Green&Gold

— Ты опять дуешься, — пробормотала Розали Хейл своему «близнецу» Джасперу Хейлу. — Хватит. — Я не дуюсь, — отрицал Джаспер, его тон был слишком низким, а темп — слишком быстрым, чтобы его не услышал никто, кроме брата и сестры. — Просто они все такие… — он слегка вздрогнул, — буйные. Так и было. От всех остальных учеников исходили самые раздражающие волны ликования, счастья, благоговения и веселья. Происходило одно и то же каждый раз, при наступлении первого учебного дня. Пока Джаспер мучительно загонял себя в это бесконечное чистилище, люди делали это с радостью и навязывали ему свои эмоции. Этого было почти достаточно, чтобы он сорвался и выплеснул свою ненависть. Посмотрим, понравится ли им, если Джаспер будет посылать волны страха и печали, лишая их радости. — Опять это твоё угрюмое лицо, — сказала Розали, прерывая мстительные мысли Джаспера. — Неважно, — он праздно рисовал в своём блокноте, карандаш свободно выводил заснеженный пейзаж, пока Джаспер сосредоточивался на блокировании навязчивых эмоций. Джаспер очень, очень ненавидел людей. Пока он шёл на утренние занятия, игнорируемый всеми, кроме братьев и сестёр, думал, зачем вообще записался в школу. Карлайл мог бы сказать всем, что Джаспер самый старший, учится на первом курсе колледжа, и он мог бы проводить своё время, занимаясь буквально чем угодно другим. Но нет. Это был лучший способ «слиться с толпой». Не то чтобы Каллены или Хейлы сильно преуспели в этом. Они были слишком холодными, слишком неестественно привлекательными, слишком «странными», чтобы по-настоящему вписаться в человеческий коллектив. Что вполне логично, учитывая их настолько большое отличие от людей, насколько может отличаться любой хищник. Джаспер не возражал против того, что его игнорировали студенты-люди, окружавшие его. Чем меньше внимания они ему уделяли, тем легче было отгородиться от их манящих запахов. Запах тёплой крови, текущей под их легко прокалываемой кожей, заставлял яд скапливаться во рту Джаспера. Он не хотел быть монстром, но отрицать свою природу? Это требовало огромного самоконтроля. Эта задача становилась тем проще, чем меньше времени ему приходилось проводить рядом с мягкими и легко ломающимися людьми. Людьми, которые сегодня сводили его с ума своими эмоциями. — Они не должны быть такими возбуждёнными все время, — жаловался Джаспер своим братьям и сёстрам, когда они все вместе сидели за обеденным столом. Как обычно, «ели» в одиночестве. Хотя он сомневался, что кто-нибудь из людей захочет присоединиться к Джасперу, когда он будет есть. От одной только мысли об этом глаза вспыхнули, а Эдвард нахмурился. — Там новый студент, он заставляет их волноваться больше, чем обычно, — сказал Эдвард, пытаясь отвлечь брата от мыслей о людях и еде. Джаспер быстро оглядел кафетерий и слегка нахмурился, не увидев нового лица. — Я не вижу новенького, — сказал он. — Его зовут Гарри, он младшекурсник, — тихо проговорила Элис. — Студенты считают его странным. — Я думал, Эдвард читает мысли, — поддразнил Эммет их сестру. — Или у тебя появились новые человеческие друзья? Джаспер хихикнул себе под нос. Огромные габариты Эммета в сочетании с жаргоном девочек-подростков очень забавляли его. Эммет слишком много времени проводил с Розали. — Я слышала их, и вы тоже сможете, если будете внимательны, — Элис высунула язык в сторону. Джаспер игнорировал своих братьев и сестёр, делая то, чего он старался избегать: обращая внимание на скучных людей. «… просто так странно!» «Ты видел его глаза?» «… его акцент?» «… сдерживался». «Иностранный студент по обмену?» «… такой милый.» «Вы видели его шрамы?» — Похоже, он почти так же популярен, как и мы, — закатила глаза Розали, очевидно, слушая те же обрывки разговоров, что и Джаспер. — Посчастливилось парню. Джаспер насмешливо хмыкнул. «Счастливчик» — это единственное, в чем они с Розали были согласны и то, кем они не были. И никогда не будут. «Счастливчик». — Кто-нибудь уже пытался рассказывать ему истории о страшных Калленах? — спросил Эммет у Эдварда. Его тон был непринуждённым, но все прекрасно знали, что так будет лучше. Они нуждались в таланте Эдварда в такие моменты. Как бы Джаспер не ненавидел скуку и уныние, это было безопасно. Что-либо, кто-либо новый мог разоблачить их и подтолкнуть к бегству на новое место в мгновение ока. — Я ещё не видел его, — пробормотал Эдвард. — Дам знать сегодня днём. Я уверен, что у нас будет хотя бы один общий класс. Джаспер кивнул, его интерес к новому человеку угас, поскольку он был уверен, что это просто ещё один скучный человек, пришедший сюда, чтобы поразить Джаспера своими буйными эмоциями. — Пора на физкультуру, — сказал Эммет, когда прозвенел звонок, и все пятеро поднялись на ноги. — Готова получить пинок под зад в баскетболе, Роуз? — Только если ты будешь готов к настоящему матчу, когда мы вернёмся домой. — Розали изучала свои идеальные ногти, а Джаспер чувствовал мягкие волны самодовольства, которые исходили от неё. Несмотря на то, что для людей им пришлось сбавлять обороты, постоянно играя роль, в которую Джаспер никогда не вписывался, у Розали и Эммета было достаточно времени, чтобы по-настоящему поиграть, как только они окажутся в безопасности своего дома. — Спорим, — засмеялся Эммет и закинул мускулистую руку на плечо Розали. — Кто выиграет, Элис? Элис наморщила нос, пока они осторожно, медленно двигались к своим шкафчикам. — Ты, — наконец сказала она Эммету. Должно быть, это была ложь, потому что Джаспер чувствовал, как она озорничает. Элис обожала вмешиваться в чужие жизни. — Круто! Джаспер не разделял энтузиазма своих родственников, хотя он был куда более терпимым, нежели человеческий энтузиазм. Джаспер послушно последовал за Эмметом и Розали на урок физкультуры, где им действительно пришлось мучиться с баскетболом. Джаспер мог бы наслаждаться этим занятием, возможностью использовать свои тугие мышцы, если бы он действительно мог это делать. Но вместо того он двигался так медленно, насколько это было возможно для человека, и гонял оранжевый мяч туда-сюда со своими товарищами по команде. После физкультуры Джаспер и Эммет отправились на математику, причём Эммет все время ворчал себе под нос по поводу поражения своей команды. — Если бы я действительно мог играть, они бы не выглядели такими самодовольными, — сказал Эммет. Джаспер не то чтобы не сочувствовал брату, просто ему было все равно. Но Эммет ненавидел проигрывать, и Джаспер молча строил планы на вечернюю охоту на случай, если его догадка окажется верной и Розали победит Эммета в матч-реванше. Джаспер пропустил бы последний урок дня, испанский язык, если бы Эдвард не прошептал им всем непонятное сообщение во время перерыва. — Новый ученик не появился ни в одном из моих классов, но я знаю, что он где-то здесь, все остальные постоянно думают о нëм. — Эдвард выглядел расстроенным, он знал, что его работа — следить за опасностью для их семьи, и он вряд ли сможет это делать, если не сможет найти нового человека и проверить его мысли на предмет подозрений. Так что Джаспер смирился и пошёл на урок испанского, благо новый ученик вполне мог присутствовать на нем. Устроившись на своём месте сзади, Джаспер бдительно оглядел комнату, но все ученики были те же. Где бы ни находился новенький, это был не кабинет испанского языка. Джаспер с его безупречным испанским позволил своим мыслям рассеяться, пока миссис Гофф говорила со своим корявым акцентом. Мария рассмеялась бы над попыткой людей подражать языку ее дома. Посмеялась бы, а потом вырвала бы ей глотку, чтобы перекусить. Джаспер думал о чем-то другом, о чем угодно, только не об этом, в течение последних пятидесяти минут притворства. Он гадал, присоединится ли Элис к нему на охоте сегодня вечером. Или, может быть, Эдвард. Он знал, что Розали и Эммет будут… отвлечены после своей игры. Элис, Джаспер и Эдвард не могли отвлечься, так как не были романтически привязаны друг к другу. Губы Джаспера скривились в невольной улыбке, когда он подумал о десятилетии, которое они с Элис провели, пытаясь навязать отношения, которых просто не было. Джасперу должно было быть очевидно, что Элис испытывает к нему нежную семейную привязанность, но они пробовали, прежде чем окончательно признали своё поражение. Элис была просто его сестрой. Его очаровательной, надоедливой, младшей сестрой. Джаспер не был уверен, что она в его вкусе. Но, независимо от того, подходит она ему или нет, Элис, возможно, была его лучшим другом. И когда он покидал кабинет под звук последнего на сегодня звонка, она ждала его возле шкафчика. — Мы сегодня охотимся? — спросила она ярко. — Очевидно, — проворчал Джаспер. Трудно было строить планы, включающие Элис, без того, чтобы она заметила это сразу. Одна из многих причин, по которой никто из них никогда не пытался удивить ее. — Я присоединюсь к вам, ребята, — вызвался Эдвард, когда они впятером вышли из раздевалок на парковку. — Я мог бы использовать… Элис, почему ты напеваешь рэп? Джаспер был поражён эмоциональным переходом Эдварда к подозрениям, а Розали рассмеялась над его обвинением. — Это хорошая песня, — защищаясь, сказала Элис. — И она не пускает меня в твою голову? Элис одарила брата невинной улыбкой в ответ на его вопрос. — С чего бы мне это делать? Эдвард и Джаспер обменялись взглядами, выражающими сочувствие. Если Элис и не пускала Эдварда в свою голову, то только потому, что у неё было видение чего-то, что, по ее мнению, один из них сочтёт «потрясающим!», и она не хотела, чтобы Эдвард это испортил. Джаспер отчаянно надеялся, что что бы это ни было, оно не связано с ним. — Ты маленький хитрый дьявол, — сказал Эдвард Элис, его тон был дразнящим, а не раздражённым. — Ты что-то скрываешь, я могу… ох. Джаспер спросил бы Эдварда, что заставило его остановиться посреди парковки, и его братья и сестры тут же остановились рядом с ним, если бы он сам не был поражён молчанием. Страх. Боль. Гнев. Отчаяние. Страх. Паника. Ненависть к себе. Страх. Агония. — Кто-то умер? — спросил Джаспер слабым шёпотом. Его братья и сестры были уже почти у машины Эдварда, но масса студентов, окруживших другую машину, блокировала проход. И Джаспер не мог представить, что может заставить человека (или нескольких людей, настолько сильных, насколько сильны были эмоции) испытывать подобные чувства, кроме чего-то ужасно мрачного и угрюмого. — Это новенький. Они впятером обошли толпу, остановились и уставились, как только подошли к машине Эдварда. «Новенький» был скрыт за массой тел, все студенты, в основном парни, быстро и с нарастающим энтузиазмом говорили о… — Посмотрите на его машину, — вздохнула Розали. Джаспер, который все ещё не мог разглядеть нового студента за остальными, несмотря на своё безупречное зрение, смог увидеть машину. Это была роскошная красная спортивная машина, как раз из тех, которые обожала Розали. Хотя Джаспер не мог представить, почему это заставляет кого-то наполнять его голову такими разрушительными эмоциями. — Он хочет, чтобы они все уехали, — пробормотал Эдвард, обращаясь к братьям и сёстрам. — Он ненавидит внимание. Это заставляет его… — Паниковать, — закончил Джаспер мысль своих братьев, сосредоточившись на собственном даре. Он ошибся, эти эмоции испытывали не несколько человек, а только один. Другие люди были взволнованы, завидовали, восхищались и недоумевали. Джаспер тоже был озадачен. — Гарри сейчас закричит, — весело объявила Элис. — Через три… два… один… — ОТВАЛИТЕ! — О боже, — Розали прикрыла рот рукой и хихикнула, непринуждённо прислонившись к машине Эдварда. — У него есть рот, не так ли? — И акцент тоже, — сказал Эммет. — Откуда он? — Из Лондона, — автоматически ответил Эдвард, его выражение лица потемнело от того, что он прочитал в мыслях «Гарри». — Я пойду поздороваюсь! — Элис проигнорировала приглушенные удивлённые вздохи своих братьев и сестры, танцуя между быстро удаляющимися студентами мужского пола. Джаспер задался вопросом, было ли лицо новенького таким же сердитым, как и его эмоции, если да, то он мог понять, почему другие студенты бежали к своим машинам. Хотя он не мог представить, почему Элис собиралась «пойти поздороваться». — Гарри, — услышал Джаспер мягкий голос с сильным акцентом. — Гарри Поттер. — Элис Каллен, — ответила Элис, все ещё находясь вне поля зрения Джаспера. — Позволь мне представить тебя моим братьям и сестре. Нет. Нет. Нет. Зачем Элис это сделала? Почему она сделала это с ним? Эмоции Гарри Поттера были сильными, пьянящая волна агонии, которую Джаспер не мог оттолкнуть. Зачем ей понадобилось приближать его? — Он думает, что ее кожа холодная, но ему это нравится. Она напоминает ему кого-то, и я думаю, что ему нравится, кто бы это ни был, — быстро прошептал Эдвард. — Ты думаешь? — Розали подняла светлые брови на неопределённый ответ Эдварда. — Его разум… затуманен? Может быть, заблокирован? — Эдвард говорил так, словно стискивал зубы, не привыкший к трудностям, связанным с проникновением в сознание людей. Тайна разума Гарри Поттера была отодвинута на задворки мыслей Джаспера, как только его сестра стала вести Гарри к ним. Потому что Джаспер никогда не видел человека, подобного Гарри Поттеру. Хотя его эмоции и ум были интригующими, они не могли сравниться с тем, как он выглядел. То, как он себя вел. Огонь в его глазах говорил о том, что он пылает и внутри. Гарри Поттер был худым, хрупким, что заставило Джаспера задуматься обо всех человеческих болезнях, которые могли вызвать такую физическую хрупкость. Его кожа была белой, на щеках играл лёгкий румянец, а ростом он был едва ли выше Элис. Джаспер мог видеть кости запястья, выступающие сквозь бледную кожу, а скулы были почти не скрыты. На нем была одежда, от которой, Элис, должно быть, внутренне сморщила нос. Вязаный свитер, на темно-зелёной пряже то тут, то там проскальзывали стежки, и джинсы, явно видавшие лучшие времена. Его волосы были такими же беспорядочными, как и его одежда, — черные локоны, слишком длинные и слишком спутанные, чтобы выглядеть нарочито беспорядочно, что люди считают привлекательным. На нем были очки, идеально круглые, такие же черные, как и его волосы, которые покоились на носу, изогнутом и привлекательном в восхитительном смысле (неужели Джаспер действительно так подумал?!). Его губы, искривлённые в хмурой гримасе, которая, по мнению Джаспера, была полупостоянной, были поразительно красными на фоне бледной кожи и сильно обветренными. Человек был насторожен, его оборонительная поза заставляла Джаспера быть начеку. Видимая кожа, его маленькие руки, хрупкое лицо — всë было в шрамах. Этот мальчик был бойцом. Выживший в каком-то смысле. Под его глазами были глубокие мешки, тёмные, как у всех голодных вампиров, а в глазах застыли горе, потеря, гнев, агония. Джаспер никогда раньше не видел таких зелёных глаз. Он заметил все это за то время, которое потребовалось Гарри и Элис, чтобы сделать один шаг в сторону ожидающих братьев Калленов и Хейлов. Джаспер был сосредоточен на этом новом человеке, этой интересной личности, и пропустил удивлённый взгляд Эдварда, когда тот услышал мысли своих братьев. — Не ешь его, — резко зашипела Розали на Джаспера. Джаспер покачал головой, отгоняя мысли о новом ученике и переваривая эмоции, которые Розали сейчас посылала ему. Защита. Обладание. Потеря. Тоска. Что? Джаспер закатил глаза на свою сестру, намереваясь позже выяснить, откуда взялись эти чувства, когда к ним присоединились Элис и Гарри. — Гарри, это моя сестра Розали… Джаспер был удивлён, увидев тёплую улыбку Розали, которую она подарила Гарри. С каких пор Розали так улыбается людям? Особенно крошечным, хрупким людям, чьи эмоции сводили Джаспера с ума. —... а это мои братья: Эдвард, Эммет и Джаспер. — Привет. — Гарри говорил тихо, кивая каждому из них, когда Элис указывала на них. Он засунул руки в карманы, пытаясь выглядеть непринуждённо, в то время как Джаспер чувствовал сигналы стресса, которые посылало его тело. — Меня зовут Гарри Поттер. — Привет, Гарри, — вежливо поприветствовал его Эдвард, голос был ясным и медленным, таким, какой он использовал при общении с людьми. — Ты, должно быть, здесь недавно? Гарри пожал плечами, шаркая кроссовками о тротуар, избегая взгляда Эдварду в глаза. Горе. Потеря. Ненависть к себе. Почему Эдвард вызывал в нем эти эмоции? Если бы Джаспер был человеком, он вообразил, что ему было бы так же тяжело, как его стремительно кружащейся голове. Вокруг было слишком много эмоций. Элис, взволнованная. Эдвард, растерянный. Розали, защищающая. Эммет, скучающий. Гарри — паникующий. Джаспер сосредоточился на эмоциях Эммета, маскируясь под скуку, и тонко подтолкнул лёгкую волну спокойствия к Гарри. — Да, — сказал Гарри, его напряженная поза слегка расслабилась, когда дар Джаспера подействовал на него. — Я только переехал в Форкс этим летом. — Ты младшекурсник? — с любопытством спросила Розали. Джасперу это тоже было интересно. Гарри едва ли был похож на шестнадцатилетнего младшеклассника. Он выглядел как мужчина. Человек, который видел в своей жизни столько же сражений, сколько и Джаспер. Это было смешно, потому что этот Гарри был молодым человеком, а Джаспер видел такие войны, которые Гарри даже представить себе не мог. — Вроде того, — снова пожал плечами Гарри, его щеки потемнели от прилива крови… Холодная кровь. Ледяной запах. Не аппетитный. Но пьянящий. …пока он чувствовал смущение. — Я должен был быть старшеклассником, но провалил вступительные тесты, — объяснил Гарри. — Так что, та-да, они оставили меня в школе и отправили в коррекционные классы. — Та-да, — тихо повторил Джаспер, заинтригованный тяжёлым английским акцентом Гарри. — Что ж, я рада, что ты здесь, и уверена, что ты быстро наверстаешь упущенное. — Элис улыбнулась Гарри, и Джаспер с удивлением увидел, что Гарри мягко улыбнулся ей в ответ. Джаспер знал Гарри Поттера всего две минуты и тридцать семь секунд, но он не был похож на человека, который легко улыбается. — Спасибо, — сказал Гарри. Он повернулся и посмотрел на свою машину через плечо, прежде чем предложить остальным натянутую, вынужденную ухмылку. — Мне пора идти… Полагаю, увидимся завтра. — Увидимся, — сказала ему Элис. — Езжай осторожно! Если бы Джаспер не был бессмертным с идеальным чувством равновесия, он бы споткнулся от резкой смены эмоций Гарри. Его осторожность при встрече с ними сменилась весельем при словах Элис. — Конечно. Джаспер присоединился к своим братьям и сёстрам, когда они забрались в машину Эдварда, хотя все незаметно наблюдали, как Гарри сел в блестящий спортивный автомобиль и выехал со стоянки, как будто… — Черт. Парень водит так, будто он неуязвим, — усмехнулся Эммет. Розали потрясённо вздохнула, когда Гарри в последнюю секунду резко повернул машину, чтобы не врезаться в синий минивэн, припаркованный на учительской стоянке. — Он мне нравится, — просто сказала Элис, откинувшись на спинку пассажирского сиденья, пока Эдвард вёз их домой. — Я думаю, он интересный. — Я не мог понять его конкретные мысли, только общие идеи в его сознании. — Эдвард свёл брови вместе в разочаровании. — Я не знаю, почему его разум был так труднодоступен. — Может быть, он идиот, — предложил Эммет в качестве объяснения. — Он сказал, что посещает коррекционные курсы. Джаспер не был уверен, почему разум Гарри было так трудно прочитать Эдварду, но он был уверен, что причина не в этом. Как и Розали, очевидно. — Он не идиот, — сказала она язвительно. — Я думаю, он кажется милым. — А мне кажется, что ему не помешало бы несколько порций горячей еды и немного сна, — рассмеялся Эммет, не обеспокоенный резким тоном Розали. — Парень выглядит так, будто он может переломиться пополам. Джаспер хмыкнул, соглашаясь с первой половиной высказывания брата, но ему показалось, что Эммет опять промахнулся со второй частью. Джаспер не думал, что Гарри был кем-то, кто так легко сломался бы пополам. Уж точно не без борьбы. — Что ты думаешь, Джаспер? — Хм? — Джаспер сосредоточился на разговоре, когда Элис повернулась на своём сиденье, чтобы посмотреть на него. — О чем? — спросил он ее. — О Гарри, конечно, — сказала Элис, моргая с видом невинности, который ей не шёл. Джаспер посмотрел в окно на деревья, которые расплывались, когда машина проносилась мимо них, и обдумал вопрос Элис. — Я думаю, ты права, — сказал он в конце концов, его голос был мягким и задумчивым. — Гарри интересен.