По ту сторону

Варрик знал, что в мире есть огромное количество прекраснейших вещей – вкусное вино (и пиво), мягкая кровать, приятные собеседники, неспешные дела, хорошая погода и законная возможность валяться утром столько, сколько позволяет совесть. Всего этого, естественно, в Убежище не было. Однако Тетрас был тут, потому что… Потому что во-первых, тут были деньги. И они перекрывали все остальные отсутствующие приятные вещи. Во-вторых – тут были возможности поднять авторитет (который влиял и на деньги), а этого Тетрас упустить не мог. Мало ли, когда-нибудь дом Тетрасов будет восстановлен и тогда это пойдет в зачет. Ну и третье, самое личное и самое, наверное, сложное для понимания самого гнома – тут была возможность найти ответы на пару очень важных вопросов. Первый вопрос звучал как «что, сиськи Андрасте, все же случилось с Бартрандом?». Как бы Варрик не хотел, но Бартранд был его братом. Гномом, которого Варрик знал всю жизнь, изрядной скотиной, конечно, но не полным чудовищем, могущим променять остатки своей ненаглядной чести на иллюзорные обещания мира во всем мире (под конкретным руководством). Да и история с домом, который пришлось зачищать силами Мерриль и еще пары хороших городских эльфов с легким магическим уклоном. Когда и с братом, и с его собственностью (которую он просто бросает на произвол судьбы, что для столь уважаемого и столь прижимистого гнома - нонсенс) случаются каким-то чудеса, то поневоле задумываешься о том, насколько это случайно. Второй вопрос был куда более сложным, но тоже был связан с тем идолом из старого тейга. Варрик чувствовал себя виноватым перед Хоук. Не надо было ее туда звать. Договорился бы, действительно, с Ольфуром, с Фенрисом, с Андерсом, в конце концов. Да с кем угодно, в сущности – учитывая первый вопрос, набор сопровождающих не столь уж важен. Все равно бы там был тот черный маг. Все равно бы он вытащил их. Потому что Варрик мог бы поклясться своей бородой, если бы она у него была, этот черный плут тоже шел за идолом (или же за теми, кто шел за идолом). А так… Варрик не спрашивал, что именно случилось тогда с Марианн. За все годы гном старался эту тему зарыть поглубже и не трогать, потому что чувствовать свое бессилие было мучительно. Но никогда больше Хоук уже не улыбалась так ярко и искренне, как во времена до роковой встречи. Да и слова Ольфура о том, что ему снова не удалось спасти важную для него женщину, не воодушевляли. Поэтому Варрик ввязался во всю эту историю, хотя ни мягких кроватей, ни хорошего пойла, ни, прости Камень, нормальных слушателей вокруг не было. Ну, не считая Быка, который, если подзабыть, что он кунари и шпион (у каждого, как известно, свои недостатки) оказался отличным мужиком. Да и ребята у него под началом тоже были толковые. В остальном – Варрик с трудом удерживал всю разношерстную компанию в фокусе внимания. С леди Пентагаст и сестрой Соловей гном старался держать дальнюю дистанцию, что все отлично видели и что сильно вредило его репутации гнома, у которого все схвачено. С леди Монтилье и госпожой ла Фер Варрик чувствовал себя слишком старым и слишком гномом, этаким золотым тазиком из Орзаммара в утонченной женской орлейской уборной. И выкинуть жалко, и в гарнитур не подходит. Каллен… Проблема была в том, что Каллен знал некоторые аспекты ведения дел Тетрасов, которые бы лучше ему было не знать. А еще Каллен общался с капитаном Авелин слишком часто и по поводу Варрика лично, и по поводу похождений одной благочестивой парочки. Ну и та история с Андерсом в Церкви. И в Эльфинаже. И отрава в Нижнем городе. Ну и как хвостик в рыбном пироге – то, что случилось во время и после Великого пожара в Киркволле. Короче, командующий упорно делал вид, что никакого гнома тут вообще нет. По-своему Варрик его понимал. Если бы не тот идол, то пожара бы не было. Мередит не сошла бы с ума. Марианн бы не попала в Круг – и, что самое главное, продолжала бы улыбаться. Наверное, только бы за возможность видеть ту улыбку Каллен бы Варрика простил. Но сейчас они имели то, что имели. Солас был еще одним участником их похода против зеленой дырки в небе, с которым разговор у Варрика не клеился. И не потому, что вещал чаще всего эльф о вещах для гномов странных и недоступных, а скорее его слова невольно давили еще на одну больную мозоль. Мерриль. А точнее – ее загадочное исчезновение, при упоминании о котором и Ольфур, и Линдон, и Марианн резко мрачнели и теряли всякую словоохотливость (у кого она была, конечно, Ольфура в целом было сложно назвать болтуном и душой компании). Так вот, из того, что Варрику удалось вытянуть из этой троицы, выходило, что исчезновение Мерриль тоже связано с красным лириумом. Что возвращало гнома к первому вопросу. А выглядеть виновато еще и перед Соласом Тетрас не хотел совершенно. Правда, в этом деле наметился определенный прогресс, поскольку Карвер успел перекинуться в Редклифе с Варриком парой словечек, из чего выходило, что направился Младший в Башню на озере для поисков нужной информации в уцелевших пыльных книгах. И что Алистер вроде бы откуда-то знал, что нужный фолиант там все же еще находился. Варрик решил не уточнять, хотя прибившийся к ним Серый страж Блекволл, наверное, мог бы прояснит этот момент. Но от Серых стражей у Варрика осталось дурное послевкусие. Еще прояснить это мог бы и, наверное, Дориан, если бы вино не развязывало ему язык подчистую. Скажем, этот тевинтерец и в трезвом виде плоховато, на вкус Варрика, мог понять, что и когда стоит говорить, а уж в пьяном виде вываливал на окружающих настолько откровенные детали, что удивительно, как потом утром не сгорал от стыда. Короче, даже по вопросу странной броши Варрик к нему не пошел, а то мало ли что. И вот теперь, когда утро прошло настолько, что даже кто-то из людей Тренн принес ему почту, (видимо, интенданта опять нервировала эта куча бумаги в ее вотчине), Варрик все никак не мог разорвать объятия и выпустить из них скудное и слишком тощее одеяло. Кое-как все же собрав волю в кулак и опустив босые ступни на омерзительно холодный дощатый пол (как вообще люди выживают в этом неуютном Ферелдене?), гном короткой перебежкой добрался до соседней комнаты, схватил тарелку с черствой краюхой хлеба, парой яблок и наструганным вяленым мясом. Потом присыпал это все письмами сверху (такой себе соус, но что было) и вернулся в кровать. Письмо от Общества, еще одно письмо от Общества, письмо от распорядителя, письмо от Линдона (но это на потом, это ж почти том приключенческого романа каждый раз), письмо от его издателя, письмо от одного приятеля из Орзаммара о перестановках в Совете, письмо от одного приятеля из Старкхэвена по поводу пиратов и новых пошлин… Рутина жизни и никаких развлечений. Все на потом. Быстро пересмотрев остатки корреспонденции, Варрик выудил небольшой треугольник за подписью разведчицы Хардинг. А вот это интересно. Варрик сломал сургучную печать и развернул сложенную бумагу. И обомлел. Этого письма он совершенно не ожидал увидеть. Более того, гном вначале даже не поверил, что это подлинник, а не отменная подделка, но то, что письмо передала Хардинг – почти исключало эту возможность. «Варрик, привет! Эта гномка – я правильно назвала? она не обидится? – сказала, что знает тебя и может передать тебе эту записку. Надеюсь, что ты сейчас ее читаешь. Со мной почти все в порядке, ну, вернее, совсем все не в порядке, но это не важно, я почти знаю, что делать. Так что не волнуйся и передай Марианн, чтобы она передала Карверу, чтобы он тоже не волновался. Я справлюсь, обещаю. Карвер сказал, что скоро сэр Баррис пришлет храмовников, чтобы закрыть эту прореху в небе – Брешь, так вы ее называете? Не делайте этого. Пожалуйста! Корифей должен победить! Это наш последний шанс, иначе произойдет нечто непоправимое и ужасное. Я постараюсь убедить Ольфура, хотя, наверное, он будет не согласен. А ты поговори с Марианн, пусть она уговорит рыцаря-капитана Каллена, а то я его, ты знаешь, боюсь. Как только решу свою маленькую проблему, я, обещаю, обязательно верну тебе моток веревки и те два серебряных, которые ты мне послал перед моим вынужденным отъездом. Маргаритка». Со вздохом Варрик отложил тарелку с недоеденным завтраком и стал думать, куда ему стоит бежать в первую очередь. В итоге первой стала разведчица Хардинг, которая отдыхала в таверне, слушая барда и последние нехитрые новости Убежища. Новости ей рассказывала полузнакомая Варрику служанка-эльф, что часто помогала Хоук с мелкими бытовыми вопросами и явно стремилась выслужиться до работника лазарета. -Дамы, я составлю вам компанию? – Варрик поправил свой пояс, проверил, хорошо ли сидит куртка и должно ли блестит его внушительная золотая цепь на шее. -Если только ненадолго, - спокойно ответила Хардинг. – Нет, я не была в Нижнем городе. Нет, я не хочу слушать пересуды про образ жизни этого тевинтерца. При упоминании пересудов служанка-эльф хихикнула и залилась краской. -Не буду обременять вас такими бессмысленными разговорами, - кивнул Варрик. – Могу угостить кружечкой-другой? Хардинг благосклонно кивнула, а Варрик, вздохнув, опустошил свой кошелек немного больше, чем того позволяла его гномья совесть. -Я бы хотел узнать о письме и кто мне его передал, - когда кружки принесли, Варрик перешел к сути. – Даже так – кто именно его передал. -Долийка, - пожала плечами Хардинг. – У нее татуировка на лице, но я долийские знаки не разбираю. Волосы темные, глаза большие. Уши острые. Ноги босые, нос с высокой переносицей. -Исчерпывающее описание, - хмыкнул Варрик. – Сразу же понял, о ком речь. Но я серьезно. Это может быть очень важным. Какие-то приметы, как ведет себя, кого упоминала. Хардинг внимательно посмотрела на Варрика. -Мастер Тетрас, вы ж понимаете, что я должна буду потом весь наш разговор передать миледи Лелиане или командующему сэру Резерфорду, - пояснила она. – Вам правда это нужно? -Да, - кивнул Варрик. – Мне это очень нужно. -Ну, - начала вспоминать Хардинг. – Это была маг, мы встретили ее практически у поместья Доннета. Не знаю, что она делала, но увидев знак Инквизиции подошла и стала расспрашивать о вас. Выглядела… наивно, скажем мягко. А, сказала, что немного заблудилась и шла в Перекресток. Но вы понимаете, какие у нас инструкции относительно любых магов сейчас. Потом она начеркала эту записку и передала мне. Все. Хотя… Хардинг задумалась. -У нее была повязка на правой руке. Одежда как у обычного долийского мага, а вот повязка – да, меня она удивила. И посох ей пришлось держать в левой руке. Все вроде, - закончила разведчица. -Спасибо, - искренне отозвался Варрик. – Передай Кудряшу хорошего дня, он заслужил. Хардинг скривилась, но ничего не сказала. Варрик же, передав свой стакан подруге Хардинг, понесся к Хоук. Вестница была в Соборе, сортировала ингредиенты и взвешивала наборы для того, чтобы передавать дальше на варку. -Хоук, ты не представляешь, что за новость я получил сегодня утром, - Варрик аккуратно прикрыл дверь, проверив, что в помещении, кроме их двоих, больше никого нет. -Только не говори, что Линдон написал, что моя мать беременна, - мрачно выдала Марианн, не отрываясь от своего занятия. -Нет, - усмехнулся Варрик, понимая, что это было бы действительно чудовищно. – Но ты крайне близка. Хоук хмыкнула и постаралась негромко процедить какой-то комментарий, из которого Варрик уловил только что-то про подгорелые пироги и сходство. -Смотри, - гном протянул ей записку. Хоук ее кисло взяла, однако по мере чтения выражение ее лица никак не изменилось. Это Варрика, прямо сказать, озадачило. -Хоук, может, ты хочешь как-то по-особенному отреагировать? – Варрик указал на подпись в письме. -Нет, - сухо отозвалась Хоук. – После Редклифа, где мы чуть-чуть не угодили в отличнейшую ловушку – нет. Может быть, это действительно Мерриль. Может быть, она даже права. -Но? – уточнил Варрик. -…но я точно не хочу это проверять практическим путем. И потом, если бы оно было именно так, то Ольфур бы написал. Или знакомая Линдона. Или мой брат, или Алистер, или… Короче, кто-то бы написал. -Разве Мерриль не «кто-то»? – поймал на слове собеседницу Варрик. Марианн задумалась. -Я не знаю. И говорить с леди Пенагаст на эту тему не буду пока… не будет чего-то более весомого в подтверждение, - пояснила Марианн. – Я только-только освободилась от статуса «она во всем виновата». Варрик, пойми, но эта история с Конклавом меня немного вымотала. Да, я помню, что попасть на него было моей идеей. Но это дорогого мне стоило. Варрик кивнул. В целом, он понимал, о чем говорит Хоук. Он видел, как на нее смотрели пару дней после взрыва и каких усилий Кассандре стоило не допустить самосуда. -Усек! – кивнул головой гном. – Беру эту историю на себя. Но что делать дальше, Варрик не знал совершенно. Так бы он написал Линдону… но времени не было. От Теринфаля до Убежища было дня три пути для хорошо снаряженного отряда – а храмовники точно были хорошо снаряжены, знали пути и вряд ли бы стали жаловаться на погоду и стоптанные ноги. Тогда Варрик стал рассуждать логически. Основной вопрос был в том, что именно за опасность заключалась в их плане закрыть Брешь с помощью храмовников. Дело было или в храмовниках – и тогда идти стоило к Каллену (что Варрик оставил на потом), либо в Бреши – и тогда идти к Соласу, либо в этом самом неизвестном Корифее, но тогда непонятно куда идти. Поэтому Варрик пошел к Соласу. Эльф нашелся недалеко от лагеря, он бродил, вслушиваясь в завывания ветра в ветвях и собирая полезные травы. Видя умиротворенный и довольный взгляд эльфа, Варрик почувствовал укол зависти. Ему бы тоже такого хотелось. -Смеюн, погода отличная! – Варрик помахал ему рукой, привлекая внимание. -А, поэтому ты сделал этот огромный крюк, пока искал меня, - отозвался Солас, присаживаясь на ствол поваленного дерева. – И дважды меня не заметил буквально в паре шагов. Варрик не ответил, что он думает о способности эльфов маскироваться в лесу под пни, особенно когда эти эльфы отчетливо видят, что их ищут. -Да, просто не мог себе отказать в удовольствии, - хмыкнул Варрик. – Я тут получил записку… И она меня заинтересовала своей теоретической частью. Солас не шевельнулся и продолжил внимательно слушать гнома напротив. -Одна моя знакомая мне тут написала, что опасается, что закрывать Брешь силами храмовников – такая себе идея, - Варрик прикинул, стоит ли вдаваться в детали предыстории. -И как она объясняет это? – слегка удивился Солас. -В том-то и дело, что никак. Но я доверяю ей, пару раз она здорово мне помогла в… магических вопросах, - Варрик снизил голос. -Значит она маг? – зацепился за важный для него момент Солас. -Да. Вообще она была долийкой, но какие-то там разногласия заставили ее покинуть клан, - Варрик постарался заболтать не важную, на его взгляд, часть истории, но был решительно прерван Соласом. -Интересно, - мягко вклинился в чужой монолог эльф. – Как же ты познакомился с долийским магом и в чем именно она тебе помогала? Впрочем, не важно. Могу ли я взглянуть на записку? -Я ее тебе в целом пересказал, - постарался увильнуть Варрик. -Но, наверняка упустил несколько «неважных» долийских словечек, которые могут как раз прояснить суть, - в тоне Соласа проскочила не то ирония, не то насмешка. Варрик обреченно передал эльфу записку. Солас явно собирался бегло просмотреть ее, но застрял на каком-то слове. -Это интересно, - он протянул записку Варрику, а сам стал вглядываться вдаль, что-то припоминая. – Корифей. Мне кажется, когда-то духи упоминали о нем. Тут печать разведчицы Хардинг, значит, эта твоя Маргаритка где-то недалеко. -Ее зовут Мерриль, - пояснил Варрик. Солас едва заметно нахмурился, но не стал пояснять причину. -Я думаю, что мне стоит поискать ее. Передай Искательнице, что меня не будет пару дней, и, если придут храмовники, то чтобы без меня не начинали ритуал, - Солас легко и быстро поднялся с дерева и, сделав несколько шагов, буквально растворился в воздухе. Ну, так показалось Варрику. Но гном уже понял, что эльфы и лес соотносились примерно так же, как гномы и тоннели. То есть, там, где гному казалось, что тут непроходима чаща, в которой невозможно ориентироваться и право и лево менялось местами стремительно и драматично, долийский эльф видел в этом же месте прекрасную площадь с аккуратными дорожками, подробными указателями и подстриженными кустиками. А еще гномье чутье на неприятности подсказывало, что этот короткий разговор выльется в отменные неприятности. Так и вышло. Храмовники сэра Барриса прибыли в тот же вечер. И по их выражению лиц стало понятно, что никакого «подождать Соласа» не будет. А после разговора и краткого пересказа каких-то событий такое же выражение приобрело и лицо главнокомандующего Резерфорда. Варрик же попутно обнаружил, что не успел забрать протянутую ему записку у Соласа, и теперь ему в принципе нечего предоставить в качестве доказательств. Внутренне вздохнув и не ответив на гневные вопросы Искательницы о местоположении одного свободолюбивого эльфа, Варрик сделал вид, что он не при делах. И обреченно принял все, что случилось потом. Вначале все пошло как думали руководители Инквизиции – Брешь под давлением стянулась, небо стало более-менее привычного цвета, явив всем восхитительный розовый закат, бочки с напитками дрогнули под ударами, музыканты заиграли, барды запели, мужчины стали строить глазки женщинам, все вот это. А у Варрика пиво никак не лезло в горло из-за ощущения, что сейчас что-то произойдет. Видимо, его вид настолько выбивался из общей атмосферы, что в конце концов к нему подошел (или подошла, пламя бы побрало этих сложных имперцев) Крем с вопросом, что не так. Варрик шепотом пояснил и пересказал историю с запиской (выкинув несколько ненужных подробностей). Крем потер подбородок и дал знак куда-то. Через несколько минут за воротами собрались некоторые быки и сам Бык, державший исполинскую кружку. Варрику пришлось снова рассказать всю историю – с такими ненужными подробностями, как экспедиция в тейг и ночь пропажи Мерриль – уже этой компании. -Ну и дерьмо, - подытожил Бык все сказанное и вылил свою выпивку прямо на дорогу, дав знак своему отряду готовиться к бою, пока пара разведчиков – странная эльфийка с «это не посох, а лук без тетивы» и собственно, Крем, убыли на проверку. Вернулись они через час и мрачно сообщили, что прямо на Убежище идет армия. Без знамен. И что эта армия перекрыла всю долину, то есть, Инквизиции деваться в целом некуда. Дальше все стало совсем суетно – Бык доложил об открытии (уже без пересказа о причинах вылазки) Каллену, тот передал Искательнице, ну а дальше началась легкая паника с криками и плачем, которую главы Инквизиции еле-еле сдерживали. Впрочем, план созрел быстро – канцлер Лелиана, как оказалось, знала план храма гораздо лучше, чем все думали, и предложила отступить в пещеры. Которые были сквозными. В этом был риск, но чтобы заблокировать выход из них этой неизвестной армии пришлось бы, как минимум, разделиться и преодолеть перевал, который был признан непроходимым даже аварами. Под руководством вечно трезвого главнокомандующего Резерфорда (ну хоть когда-то пригодилось это скорее раздражающее качество!) дело пошло, хотя и с трудом. Правда, еще через полтора часа армия без знамен стала видна со стен Убежища, что резко придало ускорения сомневающимся. Так что когда за ворота Убежища прилетел первый огненный снаряд, в самом лагере, фактически, остались только часть лазарета и кузнец с его оборудованием. Варрик же таскал тюки с бинтами, помогая Марианн, потому что… Потому что снова чувствовал себя виноватым. Рядом этим же занимался Бык, который не отходил от Вестницы ни на шаг, поскольку числился ее телохранителем. -Ну, началось, - Бык проследил взглядом за вторым летящим огненным шаром, нестерпимо ярким на фоне ночного черного неба. -Хоук, может, мы обойдемся без еще пары безделушек? На стенах никого нет, так что авангард добежит до нас очень быстро, - занервничал Варрик, вслушиваясь в нарастающий шум. Марианн с грустью окинула взглядом с таким трудом сделанные запасы и кивнула. На улице все уже было затянуто едким дымом, шумел огонь, трещали первые ворота, гудела толпа непонятных противников за ними, кричали первые раненные, задетые огнем или стрелами, ржали лошади, которых не смогли провести в пещеры. А у ворот Собора стояли войска и подгоняли всех, кто пытался унести столь ценные вещи. Лелиана, заметив, что Вестница и ее сопровождающие снова показались на небезопасном пространстве, дала знак лучникам прикрывать их. Варрик напрягся и перешел на бег, что с весьма тяжелым тюком на плечах было неприятной и нудной задачей. Огромная фигура Быка как щит заслоняла и приземистого гнома, и куда меньшую на фоне исполина-коссита женщину. А поверх был магический щит Хоук. В целом, они почти добежали. До ворот Собора оставалось с десяток метров, как небеса раскололись от оглушительного рева – и потом еще один звук, похожий на раскат грома, прозвучал в ответ. -Дракон! – раздался истошный вопль какого-то лучника. – Нет, это Архидемон! Андрасте! -Их двое! – вторил ему кто-то со стороны кузнеца. Варрик собрал все свои силы для одного последнего рывка, но его сбил с ног, как ему показалось, порыв ветра. Чуть сбоку приземлился Бык, а изрядно дальше улетела в сугроб Хоук. Увы, удар крыла (а это был именно он) отбросил троицу прочь от Собора. Варрик приложил к носу ладонь и обнаружил, что она мокрая от крови, но тут же знакомое чувство чужой согревающей магии дало знать, что Хоук не дремлет, а ее посох целителя все еще при ней. На этом их везение и закончилось. Драконы, почти невидимые на фоне черного неба, приземлились. Одна громадная тварь расположилась у ворот, а вот вторая посадила свой чешуйчатый зад прямо перед Собором, так что его благословенные двери захлопнулись, оставив на улице ровно четверых живых – Быка, Хоук, Лелиану и, что самое досадное с точки зрения Варрика – его самого. А дальше стало еще веселее, потому что дракон, так омерзительно отрезавший их от спасительного помещения, внезапно покрылся искрами и превратился в высокую фигуру, которую Варрик узнал без труда. Даже в трепетном свете пламени, сквозь полумрак вечера и пыльной завесы. И эта встреча со старым знакомым не сильно обрадовала гнома. -И кто это у нас тут? – в голосе черного мага не было ни капли жизни, а его высокий силуэт, казалось, жил своей жизнью и оттого казалась зловещим в алых всполохах пожара. Когда поднятые крыльями пепел и снег улеглись, и незванный гость стал лучше виден, Лелиана вдруг вскрикнула и побледнела так, что по цвету лица сравнялась со снегом вокруг. -А, леди Лелиана, - чуть улыбнулся маг, дружелюбно и сочувственно глядя на канцлера. – Вы выглядите гораздо живее, чем в нашу прошлую встречу. -Чего тебе-то тут надо? – Хоук уже успела подбежать к Быку и Варрику, так что они были готовы к обороне. – Бык, подожди, может, мы сможем договориться. Бык, который до этого был готов к отчаянной и явно последней атаке, в ответ только выдал какую-то фразу, и Варрик подумал, что это, наверное, какое-то их кунарийское ругательство. Ну, гном надеялся, что это ругательство, а не молитва. -Не мне, - пояснил маг, указывая куда-то вперед. – Ему. К этому моменту ворота пали под натиском осадных орудий, и неизвестная армия вступила в лагерь, ведомая своим сумрачным предводителем. Он был четко виден – во-первых, он тоже выделялся своим ростом, а во-вторых от него исходил ужасный запах, что характерен для порождений тьмы. Вернее, Варрик не мог сказать, было ли то запахом или каким-то другим качеством, но это «что-то» гном чувствовал отчетливо. И от этого «что-то» Варрику становилось откровенно не по себе. Это не говоря уже о проросшем сквозь ссохшееся тело твари красном лириуме. Дойдя вместе со своей свитой до площади около Собора, порождение тьмы остановилось и оглядело всех присутствующих. И заинтересовали его только двое – Хоук и черный маг. И если при виде Хоук на искаженном лице проскочило торжество, то при виде высокой фигуры, еще недавно бывшей драконом, порождение тьмы впало в ярость. -Будь ты проклят, Линариан, - отозвалось это древнее нечто, и Варрик понял, что после взрыва он слышал в зеленом сиянии бреши именно этот голос. – Уйди и не мешай мне забрать то, что принадлежит мне. Марианн вдруг выронила посох и резко схватилась за руку, и Варрик увидел, что зеленая метка отозвалась в ответ на слова этого порождения тьмы. -Оно не твое, - спокойно возразил черный маг. – И не будет твоим, Сетий. -Твои слова предателя ничего не стоят, - взъярился еще сильнее названный Сетием. – Я сотру из мироздания и тебя, и твоих марионеток. Где-то тут Варику стала отчетливо понятна мрачность их положения. Отчаянно глянув на ворота, гном, как ему показалось, увидел свет надежды, который выглядел как канцлер Лелиана, дающая знак аккуратно пробираться в сторону спасительно приоткрытых дверей, пока двое старых приятелей выясняют отношения. -Золотой город был там, где я сказал, - холодно улыбнулся черный маг едва заметной улыбкой. – Ты получил, что хотел. -Ты не сказал о Скверне! – окончательно взбесился Сетий. – Ты предал Думата, жрец! Ты и золотая жрица! Марианн, которая тенью пробиралась вместе с Варриком и Быком, вдруг остановилась и уставилась на спорящих. -Бессмертный жрец и жрица. Место жертвы. Король в желтом… и обман, - бормотала Хоук, что-то сопоставляя. – Эй, что такое этот красный идол? Это же источник Скверны? Последнюю фразу Хоук проговорила слишком громко, что привлекло внимание сразу обоих спорящих. -Нет, - как ни в чем не бывало отозвался черный маг, ничуть не смущенный вопросом со стороны. – Это сосуд, тюрьма для источника Скверны. -Для Матери Обмана, - процедил уже Сетий. – Которую привел в наш мир ты, отродье демонов. И тут до Варрика дошло, о чем они говорили. Вот только от осознания всей глубины ужаса слов у Варрика ни на какие умные вопросы не нашлось. -Я пришел за ней, - возразил Ратма. – И против нее. И ты, Сетий, был предупрежден об обмане. -Ты дал надежду, ты дал карту, ты открыл ворота, - перечислял беснующийся Сетий. – И ты не считаешь себя виновным? После этих слов на пару секунд воцарилась абсолютная, мертвая тишина, во время которой Варрик понял одновременно две вещи. Первая заключалась в осознании, что до этого момента ему, в сущности, не было особо страшно. И вторая – что задеть за живое можно даже этого вечно спокойного Владыку Мора. И не просто задеть, а так сочно плюнуть в душу, со вкусом и издевательской оттяжкой. Для этого, правда, надо было быть абсолютным придурком, каким, к несчастью, и являлся Сетий. Потому что что-то такое неуловимое изменилось в неподвижном лице Ратмы, что даже его противник испуганно сделал шаг назад. -Нет, - коротко и спокойно ответил Ратма. А потом вдруг с отвратительным хрустом ломающихся костей оказался прямо около Сетия, в кругу его свиты. Кто-то к тому моменту успел атаковать Ратму (или сам Ратма неуловимо ранил кого-то), так что чудной плащ черного мага оказался запятнан кровью – и этого хватило, чтобы эта кровь сложила небольшое кольцо, которое неожиданно ощерилось острейшими кровавыми шипами-иглами. И каждая новая смерть только добавляла силы проклятому некроманту, наполняя кольцо кровью. -Уничтожить всех! Всех, кроме девчонки! – крикнул приказ Сетий, опасливо отшатываясь от направленных в него игл. К счастью Варрика, свита порождения тьмы оказалась полностью перебитой, так что моментально выполнять приказ оказалось просто некому, а сам незадачливый полководец был крайне занят бегством от справедливого возмездия. К несчастью, один раздосадованный некромант абсолютно не хотел соизмерять свои исполинские возможности с реальными потребностями, потому что дракона, по мнению гнома, можно было бы и не трогать. Раненая взбалмошная ящерица поднялась на крыло и попыталась скрыться, но не рассчитала силы и врезалась прямо в склон, вызвав небольшую лавину. Когда чистый белый снег с грохотом увлек Варрика за собой, гном подумал, что это даже красиво – черное небо и белый снег. И никаких алых крови и пламени. И это несмотря на кучу синяков, которые он уже успел получить. Вот только уж очень холодно оказалось в этой белоснежной груде. Холодно, темно, тяжело и долго. Варрик попытался было пробить себе путь из нее – но куда там. Это была буквально ледяная могила. «Как досадно получилось», - подумал гном, чувствуя, что его все сильнее одолевает сонливость. Но сверху раздался стук. -Варрик! Варрик! Это ты? – голос сквозь сон и снег было не узнать, но это был кто-то из его друзей. -Хм… - только и смог ответить гном. -Быстрее! – стал подгонять другой голос. Потом снег над гномом вдруг растаял, окатив гнома водой, а потом Варрика вытащили четыре руки. А спустя еще полчаса Варрик, уже отогретый и оживший, с удивлением смотрел на живых, хоть и крайне потрепанных Хоук, Быка и Лелиану, а так же живых и встревоженных Соласа и Мерриль. -Маргаритка! – улыбнулся Варрик. – Тебя все же нашли. -А вы все же закрыли Брешь, - хмуро отозвалась Мерриль. – Но мне уже все рассказали, я знаю. -В любом случае, нам стоит попытаться догнать ушедшую Инквизицию, - кивнул на синие силуэты гор Солас. – Пока Корифей отброшен, но он может вернуться. Да и само Убежище. Я бы сказал, что его больше нет. Варрик невольно обернулся, но увидел только ровный снег. -Мерриль устала, а из вас трех только она знает хоть какую-то стихийную магию, - в голосе Лелианы Варрику почудились нотки обвинения. -Нам не придется откапывать вход в Собор. Я знаю дорогу, - пожал плечами Солас. -Вернее, ты спросил дорогу, - поправила его Мерриль. Солас чуть улыбнулся. -Как скажешь. Варрик же посмотрел на горы. Какие высокие. Как далеко. И, жопа Андрасте, у него абсолютно никакого выбора.