В последние четыре дня Странник безвылазно оставался в Чайнике Безмятежности, пожалев, что не согласился идти на поручения вместе с путешественницей, которую за эти дни ни разу не увидел. Не то, чтобы она запрещала ему выходить, но одному бродить по улицам было скучно, так ко всему он мог ещё ввязаться в неприятности и получить нагоняй от Люмин. Он её не боялся, нет, но понимал, что совладать с её силой ему будет нелегко, так к тому же, девушка могла пожаловаться Архонту и тогда он снова бы оставался только в храме Сурастаны, в подчинении малой властительницы.
В Чайнике ему скучно не было, так как большее время он читал, либо бродил снаружи, изучая острова. Иногда перекидывался словами с духом Чайника, который при каждом разговоре норовился угостить чаем. Как итог, за эти четыре дня все было изучено досконально, кроме комнаты Люмин, в которую он не рискнул войти.
На пятую ночь гробовую ночную тишину разрушает вопль Паймон. Нехотя, Скарамучча встаёт с удобного кресла и выходит, выглядывая из коридора. Все равно сон ему особо не нужен, поэтому большую часть ночи он продолжал читать.
— О, ты вернулась, я... — Странник уже хотел съязвить, что не страшно ли ей оставлять его одного на столь длительное время, но Люмин и слова сказать не дала.
— Ага, — отметив, что Странник не ушёл из чайника, хотя была возможность, Люмин прошла дальше. Сил едва ли хватило чтобы дойти до какой-нибудь мягкой горизонтальной поверхности и упасть, засыпая чуть ли не сразу. Диван в прихожей был как никогда кстати, кто бы не жаловался на его неуместность.
Странник же, осматривая удивлённо-раздраженным взглядом девушку, лишь молча глянул на влетевшую следом фею, которая явно была не в духе.
— И вот опять! Паймон говорила, что нельзя так себя доводить, но нет, конечно ты не будешь слушать Паймон, а сделаешь все как сама захочешь, — бурчала под нос фея. — А ты че встал?! Иди с глаз долой! — чересчур осмелела фея, которая ещё пару дней назад шугалась каждого его движения. Теперь же фея с гордым видом пролетела глубже и хотела уже исчезнуть, как юноша схватил её за плащ.
— Что происходит? Где вы были четыре дня? — Не то, чтобы ему было уж прямо сильно интересно, чисто из вежливости, он ведь как никак решил измениться.
— У неё спроси! Опять носилась по всему региону, ничего не ела и кажется даже не спала! И ведь главное, снова собирается уходить на рассвете, а ведь он через два часа! Она ужасно вредная и упрямая!
— Паймон, не шуми, и так голова болит, — совсем тихо и с болезненным стоном произнесла путешественница, приподняв голову. Сонным взглядом окидывает помещение, и вновь опускает голову, теперь уже окончательно засыпая.
— Тц... Ещё и жар подхватила, — вырвавшись из хватки Сказителя, Паймон подлетела к Люмин, коснувшись ладонью лба. — И что с тобой делать?
Наблюдая со стороны за метаниями феи, Странник не нашёл ничего лучше, чем вмешаться. Не то, чтобы ему было не все равно, но спать на диване было не очень удобно, к тому же больному человеку. С тяжелым вздохом и видом, будто его это волнует чуть больше чем никак, Сказитель подхватывает девушку на руки.
— Ты что творишь!?
— Заткнись и не шуми, — он посмотрел на Паймон таким угрожающим взглядом, что та сразу же заткнулась, проглотив ругательства. — Лучше принеси лекарство.
— У нас их нет. Люмин редко когда болеет, а если такое и случается, то рядом есть всегда кто-то из тех, кто разбирается в травах или владеет исцеляющей силой, — покорно отвечает фея, все ещё оставшаяся под впечатлением от взгляда Сказителя. В присутствии Люмин она ещё могла язвить Страннику, сейчас же, когда фею некому защитить, она выберет тактику послушания.
— Какая морока, — Он закатил глаза, поднимаясь в комнату путешественницы. Открывает дверь плечом и входит внутрь, укладывая светловолосую на широкую кровать. Непроизвольно тянется к её лицу, касаясь горячего лба. Хмыкает, убеждаясь, что фея не врала и жар действительно присутствует.
Недолго думая, юноша спустился набрать холодной воды и с помощью визгливой феи нашёл чистое полотенце. В книгах, когда у кого-то был жар, делали так. Сказитель, конечно, не особо понимал, чем это помогает, но повторить все же решил. Раз пишут о таком, значит работает. За неимением альтернатив, ему остаётся понадеяться на этот сомнительный способ.
Сейчас великая путешественница перед ним — слабая и беспомощная, только коснись и сверни тонкую шею и можно избавиться от стольких проблем разом. Но он не действует так, лишь терпеливо поправляет съехавшее полотенце и послушно сидит на краю кровати. Просто не будет никакого проку, если он сейчас убьёт её, да и фея постоянно крутилась рядом.
Примерно через полтора часа златоглазая открывает глаза, закашлявшись. Все это время Странник сидел рядом с её кроватью на стуле, который принёс, и читал книгу, время от времени меняя полотенце. Заботиться о ком-то ему ещё не приходилось, поэтому опыта у него нет и приходится учиться на ходу.
— О! А ты...— Только и смогла выдавить из себя девушка, как снова закашляла. Кажется, дела совсем были плохи.
— Люми-и-ин! — Появилась из ниоткуда Паймон, бросаясь на шею к девушке.
— Не вставай, — прозвучало приказным тоном. — А ты, — Скарамучча не поленился привстать и схватить фею за плащ, оттаскивая ту от девушки. — Не мешайся и дай ей отдохнуть.
— Эй! Да ты самый настоящий кошмар! Гнусная кукла, отпусти!
— Паймон! — Не успел Сказитель и слова сказать, как Люмин заставила фею замолчать лишь одним строгим взглядом и резким возгласом, который прозвучал немного хрипло. — Мы уже обсуждали тему твоих высказываний, пожалуйста, будь вежливой. Извини, — обратилась сначала к фее, а затем и к нему. Хотя, извинения ему были не нужны, фея не сказала ничего такого, что было бы неправдой. — И...спасибо, — она мягко улыбнулась. Золотые глаза выглядели уставшими, потеряв свой истинный блеск. Кажется, здоровье Люмин окончательно подорвалось. — Паймон, идём. Нам пора, — несмотря на просьбу, хотя, скорее, приказ от Сказителя, Люмин все же встала и хотела уже ещё что-то сказать, как парень грозно сверкнул на неё танзанитовыми глазами.
— Ты. Никуда. Не идёшь. Или у вас, людишек, принято не заботиться о себе? Я слышал совсем о другом, что о своём здоровье вы печетесь до потери здравого смысла.
— Меня ждут поручения, — на губах все так же улыбка, но в голосе слышится холодок.
— Тебя ждёт постельный режим, — парировал он, продолжая держать уже замолчавшую фею.
— Я не могу остаться в стороне и заменить меня некому.
— В таком случае, я пойду вместо тебя. А теперь ложись и спи, а эта крикливая муха пойдёт со мной и покажет дорогу. Я все сказал, — и не дождавшись ответа, вышел из комнаты, оставляя шокированную блондинку одну. — И да, если я вернусь и тебя не будет на месте, я пожалуюсь Нахиде, — заглядывая обратно, говорит он и на этот раз точно уходит и тащит за собой сопротивляющуюся фею.
Действительно, как дитя.
— Ты! Да ты! Угх, мерзкий предвестник! Зачем ты похитил Паймон!?
— Больно надо, — хмыкает юноша, поправляя шляпу. — Куда идти? Если не ответишь, то останешься без обеда.
— Да ты! Кошмарный фатуи, да как тебя земля только носит! К Катерине нам надо, к Катерине! — Угроза возымела нужный эффект и Паймон ответила на его вопрос, не скупившись на ругань.
День обещал быть насыщенным!
***
Когда Странник решил взять поручения известной путешественницы, он рассчитывал как минимум регион от смертельной опасности спасать, этим ведь герои промышляют. Однако, ожидания его развалились в пух и прах после первого же поручения какого-то старика, попросившего принести ему три скарабея. Скрипя зубами, он промолчал и с ехидно ухмыляющейся феей направился в пустыню, ловить пресловутых скарабеев. Задача, как выяснилось, была не из лёгких — чёртовы жуки не спешили находиться и Скарамучча два часа чуть ли не ползал по пустыне, пока не откопал в песках нужное количество.
Песок сыпался отовсюду, кажется, даже на зубах скрипели песчинки и горло давно пересохло от нехватки воды. И вот Люмин вот так вот носится каждый день? Она точно поехавшая на голову.
Получив свою награду, юноша, под злорадный смех феи отправился на следующее. Сопроводить товарный аэростат? Для кого-то плевое дело, если бы не плесенники, что били неожиданно, да хиличурлы, электрические стрелы которых попали ему один раз в ребра. И пока отвлекаешься на одних врагов, другие бьют аэростат. В итоге, с горем пополам юноша сопроводил летающий аэростат, который уже начал дымиться, на что получил ехидное:
— А Люмин такого бы не допустила.
— Заткнись, чёртова пигалица!
Следующее задание уже было пределом его терпения. Найти кошек? А самим поднять свои ленивые жопы и идти искать.
Он обязательно сказал бы это вслух, если бы не фея, которая поглядывала на него так, будто бы ожидала, когда он сорвётся. Проглотив проклятья, он смиренно идёт искать кошек. Вот как выполнит все, обязательно выскажет все путешественнице.
Кошки нашлись довольно быстро, правда не обошлось без жертв, которыми стали его руки, искусанные и исцарапанные этими самыми кошками.
Теряя всякое терпение, юноша взял последнее поручение. И как назло, самое последнее оказалось самым мучительным. Помочь доктору Закарии лечить больных. Если первые три поручения особого общения с людьми не требовали, то сейчас ему требовалось все свое самообладание. Отнести медикаменты? Легко, если с ним не заговорят. Мечты мечтами, но Сказителю ещё пришлось исхитряться, чтобы пациенты следовали рекомендациям; выслушивал их скучные истории, и ловил кокетливые взгляды молоденьких медсестёр и пациенток, которые позже всё-таки решались подойти.
— Извините, а...
— Не извиню.
— Ох, но...
— Надеюсь больше не увидимся, — сдерживаясь, чтобы не накричать, он выходит из госпиталя, получив награду. Чтобы он ещё раз согласился что-то сделать? Ни в жизнь! И как такой великий человек, как Люмин, может заниматься такой ерундой? Он не понимал этого, как бы ни старался...
— Вот за это её все и любят, потому что она никогда не отказывает и помогает всем нуждающимся, какими бы глупыми не были просьбы. Бывает, во время поручения может получить задание и сложнее, как недавно. Ты не представляешь, где мы побывали! В общем, Люмин нравится людям за всю доброту и безотказность, но, кажется, все так и торопятся воспользоваться ей в своих целях. Она вовсе не глупая, нет, просто чего-то ждёт, даже я не знаю чего. Хоть и сопровождаю её очень долго, но так и не научилась её понимать. Ох, что-то Паймон разболталась. Но скажу напоследок. Если Люмин что-то сказала, значит она сказала это от всего сердца. Хоть ты не вздумай пользоваться ей, она ведь не откажет... И...не предавай её, она расстроится, ведь верит тебе.
— Больно надо мне заботиться о чужих чувствах, — хмыкнул он, но пару раз в голове повторил последние слова феи. Юноша терпел столько предательств, столько боли, но никто о нем никогда не заботился, не сопереживал, так отчего он должен оберегать кого-то и сочувствовать? Это не входит в его характер, а настолько сильно он меняться не собирается, иначе потеряет себя.
— Сколько волка не корми, да он все в лес смотрит, — сказала фея и исчезла.
Получив награду в гильдии, Сказитель на полученные деньги покупает лекарства, так как Люмин наверняка все ещё не выздоровела.
***
Вернувшись в Чайник, первым делом он направляется к Люмин, сняв перед входом в комнату свою шляпу, так как она сейчас была не особо уместна. Девушка не спала, сидела на кровати, читая оставленную Странником книгу. Правда теперь на ней не было привычного платья, лишь чёрный топ, да белые шорты.
— Мы вернулись! Я голодная, он не додумался даже меня покормить! — Появляется фея, отвлекая Люмин от чтения. — Я тебе такое расскажу, обхохочешься! Слушай, вот он...
— Заткнись! — Делает рывок вперёд, закрывая рот феи ладонью. Та ожидаемо мычит, пытаясь вырваться, но хватка у него крепкая. — Лучше катись отсюда по-хорошему... — угрожающе цедит сквозь зубы и фея согласно кивает. Он её отпускает, и та сразу же прячется за Люмин.
— Вы долго, — отмечает она.
— Просто кое-кто недотепа.
— Просто кое-кто постоянно визжал над ухом. Как ты её терпишь целыми днями? Голова кругом! И вообще, я все выполнил. Держи, и лекарство купил, у тебя все ещё может быть жар, — поставив мешочек с наградами на стол, он коснулся лба Люмин, отмечая, что она все ещё была горячей. Невольно перевёл взгляд на её шею, ключицы, руки, перебинтованные в нескольких местах.
— Я почти в порядке.
— Ага, в порядке. Пей! — Он протянул стеклянный пузырёк, как ему сказали — с жаропонижающим. — Я жду.
Люмин чему-то мягко улыбается, забирая флакон, а Сказитель на мгновение замирает. Она и раньше улыбалась, но редко её улыбка была такой...настоящей.
— Красиво...
— Ты что-то сказал? — Делая глоток, спрашивает Люмин.
— Как всегда гадость какую-то.
— Паймон, прекрати, — строго обращается к фее, а затем вновь мягко к Страннику. — Сядь, — она хлопает по месту рядом с собой и тот неохотно слушается, хмыкнув.
Не успевает он спросить, зачем он тут, как его обнимают. Крепко, но с особой нежностью, поглаживая по спине. Он удивлённо замер...
— Спасибо тебе за заботу.
Впервые, он не нашёл, что сказать. А когда путешественница начала отстраняться, потянулся уже было за ней, не желая упускать её живое тепло, но вовремя себя одернул.
Ему...
было приятно.
