась, но колченогий репей все ее попытки воспринимал со счастливым блеском в глазах. Попытка отравить и вовсе повергла его в непередаваемый восторг. — Не обязательно уезжать, — попросил Тиланд, сильнее сжимая ее ладонь. Все еще цепляясь за приличия, Алисента вынужденно ответила одной лишь улыбкой. Она обязательно разведется и тогда расскажет ему все, что возвращало ее душу к жизни, что подарило ей позабытое ощущение тепла в груди. Поблагодарит — не просто осторожным прикосновением, которое следует скрывать ото всех. Тогда они больше не будут прятаться, тогда ей не придется терзаться, можно ли назвать подобное изменой, тогда она наконец станет женой человека, которого полюбила… Но сейчас голову ее отца на плечах держал разве что формальный союз Алисенты и короля. — А тебе не стоило уезжать из столицы, — понимающе заметила она, любуясь неспокойным морем. На это ее замечание Тиланд лишь весело засмеялся. — Я — мастер над кораблями. А здесь есть корабли. Так что я отправился мастерствовать, — легкомысленно шепнул он, откашлялся и снова заговорил серьезно, тем же тоном, к которому привыкли в Малом совете. — То есть разбираюсь со своими обязанностями. Алисента глубоко вздохнула и опустила голову, рассматривая рельефную вышивку на его рукавах. — Ты сама признавала, что здесь безопасно, — с укором заметил Тиланд. — Здесь безопасно переждать момент, — возразила она, касаясь пальцами светлого камня, и повернулась к Тиланду лицом. — Потому что Деймон в первую очередь стал бы искать тебя здесь, — повторил он то, что однажды уже слышал. — Таргариены знают о нас, но даже король не против. Король давно не считал ее своей женой и женщиной, так что и не подумал об измене. Слово же «прелюбодеяние» Визерис и вовсе понимал как-то по-своему. Или, вероятно, свято верил в добродетель пока-еще-королевы. — Именно, — решительно заметила Алисента, перехватывая его руки и сжимая ладони. — Смотри сам: Деймон знает, что я могу укрыться здесь. С дядей они достигли согласия, даже в обход отца: стало быть, в Старомест я отправиться побоюсь. Здесь же меня укроют твои родичи, и твоя поездка это лишь подтверждает. — Все еще не понимаю, — качнул головой Тиланд и выше поднял воротник. Распаленная рассказом Алисента толком не замечала порывов холодного ветра. — Деймон и Рейнира знают, что я пойму их ход мыслей. Потому не стану прятаться там, где они меня будут искать в первую очередь. — И ты спрячешься где-то еще? — неуверенно уточнил Тиланд. — И не отправятся проверять Утес, — Алисента гордо подняла подбородок. — И потому ты все-таки здесь. — Умнее было бы только остаться в столице, но тогда пришлось бы скрываться от младшего Стронга, — Алисента невольно поежилась. — Но рано или поздно Деймон все-таки предположит, что я скрываюсь на виду. Если бы Рейнира могла, то… Это она бы ему подсказала. Ты не получал вестей? Шепотки об отравлении Рейниры нагнали Алисенту, когда та уже добралась до Западных земель. Люди — и знать, и простые крестьяне с торговцами — говорили, будто наследница при смерти, если не уже умерла, и это скрывают. Будто принц Деймон рвет и мечет, и на Черном пламени поклялся королю отомстить виновному. И что задумал все никто иной, как Отто Хайтауэр, желая приблизить внуков к власти. — Никто не видел Рейниру с того вечера, как вернулся принц Джейкейрис, — мрачно проговорил Тиланд, хмуря брови. Алисенте хотелось бы сказать, что отец тут ни при чем, однако она и сама не вполне верила в его здравый рассудок. Что он мог задумать на этот раз? А то, что Отто Хайтауэра отравили самого — так это не помешало бы ему отдать заблаговременный приказ. Или дядюшка Ормунд что-то затеял, и не сказал? Сколько бессонных ночей Алисента провела на Утесе, размышляя о запечатанных бутылях с особым вином, что лорд Хайтауэр велел передать королю… — Ты пытаешься защитить семью, — продолжил Тиланд: должно быть, все эмоции отразились на ее лице. — Я найду виновного и докажу, что ты ничего не знала. — А если знала? — упавшим голосом спросила Алисента, чувствуя, как совершенно не по-королевски в глазах встали слезы. Тиланд моргнул. Опустил голову, гладя Алисенту по запястьям, выпустил руки, а потом крепко обнял. — Я докажу, что ты не знала, — повторил он уверенным шепотом. Понять, что именно чувствует в этот момент, возмутиться, ответить, прижаться теснее… Алисента не успела ничего. Потому что башню наполнил неимоверный грохот, раздался громкий рев — и одна из фигурных решеток с треском вылетела из широкого окна, чудом не задев их с Тиландом. Искореженный металл упал, следом повалилось несколько сколотых камней, поднялись клубы пыли, но сама башня выстояла. Тиланд, стиснув плечи Алисенты, закрыл ее спиной от возможной опасности. — Моя королева. Милорд Тиланд, — послышался насмешливый голос Деймона Таргариена. И вторил ему рев Караксеса. Дракон умудрился засунуть голову в башню и теперь счастливо скалился, цепляясь когтями за стены и одной только мордой занимая большую часть свободного пространства. Деймон, проявляя чудеса ловкости, пробрался внутрь через остатки окна, а потом довольно погладил Караксеса между наростами выше глаз. Алисента, уверенно отстранившись, нарочито-медленно отряхнулась от пыли, обошла Тиланда и уверенно шагнула навстречу. — Доброго дня, мой принц, — сухо поздоровалась она. — Мы… — …вас не ждали, — весело продолжил Деймон, пнул в сторону камушек размером с паука Хелейны и повернулся к Тиланду. — Я здесь по воле короля, и клянусь не причинить вреда ни королеве, ни… вашей невесте. Как я понимаю, как только развод наконец завершится?.. Он выжидающе поднял брови. — Именно так, — подтвердил Тиланд, стараясь не смотреть на довольную морду дракона, и вышел вперед, намереваясь защитить Алисенту. Караксес покрутил головой, снова поднял клубы пыли и подозрительно глубоко задышал. — Вашей клятвы достаточно, принц, — возвестила Алисента и осторожно потянула Тиланда за локоть. — Он ничего мне не сделает, не здесь. Тиланд, я прошу тебя. — Караксес, — рыкнул Деймон, и дракон не слишком-то охотно вытащил голову и взмыл в небеса. Где-то там раздался невнятный рев — и рядом с Караксесом появилось облако пламени. Похоже, дракон все-таки чихнул. Алисента невольно прикинула, как далеко и неприятно было бы лететь чужой дурной головушке по камням Утеса, и вздохнула, жалея, что вытолкнуть Деймона в окно — не выход. — Я буду рядом, — тихо заметил Тиланд, все же отступая, и церемонно поклонился. — Моя королева. Он исчез за дверью, и Деймон весело хмыкнул. — Срочные вести из столицы, принц? — поинтересовалась Алисента, стянула с плеч плащ и бросила тот на пыльную скамью прежде, чем сесть и начать гордо расправить юбки. — До нас дошли слухи о принцессе Рейнире. Примите наши пожелания скорейшего выздоровления. Деймон прищурился: — Рейнире стало плохо после вашего вина, леди Хайтауэр. Не столько от ветра, сколько от непрозрачного намека Алисента поежилась: — Леди Хайтауэр — моя тетушка, а не я. — Но вы, однако, принадлежите дому Хайтауэр, — давил Деймон. — Король передумал? — холодно уточнила она. Деймон устало вздохнул и убрал руку с навершия меча: — Леди Алисента, ваше счастье, что Рейнира жива и неплохо себя чувствует. — О Семеро, — облегченно выдохнула Алисента, прижимая руки к груди. И тут же пожалела, пусть порыв и был совершенно искренним. Не стоило выдавать противнику хоть что-то, даже намек на возможное слабое место. К ее удивлению, Деймон не стал насмехаться. Покачав головой, он отошел к окну и проследил взглядом за Караксесом: — Я почти благодарен богам за сира Харвина. Странная история, Рейнира не переносит темного меда из Простора, потому отказывается от сладкого. И выяснила это много лет назад, когда сир Харвин преподнес ей угощение. Алисента побледнела. Не было яда, была лишь глупая случайность, которая едва не закончилась смертью. Но мог ли дядя знать? Или отец? — Нет, — прервал ее мысли Деймон, поворачиваясь и потирая сбитые в кровь, едва зажившие костяшки пальцев. — Поверьте, я вытряс из них правду. Из вашего отца и дяди. Они те еще злобные интриганы, но здесь совершенно не при чем. Впрочем, в нашем случае их добродетель не имеет значения. Облизнув губы, Алисента поднялась на ноги и, едва не падая, подошла к окну. Ледяной ветер бил в лицо, но именно это ей было нужно. — Зачем вы здесь? — подала она голос. К его чести, Деймон не стал ходить вокруг да около. — Я могу преподнести королю эту историю так, как пожелаю. Он меня не осудит. Впрочем, как и Рейнира: она просто не узнает правды. Думаю, мы это как-нибудь переживем, — чеканил он слова, и Алисента чувствовала, как в жилах стынет кровь. — Конечно, это грозит проблемами с Простором, но их решит ваш младший сын. Дейрона там любят, как мне рассказывали. Пара казней для мятежников — и все вновь кидают цветы в ноги истинным Таргариенам. Эймонд не простит. Эйгон и Хелейна — тоже. Дейрон… Дейрон не возглавит сам этот мятеж в землях Простора, только если его семья окажется в заложниках. Но ее старшие — такие же драконы, как и Деймон, и далеко не дети. Польется кровь, вспыхнет пламя… Прикрыв глаза, Алисента глубоко вдохнула — и уверенно повернулась к Деймону. — Но вы предлагаете и другой выход? — деловито поинтересовалась она. — Да, — холодно ответил Деймон, по-птичьи наклонив голову набок. — Вы дороги Визерису. Вы наконец разведетесь с ним и оставите корону в покое. Алисенте до безумия хотелось рассмеяться в голос: — Я должна поверить вам на слово? — Если бы я боялся Ланнистеров, если бы я собирался что-то скрыть, мы бы встретились не так, — теперь в голосе Деймона осталось лишь равнодушие. — И шанса отказаться у вас не было бы. Алисента потерла ногтем один из пальцев, одернула себя, не позволив поддаться старой привычке, и сложила руки груди: — Вы достаточно умны, — признала она. — Вы понимаете, что выбора у меня и сейчас нет. Деймон, не улыбаясь, вновь позвал дракона — и достал из мешка чуть помятый свиток бумаги, перо и закрытый пузырек с чернилами. — Вы отказываетесь от всех притязаний… И добровольно подтверждаете свое согласие на расторжение брачного союза, — проговорил он, не диктуя, лишь указывая, что должно быть изложено. — От себя добавлю, что корона благородно признает вас частью семьи, обеспечит содержание, да и за нашего мастера над кораблями вы не выйдете с пустыми руками. Никаких питомников, никаких драконьих яиц. Алисента не стала долго размышлять. Вернулась на скамью, скривилась, сильным движением стряхнула лишнюю пыль, от чего несколько особенно острых камней впились в ладонь. Перо скользило по бумаге неохотно, и приходилось прикладывать усилия, чтобы почерк выглядел по-королевски аккуратно. — А мои дети? — все-таки возмутилась Алисента, дописывая очередную фразу и поднимая перо. — Они дети и короля, — Деймон поморщился: ему этот факт совершенно точно не нравился. — Их наследие никто не отбирает. И Хайтауэрами их никто не сделает. Сердце отчаянно билось, но Алисента продолжала неторопливо писать. В облаках звучали крики Караксеса, Деймон внимательно читал каждое слово, уже сам придерживая бумагу… — Сделайте милость, расскажите, почему на вас не подействовал ни один яд на том ужине? — вдруг поинтересовался он куда благодушнее. — Вам же досталось по меньшей мере снадобье с Дрифтмарка: блюдо было общим. К мейстерам в ту ночь вы точно не обращались. Алисента долго молчала, прежде чем ответить: выбирала между правдой и тем, что могло быть на эту правду похоже. — Ларис Стронг. Он полагал, что королеве нужно беречь себя и от таких вещей, — нехотя призналась она и поморщилась. — Таргариены привыкают к такому с самого детства, как он говорил. Мы изредка ужинали вместе. Немудрено, что с такими традициями взросления Таргариены слегка безумны. Вряд ли яды хорошо сказываются на умственных способностях в принципе и на подрастающих детях в частности. Впрочем, эти свои мысли Алисента озвучивать не стала. — Только ужинали? — со странной жалостью спросил Деймон. У Алисенты вспыхнули глаза, а к щекам прилила кровь. — Если бы он на что-то покусился, я бы попросила сира Кристона сломать ему шею, — отчеканила она, ломая в пальцах перо. И поняла, что нисколько не соврала. — Стронги, что б их, — Деймон громко рассмеялся. Алисента мысленно согласилась. Действительно, Стронги казались сущим наказанием всего Вестероса. — И что дальше? — уточнила она, передавая бумагу Деймону. — Отправимся в Королевскую гавань, — отрешенно ответил тот, вновь всматриваясь в строки. — Уладим мелочи… А там хоть в Звездной септе выходите замуж. На Караксесе обернемся быстро. У Алисенты сердце разом ушло в пятки. Она? На драконе? Да даже если Деймон не сбросит ее по дороге, она сойдет с ума от ужаса от такого полета. Тревогами она была сыта на годы вперед, волнений же дня сегодняшнего, похоже, оказалось достаточно, чтобы заставить ее потерять остатки самоконтроля. Бей или беги, если хочешь спастись. Не стой, не замирай, жизнь — в движении и в действиях. Не можешь ударить, знаешь, что твой противник быстрее — отвлеки его и беги. Не можешь сбежать — продолжай отвлекать, пока он не потеряет бдительность, а там… Там и ударить можно. Вдруг повезет. — Я… Мне… Что… — сбивчиво начала Алисента, а потом, сглотнув, с трудом припомнила слова и заговорила по-валирийски: — Мой принц, смотрите! Там дракон… За подобные навыки стоило поблагодарить Эймонда: вот кто нашел время для матери. Визерис к ее желанию понимать, о чем перешептывается Рейнира, отнесся пренебрежительно. От удивления Деймон чуть не выпустил свой трофей с подсыхающими чернилами. — О чем… Конечно, там дракон. Караксес, — наконец с раздражением возразил он. Алисента, совершенно глупо покачав головой, указала дрожащим пальцем Деймону за плечо и продолжила все также по-валирийски. — Там огромный дракон. Черный. Огромный. Он похож на Балериона… В облаках громко закричал Караксес. Деймон, и впрямь насторожившись, резко обернулся. Дольше Алисента ждать не стала. Решив, что позже оценит, насколько глупо поступает, она рванулась к дверям, пробежала мимо Тиланда и скрылась в одном из потайных ходов. Благо, за сотни лет существования в скале, ставшей основой для замка Утеса Кастерли, Ланнистеры накопали достаточно подобных скрытых коридоров.

***

Дорожный потертый плащ грязно-серого цвета, рыбацкая лодка — и корабль, что стоял близ Ланниспорта. Она готовилась к побегу заранее, пусть и не думала, что все выйдет так глупо. Должно быть, сработала привычка. Внезапно накатившая там, в башне, паника предложила самый бессмысленный вариант из возможных. Возвращаться, даже успокоившись, к жутко рассерженному принцу-воину, летавшему верхом на вздорном драконе, Алисента не собиралась. Ругала себя, конечно, на чем свет стоит, уже спускаясь в каюту. Прикрыла за собой дверь, поморщилась от скрипа петель, нащупала застежку плаща, повернулась — и едва не осела на пол: ноги подогнулись. На лежанке, скучающе рассматривая ее фигуру, сидел Деймон. В двери кто-то заколотил: — Леди, вам письмо, срочное. Из самого Утеса… — Леди уже знает новости, — рявкнул Деймон, заставляя Алисенту вздрогнуть. Значит, Тиланд хотел ей сообщить. Семеро, им не хватило нескольких минут! — Корабль идет в Королевскую гавань, — сухо сообщил ей Деймон, поднимаясь. — Надеюсь, что вы окажетесь благоразумны и не станете выскребать в бортах дыры, чтобы сбежать вплавь. Вот только вашему слову я не поверю. Не хочу летать с Караксесом вдоль берегов, выискивая плот из палок с парусом из юбки. Сир Тиланд нагонит нас по суше, полагаю, и будет ждать в столице. Не сочтите за оскорбление, но я этого путешествия не желал, а уж тем более в такой компании. Придется вам оставаться здесь одной, под замком, пока мы не прибудем. Застыв, Алисента не могла произнести и слова. Просить прощения у Деймона теперь не имело никакого смысла. Его плохо скрытую ярость не почувствовал бы только идиот. Но что-нибудь делать стоило, и побыстрее. Все же отравить ее жизнь — сколько ей там осталось, если Деймон не сорвется через пару-тройку часов, — он мог очень просто. Если не отравить ее саму. Темное, прокопченное дерево палубы и переборок давило, заставляя мысли путаться. В каюте было лишь крохотное мутное окно. Невесть сколько времени здесь, с крохотными огарками свечей, почти без солнца, опасаясь за собственную жизнь… Какой она сойдет на берег? Жалкой загнанной зверушкой? — Я собиралась написать из-за Узкого моря, — почти закричала Алисента, когда Деймон собирался покинуть каюту. — Предупредить, чтобы загладить вину за все это. Лорд Корлис уже пришел в себя и собирается отправить к Рейнире убийц. Чтобы отомстить вам за смерть леди Лейны, сира Лейнора… И поддержать Джейкейриса как наследника. Тот женится на Рейне, и… И его тоже убьют, как только у них родится ребенок. Тогда он поддержит права внучки на корону. Дрифтмарк уже готов. Деймон застыл было у дверей, а потом резко развернулся: — Откуда? — почти прорычал он. Алисента, в одно мгновение взяв себя в руки, принялась рассказывать о своих осведомителях, странствующих не-совсем-проповедниках и свежих новостях из Высокого прилива.