Давай, попробуй изменить меня

Сны. Что о них известно? Во снах всегда видишь то, о чем мечтаешь, или то, что всем сердцем хочешь забыть; сознание подбрасывает образы, которые вызывают сильные эмоции, это встряхивает организм и прерывает сон. По крайней мере, Странник знал о снах лишь это. Сны — это то, что он так давно позабыл. А может их и вовсе не было в его жизни. В Сумеру, до некоторых событий, ему не снились сны, да и может ли кукла их видеть? Или же он не достоин даже жизни в мире грёз? И все же, ему приснился однажды сон, но он не хочет вспоминать об этом, не хочет вновь испытывать все на себе. Не хочет проснуться со слезами на глазах, ведь это слабость. Именно за это его и оставили, он был слишком эмоциональным, слишком слабым для того, чтобы быть полезным и осуществить возлагающие на него надежды. Куникудзуши никому не нужен. Он давно это знает, понимает, что добился всего этого своими действиями в прошлом, поверил не тем, поддался эмоциям и теперь пожинает плоды своих решений. И теперь, когда о нем забыли все, казалось бы, начинай жить с чистого листа, пиши свою новую историю. Но может ли Странник писать новую историю, когда старая все ещё не желает отпускать? Может ли надеяться на что-то хорошее, помня о всем том, что сделал? Куникудзуши никому не нужен. Сейчас он как никогда понимает это, осознает, что по сравнению с путешественницей, он действительно никому не нужен. Ему некуда вернуться, некому рассказать все то, что на душе, ведь боится вновь довериться, боится повторений событий из прошлого. Боится остаться один, окружённый лишь мраком прошлого и сожалением о допущенных ошибках. В последние дни Скарамучча не спал, боялся увидеть те ужасы, что предоставлял ему мир грёз. Юноша много читал, что-то изучал и даже играл на кото, любезно предоставленном путешественницей. Хоть Люмин и брала его, в последнее время, на поручения, но не на все и ненадолго, так как парень постоянно с кем-то ругался и девушке приходилось извиняться. Сказитель думает, что она глупая, раз терпит все то, что говорят за спиной и то, как все пользуются ею на угоду своим желаниям. Что насчёт их отношений, то они стали заметно теплее. Только с Люмин. Фея все так же огрызалась, за что часто получала от путешественницы, но из раза в раз продолжала делать одно и то же. Девушка на их споры лишь закатывала глаза и уже даже не предпринимала попыток хоть как-то помирить, или хотя бы снизить ненависть друг к другу. Хотя, ненавидела только Паймон, сам Странник находил все это забавным, хотя иногда его и задевали слова феи. Время близилось к полуночи. Люмин уже спала, утомленная тяжелым днем, а фея исчезла, в очередной раз поругавшись с путешественницей насчёт Странника. Сам Скарамучча не спал, читая одну из многих книг мечницы, которую она принесла совсем недавно. Юноша должен признать, что порой Люмин читает интересные книги, так как большая их часть понравилась и ему, за исключением парочки откровенных романов, которые его крайне разочаровали, но он все же их дочитал, поражаясь, как люди могут писать такие откровенные сцены. Видимо, сегодня он тоже притомился, так как Люмин решила его взять на довольно длительное задание, которое они закончили только ближе к ночи. Не заметив, юноша крепко задумался о прочитанном и уснул, прямо в кресле, на котором сидел... Но, кажется, и в этот раз мир грёз решил напомнить о его ошибках, о его судьбе быть вечно одиноким и непонятым подобием человека. Сны не приносят ему радости, нет, лишь напоминают об ужасном, усиливают его тревогу, внушают страх, что он снова останется один. Остаться одному — вот чего он боится, но не признает перед другими, прячась за маской язвительности и сарказма. Сказитель не хочет казаться слабым, не хочет показывать свои страхи людям, особенно Люмин. Она безусловно попытается утешить его банальными словами, но они будут идти не от всего сердца. Зачем ей, великой путешественнице, жалеть своего врага, пусть уже и бывшего? Он пытался столько раз убить её, удивительно, что она не мстит. Он бы давно воспользовался шансом... Сказитель бы воспользовался, но Люмин совершенно не такая. Она слишком хороша для их мира. Странник открывает глаза, касаясь прохладных бледных щёк, по которым тонкой дорожкой текли слезы. В комнате царил полумрак, свеча давно уже потухла, оставив после себя лишь горку воска. Лёгкие сдавило и дышать стало так тяжело. Хоть в груди у него и всегда было пусто, но сейчас эта пустота ощущалась гораздо острее. Он один, снова один в непроглядной тьме. Грудь так сильно болит, её будто разрывает на тысячи осколков, которые впиваются изнутри, причиняя невыносимую боль. Он один. Один в этой непроглядной тьме. Воспоминания о жестоких опытах над ним не вовремя всплывают в голове, он невольно хочет казаться меньше и спрятаться где-нибудь, лишь бы забыть всю ту боль, что ему причинил за долгие годы его жизни. Ему страшно. Невыносимо страшно и он готов признать это хоть тысячу раз, лишь бы не оставаться одному. Страннику самому от себя противно, но он совсем ничего не может сделать со своими переживаниями, со своим всепоглощающем страхом, со своим вынужденным одиночеством. Он встаёт и ноги сами ведут его к заветной двери комнаты, которая была для него под запретом, по крайней мере, он всегда сам так думал. Тихо скрипнула половица, он остановился, боясь сделать шаг дальше. Она прогонит его, ведь не столь хорошие ещё у них отношения, ведь сколько бы Люмин не притворялась доброй перед ним, он видит её предосторожность. И все же, его нужда в присутствии кого-то рядом побеждает неуверенность, и он входит, скрипнув дверью. Люмин сразу же поднимает голову и выглядит до невозможности уютно с немного лохматой головой. Юноша подходит ближе и только тогда девушка приоткрывает один глаз, что сверкнул в темноте золотом и хмурится. — Ты...чего? — Спрашивает она, но ответа не ждёт, в конце концов понимая, что не так. Девушка вздыхает и тянется к нему, взяв за руку. Холодный. Люмин вновь вздыхает и тянет его на себя, роняя рядом с собой на кровать. А Странник и не думает сопротивляться. Кому, как не ей узнавать этот взгляд из тысячи, когда нуждаешься в ком-то, когда кошмары преследуют, не давая покоя в и так неспокойной жизни. Девушка сама такой была в самом начале своего пути в Тейвате, когда рядом не было её самого близкого человека, а вокруг — лишь чужой мир. Мечница обнимает его и чувствует объятия в ответ. Он так отчаянно прижимается к ней, будто боится, что она сейчас растворится и снова его настигнет одиночество. Голова на уровне груди, юноша слышит, как размеренно бьётся её сердце, чувствует её тепло, окутывающее и его. Путешественница медленно гладит его по голове, будто успокаивая, зарываясь руками в тёмные волосы и пропуская через пальцы, отмечая их шелковистость. Крепче прижимает к себе, когда чувствует его слезы на своей коже. Он больше не один и не будет, пока остаётся вместе с ней. Юноша, истерзанный душевной болью, засыпает в крепких и тёплых объятиях путешественницы, под размеренный стук её сердца у уха, и мягкость её губ на коже, собиравших его слезы. В эту ночь ему больше не снились кошмары.

Куникудзуши никому не нужен, но у Странника уже другая судьба.