***
Странник ещё никогда так быстро не уставал от общения с человеком, как после разговора с подругой Люмин. Слишком активная, много говорит, очень яркая по натуре личность, полная противоположность спокойной путешественницы. И все же, если с ней не говорить, а только слушать, то было ещё терпимо. Как обычно, даже Люмин была молчалива и за всех говорила Паймон, а фея была только рада такому вниманию. К счастью для путешественницы и ее компаньонов работы было немного, но она была довольно выматывающей, так как требовалось постоянно ходить с одного конца города на другой, затем выходить за город, иногда вступая в бой с кайраги, которые неудачно попались на глаза их трио. Но, кажется, их усилия стоили того, чтобы вечером насладиться прекрасным представлением. — Ну Лю-юмин, ну пожалуйста! — Уже несколько минут Ёимия уговаривала путешественницу примерить кимоно, чтобы провести фестиваль следуя всем традициям. — Извини, я не могу, — девушка неловко улыбнулась, отстаивая свое мнение до конца. — Да и не уверена, что смогу его правильно надеть самостоятельно... — Ну пожалуйста! Там ведь ничего сложного, я объясню! — Не унималась Наганохара. — Да, пожалуйста! — Присоединилась к лучнице Паймон, уже успевшая где-то взять яблоко в карамели. — У тебя же есть кимоно, может один разочек примеришь? Ради меня? — Просила фея. Ей не хватало разве что щенячьих глаз для полноты картины. В поисках поддержки, девушка бросила просящий о помощи взгляд на вроде как незаинтересованного Странника, стоящего в стороне. Однако, Сказитель их слушал и даже решил поучаствовать в диалоге. Юноша улыбнулся. И эта улыбка уж очень не понравилась мечнице. — Да, Люмин, сделай одолжение, — подключился к разговору Странник. Путешественница готова была прожечь его своим взглядом, но его такое вовсе не пугало. Он выжидающе, с вызовом на нее посмотрел, ожидая результата. — Разве случится что-то, если ты просто сменишь наряд на один вечер? — И улыбка такая приторно вежливая, что зубы от нее скрипели. — Хорошо, — согласилась девушка и Паймон от радости сделала сальто в воздухе, чуть не уронив свою драгоценную еду. — Дайте мне полчаса, его ещё нужно найти. — Буду ждать тебя на площади у нашей лавки с фейерверками! — Радостно хлопнула в ладоши лучница уходя прочь, а Люмин лишь тяжело вздохнула. Ей срочно нужно научиться говорить нет, иначе ее съедят и не подавятся. Открыв проход в обитель, девушка еще пару раз вздохнула, смирившись с поражением в этой войне и вошла. Паймон уже хотела было лететь следом, но Странник схватил ее за плащ. — Ты что творишь?! — Чуть не потеряв равновесие, крикнула фея. — Мне кажется, ты очень хочешь пойти прогуляться, пока та подружка Люмин не ушла слишком далеко. — Паймон вообще-то хочет помочь Люмин! — Возмутилась фея такому предположению. — Не хочешь, — снова улыбка подозрительно-вежливая, и фея поняла, к чему был весь этот спектакль. — Десять тысяч моры и вы не увидите Паймон в обители полчаса, — протягивая руку, хмыкнула фея. — Двадцать тысяч и тебя не будет час, — доставая мешочек с морой, предложил Сказитель. Фея думала не долго и с условием согласилась быстро, с сияющими глазами забирая драгоценный мешочек с деньгами. Фея не была глупой и понимала, что этих двоих иногда нужно оставлять наедине, она бы это и бесплатно сделала, однако Сказитель оказался очень щедрым, а отказываться беловолосая и не думала. Когда еще успеет поесть не за счет Люмин? Да и со Сказителем с некоторых пор отношения, можно было сказать, улучшились. По крайней мере, у феи к нему больше не было той ненависти, а препиралась она с ним чисто из вредности, для них это уже была как традиция. — Так, что же попробовать в первую очередь? — Осматривая ряды лавок с едой, спросила фея сама у себя. К Ёимии потом пойдет, сейчас на первом месте вкусности и счастье ее путешественницы.***
Скользнув в обитель почти следом за Люмин, Странник однако в холле мечницу уже не увидел, зато обнаружил девушку в ее комнате, копошащуюся в шкафу. Он снял шляпу, оставляя ее на столе у двери. — Помочь? На его вопрос она не ответила, выудив из недр шкафа довольно большую коробку. Продолжая игнорировать Странника, Люмин открыла ее, достав оттуда светло-голубое кимоно с незамысловатым узором ветра, тянущимся по подолу наряда. Длинные рукава же были украшены едва заметными цветами. У Аяки, подарившей этот наряд путешественнице, определенно был отменный вкус. Правда, помимо прелестного кимоно в ящике лежало еще достаточно много атрибутов одежды, которые явно нужно было надевать в определенном порядке, о котором Люмин не знала. Зато явно знал Странник, ожидающий ответа от путешественницы. — Помогай, раз вызвался, — признала свое поражение в этой молчаливой войне мечница. Выбора не было, кроме как довериться знаниям Сказителя. Он подошел ближе, словив ее взгляд. Смотрел пристально, не упуская ни одного изменения в ее золотых глазах. — Для начала тебе нужно раздеться, — просит юноша, смотря на девушку с вызовом. Однако, Люмин не лыком шита и этот вызов приняла, желая установить в этой игре свои правила. Она усмехнулась. Сказитель напрягся. — Сделай это сам, — и смотрит упрямо, глаз не отводит. — Я о-очень устала сегодня, — она повторяет его улыбку. Он оказывается рядом очень быстро и перед тем, как поцеловать, последний раз смотрит в золотые глаза, ярко сверкнувшие ответным желанием. Пальцами проходится по шее, открытому участку спины, пока не доходит до завязок корсета, развязывая их. Поцелуй выходит слишком резким, отчасти грубым, но останавливаться они не посмеют. И Странника не покидают мысли, что это все действительно наяву, что это не грезы, а оглушающая реальность, в котором маленькая путешественница принадлежит ему и только ему. Вся. Без остатка. Он понимает, что такие мысли не правильны, что нет ничего важнее свободы, но не может заставить себя не думать об этом, не может заставить себя каждый раз мириться с мыслью, что однажды придется отпустить эту звездочку. Он понимает, что в своих руках ее не удержит. И все же, пока она с ним, пока есть шанс, что все будет хорошо, задумываться о будущем не хотелось. Корсет падает к ее ногам, платье скользит по хрупкому телу, следуя за корсетом. Юноша обнимает мягко, целует глубоко, руками оглаживает тонкую талию, проникая под черный топ. Она отвечает тем же. Невольно тянется к поясу, спешит снять мешающую верхнюю одежду, умудряясь не разрывать поцелуй. Люмин действует ловко, незаметно, касается изначально нежно, не особо жалует поспешность и грубость. Девушка прижимается всем телом к нему, позволяет дальше проникнуть под топ, огладить нежную кожу, сжать упругие полушария груди, вызвав громкий приглушенный поцелуем стон. Их соитие никогда не было просто утехой, каждый раз нес в себе что-то большее, с каждым разом доверием между ними укреплялось, все рамки и предубеждения стирались. Разум был затуманен, каждая клеточка тела отзывалась на прикосновение возлюбленного, голова шла кругом от поцелуя, от смело действующих рук, скользящих под резинку светлых шорт. Голову кружило все больше, ноги стали ватными и стоять ровно Люмин уже не могла. Он мягко подтолкнул путешественницу к кровати, помогая снять мешающий черный топ. Ему не очень понравилось, что пришлось ради этого разорвать пьянящий и тело, и разум поцелуй. Но взгляд возлюбленной по-новому заводит, вызывает внутри поднимающийся из глубин жар. Он готов смотреть только на нее — вечно. Стягивает с себя тунику, укладывает девушку на кровать и не отрывает взгляд от ее глаз, пока не опускается к шее, целуя мягкую кожу. Слегка, но ощутимо кусает изящные ключицы, проходится по ним языком, извиняясь за причиненную мимолетную боль. Тонкие девичьи пальцы зарываются в темные волосы; слегка их оттягивают, стоило губам сомкнуться вокруг соска, а языку очертить границы ареолы. Она снова стонет, дышит глубоко, а Скара все еще продолжает свою сладкую пытку, переключаясь на другую грудь, проделывая с ней все то же самое. Громкий стон наполняет комнату, стоило слегка прикусить чувствительную бусинку соска. Боль присутствовала, но лишь мимолетно. Страсть затуманила сознание, заглушила все инстинкты. Все тело девушки ощущалось ватным, не хотелось делать абсолютно ничего, лишь бы он не останавливался так трепетно целовать ее кожу: на шее, на груди, на ключицах, на животе. Он медлителен. Чертовски медлителен для того, кто желает девушку так сильно, что мысли в голове уже превратились в кашу, что дыхание уже давно сбито; по лбу скатываются первые капельки пота, глаза потемнели и больше не видели вокруг ничего, кроме Люмин. Сейчас для него есть лишь она. Для нее лишь он. Сама судьба сказала им быть вместе и они не в праве ослушаться, отступить, оставить прожитое позади. Странник слишком сильно ее любит. Но она так же сильно любит его в ответ, не смея мечтать о еще большем счастье, чем имеет сейчас. Ненадолго ее разум проясняется, когда юноша оставляет не сильный укус на груди, но лишь ненадолго. Она не помнит, когда оказывается полностью обнажена, не помнит и того, когда они успели поменяться местами и теперь она вела в этой игре. Целовала его губы, касалась везде, где только можно, кусала в отместку за следы на ее теле, оставленные им. Но он не был против. Совсем. Больно, как в первый раз уже не было. Девушка уже давно готова была принять его без остатка, о чем говорило обилие естественной смазки. Люмин делает пробное движение, приподнимается и резко опускается, заставляя Сказителя стонать и сама вторит ему в унисон. Руки на ее бедрах сильно сжались, сдавливая до белых пятен, но в процессе такая боль совсем не чувствовалась. Сказитель заставляет ее приподняться, а затем резко тянет вниз. Глубоко, до упора. Она смотрит на него сверху вниз. Любуется, как он закусывает губу, как дрожат его ресницы, как танзанитовые глаза темнеют еще больше. Останавливается на пару секунд, оставляет мокрый и глубокий поцелуй на губах, а затем снова начинает двигаться.***
Он наматывает третий слой сараси на женскую грудь, скрывая четко оставленные следы его зубов. Люмин возмущенно фырчит, чего это только она покусанная, но стоит ровно, слушая указания странника. Ноги еще едва ли держали ее ровно, но пришлось приложить все силы, так как и Ёимия и Паймон их уже заждались. Пальцы юноши игриво пробегаются по животу, прежде чем завязать джубан по всем инадзумским канонам. Далее уже надевает само кимоно, не спешит, выпрямляя каждую складку, при этом еще успевает нагло воровать поцелуи. Заставляет поднять Люмин руки, подтягивая кимоно и повязывает ремень коши хомо под грудью. Поверх ремня юноша повязывает датэ-жиме, оборачивая его вокруг талии, скрывая ремень. Последний элемент, который Странник надевает на девушку — это красный оби макура. Сказитель делает шаг назад, оценивая результат своих стараний. И честно, не столь красиво кимоно, сколько красивая его обладательница. Оказывается, голубые оттенки неплохо смотрелись на девушке в сочетании с ее бледной кожей и светлыми волосами. — Мне нравится как ты выглядишь, — он не отводит взгляд, и Люмин смущается, от столь пристального внимания. Да и это был возможно первый комплимент, услышанный от Сказителя.— Не хватает только вагаса и парочки украшений для волос для полноты образа. А знаешь. Юноша подходит ближе к девушке, касаясь светлых волос и поправляя цветы. — В следующий раз ты одеваешь меня, — он наклоняется, желая получить поцелуй, но получает лишь щелчок по носу. — Дурак. Смущенная Люмин слишком быстро покидает обитель, стараясь избавиться от мыслей о произошедшем пару минут назад. И вот почему все всегда у них происходит так спонтанно?