Часть 46
4 апреля 2023 г. в 23:10
В отголосках последней правды варится Арсен, полыхая от осознания всего происходящего. Он в притонах жить привыкший, да и не привередливый совсем, только атмосфера общая давит слишком сильно.
Они всё лежат, уткнувшись в потолки, пока в комнату не забегают Кристина с Димой. Те переглядываются, усаживаясь рядом. И тут же говорит ему парень:
— Нужна твоя помощь. Твои умелые руки, Арсюш, — на это Арсен мигом краснеет, уставляясь удивлённо и испуганно.
И Кристина даёт подзатыльник Диме, скрывая смех.
— Ты сможешь найти причину смерти моего брата? — и Арсен выпадает окончательно, хмуря брови и вдумчиво глядя на ноутбук.
Все остальные смотрят на них с нескрываемым интересом. И Лиза вздыхает, поворачивая голову, и выдаёт:
— Ты до сих пор не знаешь?
— Не знаю.
И пока Арсен ищет, за стенкой слышится женский смех. Громкий, забавный и весёлый. А после и отголоски фраз:
— А хочешь, я тебе коврик с этой эмблемой сделаю?
«Сплетение» переглядывается непонятливо, пока Рома с возмущением выдаёт:
— Да, Мишель подружилась со скинами. Пиздец.
— Там «мопс»? — выглядывая слегка за косяк, спрашивает Кристина у Виолетты, а та с улыбкой кивает, — Ахуеть!
— Что, какой «мопс»? — хмурится Дима, оглядываясь тоже.
— Это чувак, который пытал людей пачками. Не знала, что с ним можно подружиться.
— Он ещё бывшей нож к горлу подставлял, — вспоминает Вилка, а Лиза лыбится себе под нос.
— Это же Мишель. Она и мёртвого разговорит.
— Эм, Кристина, — неуверенно тянет Арсен, поднимая голову.
— Что? — и Кристина выглядывает выражение его лица. Арсен неуверенно бегает взглядом по её лицу, после чего безмолвно открывает рот, и девушка говорит печально, — Ты всё равно не умеешь врать. Говори, как есть.
Тот молчит пару секунд, а потом и вовсе опускает плечи, сдаваясь под напором тяжёлого и выпытывающего взгляда.
— Он перерезал себе вены, — Захарова распахивает глаза, пока сердце начинает безудержно болеть, и почти падает, но её ухватывает Дима, пока та в попытке вырваться хватается за косяк.
— Что? — она хрипит, проходясь взглядом и по всем остальным, пока Вилка подлетает, без слов перехватывая её за талию.
— Предположительно, заточкой. Мне жаль.
— Нет, нет! Это не может быть правдой, он всегда говорил, что если и умрёт, то не от своих рук, — шепчет девушка загнанно и неверяще, — он бы этого не сделал.
— Он сделал, Кристин.
— Ему оставалось пять месяцев, — снова повторяет Захарова, сопротивляясь от хватки подруги, — Зачем? — и Кристина изо всех сил сдерживает слёзы, пытаясь успокоиться.
— Если бы я знал. Экспертиза не врёт, там даже выяснять не пришлось. Прости, — Арсен виновато опускает голову, а остальные застывают в молчании. И только Дима присвистывает, оглядывая Кристину.
— Но это же не может быть так? Из-за чего? — на последнем издыхании, открывая и закрывая рот раз за разом.
— Не знаю. Перед этим его посещал кто-то, — и Арсен вчитывается, пытаясь рассмотреть, — Кирилл, не вижу фамилии.
— Лебедев?
— Похоже на то, — и тут же Кристина подрывается, освобождаясь от рук Виолетты, пинает рукой косяк со всей дури, быстро выходя.
Та лишь вздыхает:
— Блять, будет мясо, — и бежит следом, пока всхлипывающая Кристина упорно шагает по длинному коридору.
Все остальные тут же подрываются, чтобы разнять или посмотреть. Посмотреть идёт Дима, а все остальные переживают, смотря за Захарову.
Та влетает в комнату, громко распахивая дверь. Она видит пару, что, очевидно, трахается на одном из матрасов, но её это не останавливает. Кристина уверенно проходит вперед, на тумбе хватая попавшуюся в руки пепельницу.
Девушка подскакивает, тут же оборачиваясь и испуганно крича.
— Нахуй отсюда! — орёт Захарова, пока Кирилл испуганно натягивает штаны, а девушка исчезает в коридоре, — Потом закончите!
— Что? — так же грубо кричит Кирилл, пялясь на всех присутствующих.
Они стоят в проходе, пока Кристина просто над ним нависает, с застывшими в глазах слезами.
— Он умер от болезни? Он, блять, умер от болезни, Кирилл? — она кричит, замахиваясь пепельницей. И вена на лбу предательски напрягается.
— Не ори, хватит! — и Кирилл, будучи не менее вспыльчивым, поднимается, становясь прямо напротив неё.
Лиза в попытке Захарову оттянуть получает несильно по руке, и только руками разводит, пока Кристина никого кругом не замечает.
— Почему он себя убил, блять? — девушка грозно направляется в его сторону.
Она знает, что Кирилл никогда не сделает ей больно и не позволит себе ответить. Знает и делает это, потому что ничего вокруг не замечает.
— Кристина! Успокойся!
— Ты врал мне одиннадцать лет! Сука, Кирилл, ты же знаешь, что я ненавижу это больше всего, — сквозь зубы, с пылающими злостью глазами.
— Я врал тебе во благо!
— В какое, блять, благо?!
— Тише, тише, — и попытки Вилки хотя бы обратить на себя внимание не помогают ситуации. Сейчас даже Виолетту Кристина не замечает.
— Он убил себя, он перерезал себе вены, — Кирилл закидывает голову, вспоминая и почти воя.
— Почему? — хрип и предательские слёзы. Которые Кристина остановить уже не в силах, — Почему он это сделал?
— Я ему рассказал, — по щеке парня бежит слезинка, пока он сверлит глазами девушку, извиняясь одним взглядом и от изнеможения разводя руками. Усмехается с себя же, переходя почти на шёпот, — про тебя.
Кристина так и застывает в одной позе. Очень громко вдыхает воздух, а пепельница падает на пол. И она так и стоит, пока Вилка хватает её за руку.
— Что? — истерика настигает с необычайной скоростью, от чего девушка почти задыхается.
— Кристин, — начинает Кирилл, тоже плача.
Рома, понимая ситуацию, подходит сзади, беря Захарову за плечи, чтобы в случае чего остановить.
У него на лице тоже шок. Как и у всех остальных, что только и открывают-закрывают рты.
— Зачем ты это, блять, сделал? Зачем? — она вырывается, но Рома удерживает её руки в заломе слишком сильно. И тогда Кристина просто плачет, глядя на парня, который на пару с ней смахивает слёзы и унимает истерику.
— Я не знал, — кое-как отвечает Кирилл, припадая к стене.
— Ему оставалось пять месяцев.
— Я думал, — начинает тот, но сбивается, вхлипывая, — что это поможет.
— Поможет что? — кричит Кристина, перебивая, — Что?!
— Что это пробудит в нём ненависть! — орёт Кирилл в ответ сорванным голосом, — Что он выйдет и начнёт действовать более жёстко! Так, как мы всегда хотели.
— Так, как ты всегда хотел! — и Кристина срывается так сильно, что начинает задыхаться по-настоящему, — Он умер из-за меня! Из-за меня, блять!
И всё «Сплетение» сопереживающе на неё смотрит, пока девушка на подкашивающихся ногах выходит. И даже Рома её отпускает, а все переглядываются. И Кирилл, лупящий кулаком стену, плачет, повторяя одно и тоже:
— Прости.
Кристина шатается от истерики. Желание выпить настолько велико, что она не может стерпеть, чтобы ненароком не смотреть на чужие банки пива. Но она сильнее этого: Кристина сильнее своей смерти.
Она только нож берет на одном из столов, попутно выходя. И снова усаживается на капот.
Спустя несколько минут за ней поспевает Лиза, оказываясь рядом. Смотрит с сожалением, бегает глазами по её лицу. И вздыхает:
— Статья вышла.
— Отлично, так держать, — ровно и спокойно, пока слёзы катятся по лицу.
Лиза не знает, что делать. Она бегает глазами по Кристине, аккуратно усаживаясь рядом. А потом не выдерживает. Отворачивается, смотря прямо перед собой, мотыляет ногами, обдумывая и вздыхая.
— Ты хочешь об этом поговорить?
— Нет. Мне такое не помогает.
— Выкинь нож из руки.
Кристина слушается, выпуская его из рук. И тот оказывается на земле. А потом Захарова усмехается сквозь слёзы, доставая сигарету.
Лиза долго думает, покусывая губы. Думает и тянется к её руке, хватая аккуратно за мизинец. Своим мизинцем.
Гладит. Касается осторожно и на пробу, пока Захарова касается в ответ. И они мизинцы рук скрепляют, пока Кристина вздрагивает.
— Я устала.
— Я знаю, — тихо отвечает Лиза, — хреновый месяц.
— Он умер из-за меня, — через несколько секунд грузного молчания тянет Кристина, — представляешь?
— Да. Когда любишь кого-то, перенимаешь его боль.
— И это ужасно.
— Потому я и говорю, что любить — ужасно, Крис, — с придыханием, всё ещё держась за руки.
— Ужасно — не любить. Чаще всего это больно, да. Но ты хотя бы чувствуешь себя человеком, — Кристина впервые улыбается искренне. Совсем легко, немного скомканно и поджимая губы.
— Знаю. Просто я тоже очень устала.
И Кристина притягивает её к себе, позволяя уткнуться лицом в плечо и реветь вдвоём на пару. Позволяет обхватить себя полностью и делает то же самое, цепляясь за чужую футболку.
Так она и плачет. Гладя Лизу по голове, всхлипывая громко и протяжно, и куря изредка сигарету.
— Ты же знаешь, что я бы никогда не позволила Солодову тебя тронуть, да? Блять, ты же понимаешь?
— Понимаю, — Кристина лжёт. Она не знает наверняка и знать не может, а потому просто верит, цепляясь пальцами в чужие волосы.
— Кристина, какой бы сукой я не была, нет, я бы не позволила, — та головой вертит, всхлипывая, — этого никто не заслуживает.
— Даже я? — как-то уж совсем обречённо и печально.
— Блять, — и Лиза жмурится, гладя по спине тёплыми и сухими руками, — особенно ты.
— Ты не это говорила, Лиз, — Кристинин голос такой хриплый и уставший, что Лиза, пожалуй, готова так и заснуть в объятьях.
— Я помню, что я говорила. Я тебя не оправдываю, но, наверное, понимаю. Я знаю, что это невыносимо. И хорошо, что ты избила его, а не себя, знаешь?
Кристина истерично смеётся, слегка отстраннясь. Лыбится и одновременно вздрагивает, оглядывая чужое лицо, полное смеси разных эмоций.
— Я знаю, что насилие — это плохо. Но у меня ПТСР, я могу сорваться. Правда могу.
— Как сегодня? — и Лиза смотрит на неё выжидающе, пока та снова издаёт смешок.
— Посмотри на меня. Переёбанная, со шрамами, меня ненавидят родители, у меня умер брат, как оказалось, из-за меня и моего неумения врать, я одинока и с алкогольной зависимостью. И это всё приправлено групповым изнасилованием, так что, да, я могу сорваться, как сегодня, — и Захарова усмехается, бубня себе под нос и продолжая себя оскорблять.
Лиза вглядывается, кивая, смотрит, выражая всю боль и сожаление. У неё искры в глазах отражаются в свете закатного солнца и переливы от яркого дымчатого на лице. Она Кристиной сейчас восхищается.
— Так нужно было представиться мне изначально, — и она смотрит исподлобья, переплетая их пальцы полностью.
— Тогда представься тоже, по-нормальному, Лиз.
И в свете закатного солнца, сидя на капоте и слыша звуки, доносящие из заброшенного завода, где обитают скин-хэды, Лиза криво улыбается, переводя дыхание.
— Я Лиза, мой бывший и моя мама заставили меня верить, что я умственно-отсталая и пичкали таблетками, из-за которых я стала транквилизаторной наркоманкой, а мой второй парень женился на мне, чтобы получить вид на жительство, и после свадьбы бросил, заставляя жить в квартире с ним и его любовницей. У меня никого нет, а Рома, который вытащил меня из дерьма, пытается опекать меня, и ещё у меня незаконченная история с Мишель и зависимость от адреналина, а единственного человека, к которому я испытавала только положительные эмоции, я считала мёртвой пять лет.
— Поражает, — с улыбкой говорит Кристина, склоняя голову на бок, — добавь ещё, что у тебя скрытые таланты к манипуляциям и ты всех отталкиваешь.
— Ты и за меня добавила, — она вздыхает, подгребая колени, — и будем честны до конца. Какой бы ты странной и пугающей не была, тебе хватило харизмы и обаяния влюбить меня в себя.
Кристина улыбается. Закуривает снова, смотря будто бы свысока, задирает подбородок и обнажает зубы.
— Просто я никогда не вру.
— Да, ты никогда не врёшь, и ты обманула нескольких человек, провернув крупнейший план. И скрывала ото всех свой секрет больше десяти лет.
— Я просто ненавижу, когда меня жалеют.
— А я обожаю, когда меня жалеют, — Лиза улыбается, обдумывая, — это же приятно. И значит, что ты кому-то нужен.
Кристина кивает, становясь серьёзней. Снова притягивает её к себе ближе, осторожно и почти невесомо гладя по спине. И шепчет мягко:
— Мне жаль, что твои бывшие такие уёбки.
— Дима говорит, что это у меня схема поведения жертвы. Или что-то в этом духе, — Лиза поднимает голову, заглядывая в голубые глаза, — Мне жаль, что с тобой всё это произошло. Правда.
— Поцелуй меня и докажи свою жалость.
И Лиза смотрит-высматривает всю надежду и горечь, а на языке вертится куча слов, которые она не способна произнести. Потому что медленно приближается, обхватывая чужое лицо руками, а потом мягко касается чужих губ своими.
В грудной клетке тут же оседают все чувства, и Кристина громко вздыхает, наконец, прикрывая глаза. Она дрожит, то ли от холода в знойную жару, то ли от того, как нежно и невесомо Лиза проходится языком по её нижней губе.
Пожар, пламя, разгорающиеся угли внутри сердца дают о себе знать, и Кристина почти воет, когда та зарывается в волосы пальцами.
— Да, ты мне очень нужна, — шепчет индиго в губы, соприкасаясь с ней лбами, — может, ты первый адекватный человек за последнее время, может, просто красивая или что-то ещё. Я понятия не имею. Но ты мне очень нужна.
— Лиз, — тянет та на выдохе, а зажмуриваясь, чувствует слёзы на щеках, — время ужасное. У нас тут намечается тюрьма, или бега, или ещё что. Не знаю, где мы будем завтра. Давай хоть сейчас мы просто будем вместе, а?
— Мы и так вместе. Мы же сейчас вместе?