***
Смотря на этих двоих, Паймон совсем не понимает, что между ними происходит. Они либо ругаются и спорят, либо говорят на умные темы, в которых фея совсем ничего не понимает, поэтому улетает сразу же, чтобы не уснуть со скуки. В последнее время она реже стала ругаться со Странником, да и в принципе, это давно уже не приносило такого удовольствия, как раньше, Скарамучча научился виртуозно игнорировать её и отвечать так колко, что достаточно было одной фразы, чтобы заткнуть фею. Может быть, Паймон и питала неприязнь к Сказителю, но это было далеко в прошлом. Сейчас она узнала его с новой стороны, прониклась его историей, но чисто из своей природной вредности продолжает цапаться с ним в каждый удобный момент. Даже Люмин уже просто закатывала глаза, показывая свое отношение ко всему этому цирку, что они устраивали. Было что-то странное между этими двумя, но фея все не могла увидеть, что именно. Они общались как раньше, разве что чуть больше времени стали проводить вместе, но особо ничего и не делали. Паймон даже следить за ними пробовала, но даже наедине они либо молчали, либо говорили о всякой неинтересной ерунде, от которой клонило в сон. Было у беловолосой предчувствие, что между Скарамуччей и Люмин что-то есть, но Паймон так и не увидела, что именно. Она предполагала, что они могут быть влюблены, но как влюбленные совсем не выглядели. Не было тех двусмысленных, нежных прикосновений и подходящей атмосферы. Ну разве могут влюбленные час обсуждать убийство какого-то монстра?! Нет, вариант с возлюбленными отлетел сразу же, Странник совсем не подходил под типаж Люмин. Разве что цвет волос был то что надо, но путешественница обращала внимание лишь на личностные качества. Навряд ли Скарамучча подходил хоть к одному критерию, поставленному Люмин... Может и подходил, но ужасный характер все портил! И да, Паймон относилась к Скарамучче уже теплее, ведь он очень вкусно готовит. И пусть ещё замечания про непомерный аппетит феи изрядно ей надоедали, но фея в долгу не оставалась, отвечая, по её мнению, более обидными фразами. Однако, и не только в умении готовить было дело, но в его своеобразной заботе. Фею поразило его стремление защищать путешественницу, хотя раньше она считала его жутким эгоистом. Может и не сразу было заметно, но его забота проявлялась во многом. На поручениях Странник следил, чтобы Люмин не ранили, а если и получала девушка рану, то тут же обрабатывал, ворча о невнимательности и нерасторопности девушки. И когда Люмин болела после отравления, именно Скарамучча следил за её питанием и даже если Люмин сопротивлялась, то ему удавалось заставить ту поесть. У Паймон бы точно не получилось, Люмин слишком хорошо знала фею и могла надавить на слабости. Кажется, эти двое прекрасно спелись. Так кто же они друг другу? На прямой вопрос Люмин отвечала, что они хорошие друзья и Паймон верила, а со Странником она разговаривать не очень хотела, он бы обязательно нашёл способ отвадить фею. Паймон совсем их не понимает. Ну как можно обсуждать железки уже почти час?! Закатив глаза, фея исчезает отдыхать. Она больше не сможет слушать разговоры об оружии поэтому ей проще сразу уснуть и дождаться следующего дня. Люмин её предупреждала, что завтра какой-то праздник, который отмечается в каком-то мире. Праздники Паймон любит, если праздник — значит вкусная еда!***
— Так что за праздник сегодня? — Уже в который раз спрашивает фея, но Люмин её нещадно игнорировала за то, что фея перевернула чашку с молотыми какао бомбами, на которые у Люмин ушло много сил и средств, чтобы их раздобыть. Пришлось начинать все с самого начала и молоть бобы снова. Однако, зная, что проще ответить фее, чтобы так оставила Люмин в покое, девушка тяжело вздыхает. — В некоторых мирах этот праздник называется днем всех влюблённых, — медленно начинает Люмин. — В этот день девушки дарят юношам шоколад, желательно приготовленный своими руками, как знак своих чувств к ним. Ещё могут прилагать любовное письмо или милые открытки с различными изображениями, так же с признаниями в чувствах. — Шоколад... — кажется, это было единственное, что запомнила малышка. — Так, стоп. В каком смысле дарить возлюбленным?! Кому это ты собралась дарить?! — Кажется, возмущение феи не было предела, она даже пару раз топнула в воздухе. — Вообще, я не договорила. Шоколад дарят не только возлюбленным, но и просто друзьям, — невозмутимо помешивая образовавшуюся смесь в миске, отвечает Люмин. — Ой, то есть и Паймон тоже? Паймон ведь тоже получит шоколад? Паймон твоя лучшая подруга! — Настроение беловолосой резко сменилось. — Не мешайся, иди погуляй, я не могу сосредоточиться, — Люмин приостановила свою деятельность, грозно посмотрев на подругу. — Ха, ну и пожалуйста! — Паймон скрестила руки на груди, исчезая в воздухе. И как она только это делает, мечница не раз уже задумывалась над этим, но не приходя к какому-то результату, бросала. Если Люмин думала, что она неплохо готовит и все ей даётся с первого раза, то она жестоко ошибалась. В этот раз её кулинарный талант решил уйти в закат махая платочком на прощание, ведь что-то путное получилось у неё не сразу. Пару раз на кухню заглядывал Странник, но и шагу в помещение ступить не успевал, как оказался выпровожен. В этот день до трех часов дня кухня была оккупирована путешественницей и другим туда нельзя было ступить и шагу. — Ну дай мне попробовать! Не жадничай! — Фея, стащив с подноса кусочек шоколада, взлетела к потолку. Малышка уже не первый раз появлялась на кухне, но в этот раз прогнать её было невозможно. — Тьфу! Почему он такой горький?! Это же шоколад, ты забыла положить сахар?!— Возмутилась Паймон, выплевывая кусочек шоколада. — Как я буду это есть?! — Это специальный сорт, для тебя я сделала отдельно, в белой коробке на столе, — разбирая посуду, отвечает Люмин. Ну и бардак она после себя оставила, и теперь ведь ей все это убирать. — Паймон знала, что ты её любишь! — В порыве безграничной любви к мечнице, Паймон крепко обняла её за шею. — Спасибо! — Взяв коробочку, фея вылетела с кухни. Никакой помощи. — Я могу наконец-то зайти и сделать себе чай? — На кухню врывается отчего-то раздраженный Странник, видимо, снова поцапались с феей на пути сюда. — Нет, — усмехается Люмин, наблюдая, как быстро меняется спектр эмоций на лице Сказителя. Правда, он слишком быстро успокоился. — Эта маленькая заноза испортила тебе настроение? — Заноза отнюдь не маленькая, — девушка окидывает его многозначительным взглядом и подозрительно улыбается. — Хотя да, всё-таки маленькая, — Люмин улыбается, отмечая, как Сказитель помрачнел. И чего в последнее время настроение у неё скачет от отвратительно низкого, до настолько хорошего, что хочется обнять целый мир? С её привычной серьёзностью такие порывы совсем не вязались. Девушка взглянула на Скарамуччу и в груди что-то екнуло. Вся это неопределённость в ней, перепады в настроении — все из-за него. Но почему? Почему она так остро реагирует на него, отчего желание быть рядом с ним так велико? Они хорошие друзья и она просто привыкла к его своеобразной заботе. Без его ворчания день становился скучным, без его упрёков желания что-то делать совсем не было. Люмин не могла разобраться, что чувствует. Она бежит от него, от себя, от правды, затрагивающей душу. — Я скоро уйду. До вечера можете не ждать, Паймон остаётся на тебе. Они просто друзья. Товарищи. Не больше. В друзей нельзя влюбляться. Люмин нельзя любить. А любовь ли это? Если это любовь, то почему так больно на сердце? — Хорошо, — он согласился без единого прерикания, что уже было удивительным. Или же просто почувствовал, что нужно оставить путешественницу хоть ненадолго одну. — Но если ты не вернёшься до полуночи или получишь хоть какую-то травму — пеняй на себя, — танзанитовые глаза смотрели с особой строгостью, без привычной насмешки. Скарамучча вышел, кажется забыв, зачем вообще приходил. Тяжело вздохнув, путешественница методично продолжила разбирать грязную посуду, а потом начала её мыть. За сегодня ей ещё нужно забежать к своим друзьям и отдать небольшие презенты, приготовленные самостоятельно. Может тут и не знают о таком празднике, но разве нельзя просто порадовать людей? Раньше таким она промышляла только ради Итэра, сейчас же список немного расширился. Миндальный тофу для Сяо? Не проблема, они с адептом перекинулись парой слов и он её поблагодарил, довольно быстро исчезнув дальше исполнять свой долг яксы. Угостить неуловимого барда Мондштата? Пустяки, в этот раз его легко было найти, юноша выступал у статуи Барбатоса возле собора. Правда, на этом и закончился список тех, кому она действительно доверяла, с кем могла поговорить по душам. — Тебя снова что-то печалит? — Ради разговора с Люмин бард даже остановил свой концерт. — Только дай знать, я тебе помогу, — он улыбнулся особенно ярко. — Нет, сегодня просто хороший день, — девушка улыбнулась. — Я сделала тебе небольшой подарок, — Люмин достала довольно увесистую коробку среднего размера. — Одном из миров сегодня особенный день, когда нужно дарить друзьям и возлюбленным шоколад. Для тебя я сделала особенный, с яблочным повидлом, — Люмин улыбнулась, стараясь спрятать глаза от проницательного барда. Тот сделал вид, что не заметил этой безуспешной попытки. — Какой интересный праздник. Расскажешь подробнее? — Венти с удовольствием принял подарок от Люмин, сразу же попробовав одну из шоколадок. Неспеша, Люмин начала свое повествование, рассказывая о традициях, которые соблюдают в этот праздник. Разговоры с бардом всегда были легки и просты. Перед ним не нужно было цветасто выражаться, она просто говорила и все, постепенно сбрасывая груз с души. В какой-то момент они переместились к её любимому месту в Мондштате — Утесу Звездолова. На неё сразу же нахлынули воспоминания о том, как провели время здесь она и Странник. Тогда он стал тем редким человеком, кому она открылась, позволила заглянуть чуть дальше в себя, чем остальным. Люмин доверила ему часть своей души и он это доверие оправдал. Девушка часто задумывалась, что поменялось между ними с того раза. Она стала ему больше доверять, относиться по-другому, не как раньше. И все же, это щемящее чувство в груди совсем не давало покоя. Тяжело было признаваться в этом себе, тяжело было осознавать, что она вообще на такое способна, тяжело было понять, что это не просто временное помешательство — это навсегда. Как бы красива не была любовь, Люмин её боялась. Боялась доверить свое сердце кому-то и получить обратно лишь осколки. Боялась, что её предадут, воспользуются и уничтожат, не оставив и частички. Девушка часто думала, что такая как она не способна полюбить, ведь столько лет для неё существовал лишь один человек, её дорогой и любимый брат-близнец. Думала, что её сердце изо льда и его не растопить. Думала, что любить она не способна. — Кажется, я влюбилась, — неожиданно произносит мечница, когда бард незамысловато перебирал струны, играя неизвестную мелодию. Кажется, он совсем не удивился такому откровению. — Как хорошо, что ты это поняла, — откровенно веселится бард. — Повезло тому, кто завладел твоим сердцем, — Венти улыбнулся, непринуждённо играя на лире. — Я боюсь. — Не удивительно, для того, кто испытывает это впервые — всегда страшно довериться кому-то. Но ты справишься, просто не будь такой колючкой и открой свое сердце. И если это принесёт боль, то значит тот человек совсем не достоин тебя. Ох, знаешь, мне уже пора кое-куда вернуться. Надеюсь, ты не обидишься? — Нет конечно, — Люмин улыбнулась. — Спасибо, Венти. — Всегда рад просто посидеть и помолчать рядом с тобой. Увидимся, Звездочка. И да, не держи так долго все в себе, иначе он может все не так понять. Поспеши, тебя наверняка ждут, — бард исчез, растворяясь в спышке анемо. Ей все ещё страшно.***
— Я уже думал идти искать тебя. Эта консерва прожужжала мне все уши, ещё чуть-чуть и я бы не выдержал. Как можно столько болтать? Стоило только появиться в обители, как её встретил Скарамучча. Феи видно не было, но, видимо, она спала, так как время было достаточно поздним. — А как можно столько ворчать? — Не удержалась Люмин. Сказитель хмыкнул, но на этом все. — Я пойду спать. Очень устала, — не дождавшись ответа, Люмин проходит мимо юноши. — Стой, ты ничего не хочешь мне отдать? — Он смотрит упрямо, заставляя её повернуться лицом. — Нет, а должна? — Девушка усмехается, не отводя взгляд от его глаз. Может это было просто освещение, но его щеки точно едва покраснели. — Не испытывай моё терпение, женщина, — он отводит взгляд в сторону. — Мелкая рассказала мне все. — И? — Неужели я должен говорить все с... — Он не договорил, ему в рот нагло впихнули совсем маленькую шоколадку, которая тут же растаяла на языке, а затем Люмин коснулась его губ своими, почувствовал горечь шоколада. Приятный вкус. Его ладони легли ей на плечи, он притянул Люмин так близко, насколько было возможно. Язык Сказителя скользнул в приоткрытые губы мечницы, и тогда Люмин уже в полной мере ощутила горечь шоколада, приготовленного специально для него. Поцелуй со вкусом горечи, разве может быть что-то лучше в день всех влюблённых? Они не похожи на типичную пару, они не признались друг другу, но чувствуют неудержимое влечение. Они смелые, но не тогда, когда дело касается чувств. — И что это значит? — Не знаю. Просто захотелось так сделать, — Люмин облизывает губы, доставая из инвентаря коробочку с круглыми шоколадками, одну из которых только что нагло скормила Сказителю. — Продолжим? — Она протянула ему коробку. Юноша усмехнулся, принимая подарок. — Да. А признание? Сейчас ей ещё не хватает смелости, сказать три заветных слова, но однажды она точно решится. Как и он.