В овечьей шкуре

      Дорога домой заняла дольше времени, чем того ожидал Чонгук. Он предупредил Батлера, что опоздает на ужин и со спокойной душой позволил себе не спеша прихорошиться перед выходом к гостям. После прогулки по городу, вдохновившись его атмосферой, Чон чувствовал себя отлично. К тому же появилось особое настроение отобразить своё внутреннее состояние и во внешнем виде. Чонгук далеко не страдал отсутствием вкуса — просто иногда очень ленился, да и нахождение в этом доме не сильно вдохновляло демонстрировать своё чувство стиля. Но сегодняшний вечер был исключением, и Чон, не сдержавшись, надел свою шикарную обновку. Бросив короткий взгляд в зеркало, он отметил, что выглядит очень даже ничего.       Спускаясь по лестнице, Чонгук увидел, как в гостиной две его кузины что-то бурно обсуждают и дело почти доходит до драки. Это были двойняшки Сара и Виолетта, крайне активные дети лет двенадцати, им никогда не сиделось на одном месте более пятнадцати минут. Они практически всегда очень быстро ужинали и покидали стол первыми, чтобы заняться более интересными занятиями, нежели слушать скучные разговоры взрослых. Чонгуку стало любопытно, что же стало причиной их спора и вместо столовой, он свернул в гостиную.       — Эй дамочки, вы чего так расшумелись? — поинтересовался Чон и заметил, что Сара держит в руках какой-то блокнот, а Виолетта всячески пытается забрать его себе, — И что это у вас там такое?       Услышав голос взрослого, девочки немного убавили свой гомон и развернулись к Чонгуку:       — Гуки, представляешь мне нарисовали портрет! — начала хвастаться Сара, — Впервые в жизни! Это означает, что я очень красивая и красивее Виолы, — девочка манерно тряхнула волосы рукой.       — Ничего подобного! — перебила её Виолетта, — Тэхён обещал нарисовать и меня, а тебе просто повезло. Не слушай эту гадину, Чонгук!       — Он сказал «возможно», а мы ведь знаем, что такой ответ означает «никогда» — Сара откровенно издевалась над сестрой, отчего та нахмурилась и продолжила отбирать блокнот.       Двойняшки были практически неразличимы и одинаково симпатичными, но очень отличались характерами и постоянно цапались как кошка с собакой.       — Я уверен, Тэхён обязательно нарисует и тебя, Виолетта, — Чонгук приободрил девочку и похлопал её по плечу, — Могу ли и я взглянуть на его художество? — обратился он уже к Саре.       — Вот держи, только не отдавай его нашей Виолке-Радиолке, — Сара протянула ему блокнот и эту же секунду рванула в сторону от разгневанной Виолетты.       — Тебе конец! Сара-Стеклотара, — сердито ответила Виолетта и побежала за сестрой.       Чон по-доброму закатил глаза и со словами: «Какие же глупышки», — рассматривал портрет маленькой кузины. Это была скорее лёгкая зарисовка играющей на фортепиано Сары, но выглядела она очень мило и изящно. Тэхёну удалось передать игривый характер девочки и её любовь к музыкальному инструменту. Глядя на набросок, Чонгук практически слышал мелодию Двадцать первой сонаты Бетховена, которую Сара так отчаянно пыталась выучить и играла её чуть ли не каждый день.       Неосознанно он пролистнул и другие страницы блокнота. Какие-то были пустые, какие-то с набросками фигур людей, а на каких-то — короткие записи на французском. Внезапно одна из страниц очень привлекла внимание Чона: эскиз был достаточно проработан и занимал большее пространство на листе нежели другие. Гук нахмурил брови ведь лицо было каким-то больно знакомым. Пару секунд спустя его глаза расширились, а голос выдал вопросительное:       — Чего-чего???       На странице красовался сам Чон Чонгук собственной персоной. Это было настолько неожиданно увидеть себя в его блокноте и, настолько непривычно видеть себя нарисованного в принципе, что Чону пришлось присесть. Он несколько минут молча глядел на портрет в совершенном смятении, давая своим мыслям сложиться в логическое объяснение. Почему язва Ким Тэхён, сначала оскорблявший, а затем игнорировавший его существование, вдруг взялся за карандаш и посвятил Чону целую страницу своего молескина? Да и когда он успел вообще? Мало кому удается не смотреть на своего натурщика и при этом выдавать такой впечатляющий результат. Гуку портрет однозначно нравился, а ещё он понял, что в свою очередь нравился Ким Тэхёну. Он не отличался глубокими познаниями в психологии, но это казалось ему очевидным.       Неожиданно, эта мысль настолько раззадорила, что его прекрасное расположение духа стало ещё лучше, а чувство собственной важности взлетело до небес. Подумать только! Этот задира просто искал способы подружиться, но вёл себя как школьник, который дёргает понравившуюся одноклассницу за косички. Хотя погодите-ка, почему как? На первый взгляд Тэхён может и складывал впечатление серьёзного и неприступного юноши, но на деле являлся лишь мальчишкой, школьником, которому тяжело совладать с чувствами и завязать нормальный разговор. Поэтому он так беспричинно хамил, ведь лучшая защита — это нападение. Чону невероятно льстило, как он влиял на мальца: «Ещё один глупыш», — думал он и не мог сдержать широкую зазнавшуюся улыбку.       Он захлопнул блокнот и отдал его двойняшкам, которые уже нашли другую тему для выяснения отношений. В этот раз Чон не стал интересоваться причиной их дебатов и направился в столовую. Проходя мимо огромного зеркала в прихожей, он остановился и на этот раз откровенно любовался собой:       — Ну что сказать, хорош! — не стесняясь нахваливал себя Чонгук и при этом отказывался признаваться самому себе, что причина его самодовольства — это симпатия от мальчишки.

***

      Войдя в столовую Чонгук, буквально сиял. Гости на тот момент уже продегустировали парочку вин и атмосфера за столом стала более расслабленная. Его моментально начали одаривать комплиментами и всячески хвалить за внешний вид. Добравшись до своего места, Чон первым делом посмотрел на Тэхёна. Тот, задрав голову и скрестив руки на груди, выглядел напыщенно и слегка агрессивно. Но теперь-то он знает, что это просто прикрытие и на самом деле Тэхён только лишь пускает пыль в глаза. Чон, как более старший и мудрый, обязательно подойдёт к нему после ужина и завяжет добродушный разговор.       — Поверить не могу, что всё это время в нашей компании скрывался такой солидный молодой человек! — начал дядя, — Чонгук, дорогой! Тебе определённо стоит чаще выбираться в город — это хорошо на тебя влияет, — он искренне улыбался и поднял бокал.       Пока Габино продолжал нахваливать своего племянника, а гости всячески поддерживать его речь, Чонгук ощутил на своей ноге чьё-то странное касание. Точнее сказать намеренное поглаживание. Сперва казалось будто это кто-то случайно задел его ногу, как это часто бывает за обеденным столом, но прикосновения не прекращалось, и чья-то ступня уверенно то поднималась с щиколотки вдоль голени, то опускалась. Ничто иное как откровенное заигрывание и Чон это прекрасно понимал. Так обычно делают на свидании за ужином при свечах, но никак не за семейным столом.       Чонгук поднял глаза: помимо Тэхёна напротив сидела Луиза Мартин, довольно эффектная брюнетка родом из Мадрида и по совместительству мама двойняшек. Луиза не была его кровной родственницей и о внимании этой роскошной женщины мечтали многие. Тем не менее такие действия казались Чону слегка возмутительными. Подумать только, его двоюродная тётя нагло клеится к племяннику на глазах у всего семейства!       — Благодарю за лестные слова, — слегка зарделся Чон, отвечая на очередной комплимент — На самом деле это вс… ­— он резко оборвал предложение, потому что под столом кто-то явно потерял контроль: и без того бесстыжие прикосновения резко переместились на внутреннюю сторону бедра и двигались в направлении его паха. Он, конечно, выглядит сегодня изумительно, но госпожа Мартин, держите себя в руках!       Чонгук не мог представить, как закатывает скандал у всех на глазах и тем более не хотел становиться темой для разговора их многочисленной семейки на пару месяцев вперёд. Он сделал вид, что закашлялся и как можно незаметнее крепко схватил чужую щиколотку, препятствуя дальнейшим движениям. Выяснять отношения с тётей он будет после.       Луизе было будто совершенно по барабану: она спокойно продолжала беседовать с гостями и глазом не моргнула, когда её ногу с силой сжали. Чонгук сердито таращился на тётку, пытаясь взглядом выразить своё недовольство.       Но недовольство сменилось абсолютным негодованием, когда спустя несколько минут из гостиной раздался звук падающего стула и Луизе пришлось отлучиться и проверить, что опять не поделили её двойняшки-разбойницы.       — Сейчас я устрою этим двоим! Прошу меня извинить, я мигом. Сара! — Луиза поспешно покинула гостиную, а рука Чонгука по-прежнему сжимала тонкую щиколотку.       Чонгука будто окатило холодной водой. Он моментально понял чью ногу сейчас держал и с неким опасением перевёл взгляд на Тэхёна: в ответ на него из-под густой чёлки лукаво щурилась пара тёмных глаз. Выражение лица Кима оставалось спокойным, руки расслабленно сложенными на подлокотниках, но его взгляд просто пробивал насквозь. Чон ещё не видел такого резкого и в то же время изящного разреза: подобный обычно рисуют главному антагонисту в аниме или манге и, как правило, в такого ещё влюбляется половина зрителей. Совершенно очевидно, что именно Ким Тэхён только что нагло трогал и испытывал его нервы. Чон подумал, что проще было бы разобраться с тёткой Луизой, нежели с Тэхёном — для неё уже была заготовлена речь, чтобы пристыдить её и донести, что так с племянниками делать нельзя. Но что сказать этому челкастому? Он же сумасшедший. Чего он вообще добивался? Сначала хамит, потом рисует, а теперь проверяет на месте ли у Чона член? Просто безумец.       Чонгук не был пугливым парнем и уж тем более не боялся семнадцатилетних подростков, но было в Тэхёне что-то завораживающе пугающее. То ли этот его взгляд, то ли аура, но Чон чувствовал себя как загнанный зверь перед хищником. Не хорьком, конечно, но дикий кабан, к примеру, тоже не восторге, оказываясь лицом к лицу с тигром. Глядя Тэхёну в глаза, Чону вспомнился факт, что понятие фовизм происходит от француского «les fauves» и переводится как «дикий» и «хищник».       — Да уж, неудивительно, что его привлекает именно это направление, — подумал про себя Чонгук.       Тэхён же не испытывал никакой неловкости, что его ступня находится у Чонгука между ног. Ему даже нравилось, как его щиколотку то сжимали, то разжимали. Для себя он сделал вывод, что Чон меняет хватку из-за нахлынувших на него эмоций, с которыми так отчаянно пытается совладать. Ощущать силу рук и при этом наблюдать растерянность на лице Гука было восхитительно. Но Тэхён явно засиделся в таком положении и, подловив момент, когда Чонгука отвлекли разговором, резко дёрнул ногой и вернулся в нормальное положение. Чон сразу же нахмурил брови, а его желваки заметно напряглись. Его это явно рассердило, а Тэхён ехидно улыбался и принялся за свой десерт: завершением ужина служил классический крем-брюле с щепоткой миндальных хлопьев и веточкой мяты в качестве украшения. Ким обожал это сочетание и поблагодарил Батлера за такое внимание к деталям.       Завершив десерт, Тэхён издевательски помахал Чону рукой: он поднёс ладонь чуть ниже уха и игриво шевелил пальцами как бы говоря «Чао». Его наигранная улыбка во все тридцать два была лишь маской под которой скрывался волчий оскал. Наблюдавший за этим Чонгук не выдержал провокации. Он был в бешенстве, мальчишка его довёл. Чон будет полным дураком, если позволит, чтобы Киму сошло с рук подобное поведение.       Как только Тэхён покинул помещение, потерявший контроль Чонгук поднялся со стула и последовал за ним.