Утро начинается с тебя

Обучение искусству бариста приходится немного отложить: голод дает о себе знать, и сначала Итэр сооружает нехитрый завтрак. После чего Альбедо ставят за кофемашину, немного маньячно при этом улыбаясь. И через некоторое время он начинает жалеть, что согласился. Нет, дело не в Итэре, дело, как всегда, в самом Альбедо… — Да не бойся ты, дави сильнее, надо, чтобы получилась плотная «таблетка». Легко сказать, сильнее. Альбедо постоянно кажется, что еще немного, и он эту штуку просто сломает. Рука соскальзывает, и большая часть перемолотых зерен рассыпается по поверхности стола. — Ой… — Альбедо отшатывается от стола, будто обжегшись, и виновато смотрит на Итэра, — прости. Кофейная пыль везде: на столе, на полу, на их одежде. Пятна от кофе плохо отстирываются, мелькает в голове, пока Альбедо машинально отряхивается, ища взглядом какую-нибудь тряпку. Надо сказать, что он сейчас все уберет. Еще раз извиниться. Почему он всегда все портит? Почему не предупредил, что у него руки далеко не откуда надо растут? — О, видишь, плохо спрессовал, раз все рассыпалось, — фыркает Итэр, тоже безуспешно пытаясь отряхнуться. — Ща еще раз попробуем. О том, какие у некоторых кривые руки, не говорится ни слова. Терпению Итэра можно только позавидовать, в который раз отмечает Альбедо. — Может, не стоит? — нервно улыбается он. — Я же тебе так всю кухню уделаю. — Зато теперь я точно помою полы, неделю себя заставить не мог. Итэр подмигивает и засыпает в кофемолку новую порцию зерен. — Вообще, — перекрикивает он жужжание, — у меня автоматический темпер есть. Но я всегда считал, что надо уметь делать все этапы вручную. Магия, как ты это называешь, требует понимания процесса. Гул стихает. Итэр с довольным выражением лица протягивает Альбедо кофемолку. Тот машинально принимает ее, вглядываясь в золотые глаза. На него правда не сердятся? — А то, что ты меня по этой штуковине семнадцать раз с разных сторон стучать заставил, это эквивалент заклинания? — на пробу спрашивает Альбедо ехидным тоном. Рискованно, но ему нужно проверить, где находится граница, за которой все станет плохо. Конечно, Итэр не он, Альбедо не чувствует угрозы даже сейчас, когда откровенно виноват. Но даже если на него не злятся – это не значит, что в нем не разочаруются. Расстраивать Итэра не хочется от слова совсем. — С чего это ты решил, что уже прощен? Мне нужно повысить голос, чтобы ты понял, что должен извиниться? Привычно игнорируя звучащий в мыслях голос, Альбедо заново наполняет металлическую чашечку, название которой упорно не вспоминается. Может, Итэр просто не фанат идеальной чистоты и потому так спокоен? — Ты запомнил сколько раз, — светится Итэр, — и это не штука, это холдер. Так, заново: важно, чтобы все распределилось равномерно, для этого… Во второй раз все идет на удивление гладко, и уже через пять минут Альбедо под чутким руководством Итэра заканчивает взбивать молоко ручным капучинатором (да, тут есть автоматический, но нет, мы не будем его использовать, руками делай). На пенку готового напитка Итэр зачем-то аккуратно сыпет немного сахара и удовлетворенно кивает. На вкус это, правда, сильно ниже среднего. Альбедо делает глоток и морщится, вспоминая волшебный утренний капучино, сваренный Итэром. — Для первого раза очень даже неплохо, — кивает Итэр, тоже отпивший из отставленной им чашки, — немного практики, и будет прям отлично. Похвала, пусть и незаслуженная, приятна, и Альбедо смущенно опускает взгляд. На глаза тут же попадается усыпанный молотым кофе пол. — Надо убрать все, что я тут наворотил, — тихо напоминает он, — где у тебя швабра стоит? — Полы я еще не заставлял тебя мыть в первый же день, ага, — отмахивается Итэр, — да и тут дел на пять минут. Только я с открытыми окнами убираюсь обычно, так что тут сейчас будет очень и очень холодно. Советую спрятаться. Что ж, если его так прогоняют (хотя глядя в веселые глаза Итэра так думать не получается), то делают это весьма деликатно. — Тогда я пока позвоню другу? Попрошу помочь некоторые вещи перевезти, ноутбук там, одежду… — неуверенно спрашивает Альбедо, непонимающий, как нужно поступить. Он должен настоять на помощи, или нет? Или хотя бы остаться? Внутренне он готов к разочарованному взгляду и намеку, что приличные гости устроенный бардак ликвидирует самостоятельно, а не руками вежливых хозяев дома. Но Итэр просто кивает ему, уже вытаскивая из шкафчика под раковиной тряпки для уборки. Так что Альбедо ничего не остается, кроме как ретироваться в выделенную ему комнату. Нужно составить список того, что ему понадобится в ближайший месяц. Позвонить Кэйе, попросить, чтобы он забрал вещи из квартиры, и привез в университет в понедельник. Ответить на миллион его вопросов. В темном экране отражаются испуганные глаза. Альбедо все никак не может заставить себя разблокировать телефон, который он вчера в такси перевел в беззвучный режим, да так и не брал больше в руки. Не представлял, что делать, если вдруг поступит звонок с незнакомого номера. С подобных номеров сейчас ему может звонить только один человек. Конечно, Альбедо менял симку. Но ведь его новый адрес он нашел. В социальные сети вообще лучше не соваться ближайшие пару недель. Собравшись с духом, Альбедо наконец снимает блокировку. Экран весело подмигивает сразу пятью уведомлениями: два на вызовах, одно на сообщениях, и еще пара на иконках мессенджеров. Кровь, на мгновение леденеет, пока до Альбедо не доходит, что ничего жуткого не произошло. Звонки от мамы, что понятно, Альбедо пропустил пятничный созвон. Одно из уведомлений в мессенджерах от нее же – скорее всего выражает негодование. Второе уведомление висит в диалоге с Кэйей – тут тоже без интриги, он опять был в «Доле ангелов» и записывал голосовые. Сообщение так вообще оказывается рекламным спамом. Альбедо делает глубокий вдох, медленный выдох и, слегка успокоившись, нажимает кнопку вызова напротив контакта Кэйи. Гудки-гудки-гудки, ему уже кажется, что пора сбросить вызов и перезвонить ближе к вечеру, как звонок принимают, и из динамика доносится хриплое и недовольное: — За что ты меня так не любишь, что звонишь в такую рань в субботу? — Сейчас час дня, — непонятно зачем сообщает Альбедо, сверившись с часами. Кэйа в ответ обреченно стонет. — Да какая разница, если я пил до утра Аргумент. Слушая, как Кэйа жалуется, то ли ему, то ли мирозданию, на жестокое похмелье и жестоких друзей, не дающих спать, Альбедо нервным движением взлохмачивает волосы и выпаливает: — Кэйа, он прилетел обратно. — …я понимаю Дилюк, он вообще глыба бесчувственная, но ты мог бы и… погоди, что? — голос Кэйи вмиг теряет напускную трагичность, — Дотторе вернулся, ты хочешь сказать? Не зови его по имени, хочет попросить Альбедо. Не могу его слышать. — Да, — выдавливает он спустя непродолжительное молчание. — Мне… нужна будет твоя помощь. — Этот урод пытался с тобой заговорить? — мрачно спрашивает Кэйа, и Альбедо нервно смеется, не сдержавшись. Пытался, да. Для начала точно хотя бы заговорить, потом – неизвестно. Но ему никогда не требовалось ничего кроме слов. Смех встает поперек горла. — Он ждал меня на остановке у дома, — шепчет Альбедо севшим голосом, — не знаю, чего он хотел. — Он что? Как? Откуда он знает адрес? — сыпет вопросами Кэйа, — Ты сейчас дома? Мне приехать? Альбедо жмурится и подтягивает колени к груди, обнимая их рукой. Вчера удалось отвлечься и успокоиться, но стоило Кэйе спросить, как паника вновь обхватывает горло ледяными пальцами. Откуда он знал? — Понятия не имею, как, — сипит он в трубку — в четверг наведался на работу. Вчера ждал у дома. Пришлось временно сбежать. — Где ты сейчас? Великолепный вопрос. Очень хочется верить, что после ответа Кэйа не сдаст его в дурку. — Я у знакомого. У него свободная комната в квартире, и он предложил пожить у него некоторое время, — осторожно говорит Альбедо, но Кэйю не проведешь, Кэйа с ним седьмой год знаком. — У какого знакомого, Альбедо, у тебя знакомых по пальцам одной руки пересчитать можно, особенно тех, кому ты доверяешь, — звучит даже немного обидно, — когда успел появиться кто-то новый? — В понедельник? — полувопросительно отвечает Альбедо, и тут же торопится добавить: — он очень мне помог. Правда. На той стороне оглушенно молчат. Альбедо даже проверяет, не прервалась ли связь. — Позволь я уточню, — наконец заговаривает Кэйа подчеркнуто спокойным тоном, — ты сейчас находишься в квартире с человеком, которого знаешь меньше недели. При этом никто не в курсе, где ты и с кем. Альбедо, ты в своем уме? — Он тоже находится в одной квартире с человеком, которого знает меньше недели, — сердито шипит Альбедо. То, что Итэра заранее подозревают в чем-то дурном ему категорически не нравится. При этом он отлично понимает, что Кэйа имеет все основания волноваться. Да он первый бы высказал все, что думает о пренебрежении безопасностью, услышь он подобную историю из уст Син Цю или того же Кэйи. Альбедо понятия не имеет, как объяснить непонятно откуда взявшуюся уверенность, что Итэр не сделает ничего плохого. У него нет сил ничего объяснять. — Я хотел попросить тебя привезти мне в понедельник кое-что из вещей, — устало говорит он, прикрыв глаза, — но уже не уверен, что это хорошая идея. Ты думаешь, что я спятил. — Я думаю, что мне надо увидеть этого твоего знакомого, — примирительно хмыкает Кэйа, и Альбедо облегченно выдыхает. Обошлось без ссоры. — Тогда… съездишь ко мне домой? — просит он. — Соберешь сумку? Такую же, ну, как тогда. Только ноутбук еще взять надо будет. Собери тот же самый набор вещей, имеет в виду Альбедо, с которым ты два года назад забирал меня из этого кошмара. Он все еще помнит, как сидел в машине Кэйи, увозящей его от аэропорта, и смотрел на разрывающийся от его звонков и сообщений телефон. Из имущества у него на тот момент было только то немногое, что он тайком в течение полугода перетаскивал в квартиру Син Цю. То есть немного одежды, некоторые книги и мизерная сумма денег. Все остальное лежало в двух чемоданах в багажном отделении самолета, через десять минут отправлявшегося в Снежную. — Съезжу, соберу, при встрече с Дотторе – набью ему морду — возвращает его в реальность голос Кэйи. — В понедельник приеду в универ, и, если тебя там не окажется – поставлю на уши всю полицию города. Имя своего знакомого хотя бы скажи, адрес, я так понимаю, просить бесполезно. — Итэр. — отвечает Альбедо, непроизвольно улыбнувшись. — Он работает в кофейне недалеко от остановки, с которой я на работу утром еду. — О, хоть какая-то конкретика, — беззлобно ворчит Кэйа, — ладно, тогда до понедельника. Не раскисай там. Альбедо угукает и сбрасывает вызов. Прислушивается. В квартире тихо. Медленно ступая ногами в мягких носках, Альбедо выскальзывает в коридор. Дверь в комнату Итэра открыта. Взгляд успевает выхватить небрежно заправленную кровать, высокий, под потолок, стеллаж с книгами, а затем останавливается на самом Итэре и прикипает к нему намертво. Итэр сидит на широком подоконнике, застеленном бежевым пледом. Одна нога согнута в колене и служит подставкой для книги, которую он с видимым удовольствием читает. У Итэра очень живая мимика, вот и сейчас по его лицу, если постараться, можно угадать, на каком моменте истории он находится. Видимо, это что-то хорошее, потому что глаза лучатся весельем, делая красивое лицо еще более привлекательным. Волосы, и так напоминающие золотые нити, в лучах осеннего солнца сияют ярче обычного. Он весь сейчас такой светлый, что глазам почти больно смотреть, но Альбедо даже не моргает. Его так хочется нарисовать. Не решившись отвлечь, Альбедо так же тихо отходит от двери Итэра и возвращается в комнату, которую очень старается начать называть своей. Нужно написать Кэйе, чтоб захватил еще альбом, кисти и краски, спрятанные в самый дальний ящик, до лучших времен. Кажется, у Альбедо впервые за столько лет проснулось вдохновение.