***
Вытащить Странника на праздник было хорошей идеей, Люмин видела, что ему нравится, хоть он и показывал всем своим видом, что это не так. Улицы были полны народа, часто попадались резвящиеся дети, отовсюду звучали взрывы салютов и небо окрашивалось цветными всполохами. Отходить друг от друга Люмин и Страннику точно нельзя было, иначе потом они бы просто друг друга не нашли в разношерстной толпе, ведь в Ли Юэ сейчас было достаточно много туристов с других регионов, желающих запечатлеть красоту гавани в один из самых главных праздников. Но что больше волновало Люмин, так это посторонние взгляды, которые так и были прикованы к их паре. Не то, чтобы для Люмин это было в новинку, про путешественницу и её подвиги многие знают, но подходить не все рискуют. Сейчас же, кажется, большинство женских взглядов обращены на её спутника. — Пусть не зазнается, выпендрежник, — кажется, фея тоже заметила внимание, которое уделяли Страннику, а тот ещё и умудрялся отвечать таким сладким голосом, что челюсть сводило от приторности, когда кто-то рисковал заговорить с ним. Сказитель красив, с этим трудно поспорить. Но то лишь внешняя оболочка, о характере упоминать вообще не стоило. Умение красиво говорить все так же осталось при нем, и юноша без проблем мог очаровать кого угодно своими речами; пользовался своим языком он умело, парой фраз добивался нужного ему результата. — У меня мора закончилась, дай ещё, — вернула в реальность Люмин фея, наблюдая за тем, как Сказитель по собственной инициативе покупает какую-то сладость в уличной лавке. То, как он улыбался девушке за прилавком почему-то задело Люмин. — Э-эй, Люмин, ау-у! — Ах, да, держи, — путешественница отдала фее небольшой мешочек. — А что так мало? — Детям больше не положено, — появляется Сказитель с двумя яблоками в карамели на деревянной палочке. — Держи, — он отдал одно яблоко Люмин. — Хэй, а мне?! — Возмущается фея. — Не заслужила. Ты столько ешь, что скоро превратишься в шарик и лопнешь. — Ты! Да ты..! — Кажется, у феи уже закончились все возможные обидные прозвища и она так и не нашлась, что сказать. — Откуда у тебя вообще мора?! — Ты не настолько тупая, чтобы не знать, откуда у людей деньги, — он закатывает глаза, но не более. Кажется, у Странника было весьма сносное настроение, раз фея ещё продолжала препираться с ним. — Кстати, эти сладости мне достались бесплатно. — Такого не бывает! — Возмутилась фея, пока Люмин тихо в стороночке наблюдая за их перепалкой. — Почему же, за красивые глаза — все можно, — ответил юноша, а Люмин, которая уже было хотела попробовать сладость, резко помрачнела. Какой дешёвый флирт использовали в его сторону... — Держи, ты же хотела, — Люмин всучила фее сладость и недовольно, быстрым шагом, направилась куда-то в сторону причала, оставляя Странника и фею наедине. — Стоять, — вручив фее яблоко, Скарамучча двинулся вслед за Люмин. Паймон, оставшаяся одна, грустно смотрела в спину отдаляющимся Страннику и Люмин, а затем, пожав неопределённо плечами, откусила кусочек у одного яблока, потом у второго. Она не привередливая, раз дают, значит надо брать. Особенно сладости. Насвистывая песенку и звеня мешочком с морой, Паймон полетела в противоположную сторону. В этот день фея планировала наесться всего, на что взгляд упадет. Всё равно потом в обители встретится с остальными. Нагнать путешественницу Страннику удалось на лестнице и та уже успела встретиться со своим знакомым, с которым теперь радостно беседовала. Чисто случайно, этого человека Скарамучча знал лично, но, к счастью, у рыжеволосого одиннадцатого предвестника памяти о Сказителе не осталось. В этом определённо был особый плюс — Странник многое знал о Чайльде, Чайльд о Страннике не знал ничего. И нет, Скарамучча вовсе не задело то, как рыжий коснулся Люмин, убирая светлую прядь волос за ухо. И нет, на улыбку девушки на этот жест ему тоже плевать. Абсолютно точно плевать. Прямо противоположное своим мыслям не вмешиваться, Сказитель тихо и быстро, подобно ветру, оказался за спиной у Люмин, перехватывая чужую мужскую ладонь, которая вновь потянулась к лицу путешественницы. — Ты сама меня вытащила сюда, а теперь нагло бросаешь, — обращался юноша к путешественнице, но смотрел при этом в удивлённые синие глаза предвестника. — Ты и без меня можешь погулять, не ребенок, — в голосе Люмин проскальзывает...обида? Желая проверить, не ослышался ли он, юноша отпускает чужую руку, переведя все внимание на златоглазую, но та лишь улыбалась, смотря на Тарталью. — Извини, давай встретимся в другой раз? — Предложила Люмин, игнорирую присутствие Скарамуччи. — Завтра днем, хорошо? — Как жаль, я хотел провести этот вечер в твоей компании, — Тарталья отзеркалил улыбку девушки, потирая ноющее запястье. От сверлящего взгляда неизвестного товарища Люмин бросало в дрожь, и уж слишком рядом с ним все инстинкты вопили об опасности. — Тогда до завтра, оджо-чан! — Улыбка не исчезала с его лица, но ему пришлось постараться, чтобы удержать её. Махнув рукой на прощание, предвестник скрылся, желая навестить ещё одного друга в Ли Юэ. Он надеялся, что в следующий раз встретится с Люмин в более спокойной обстановке и без лишних собеседников в странных шляпах. — И надо было тебе все испортить. — Так я ещё и виноват. Это ты меня сюда вытащила, а потом бросила, оставив наедине с мелкой обжорой, — Скарамучча стал закипать, уж слишком отчётливо перед глазами стояла сцена общения девушки и Тартальи. Может, пока не поздно, Страннику стоит догнать его и убить? Ну так, для собственного же спокойствия, ведь стоит отметить, что Тарталья всего лишь одиннадцатый, а Сказитель, пусть уже и не являлся предвестником, но когда-то занимал шестую позицию. — Идем, там скоро концерт начнётся, — подавляя все раздражение, он аккуратно взял Люмин за руку, переплетая пальцы. Так она точно от него не сбежит. Как ни странно, Люмин тоже решила промолчать и не портить себе вечер глупыми и ненужными ссорами. Ну вспылила она, бывает, правда ей самой не нравилась причина сего поведения, ведь вызвано оно было банальной ревностью. Странник открылся ей, жил в её доме, между ними было столько недвусмысленных намёков, указывающих на особое отношение только друг к другу и больше ни к кому. Люмин не хотела его никак ограничивать, но почему же так раздражало то, как на него смотрят другие? Как он улыбается другим, а ей эта улыбка не доставалась. Развить негативные мысли не дало начало концерта, на который Люмин переключила все внимание. В какой-то момент, вокруг собралось столько народа, что Люмин пару раз толкнули и она бы точно упала, если бы не уверенная хватка Сказителя на её талии. Юноша прижал Люмин к себе так близко, насколько было это возможно, но при этом смотрел только на сцену. Люмин ничего предпринимать не стала, ей и так было хорошо.***
Завершение концерта означало лишь одно — пришло время запускать фонари. Взяв Сказителя за руку, Люмин, прорываясь сквозь толпу, спешила к одному месту, откуда вид на город в этот момент должен быть сказочно прекрасным, правда, пришлось потратить немало сил, чтобы забраться на скалу, но с этим помогла способность Странника к полёту. — Зачем было так торопиться? — Конечно, чтобы Сказитель промолчал на действия девушки — снег тогда летом выпадет, не иначе. — Обернись, — девушка улыбнулась, и в глазах её засияли тысячи фонариков, подобно звездам. И, кажется, этого зрелища ему более чем достаточно, однако он все же исполняет просьбу Люмин, да так и замирает. Даже у него не хватает слов, чтобы описать всю ту красоту, которую он видел. Со стороны гавань выглядела так чарующе, будто иллюстрация с книги со сказками. Дыхание перехватывало от зрелища, которое представлял из себя Праздник морских фонарей. — Правда дух захватывает? — Люмин становится рядом с ним, прикасаясь к руке. — Я тоже хотела запустить фонарик, но не успела купить, их слишком быстро разобрали, — звучало немного грустно. — Но не суть, это пустяк, куда лучше то, что я не пропустила этот момент, — путешественница смотрит на ночное небо, куда поднимаются тысячи ярких фонариков. — И я рада, что сейчас не одна. Кажется, зря в эту секунду он посмотрел на неё, потому что то, что он увидел — затмило все, что он видел ранее. Её улыбка грела его душу, а глаза, с отражением звёзд — утягивали в свой омут все глубже и глубже. Он безнадёжно пропал... — Давай повторим, — неловко произносит девушка, стараясь выдержать прямой взгляд танзанитовых глаз. Юноша некоторое время никак не реагировал, а затем победно усмехнулся и Люмин почти сразу же пожалела, что вообще надеялась на то, что он может хоть как-то измениться. — Долго ты держалась, однако, — он ребром указательного пальца касается её подбородка, слегка приподнимая голову. — Моё терпение уже подошло к концу... Последние слова теряются в лёгком соприкосновении их губ. И все ругательства и возмущения сразу же вылетают из светловолосой головы. Люмин оставит это на потом, когда в полной мере насладится тем, чего так отчаянно хотела заполучить очень длительное время. В этом поцелуе совсем не чувствуется напора, он будто говорит, что Люмин может в любой момент его остановить. Но разве возможно остановиться, когда сердце заходится в бешеном ритме от этого поцелуя? Когда колени подгибаются лишь от осознания, что он так же хотел её поцеловать, как и она его. Даже дурацкая, по мнению Люмин, шляпа не мешала целоваться. Ладонями юноша обхватывает её за талию, прижимая ближе к себе, хотя ближе уже было некуда. Скользит ими по ребрам, поднимаясь все выше, пока не касается обнажённых плеч. В этот раз поцелуй выходит гораздо чувственнее, отчего же? Может потому, что теперь это осознанное действие со стороны обоих, или же так повлияла атмосфера праздника? Смысла задаваться ненужными вопросами у них не было. Зачем тратить время впустую, упуская драгоценные секунды блаженства? У обоих в голове словно ветер играет, и в мыслях лишь образы друг друга. — С праздником, — шепчет ему Люмин в перерыве между поцелуями. Этот Праздник морских фонарей запомнится самым ярким из всех остальных.