В овечьей шкуре

      Утро в особняке отличалось особой праздностью: после шумной вечеринки никто из гостей не горел желанием отрываться от подушек раньше десяти утра. Даже Батлер позволил себе начать приготовление завтрака намного позже обычного распорядка.       Чонгук лежал и молча пялился в потолок. На удивление, похмелья не ощущалось, да и в целом физическое состояние было вполне сносным, чего не скажешь о состоянии душевном. Он не спал уже больше часа. Заснуть опять или хотя бы задремать не позволяли собственные мысли, а подниматься и что-то делать совершенно не хотелось. Его будто придавил невидимый грузовик, кузов которого не позволял даже перевернуться, не говоря о привычной, но на тот момент такой утомляющей утренней рутине.       В голове будто стёрли момент того, как он дошёл до своей комнаты. Последнее, что он помнит — это звёздное небо над головой и ощущение прохладной травы под ладонями. По правде говоря, Чона и не особо заботило, как он добрался до нужной кровати, но он с радостью предпочёл забыть более ранние события вчерашнего вечера. Он искренне не понимал, как мог позволить Тэхёну сделать подобное и почему совершенно не сопротивлялся.       Чонгук не мог подобрать нужное слово описывающего его эмоции. Было одновременно как-то мерзко от содеянного, но в то же время где-то глубоко под рёбрами растекалось зудящее чувство — то самое навязчиво- сладкое волнение, что делает людей дураками от зарождающейся симпатии и заставляет творить идиотские вещи. Он не понимал, что больше смущает: тот факт, что Тэхён парень или то, что они по сути враги. Не закадычные, конечно, но тем не менее.       К этому добавлялась тревожность, ведь вдруг Тэхён начнет высмеивать его. А если ещё и при всех. Или чего ещё хуже — растреплет всей усадьбе. Хотя достаточно рассказать кому-то одному и сплетни разлетятся со скоростью света. Перед глазами уже вырисовывались картины смутного будущего: дюжина троюродных тёток уселись за игрой в бридж и обсуждают главное событие лета — Чон Чонгук валялся со спущенными штанами в объятиях гостившего парня. Лучше бы они подрались тогда на лестнице и Тэхёна увезли на скорой помощи, тогда бы ничего не произошло и Чон просто оказался в амплуа хулигана.       Хотя при подобном сценарии Чонгук бы никогда не ощутил того спектра эмоций и удовольствия. Он не мог отрицать и врать самому себе, что где-то в глубине души, если откинуть момент, что именно руки Тэхёна подарили разрядку, ему понравилось случившееся. Да-да было в этом что-то особенное: вся эта атмосфера идиотского лабиринта, летние ароматы цветов, текстура прохладной и мягкой травы, приятное опьянение и ощущение какой-то запретности, неизвестности. Это больше походит на описание постельной сцены из любовного романа, чем на собственное воспоминание. Да и что там говорить, Ким справился слишком хорошо с поставленной задачей. Как ни крути, он тоже парень и знает на личном опыте как управляться с делами ниже пояса.       Эти межевания сильно утомляли и приводили в состояние полного диссонанса. Дурацкие вопросы без ответов росли в геометрической прогрессии.       Как теперь вести себя с Тэхёном? Что ему говорить? Как отвечать? Может сделать вид, что ничего не произошло? Вдруг он и сам не в восторге от случившегося. Очень вероятно. А как быть, если он продолжит подобное? Сомнительно, но шанс есть. Может всё-таки устроить ему хорошую взбучку, чтобы не смел даже приближаться к нему. Скажем так подпортить его миленькое личико. Интересно, останется ли он таким же красивым со сломанным носом, и как будут выглядеть его гипнотизирующие глаза с фингалом?       Стоп. А с каких вообще пор Чонгук описывает глаза Тэхёна подобными синонимами и считает его личико симпатичным?       Это было невыносимо. Чонгук не припоминал, когда в последний раз так волновался из-за другого человека. Даже его бывшая, с которой они провстречались два года не изводила так сильно, как этот несносный мальчишка. Он уже ощущал слабую, но ощутимую головную боль, а ведь впереди ещё целый день, от которого не знаешь чего ожидать.       После сотого прокручивания их близкого контакта в голове, Чонгук застопорился на весьма неожиданном вопросе, что пришёл из глубин подсознания: хотел ли он просто забыть или же не допустить подобное в принципе? Скажем промотать сутки назад и не принимать участия в этой идиотской игре, что стала причиной его душевных терзаний.       Ответа, естественно, он не нашёл, но лежать так и сходить с ума порядком поднадоело. Он резко скинул с себя одеяло и подорвался с кровати. Злость все-таки перевалила на чаше внутренних весов: Чон привёл себя в относительный порядок и отправился по Тэхёнову душу.       В гостиной царила ленивая атмосфера. Немногочисленные гости обсуждали вчерашний вечер и никак не могли прикончить свой затянувшийся завтрак. Тэхён так же сидел за столом и принимал участие в беседе, хотя и не слишком активное.       Чонгук не спешил обращать на себя внимание и задержался в дверном проёме. Он внимательно следил за Тэхёном несколько минут, анализируя его поведение. Тот сидел с характерной ему вальяжностью и произнёс лишь пару фраз в разговоре с другими гостями. Расслышать о чём шла речь не удавалось, да и Чон не был силён в чтении по губам, поэтому оставалось лишь молча глазеть на Тэ.       Естественно, такая слежка не осталась незамеченной: в какой-то момент он почувствовал на себе чужие глаза и бросил нечитаемый взгляд в сторону Чонгука. Сложно сказать, было ли это совпадением или нет, но после короткого взора на Чона, Тэхён начал что-то энергично рассказывать собеседникам. Очевидно, это что-то было смешным и комичным ведь звонкий хохот не заставил себя долго ждать. Гостиная наполнилась непринуждённой атмосферой, а некоторым даже пришлось воспользоваться салфеткой, чтобы убрать выступившие от смеха слёзы.       Это вполне мог быть обычный анекдот или смешная история никак не связанная с Чоном, но тот принял всё на свой счёт. В глазах Чонгука это выглядело так, будто Ким растрепал всем о случившемся, сделав из этого своеобразное бонмо.       Реакция Чонгука была незамедлительной. Не успев предварительно подумать о своих действиях, он резко двинулся в сторону Тэхёна. От совсем недавнего состояния тревожной неуверенности не осталось и следа: всё, что он мог сейчас чувствовать — это злость, которая буквально затуманила разум и не давала рационально мыслить. Ему было плевать на сидевших рядом гостей, он резко схватил Тэхёна за локоть и фыркнул ему в лицо:       — Выйдем на минуту.       Казалось бы готовый ко всему Тэхён явно не ожидал подобной грубости и впервые не смог сообразить ничего колкого в ответ. Да и внутренние инстинкты подсказывали, что сейчас с Чоном лучше не шутить.       Сидевший рядом мужчина всё же попробовал разрядить обстановку и произнёс:       — Похоже кто-то встал не с той ноги. Ничего, это поправимо. Чонгук, присаживайся и позавтракай с нами, порой агрессия — это всего лишь следствие пустого желудка.       — Благодарю за заботу, я обязательно присоединюсь к вам после короткого разговора с моим приятелем, — холодно ответил Чон, не отрывая взгляда от Тэхёна.       Сидевшие рядом с лёгким недоумением наблюдали за развернувшейся сценой и молча прикрывались кофейными кружками.       Тэхён не дал продолжиться их диалогу и вмешался с фальшивым дружелюбием:       — Господа, прошу меня простить, всё же придется отлучиться и побеседовать с моим лучшим другом Чон Чонгуком, — он отдёрнул руку и аккуратно разровнял манжеты своей рубашки, — Он, знаете ли действительно немного агрессивен с похмелья.       Мужчины снисходительно улыбнулись и продолжили свои трапезы. Тэхён кивнул в сторону выхода и уверенно направился во двор. Чонгук молча последовал за ним.       Тэхён умел оценивать ситуацию и сейчас он опасался оставаться с Чоном наедине: все-таки сегодня его поведение сильно отличалось от того, к которому он привык за прошедшие недели.       Стоило Киму выйти на улицу и сделать шаг в сторону внутреннего двора, территория которого прекрасно просматривалась из гостиной, идущий сзади Чонгук рывком потянул его за плечо и грубо толкнул в слепой пролёт между особняком и оградой. Он и сообразить ничего не успел, как его сгребли за воротник и прижали к стенке. Их лица разделяли жалкие сантиметры и Тэхёну открылся отличный вид на чужие глаза. В них практически отсутствовала радужка и всё пространство занимали расширенные зрачки. Да уж, интуиция не подвела — Чонгук действительно был сам не свой, от него веяло неподдельной злостью и агрессией.       Но по-настоящему стало страшно, когда Тэхён сделал попытку прервать затянувшеюся паузу:       — Гуки, я конечно всё поним… — его оборвали на полуслове и тот час же сильная боль прожгла левую половину лица.       Чон сорвался. Он зарядил Киму в челюсть, но изначально целился выше. Однако в последний момент остаток здравого смысла всё же велел сменить траекторию, ведь от удара в висок он вполне мог потерять сознание, а лопнувшая губа ещё никого не убивала.       Тэхён от неожиданности не удержался на ногах и завалился в сторону, хватаясь за лицо. Тупая, ноющая боль вытеснила все мысли, а солоноватый привкус крови стремительно оседал во рту.       Не дав прийти в себя, Чонгук резко встряхнул испуганного мальчишку и опять придавил к стенке:       — Нет, ты ничего не понимаешь, но я постараюсь объяснить. Понятия не имею, что ты рассказал той компании стариканов но, если это связано с произошедшим вчера, клянусь — я убью тебя.       Тэхён попытался сказать что-то в своё оправдание, но его рот заткнули свободной рукой.       — Отныне не смей попадаться мне на глаза, не смей приближаться ко мне, говорить со мной и обо мне. Ты долго напрашивался и всё-таки вывел меня, но я не собираюсь продолжать этот цирк. Надеюсь, я доходчиво объяснил, а, Тэхёни? — он больно надавил на точку, откуда тёплой струйкой сочилась кровь, вызвав глухой протяжной стон.       — Буду расценивать это как «Да».       Тэхёна резко отпустили, от чего тот тряпичной куклой сполз на землю. Он остался сидеть так один, пытаясь прийти в себя. В голове творилась каша, и несколько минут одиночества показались лишь парой секунд.       Гук вернулся со стопкой бумажных полотенец и бутылкой воды.       — Приведи себя в порядок и оставь это между нами, — голос Чона звучал уже более спокойно, но Киму всё ещё было не по себе.       Он бросил салфетки Киму на колени и поспешно направился в дом. Тэхён остался наедине с собой и своим шоком. Его ещё никто никогда не бил и не проявлял подобной жестокости. Ему казалось, что он достаточно хорошо проанализировал Чона и подумать не мог, что тот способен на подобное.       Но пережитый стресс и ощущение бессилия перед другим человеком обернулись в нечто совсем неожиданное для Тэхёна: ему странным образом понравилось.