Давай, попробуй изменить меня

Со Странником происходило что-то неладное, непонятное. Не то чтобы он и раньше вёл себя нормально, но в последнее время его поведение выходило за рамки дозволенного и у Люмин заканчивалось терпение. Быть его нянькой и терпеть перепады настроения, которые случаются каждые пять секунд, три из которых он тратит на грубости, Люмин не собиралась. Она вообще никогда не собиралась путешествовать ещё с кем-то, кроме Паймон и брата, который, к сожалению, был не с ней. Что делают, когда дети не слушаются и ведут себя отвратительно? Наказывают. И если путешественница с этим не справлялась, то Нахида вполне себе могла что-либо сделать, однако, Дендро Архонт была очень занята и настоятельно попросила Люмин потерпеть ещё немного. Люмин терпела. До последнего терпела, стискивала зубы до скрежета, ногтями впивалась в ладони до крови, но терпела. Она взрослый человек и ни на какие глупости не поведётся. — Глупая наивная дурочка, — выводит свой вердикт спустя пару минут конкретного игнорирования со стороны Люмин. — И каково это, когда все тобой пользуются, вытирают ноги, а ты и рада выслужиться, — улыбка на губах и танзанитовые глаза внимательно смотрят на идеальный профиль светловолосой мечницы. Реакции ноль, Люмин даже не посмотрела, бровью не повела на все его провокации. Однако сдаваться он не собирался. — Не удивительно, что твой брат не хочет к тебе возвращаться, — продолжает он, а Люмин задерживает дыхание, резко вставая. — Зачем ему такая сестра, как... Сказитель не успевает договорить, как щеку обжигает резкой пощечиной такой силы, что голова парня поворачивается в сторону, и он делает шаг назад от неожиданности. — Пошёл вон, — ледяной тон девушки пробирает до мурашек и юноша сглатывает, кожа на его щеке горит. Медленно, он поворачивает голову, ожидая увидеть искаженное злостью лицо путешественницы, но видит другое. По бледным щекам мечницы текут крупные слезы, а в золотых глазах виднеется такая боль, что Странник жалеет о всем сказанном. И сразу юноше становится как-то не по себе, он совсем не такого добивался. Злость, раздражение, он хотел видеть что угодно, но только не боль и горечь в золотых глазах. — Послушай, я... — Пошёл вон! — И голос звучит так надрывно, что внутри у Скарамуччи все замирает. Он перегнул палку, хотя знал, что тема брата для Люмин всегда была больной и она вообще с ним об этом почти не говорила, лишь вскользь упоминала. — Извини, я не... — Пошёл к черту. Видеть тебя не желаю и надеюсь больше не увижу, — она не кричала, лишь плечи опустились и в глазах потух прежний свет. — Тебя ждёт Нахида, — говорит она прежде, чем уйти, громко хлопнув дверью. Он облажался. Конкретно так облажался. Раньше Сказитель всегда знал, чего хотел, но теперь, когда в жизни появилась эта невозможная светловолосая бестия, его стала пожирать неопределённость. Он не понимал, что чувствует, пытался разобраться, злился, из-за того, что ничего не получалось и всю эту злость вымещал на мечнице, ведь в его состоянии была виновата она. Странник не понимал, зачем все это говорил, зачем пытался вывести её на эмоции, разозлить. Она ему нравилась? Да. Очень сильно нравилась, но он свою симпатию проявлять не умел и снова злился, что Люмин совсем на него не обращает внимание. Нет, конечно, она с ним разговаривала, они вместе ходили на поручения, но на этом её внимание заканчивалось. Странник желал чтобы она была с ним честна, делилась тем, от чего на сердце было тяжело, но она молчала. Зато явно её внимание получал адепт из Ли Юэ, которому путешественница, на пару с феей, воспевали дифирамбы. Его это злило, выводило из себя и вместо того, чтобы просто смириться, всю свою злость он вымещал на Люмин, которой было на него все равно. Хотя Странник был совсем не прав, думая о девушке в таком ключе. Это раздражало вдвойне. Он хотел видеть её реакцию, хотел видеть, как она поджимает губы, как яростно сверкают золотые глаза, в которых он не против был утонуть. Люмин ему нравилась, и это так же досаждало, ведь признавать Скарамучча этого не хотел никак. Боролся сам с собой, от этого и бесился все больше. Нахида ему говорила, что порой чувства толкают на необдуманные поступки, о которых позже можно как и пожалеть, так и получить пользу. Сказитель не хотел признавать, что что-то чувствует к путешественнице и вообще сомневался, правильно ли понял то, что ощущает. Человеческие чувства оказались для него непосильной ношей и, кажется, Сказитель окончательно испортил отношения с путешественницей, которые строил на протяжении последних трех месяцев. Точнее, сама Люмин как-то пыталась повлиять на него, но вышло то, что вышло. Он боялся, что его вновь предадут, поэтому и вёл себя как подонок рядом с ней.

***

Его бывшая комната в храме Сурастаны казалась слишком пустой и холодной, после тёплой и уютной обители путешественницы. Да и сам храм был совсем негостеприимным, а Нахида даже поговорить с ним толком не смогла, лишь нахмурилась, когда увидела Сказителя и сказав, что позже поговорит с ним, куда-то исчезла, оставит юношу на пять часов одиночества. — И что произошло между вами? — Сразу в лоб задала вопрос Нахида, не начиная ходить вокруг, да около, входя в комнату. Скарамучча все это время лежал на кровати, уставившись в потолок. — Не важно. Она не хочет путешествовать со мной, а я с ней. Вопрос исчерпан, — огрызается юноша, поворачиваясь лицом к стене. — Тогда я приду к тебе, когда созреешь для разговоров, — не сказав больше и слова, Дендро Архонт ушла. Когда проходит три дня, Сказитель понимает, что в его жизни чего-то не хватает. Обычно утром он, Люмин и летающая консерва завтракали, потом шли на поручения или Странник оставался в обители, проводя время так, как он бы хотел. Люмин всегда давала ему много свободы и на все выпады по типу "а вдруг я кого-нибудь убью" лишь беззлобно усмехалась и звала есть или пить чай. На пятый день Скарамучча злился, что путешественница прогнала его без причины, ведь он извинился... По крайней мере, сделал попытку извиниться, но девушка его не слушала и ушла. Он совсем не понимал её, ведь Люмин прекрасно знала о характере бывшего предвестника и раньше не велась на его провокации. На седьмой день Странник стал откровенно скучать по спорам с феей, по строгому взгляду золотых глаз, по своей комнате в обители, вкусному крепкому чаю, который заваривала Люмин, и по самой девушке тоже. В особенности по путешественнице. Ему не хватало её голоса, разговоров с ней, да просто её присутствия было бы достаточно, чтобы на душе перестали скрести кошки от одиночества, ведь Нахида больше его не навещала, а Странник и не искал с ней встреч, ведь тогда Кусанали начала бы читать ему лекции и выпытывать то, что он не хотел говорить. На девятый день серо-зеленые стены храма надоели и юноша уже хотел было выйти, как наконец-то появилась Нахида. — Сегодня придёт путешественница, — с ходу заявила она. — И к чему мне эта информация? — Я ошиблась и ты не хотел бы снова пойти с ней? Не обманывай себя, Странник, и не пытайся обмануть меня. Я знаю, что ты рад был путешествовать вместе с Люмин, наверняка поменял взгляды на некоторые вещи, да и просто стал лучше понимать людей. Я не в курсе, что именно ты сделал, раз Люмин категорически отказалась снова браться за тебя и даже отказалась от заслуженной награды, но и ей тебя не хватает, — Нахида присела на край кровати, коснувшись ладони Скарамуччи. — И что с того? — Огрызнулся бывший фатуи, продолжая рассматривать каменную стену перед собой, цепляясь за последнюю фразу Нахиды. Наверняка она просто хочет так привлечь его внимание, ведь Люмин теперь его ненавидит. — А то, что вы должны поговорить. Тебе ещё стоит явно перед ней извиниться, потому что просто так Люмин тебя бы не выгнала. — Я сам ушёл. — Хорошо, просто так ты бы сам не ушёл, между вами явно что-то произошло. Ты можешь не говорить мне, но прислушайся к моим словам. Люмин не может вечно быть на одном месте и скоро отправится в Фонтейн, потом в Натлан...а потом и вовсе покинет этот мир. Пока не стало поздно, поговори и не терзай себя и свою душу сомнениями, глупыми обидами, — Нахида убрала руку и спрыгнула с кровати. — Они прибудут сегодня в шесть. Я надеюсь, ты примешь правильное решение, ежели нет, то будешь жалеть об этом. Архонт тихо ушла, оставив юношу снова одного. Скарамучча повернулся на спину, закрыв сгибом локтя глаза. Какого черта она вообще лезла в его дела? Какое дело малой властительнице было до него, позволила бы умереть ещё тогда, в мастерской Дзёрури и не пришлось бы сейчас с ним возиться, как с маленьким ребёнком. Раньше до него никому не было дела, его оставили на произвол судьбы, он делал, что хотел, а теперь резко слишком много стало тех, кто о нем беспокоился и кого он волновал. Преданный трижды, он не доверится кому-то ещё раз, ведь уже не хотелось испытывать свою душу на прочность, уже не хотел собирать её из тысячи осколков снова. Странник долго думал, стоило ли ему видеть путешественницу или нет, но как только он закрывал глаза, он видел её светлый образ. Скарамучча скучал. Когда стрелка часов уже перевалила за шесть, он понял, что сильно скучал и наконец-то решил выйти, забыв свою широкую шляпу на тумбе. Услышал голос путешественницы ещё до того, как дошёл до главного зала и внутри все перевернулось; он замер, не решаясь войти. —...заживёт. Тигнари сказал, что через неделю все пройдёт. А Паймон сейчас с Нилу. — Голос Люмин звучал тихо и Скарамучча даже забеспокоился, желая поскорее войти, но замешкался, услышав следующий вопрос Люмин. — А как там... Странник? — А что с ним может быть? Он в порядке, не волнуйся. — Я и не волнуюсь, — прозвучало чересчур резко. — Поговори с ним. Просто поговори, вам обоим это нужно, — голос Архонта звучал уверенно. — Если только он захочет, — неуверенно. — Он захочет. Ох, совсем забыла! Мне нужно проверить кое-что. Подожди меня здесь, да и Странник скоро должен подойти. Только прошу вас, не разрушьте этот храм, — напоследок сказала Нахида, исчезая за дверь. Послышался громкий вдох и звук шагов, а потом тишина. Прислонившись к двери спиной, Скарамучча никак не решался выйти, ведь снова скажет что-нибудь не так и все старания пойдут прахом. Он хочет вернуться, хочет снова жить с ней под одной крышей, но боится. Боится её отказа, её ненависти. И когда он стал заботиться о том, что чувствуют и думают по отношению к нему другие люди? Или его волновало мнение лишь одной единственной особы? — И долго ты будешь там стоять? — Громко спросила путешественница, явно обращаясь к нему. Дверь со скрипом открылась и он наконец-то показался перед ней. И чего он только так трясётся перед обычной смертной? — Привет, — золотые глаза впиваются в него, а он замирает, когда видит повязки на её плече, с небольшим пятном крови. Его не было так мало, а уже что-то случилось, причём очень серьёзное, раз Люмин позволила себя ранить. Кто только посмел её тронуть... Злость на неизвестного, на самого себя поднималась откуда-то изнутри, ведь будь он рядом, точно не позволил бы ей пострадать. Никто не смеет её трогать. Никто. — Здравствуй. — Ты что-то хотел? Извини, но у глупой наивной дурочки, о которую вытирают ноги, нет времени разговаривать с таким высшим существом, как ты. Явно все ещё злилась и была обижена на него за те необдуманные слова. — Прости меня, я сказал лишнего, — тихо сказал юноша. Он смотрел прямо в её глаза, чтобы она видела, что он говорит искренне. — Я же дурочка и не понимаю, что ты сказал. Может повторишь, чтобы до меня дошло? — Откровенно издевалась путешественница, но Скарамучча, стиснув зубы, терпел, ведь сама Люмин гораздо чаще слышала глупые насмешки от него. — Извини, я был не прав и я тот ещё дурак. Так сойдёт?! — Я тебя услышала, можешь идти, — девушка отвернулась, став рассматривать узоры на стенах и явно этим намекала, что больше разговаривать не хочет. И он бы ушёл, так как слишком гордый, но в этот раз юноша через свою гордость переступил. — И это все? — Ты хотел услышать что-то ещё? — Девушка поворачивается к нему лицом, наклонив голову вбок, а глаза так и сияли золотым светом. — Ты меня простила? — Разве я это говорила? — Люмин не отводила взгляд, он тоже не собрался сдаваться. Она была упрямой, но он упрямее вдвойне. — Знаешь ли, вопросом на вопрос отвечать некрасиво, — он скрестил руки на груди. — Хорошо, значит буду таскаться за тобой и жужжать под ухом своими извинениями до тех пор, пока не услышу три заветных слова, — он усмехнулся, а девушка отчего-то покраснела и отвела взгляд. Его первая победа. Юноша подошёл ближе, вставая напротив задумчивой девушки. Прерогатива каждый день видеть Странника маячила перед глазами и не то, чтобы Люмин была против, ведь и пришла изначально сюда с ним поговорить, но, видимо, за время их совместного проживания нахваталась его вредных привычек. И теперь, чтобы просто нормально поговорить, они устроили невесть что. Он явно плохо на неё влиял, но девушка рада была его видеть. Да, он сказал лишнего, да, она ему за это влепила пощёчину, но была абсолютно права в своих действиях ведь было за что. И все же, она погорячилась, когда его выгнала. Возможно маленькая фея и была рада отсутствию Скарамуччи в обители, Люмин тоже, но только в первый день. В остальное время она думала, что в обители чего-то — кого-то — не хватает. И это было так заметно, что даже Паймон однажды сказала, что как-то скучно, когда не с кем поспорить. Люмин была согласна, тишина за столом удручала. Девушка подняла голову и встала, оказавшись чуть ли не нос к носу со Странником. — Хорошо, начинай жужжать, — она ухмыльнулась, заметив, как сверкнули танзанитовые глаза. — Возьми меня обратно, — продолжал упрямо смотреть прямо в золотые глаза, Люмин тоже не отводила взгляд. — У Нахиды разрешение спроси сначала. — Я не ребёнок, чтобы спрашивать разрешение. — Да? А мне кажется, что ребёнок, раз не думаешь, о чем говоришь, — девушка повернула голову, явно желая отойти, но не успела. Одной рукой он притянул Люмин за талию, второй коснулся подбородка, заставляя смотреть на него. Но делал все аккуратно, стараясь не задеть рану. — Да ты что? — Буквально прошипел ей в губы. — Знаешь, я... — Я, конечно, рада, что вы друг друга не поубивали, а теперь будьте добры обратить внимание, что я тоже здесь последние две минуты, — голос Нахиды заставил их вздрогнуть и они отстранились друг от друга в одно мгновение. — Вы тут разговаривайте, а я пока пойду. Жду тебя на улице, —Люмин посмотрела на Странника, а затем пулей вылетела из храма, оставив удивленную Нахиду и довольного Скарамуччу наедине. — Больше дулись, чем потратили время на примирение, — посмотрев на закрытую дверь, произнесла Нахида. — Ваши отношения гораздо глубже, чем я предполагала, — Дендро Архонт нахмурилась. — Вижу вы хорошие друзья и останетесь ими навсегда. Но знаешь, Странник, помни, что она живой человек, помни, кто ты. — К чему это? — Ты поймёшь это, а если нет, то мы обязательно поговорим. Сейчас ещё не все потеряно. Хорошей дороги, Странник. От слов Архонта у Сказителя как-то неприятно стало на душе. Что она имела в виду?