Часть 45
3 апреля 2023 г. в 21:29
Анечка провожает взглядом ребят, что уезжают на фургоне. Ей сигнялят, от чего она вздрагивает еще больше. И снова впадает в истерику, смотря неживым взглядом прямо перед собой.
***
— Если не поспособствуешь, твой отец либо в тюрьму пойдет, либо уже в могилу, — с надменностью и лёгким пренебрежением, — ты же не просто так в «Сплетении».
— Я не знала, что он, — и девушка не договаривает, всхлипывая. Громко и отчаянно, — мы потеряли связь ещё несколько лет назад.
— Ну, что же ты так? Он всегда работал на Алехина, ты же это знаешь, — и сотрудник ФСБ улыбается, обнажая зубы, — ты же начинала с митингов против министра?
И девушка кивает, испуганно переводя взгляд на мужчину.
— Они были проплаченными. Разве тебе не платили?
— Нет, — хрип, грузный вздох и осознание.
— Твой отец был одним из тех, благодаря кому мы поменяли министра образования. И он много лет помогал Алехину за хорошие суммы денег, только вот сейчас в Бога заигрался. Его основная задача в секте, Анечка, — следить за пророком и способствовать тому, чтобы ничего не произошло. А он расслабился и совсем уж ничего не делает.
— Я даже не знала, что он в секте на задании, — слёзы у Ани по лицу льются, заставляя накрашенное лицо гореть от соли.
— Он человек науки. Какой Бог, я тебя прошу? Только вот, похоже, он забыл, кто ему деньги платит. Развлекается там, Библию читает.
— Я же думала, он умирает, — и Аня совсем уж в истерику впадает, смотря неживым взглядом. Сжимает кулаки со всей силы и зажмуривает глаза, пока грудная клетка разрывается от боли.
— Да, умирает. Он не врал тебе, у него и правда рак лёгких, первая стадия. Но это не мешает жить, — и мужчина усмехается, — мы всего-то просим информировать обо всём, что происходит в гараже. И больше ничего не нужно. Тебя не посадят, в отличии от них.
— А моего отца?
— Не убьют.
***
И Аня усмехается, строча в личном дневнике очередные каракули. Напоследок.
В нём практически каждая запись про Викторию, про её подколы и насмешки. Есть парочка о команде, несколько об отце и про саму Аню, но ничего сверхважного. И девушка даже не плачет, она уж вовсе улыбается тихо и безумно, а рука дрожит, искривляя буквы.
***
— Подслушка работает, молодец. Слышали много чего интересного, — мужчина улыбается, поправляя непослушную короткую чёлку, закуривает сигарету, смотря в окно.
Думает, пока Аня так и сидит на пассажирском сидении, от нервов перебирая пальцы.
— Ты насиловала парня того? — и сотрудник ФСБ с каким-то непониманием и насмешкой смотрит, улыбаясь.
— Он кому-то признался? — Аня с шоком выпаливает, распахивая глаза.
— Да. Но, похоже, это останется секретом, — и он снова улыбается, качая головой, — а ты совсем не такая, какой кажешься.
— Он отца своего убил, — с ненавистью и горьким разочарованием выдаёт девушка.
— Больная тема?
— Я не понимаю, как так можно.
— И долго ты его шантажируешь?
— Почти три года.
— Вот оно как! — и мужчина брови хмурит, вглядываясь в ночной вид, — И деньги берёшь?
— Для отца. На лечение, — и вздыхает несчастная Аня, начиная плакать, — клиника в Германии готова ему помочь. Химиотерапии не помогли, был рецедив. А они проводят операции, сверхсложные.
— Если поможешь, может, что и получится. Григорию лет-то всего пятьдесят, ещё молодой относительно.
— Ага.
***
И снова слёзы по лицу катятся. И к столу Виктории девчонка бредёт, усмехаясь. Там инструменты и куча ненужного хлама.
У Ани последнее дело — перевести все накопленные деньги на счёт для отца. Отдельный, на котором есть сумма для операции, наконец. Она кнопку жмёт восторженно.
А потом шаг делает, смотря в пустоту.
И когда разъяренные сотрудники на пару с силовиками врываются в гараж, видят лишь тело, что волочится в петле. На веревке Виктории.
***
— Ты угнала ёбанный фургон? — возмущается Кристина, усаживаясь.
— Нет, это я купил. Пока ты работала в министерстве, — улыбается Арсен, — нужно скрыться, пока все чины не будут в тюрьме.
— Николай Васильев задержал Алехина! — с криком выпаливает Лиза, улыбаясь, — Заведено уголовное дело.
И все восторженно хлопают, пока Кристина пялится в окно. Она долго рассматривает вид, а после поворачивается, перебивая общий шум:
— Куда мы едем? — настороженно и уж вовсе печально.
— Тебе не понравится, — вздыхает Рома, который пересел за руль, — совсем не понравится.
— Ну нет! — тянет Захарова умоляюще, закидывая голову, — Столько мест и вы выбрали это?
— Самое безопасное, — поясняет Арсен, — они там годами скрываются. И никто об этом до сих пор не узнал.
— Я знаю, блять, — и Кристина обречённо падает на плечо Вилки, которая её приобнимает.
А Лера, хмуря брови, спрашивает только:
— И что теперь? Я имею в виду, что будет с властями? — на неё утыкается несколько пар глаз. И даже Мишель, что улыбчиво разглядывает девушку, задумывается, надувая губы.
— Во-первых, мы задержали Алехина. Он не сможет препятствовать выходу статьи, а значит, к вечеру она будет. И про депутатов, и про секту. А это значит, — разъясняет Дима, активно жестикулируя, — что к утру эта новость будет вообще везде. Ужаснейший скандал. Депутатов посадят за педофилию, Алехина за продажу детей, секту распустят. Люди узнают правду, а Антипов окажется в тюрьме.
— Звучит отлично.
— Даже очень отлично.
И подъезжая, у Кристины начинают дрожать ноги: место, где всё началось. И она надеется, что тут же всё и закончится. Девушка останавливается у завода, откуда доносятся звуки музыки, и просто всматривается в зелёную траву, доставая сигареты. И все остальные следуют её примеру, кроме Ромы и Лизы, которые в стороне лишь наблюдают.
Кристина дрожит слегка, отгоняя воспоминания. Пока к ней не подходит Дима, кладя руку на плечо, от чего она вздрагивает, резко поднимая голову.
— Триггеры какие-то?
— Есть парочка, психиатр.
Дима усмехается, кивая. И они в унисон подносят сигареты ко ртам. А после парень с насмешкой говорит:
— Я всё ещё думаю, что ты не просто так догадалась, где флешка. Ты волшебница или телепат?
Захарова издаёт горький смешок и поджимает губы.
— Все люди связывают свои секреты с фразами, значимыми вещами.
— Да? — недоверчиво тянет парень, поднимая бровь.
— Да.
— Или так делаешь ты.
И Кристина тут же резко поворачивает голову, вглядываясь нарочно злостно. Она округляет глаза, слегка испуганно поднимая брови.
— Ты о чём?
— Какой-то свой секрет ты хранишь в значимом месте, — и Дима улыбается, анализируя что-то своё, — Ты не подумай, Кристина, но ты ведь обычная дворовая девчонка. Я даже не уверен, что ты закончила школу, — он хмыкает, снова затягиваясь, — и ты снова ничего не подумай, но ты до жути примитивная. А значит, ты бы не догадалась, если бы не делала так же.
Кристина ведёт головой от тихой внутренней усмешки, кидает окурок на землю, проходясь по нему носком ботинка, и хлопает его по плечу, чтобы заткнулся.
— У меня вышка, — и с лёгкой улыбкой она уходит, пока Дима оборачивается, улыбаясь, — экономист.
А когда все ребята с сумками заходят в гараж, их приветствуют, изредка оборачиваясь. Кристину, Виолетту и Леру встречают с неким ажиотажем, похлопывая и обнимая.
— Да, ребят, начинается реальная бойня. Переконтуемся пару дней, — Вилка с улыбкой укладывается на один из матрасов, тут же закуривая.
Виктория выбирает матрас рядом, после чего всё «Сплетение» укладывается в одной из многочисленных условных комнат. Их от соседей разделяет лишь бетонная стена, а потому Лиза, будучи особенной любительницей личного пространства, уходит прямо в угол, усаживаясь на дряхлый подоконник. И все молчаливо переглядываются, не зная, с чего бы начать. Лишь Арсен открывает ноутбук, тут же что-то строча.
И округляет глаза, резко захлопывая крышку.
— В гараже полный бардак. Они всё перевернули, полнейший обыск, — выпаливает на одном дыхании парень.
— Они ничего не найдут, — успокаивает его Рома, — мы забрали всё.
— И то верно.
И Мишель, всё это время просто стоящая в проходе, говорит с лёгкостью:
— А можно мне, наконец-то, поучавствовать в этом вашем перевороте? Или как назвать-то? — девушка издаёт смешок, откидывая челку рукой, — Мятеж.
— Блять, надеюсь, последний, — выпаливает Лиза, поворачивая голову на Рому.
— Учавствуй, тебе в радость, — строго говорит парень, — только без глупостей, а то натравлю на тебя скинов за стенкой.
И Мишель прыгает на месте, улыбаясь ярко. Она бежит к брату обниматься, пока тот активно пытается отвертеться и матерится себе под нос.
И спустя ещё несколько минут, сидя в тишине, Виктория вздыхает:
— Статья выходит через час. Дреда написала сообщение, — и девушка ухмыляется, — и это попадёт в вечерние новости. Подождём, получается.
— Подождём, — вздыхает Вилка.
— Меня смущает, что Оля всё ещё в секте.
— Статья выходит от её имени. Там-то они её точно искать не будут, а вот на свободе она слишком яркая цель. Плюсом, её основная задача — вывести на чистую воду пророка, а она этого всё ещё не сделала.
— Думаете, пророк добровольно сдастся?
— Если бы мы знали.
И все вздыхают. Все, кроме Кристины, которая пялится в стену, не замечая ничего кругом. Разговор с Димой не выходит из её головы, и воспоминания заполняют пространство всех мыслей.
***
Стена — единственное, на что можно смотреть. Повернув голову и просто крича от боли, от изнеможения и страха. Руки привязаны так сильно, что хочется их отрезать к чертям, ведь кажется, что они и вовсе отсохли.
Она плачет, пытаясь вырываться, от боли орёт, словно резанная — они и правда оставляют несколько порезов ножом, насмехаясь.
Юное лицо горит от перенапряжения, а вена на лбу предательски ноет, когда Кристина снова издаёт протяжный крик. Она пытается потерять сознание — нарочно много и часто дышит, делает так, как учил Денис. Но ничего не выходит, потому что её, шестнадцатилетнюю и совсем неживую, бьют по щекам, обливая водой.
— Вылечим. Сеанс проведём.
И снова боль. Кристина только кричит, и не видит ничего, кроме стены. А потом и вовсе сознание теряет — когда раскалённым железом выпаливают чужое имя.
***
Она без слов выходит, направляясь на улицу. Её провожают неоднозначными и какими-то обеспокенными взглядами, пока девушка по пути подкуривает, минуя скин-хедов с жутко громкой музыкой: настоящий притон. За ней поспевает и Вилка, которую прямо на ходу останавливает сильная рука Виктории.
— Привяжешь меня снова?
— Это нарко-рай, — щурясь, выдаёт собеседница.
— Да, — Виолетта кивает, улыбаясь, — ладно, я посижу здесь и не буду нюхать две дороги, как планировала, — с очевидным сарказмом.
И Виктория бьёт легонько по предплечью, заставляя сесть. На них все остальные смотрят как-то обречённо.
А на улице Кристина — лежит на своей машине, смотря на небо, курит, думая о всяком. И к ней спустя двадцать минут выходит Дима, улыбаясь, и залезает, ложась рядом.
— Ты меня достал. Я не твоя мать, хватит таскаться хвостиком.
— У меня нет матери, — без эмоций выдаёт тот, подкуривая и улыбаясь, — а ты нервная сегодня. Месячные?
— Блять, отвянь, а? — и руки у Кристины слегка подрагивают, пока она переводит взгляд на парня, — У меня нет месячных.
— Значит, скоро будут, истеричка, — и он улыбается, рассматривая небо.
— У меня в принципе их не бывает, — вздыхает Захарова, говоря будто бы в пустоту. Тихо и вовсе мрачно.
— Ты, всё-таки, не женщина?
— Нет матки — нет месячных, — пожимает плечами та, — Ты же врач, должен знать.
— Да, слыхал такое. Мол, месячные из матки лезут. Что-то помню, конечно, — саркастично разбавляет парень их мрачный диалог, от чего Кристина смеётся, поворачиваясь и рассматривая его, — Типа, не из желудка, да? И что, ты женщина без матки, выходит, тебе грозит только внематочная беременность?
— Я поняла, — с улыбкой выдаёт девушка, затягиваясь, — Ани нет и тебе некого подъёбывать.
— Верно, моя золотая. Я упорно ищу, с кем бы поговорить, — и он загадочно поднимает бровь, поднося сигарету к губам, — например, о твоём секрете.
— У меня нет никакого секрета.
— Уже все знают, — он разводит руками, поднимая брови, а Кристина кивает.
— Да, проговори это. Может, до твоей психиатрической задницы дойдёт, что так делать некультурно? — Захарова абсолютно спокойно выдыхает дым, не чувствуя ни капли злобы.
— Тебя выебали толпой мужики, — и парень становится серьёзней, когда та кивает, — Да, звучит мерзко, но смотри-ка, тебя не триггерит.
— Я прошла психотерапию. Меня не триггерит, — подтверждает Кристина, — я знаю. Меня выебали толпой.
— Тогда какой секрет, а?
— А что у тебя с Арсеном?
— Ладно, — и он выставляет руки в защитном жесте, улыбаясь, — ладно, мы не будем говорить о твоём секрете. Но он в машине, да?
Кристина вздрагивает. Переводит нечитаемый взгляд на парня, пока тот вдумчиво рассматривает её реакцию.
— Только вздумай туда полезть.
— Не переживай, мне это неинтересно. Интересно то, что ты что-то прячешь в машине, потому что для тебя это больше, чем груда металла. И потому ты сразу поняла, что Антипов делает так же. Что он оставляет свой секрет напоказ, потому что, очевидно, ручная библия для него — не просто сборник молитв. Как эта машина для тебя.
— Да, всё верно. Это единственная дорогая мне вещь, в ней вся моя жизнь. И поэтому, я к ней привязана. Почему тебя это интересует?
— Мне просто скучно, не бери в голову. У тебя там чужие записки или что?
— Там много всякого. И тоже флешка, — и Кристина смотрит в небо, после чего от воспоминаний прикрывает глаза.
***
— Повреждения слишком серьёзные, — говорит устало женщина под гул медицинских ламп, — внутреннее кровотечение, повреждения органов таза. Нужно вызывать родителей.
— Не нужно родителей, я вас прошу, — кричит Кирилл, буквально останавливая её на ходу, — заплачу, сколько скажите, просто помогите. Что делать?
И после десятков уговоров и манипуляций врач соглашается, устало потирая лоб.
— Мы её зашьем, — и Кирилл участливо кивает, — дальше уже под наблюдение.
И после операция, притон в розоватых оттенках от отходов, слёзы и безудержный крик. От страха и ненависти. Кристина только то и делает, что плачет. Не может ходить, нормально дышать и все время дрожит.
— Крис, — Кирилл наклоняется, мягко гладя его по голове.
— Что с тобой? — хрипит девчонка, еле фокусируя взгляд. Парень весь в крови, с парочкой фингалов.
— Они снимали, как оказалось. Им хорошенько досталось, — и парень печально улыбается, вкладывая в её руку флешку, — больше копий нет. Могу закопать где-то.
Кристина всхлипывает, обдумывая, от боли вздыхает, протяжно и громко тянет воздух, дрожа.
— Не надо. Пусть будет, на память.
Девчонка горько усмехается, сжимая в руке флешку.
***
— Флешка? Это интересно! — и парень тут же веселится, поворачиваясь набок, — Можно, я угадаю?
— Нет, — все так же спокойно.
— Ладно, а что ещё? Что ты скрываешь, а? Свой экономический диплом?
Кристина усмехается снова.
***
— Нет, я хочу забрать! Это важно!
— Постараемся решить вопрос.
И стоя на дрожащих ногах, глядя на стену, Кристина плачет. Плачет, не зная, почему родители ей даже не позвонили. Почему трупы заключённых нельзя получить.
А через два дня она едет забирать урну с прахом. И Кирилл как-то совсем аккуратно кладет её в бардачок, смотря печально.
— Мы можем развеять.
— Пусть пока будет здесь.
***
— Ты же психиатр?
— Да, ты наверное забыла, потому что я говорю об этом сто раз в день, а не тысячу, — Дима усмехается, смеётся и подкуривает еще.
— Что значит тот факт, что я вожу в бардачке прах своего брата примерно одиннадцать лет?
Дима давится дымом. Переводит взгляд, полный ошеломления, на девушку, распахивая глаза, пока она молчаливо улыбается.
— Что в случае аварии мёртвых в машине будет на одного больше? — и они оба тихо посмеиваются, хватаясь за животы, — Ты не приняла его смерть. Почему? Одиннадцать лет — вполне приличный срок, да и психотерапию ты прошла.
— Потому что я до сих пор не знаю, как это произошло. И почему. Он был врачом, понимаешь? У него у единственного был доступ ко всем лекарствам, но он умер от болезни. Мне даже не сказали, от какой.
— Почему сразу не сказала? Сейчас мы это решим, малыш.