***
Регион, где располагался особняк Габино, вдоль и поперек был напичкан богатыми усадьбами. Какие-то побольше, какие-то поменьше, но объединяло их одно — состоятельные хозяева. Они знали толк в дорогих вещах и не стеснялись тратить свои родовые денежки. Близлежащий город был совсем крохотный, но в его центральной части располагалась крупная торговая улица Рю-де-Марже, чем-то напоминающая уменьшенную версию Нью-Бонд Стрит в Лондоне. Она была полностью пешеходной и более узкой, что делало её очень уютной и совершенно очаровательной. Под ажурными маркизами выстроились лучшие антикварные магазины, дизайнерские бутики, старинные ювелирные мастерские и изысканные рестораны. Местные богачи с огромным удовольствием проводили здесь свободное время и охотно опустошали свои кошельки. Все магазинчики имели уникальный стиль, а множество причудливых деталей вроде винтажных дверных ручек или резных накладок под витринами придавало им особый шарм. Аутентичные вывески и вовсе можно было назвать произведениями искусства. Особенно привлекало внимание, если в дополнение к главной, владелец магазина крепил небольшую боковую вывеску. Она милейшим образом свисала на металлических цепочках и время от времени колыхалась от ветра. Но при всем этом разнообразии совершенно не возникало ощущения диссонанса или чего-то подобного — Ру-де-Марже выглядела как единый архитектурный ансамбль и была местной достопримечательностью. Немаловажной деталью антуража были состоятельные посетители, которые приходили сюда не только за покупками, но и выгулять свои шикарные наряды. Эта комбинация вековых зданий и красивых людей создавала совершенно неповторимую атмосферу. Чонгук не был большим фанатом шоппинга, но удержаться от покупок здесь было просто невозможно. Он обошёл все сувенирные лавки, пару книжных, купил местных деликатесов и поглазел на дорогие часы. Чон даже не заметил, как прошло несколько часов и почувствовал легкую усталость. Учуяв аромат свежей выпечки, он моментально ощутил голод и завернул в симпатичное кафе-булочную. В булочной красовались всевозможные виды выпечки, начиная с завитков с заварным кремом и заканчивая классическими бриошь. Чонгук обратил внимание на корзинку с круассанами, а название «С миндальным кремом» моментально напомнило о Тэхёне. Чон мысленно ругнулся и взял два миндальных круассана. Нет, он ещё не сошёл с ума и не планировал привезти один для Кима, просто сильно проголодался. Но от выбора именно такого вкуса, ему стало так уморительно смешно с самого себя, что пришлось прикрыть лицо руками. На обратном пути Чон случайно заглянул в один из бутиков одежды. Его привлекла оригинальная витрина, в центре которой находилось стилизованное солнце с человеческим лицом и золотистыми лучами. Задний фон представлял собой чёрное блестящее полотно с люрексом и завораживающе переливался от света скрытых лампочек. С мыслью: «Почему бы и нет?», Чон вошел в магазин. Это был бутик вечерней одежды и аксессуаров. Несмотря на минималистичный стиль, все наряды выглядели крайне эффектно и роскошно. Его встретила девушка нечитаемого возраста и представилась Анной. Её волосы были собраны в высокий хвост, а черты лица малость грубоваты, но в целом Чонгук посчитал её красивой. Анна ненавязчиво предложила свою помощь, а Чон, сам не зная, что ему здесь нужно, любезно согласился её принять. Она прочитала настроение Чонгука и предложила примерить несколько рубашек. На вопрос о предпочтительном цвете Чон коротко ответил: «Чёрный». Он совершенно не ожидал, что ему принесут аж с десяток рубашек разных оттенков чёрного. Сперва он с недоумением посмотрел на Анну, но та настояла на примерке. Чону нравились все, плюс он не особо улавливал разницу и полностью доверил выбор профессионалу. Своим тонким намётанным взглядом Анна отсеяла все неподходящие варианты и остановила выбор на шелковой тёмно-графитовой рубашке с едва заметным изумрудным отливом. Чонгук таких нюансов попросту не замечал, но признал — рубашка была ему очень к лицу. Ценник на эту вещицу определённо кусался, но возвращаясь домой, на заднем сидении автомобиля красовался плотный картонный пакет с эмблемой солнца.***
Тэхёна мало что могло задеть в жизни и одним из таких исключений были негативные комментарии о его творчестве. Он, как и любой художник, иногда слишком уж предвзято относился к своим работам и излишняя критика его действительно удручала. Но Тэхён знал себе цену и волновали его исключительно слова людей, которые разбирались в искусстве. Он воспринимал всерьёз суждения только тех, кем искренне восхищался. То же можно было сказать и о похвале. Сотня восторженных отзывов от среднестатических обывателей меркла в сравнении с простым одобрительным словом от эксперта, которого он уважал. Поэтому не удивительно, что слова Чонгука почти его не тронули. Если только самую малость. Но если этот громила всерьёз полагал, что своим нелепым комментарием мог сильно уколоть, то он просто клоун. Иногда Тэхён был не в настроении спорить с такими как Чонгук, избалованными детишками из столичных вузов, изучающих какие-нибудь финансы и бизнес и не пытался им что-то доказывать. Ким понятия не имел на кого учится Чон, но выглядел он как типичный представитель этой касты. Несмотря на явную предвзятость, Тэхён не мог не признать выразительную внешность Чонгука. Черты и пропорции его лица были практически идеальными, но при этом оставались характерными. После многих лет написания портретов с натуры, Ким понял простую истину: рисовать идеально красивых людей совсем неинтересно, их лица часто получаются плоскими и какими-то неузнаваемыми. То ли дело работать, когда у натурщика есть какие-нибудь изъяны: кривой нос, странно выдвинутая челюсть или тяжёлые надбровные дуги. Ох, Тэхён это обожал. Такие портреты всегда получались живые, характерные и с особой изюминкой. За время учебы в школе живописи, Ким неосознанно начал оценивать людей с художественной точки зрения и примерно представлять степень сложности их академического портрета. Естественно, Тэхёна привлекали красивые люди, но особый восторг он чувствовал видя, так сказать, характерные лица. Тэ отметил, что Чонгук обладает сразу двумя этими свойствами и, по его мнению, это было большой редкостью. Тэхён даже успел сделать пару набросков его портрета и, о боги, картинка получалась великолепная. Тэхён обладал непростым характером и выдержать его удавалось далеко немногим. Старые друзья постепенно отдалялись, а заводить новых становилось все сложнее. Ким это понимал, но ничего не мог с собой поделать, поэтому искренне радовался, что у него есть Чимин, с которым они дружили ещё с младшей школы. Взрослея, Тэхён начал осознавать своё токсичное поведение и правда старался это контролировать, но получалось не всегда удачно. Неудивительно, ведь характер, формировавшийся многие годы, нельзя изменить за неделю или месяц. На это уходят годы усердного труда и Ким Тэхён был лишь на стартовой точке. Родители Тэхёна развелись, когда тому было шесть лет. Они так и не договорились с кем маленький Тэ должен жить и все детство он провёл на два лагеря: две недели с мамой и ещё две — с папой. Родители отчаянно пытались завоевать внимание сына, всячески балуя его дорогими подарками и поездками в Диснейленды. Для многих его ровесников это звучало как мечта и счастье для них измерялось в эксклюзивном наборе лего или выходных на ферме с маленькими пони. Тэхён же мечтал о том, чтобы мама с папой помирились. В памяти он держал одно очень яркое воспоминание: снежным зимним днём он и его родители ждали прихода гостей. Мама готовила лазанью по семейному рецепту, папа чинил ёлочную гирлянду и параллельно рассказывал какие-то смешные истории, а малыш Тэ украшал верхушки пирожных коктейльными вишенками. Он хорошо запомнил, как родители нежно обнялись, и Тэхён тотчас подбежал к ним. Отец подхватил его на руки и мягко чмокнул в макушку. Маленький Тэхён оказался укутанный тёплыми родительскими объятиями сразу с обеих сторон. В тот момент он был самым счастливым мальчиком на свете. Спустя несколько лет после их развода, Тэхён чувствовал себя игрушкой в руках взрослых, которую они никак не могли поделить. Иногда ему казалось, что родители делают это не потому, что любят его, а потому, что очень ненавидят друг друга. Его родители никогда не скандалили в открытую, но Тэхён замечал, как после некоторых фраз отца, мама часто плакала в ванной, а отец после телефонного разговора с бывшей супругой наливал себе стакан виски. Ким знал, что этот невкусный напиток папа открывает только когда сильно огорчён. И его детскому сознанию было непросто принять, что причина печали отца — его любимая мама. Он часто напрашивался в гости к своим одноклассникам, чтобы хотя бы немного понаблюдать за тёплой семейной атмосферой и ради этого раздаривал весь дорогой хлам, подаренный родителями. В одиннадцать лет в ситуацию вмешалась бабушка и предложила забрать внука к себе. Родители не соглашались, но Тэхёну идея о прекращении бесконечных переездов очень даже понравилась. Разбалованный вниманием Ким закатил истерику и родителям пришлось принять решение сына. Он с радостью переехал к бабушке, с которой всегда были доверительные отношения. Она жила в пригороде в небольшом, но комфортном доме и держала у себя пару белых козочек. Тэхён оставил все свои крутые игрушки у родителей и иногда ему действительно было нечем заняться. Однажды перебирая вещи на чердаке, он нашёл старый набор акварельных красок и от скуки начал пробовать рисовать пасущихся коз и соседских куриц. Постепенно его детские рисунки становились все лучше и лучше, а рука набирала уверенности. Так он открыл в себе интерес к живописи, который в будущем перерос в настоящий талант. Постоянный наглядный пример пассивной агрессии не мог не повлиять на становление личности Тэхёна. У него медленно, но верно, формировался дурной характер. Избалованный вниманием родителей мальчик рос очень своенравным и часто выпускал колючки, словно маленький дикобраз. Бабушке хоть и удалось подпилить его иголки, но вырвать их с корнем уже не представлялось возможным. Особенно это ощущалось в выражении симпатии. Когда Тэтэ что-то нравилось, он всячески пытался это сломать. Это же касалось и людей: свою едкость он виртуозно демонстрировал на детишках в песочнице, а позже на приглянувшихся ему одноклассниках и одноклассницах. От матери ему досталась её нежная красота и острый ум, а от отца — притягательная харизма и пронзительные глаза. Это сочетание подарило миру сущего дьявола во плоти. Тэхён знал, что хорош собой и нагло этим пользовался. Люди попадались в его сети как жалкие букашки, а паук с одной стороны медленно отравлял своих жертв ядовитыми словами, а с другой — исцелял своей притягательной, но терпкой аурой. История могла повториться вновь: Чон казался Тэхёну очень привлекательным, а особо удачные наброски лишь подтверждали это. Ким понимал, он немного перегнул палку и был несправедливо груб с Чонгуком. А ему ох как не хотелось упускать этот лакомый кусочек. Для этого было необходимо заткнуть ту мерзкую часть своего эго, которая так и норовила брызнуть ядом. Тэхёну стоило огромных усилий прекратить язвить в сторону Гука. Ему было легче избегать разговоров и вовсе, чем пытаться не проехаться в его адрес. Но как бы тяжело ни было, Ким был настроен решительно и не желал возвращаться к своей зловредной тактике. Это было в прошлом.***
Сегодняшний ужин сопровождался винной дегустацией. Новоприбывшие гости только-только вернулись из своего трёхнедельного путешествия в Чили и, не привезти в качестве презента несколько экземпляров винтажного Шардоне было бы преступлением. Место напротив пустовало и Тэхён краем уха услышал, что Гук якобы задерживается в городе. Жаль, конечно, что Ким принял решение отвянуть от Чона, ведь сейчас представилась отличная возможность его подколоть, да так, что оценила бы вся хмельная публика. Подперев голову рукой, Тэхён размышлял про себя: «Он опоздает, да еще и как обычно сядет за стол в своем дневном наряде. Эх, какая же он сладкая простофиля». За столом все активно обсуждали нюансы между сортами винограда, Тэхён в этом ни черта не понимал, но вино ему казалось очень веселящим. Он не был пьян, но огоньки в зале стали светиться ярче. В момент, когда алкоголь особенно приятно разлился в крови, а взгляд заблестел, к ужину явился Чонгук. Ким даже не смог скрыть своих округлившихся глаз: то ли два бокала так сильно затуманили его разум, то ли Чон Чонгук действительно выглядел как никогда великолепно. Для Тэхёна всё происходило словно в замедленной съёмке: Чон не просто шагал к столу, а будто рассекал густое пространство комнаты, излучая соблазнительную ауру. Что-то в нём было не как всегда, будто и не Чонгук вовсе. Не мог он так резко сменить свой образ, это невозможно! Ким чуть ли не впервые обратил внимание на плотные бёдра и развитый корпус. Чон обладал определенно спортивным телосложением, но в его фигуре присутствовала некая грация. Как Тэхён умудрялся этого не замечать ранее — осталось загадкой. И что это вообще за рубашка??? Как этот глупец мог так идеально угадать с подтоном, который шедеврально раскрывает образ Чонгука в абсолютно новом свете? Его глаза-обсидианы теперь сверкали похлеще свечей на канделябрах, его губы казались такими насыщенными и полными, будто две ягоды, покрытые карамелью. А волосы? Этот тёплый каштановый оттенок еще никогда так не оттенял его медовую кожу. Подлец, ещё и верхние пуговицы расстегнул. Кто бы мог подумать, что под уродливыми футболками скрываются такие острые ключицы. По ним так и хочется провести языком, чувствуя усиливающуюся пульсацию в шее. Но от этих мыслей Тэхён начинал чувствовать только зарождающуюся пульсацию в собственных брюках. Ким вернулся к реальности только, когда Чонгук наконец-то уселся за стол. Его шикарный образ не остался незамеченным и гости моментально одарили его комплиментами. Чонгук совсем капельку смущался, что придавало ему очарования. Тэхён моментально протрезвел, когда Чон заметил его неотрывный взгляд на себе и снисходительно улыбнулся, закусив щёку изнутри. Для Кима это означало ударом перчаткой по лицу. «Я здесь дьявол и я создаю сценарий», — прошипел про себя Тэхён и моментально забыл об обещании оставить Чонгука в покое.