Давай, попробуй изменить меня

Прежде чем когда-либо заниматься алхимией самостоятельно, Люмин проверит все тщательно; чуть ли не до крупицы будет взвешивать ингредиенты и по десять раз все перепроверять, ведь не хотелось посреди боя выпить зелье и словить отравление, или чего ещё хуже. Поэтому алхимию девушка доверяла профессионалам в своем деле, а сама рисковала редко. Мало ли, у неё рука соскользнет, ошибется в дозе компонентов и все, можно сказать — прощай жизнь, ведь неизвестно, как поведёт себя зелье, где не соблюдены пропорции. Какой бы Люмин не была решительной, но рисковала она в таких вещах очень редко. Беда пришла, откуда не ждали. Обычно девушка употребляла зелья для повышения контроля над стихией, или просто зелья выводящие токсины из организма, так как в последнее время она слишком часто сталкивается со скорпионами в пустыне, а их яд довольно опасен, а для некоторых — смертелен. И пусть Люмин совсем не была уверена, что их яд на неё подействует, но перестраховаться нужно было. Добавив пару капель антидота к себе в чай, девушка неожиданно вспоминает, что надо бы ей и Сказителя позвать к столу, а то опять застрял в библиотеке обители и читал с утра до ночи, изредка выходя перекусить. Даже на поручения не соглашался ходить, говоря, что такие глупости его внимания не стоят, если только прославленная путешественница с ними не справится в одиночку. Скрипя зубами Люмин соглашалась и уходила. Однажды он её доведёт, но это будет однажды, и мечница очень надеялась, что не скоро. Как оказалось, он спал, полусидя на мягком кресле и со скрещенными на груди руками. Сон сном, а еда по расписанию. Златоглазая слегка касается лба, ведёт по переносице… Длинные ресницы подрагивают, танзанитовые глаза смотрят с непониманием. И было в этом невинном, после сна, Страннике что-то до невозможности притягательное и милое. У неё даже мысль промелькнула, что он похож на котёнка. — Чего тебе?! — Неожиданно резко рявкает юноша и Люмин даже вздрагивает. Кажется, кто-то не в духе. И Люмин теперь тоже. — Завтрак ждёт, — без всяких эмоций сказала девушка. Сказитель, кажется, что-то хотел возразить, но опомнился и не сказав и слова — ушёл, оставив Люмин в гордом одиночестве. И ни намека на бывшую когда-то мягкость. Перемены настроения Сказителя было невозможно предугадать, и если Люмин думала, что уже достаточно хорошо его знает, то каждый раз обжигалась по новой о его несносный характер. Подавив в себе желание стукнуть одного сожителя чем-нибудь тяжелым, да посильнее, Люмин возвращается на кухню. Нахида не оценит насилия, но чаша терпения мечницы не безгранична и скоро наполнится до предела. Глубоко вздохнув, девушка заходит на кухню, где в очередной раз уже успели сцепиться наконец-то появившаяся Паймон и Странник. Еще одна головная боль — это их перепалки. Люмин готова головой об стенку биться от тщетных попыток их хоть как-то усмирить. — Ты…! Да ты.! — Слова закончились? Неудивительно, с таким маленьким мозгом сложно запомнить что-то стоящее. Хотя, о чем это я? Мозг — слишком большая ноша, для такой мелочи, как ты, поэтому не думаю, что он вообще у тебя есть, — юноша сидит на стуле, вальяжно закинув ногу на ногу и пьёт чай. Из кружки Люмин. Не то, чтобы она была против, но туда было добавлено зелье и если что-то со Сказителем будет не так, виноватым останется он. Хотя особого вреда не должно быть, так как это был всего лишь антидот и навряд ли что-то случится. — Да чтоб ты подавился… — Концовку фея явно не додумала, поэтому замялась, а когда уже хотела что-то сказать, юноша действительно закашлял. Паймон ехидно заухмылялась, но потом улыбка с её лица исчезла. И если бы только это. Непонятная дымка окружила Сказителя, Люмин даже уже хотела меч призвать, готовясь отразить опасность, но стоило дымке развеяться, как Паймон начала смеяться. Люмин не сразу поняла, куда смотрит фея и где вообще Сказитель, пока не опустила глаза. Из вороха одежды юноши выбрался небольшой котенок с иссиня-черной шерстью, кое-где отдающим темно-фиолетовым. Сложить пазл в голове не составила труда и девушка застыла, не зная, как реагировать. — И кто теперь из нас мелочь, а? — Смеялась фея, пока котенок, точнее — Скарамучча, посмотрел на одну свою лапу, потом на вторую; он покрутился вокруг своей оси, пытаясь рассмотреть пушистый хвост с белой кисточкой на конце. А затем Сказитель так угрожающе посмотрел на Люмин и веселящуюся фею, что мечница едва сдержала смешок. Кажется, он и сказать что-то пытался и даже сказал. Правда по кошачьи. — Мяу? Мяу-у-у?! — И это звучало насколько возмущённо, что Паймон уже держалась за живот, не прекращая смеяться. — Пожалуй, стоит навестить Альбедо, — изрекла Люмин здравствую мысль, и присела, чтобы взять кота на руки. Тот сразу не поддался, шипел и даже поцарапал девушку. — Я посажу тебя в клетку и отдам на съедение хиличурлам, если ты сейчас же не успокоишься, — настолько угрожающе прозвучало, что кот даже прижал уши. — Вот и хорошо, — Люмин взяла его на руки и аккуратно прижала к груди. Не удержалась, и слегка почесала за ушком, словив возмущенный взгляд кота, который потом смягчился. Видимо, понравилось. — Какой милашка, — протянула фея и хотела уже погладить Сказителя по голове, но тот грозно зашипел. — Мда, он не меняется.

***

— Альбедо! — Люмин врывается в лагерь алхимика, напугав бедную Сахарозу, которая что-то делала. — Ох, Люмин, здравствуй. В этот раз ты быстро вернулась, — замечает Альбедо, который оказался на месте, что не могло не радовать. — Но, мы как раз хотели писать тебе, так как случилась ошибка. Но, вижу, у тебя что-то случилось? — Случилось, — мечница достаёт из-под тёплой накидки кота, и Альбедо, и Сахароза смотрят на неё непонимающе, а котенок смотрит с такой злостью, что впору пугаться. — В общем, помните моего нового компаньона? Это он. Кажется, зелье было перепутано и все вылилось вот в это… — Девушка на вытянутых руках держала недовольного Скарамуччу. — Оу… Видимо, мы опоздали. Зелье действительно оказалось не тем, что тебе было нужно. Сахароза случайно перепутала пробирки со своим новым экспериментальным зельем и тем, что обычно берёшь ты. Кажется, эффект оказался весьма…неожиданным, — Альбедо подходит к Люмин, желая коснуться котёнка, но тот злостно бьёт лапой и если бы не перчатки, то точно бы поцарапал до крови. — И, кажется, рассудок остался при нем, он ведь нас понимает? Люмин кивает, прижимая Странника к груди и тот возмущённо мяукает, упираясь в неё лапами в явном нежелании быть настолько сильно прижатым. К сожалению, он проигрывает сразу же, как она начинает его гладить. Что чувствовал Скара в своём новом теле? Он чувствовал себя странно и первые мгновения не понимал, что случилось, пока не увидел свои руки, точнее то, что было вместо них. Затем услышал слишком громкий смех противной феи и наконец увидел их. Чересчур огромную Люмин, взирающую с высоты своего роста на него. Девушка была удивлена не меньше него и явно не сделала это специально. «Какого хрена произошло?» К сожалению, говорить он не мог, поэтому предпочитал молчать и не издавать тех ужасных звуков, которые получались вместо нормального голоса. Не столь важно было это, сколько то, как к нему относилась Люмин. Такого умиления в её взгляде он не видел никогда, а уж когда она взяла его на руки. Сладкий запах окутал его слишком резко, ведь теперь его обоняние в разы усилилось, как и слух со зрением. Не то, чтобы ему было противно, и все же… Как они смели относиться к нему, как к настоящему коту?! Может внешне он и выглядит так, но внутри все ещё остаётся тем, кем являлся с самого начала. Быть прижатым к груди путешественницы оказалось настолько смущающим, что голова шла кругом. От её запаха, от её близости. Правда, сделать он ничего не мог, он сейчас слабее хиличурла, так что Скарамучча понимал, что Люмин его защитит. Оказаться вновь на горе в лагере того Алхимика Странник не хотел от слова совсем. Но пришлось. Ради возвращения прежнего облика он готов это вытерпеть. Если что-то случится, то Люмин ведь его защитит, да? — У тебя осталось зелье? — Да, конечно, — девушка убирает руку, переставая поглаживать Скарамуччу и тот возмущённо мяучит. Не то, чтобы ему нравилось, но пусть вернёт все обратно. Отдав склянку с остатками, Люмин остаётся в стороне, пока Альбедо что-то начинает делать за столом. Сахароза, извинившись раза четыре точно — помогала главному алхимику. Не проходит и десяти минут, как светловолосый юноша обращает на мечницу внимание. — К сожалению, антидота у меня нет, а чтобы его создать — нужен один ингредиент, но он тоже отсутствует, Сахароза вчера использовала последний. — Если дело в ингредиентах, я мигом найду, — предложила девушка. — Было бы славно, но сейчас не сезон и найти его невозможно. Однако не стоит расстраиваться. По истечению суток, может даже меньше, твой друг вернётся в прежний облик. Зелье было не сильным и поэтому эффект слабый. В общем, остаётся только ждать, — спокойно говорит юноша, не отрывая взгляда от помрачневшего кота, взглядом сулившим выцарапать аквамариновые глаза. — Придётся потерпеть, — девушка посмотрела на притихшего Странника. — Повезло, что у меня выходной, смогу остаться дома. — Но мы ведь хотели… — Уже было начала возмущаться фея, но вовремя заткнулась, печально опустив голову. — Да, выбора нет… — Спасибо, Альбедо. Мы пойдём.

***

Заменив зелья, путешественница, Паймон и Скарамучча, устроившийся на руках блондинки, покинули Драконий Хребет, вернувшись в обитель. Жаловаться особо было не на что, разве что Странник начал вредничать и в руки больше не давался, что было явным упущением для Люмин. Ей так понравилась его мягкая шерстка, что из рук выпускать не хотелось от слова совсем. О любви Люмин к детям и маленьким пушистым зверям знали немногие. В детях девушка находила очаровательным их чистый и ничем незапятнанный взгляд на мир, а в зверушках находила успокоение для себя. В чайный дом Коморэ она приходила часто лишь ради Таромару, а об острове с кошками и упоминать не стоило, она там буквально каждый день бывала и выполняла поручения Нэко. Правда в этот раз зверушка попалась буйная, не идущая на контакт, но оно и понятно было, всё-таки разум все ещё человеческий. — Ты есть будешь? — Спрашивает Люмин у Скарамуччи и тот так на неё смотрит, будто убить желает. — Я приготовила новое и больше ничего туда не добавляла, клянусь. Люмин показалось, или он закатил глаза? Навряд ли показалось, Сказитель часто так делал. Спрыгнув с кресла, кот вальяжно прошёлся к кухне, а там уже запрыгнул на стул, понял, что слишком высоко и запрыгнул уже на стол. Вид пьющего чай кота останется в голове Люмин на долгие-долгие годы. И он ещё делал это с настолько важным видом, что даже Паймон уже не могла сдерживать смех и улетела обедать в другую комнату. А момент, когда Скарамучча решил заняться своим излюбленным делом — почитать, Люмин забыть так же не сможет. Девушка в тихую даже фото сделала, хихикая над тем, как Сказитель пытался перевернуть страницу книги. Забавное зрелище, пока её за смех не наградили злобным взглядом, и не сильным укусом за палец, когда девушка все же решилась помочь. Желание тискать и обнимать не пропадало у Люмин до самого вечера и пару раз ей это даже удалось. Когда Скара-кот (а именно так его обозвала фея) проходил мимо, она без задней мысли поднимала его, прижимая к груди и чуть ли не пищала от восторга. Взгляд Странника стоило видеть, он будто смотрел на какую-то умалишенную, а потом ещё в добавок и пару поцелуев в нос получил. И если в начале он сопротивлялся, то под конец дня сдался и уже не предпринимал попыток сбежать от ловких рук путешественницы. Уж слишком было приятно, когда она его гладила. Каким-то образом девушке даже удалось забрать Скара-кота к себе в комнату и уложить спать к позднему вечеру. Уж что, а кошачьи инстинкты брали свое, ведь котам спать нужно по шестнадцать часов в сутки, а Сказитель так и ни разу и не спал. Раз Скарамучча терпел все выходки мечницы, то и она будет терпеть его. Поэтому без зазрения совести он забрался к девушке на живот, сворачиваясь в клубочек и тут же получил нежное поглаживание по всему телу. Касания путешественницы явно имели какой-то странный эффект его усыплять, да и уснуть рядом с девушкой он был не против. Рядом с ней ему не снились кошмары. И до самого утра он проспал беспробудным сном. Не удивительно, что снились Люмин коты. Точнее, один конкретный вредный кот, который без зазрения совести спал у неё на животе, укрытый отдельным тонким одеялом. Правда для котёнка тяжесть была слишком великовата, поэтому девушка нехотя открывает глаза. Скарамучча был на месте. Правда, больше не в облике кота. Юноша продолжал мирно спать, явно используя Люмин как подушку. Голова Странника расположилась на её животе, а руками он обнимал её за талию, да так крепко, что выбраться не представляло возможности. И все бы было ничего, если бы на юноше, помимо одеяла, было хоть ещё что-то. Ведь вся его одежда сейчас лежала у него в комнате, так как Люмин не предполагала, что эффект зелья спадёт раньше. И всё-таки, когда он молчит, то кажется весьма и весьма привлекательным. «Что за глупости…» — для пущего эффекта девушка даже головой потрясла, отгоняя такие странные с утра мысли. Растормошить спящего Странника было трудной задачей, так как сон у него явно был очень крепким. И все же Люмин это кое-как удалось. Странник сонно поднимает голову, оглядывается и возвращается в исходное положение. Не проходит и минуты, как он вскакивает. — Вот только попробуй скинуть меня с моей же кровати, — недовольно произносит мечница и смотрит куда-то в стену, лишь единожды бросив взгляд на бывшего предвестника, отметив, что едва заметные татуировки смотрятся очень гармонично на бледной коже худощавого, но крепкого тела. Дальше она просто не разглядела, так как отвернулась, смущаясь. А зря, ведь не заметила хитрый и не предвещающий ничего хорошего взгляд танзанитовых глаз. Люмин и подумать ни о чем не успела, как по обе стороны от её головы возникли мужские руки. Девушка уже хотела возмутиться и повернула голову, чтобы все высказать, да так и застыла. Лицо юноши оказалось слишком близко, она чувствовала его дыхание на своей щеке. — Что ты… — Люмин поднимает руки, упираясь в грудь Сказителя, желая его оттолкнуть, но тому, кажется, абсолютно все равно на её сопротивление. Щеки девушки предательски краснеют. — Неужели не нравится? — Хриплый со сна голос только ухудшает ситуацию. Люмин сглотнула, слегка сжав пальцы на груди юноши. — Бери ответственность, — между их губами осталось пара сантиметров и златоглазая уже начала прикрывать глаза, как на всю комнату звонко раздалось: — Что вы, черт возьми, делаете?! В этот раз пришла очередь Странника валяться на полу, так как Люмин, из-за испуга, столкнула его с кровати.