-----
Как только Изуку начал запоминать расположение города, он стал более уверенно покидать свою квартиру. Он использовал эту новообретенную свободу для поиска лучших материалов и инструментов, чтобы помочь в своих многочисленных проектах по вспомогательному оборудованию. Он по-прежнему не умел строить что-то слишком сложное, но это давало ему занятие после того, как он закончил дневную школьную работу. Шли месяцы, и создание вспомогательных предметов было не единственным, чем он был занят. По какой-то очень неудачной причине Изуку почти постоянно сталкивался с тем или иным преступлением. Как будто кто-то хлопнул его по лбу большой неоновой вывеской с надписью «Магнит неприятностей». Преступления, с которыми он столкнулся, варьировались от мелкой кражи до попытки торговли людьми. Изрядное количество раз он был мишенью. Но как бы ему ни не везло в том, что он находил неприятности, ему странным образом везло в том, что ему всегда удавалось спастись, иногда компенсируя это несколькими неприятными травмами. Вначале эти события глубоко забеспокоили его, и он часто запирался в своей квартире на несколько дней в страхе, особенно после того, как его чуть не похитили в первый раз. Симпатичная на вид женщина попросила его помочь найти ее обручальное кольцо, которое она уронила неподалеку. Изуку с готовностью согласился помочь, но его схватили сзади и чуть не затолкали в багажник машины. В своей борьбе Изуку случайно пнул машину достаточно сильно, чтобы сработала сигнализация, напугав женщин настолько, что они уронили его. Приземлившись на задницу, шероховатый бетон никак не смягчил удар по его копчику, он заметил толстый трос у заднего колеса автомобиля. Он схватил его и использовал, чтобы сбить с ног женщин, которые так же грациозно, как и Изуку, резко упали на землю. В панике он схватил свой посох бо и ударил им по ее голове, даже не разложив его. Ей потребовалось два удара, чтобы полностью опуститься, и Изуку, не теряя времени, использовал трос, чтобы связать ее, прежде чем выхватить телефон из ее кармана и сделать «анонимный» телефонный звонок в полицию. Изуку ушел оттуда, как только звонок закончился.-----
Цукаучи сердито посмотрел на Сансу, пока его офицер объяснял странный телефонный звонок, полученный в отделении. — Вы хотите сказать мне, что ребенку, который едва не стал жертвой похищения, удалось в одиночку сдержать собственного похитителя? А потом он позвонил в полицию, чтобы сообщить об инциденте, прежде чем сбежать? Вы хотя бы узнали имя этого ребенка? Он сказал, что вообще был ранен? Санса покачал головой. — Нет, сэр. После того, как он рассказал о ситуации, он поколебался, прежде чем заявить, что это был анонимный звонок, а затем повесил трубку. Прибыв на место, мы обнаружили, что ребенок звонил с телефона похитителя, поэтому у нас нет возможности его отследить, — ответил полицейский. Цукаучи раздраженно потер переносицу. Это был четвертый раз за месяц, когда ребенок был замешан в тяжком преступлении. Каждый раз злодеев задерживали — обычно с приличной шишкой на голове, — а ребенка нигде не было видно. Ни один из пойманных злодеев также не дал хорошего описания ребенка, все утверждали, что его лицо было закрыто и было слишком темно, чтобы увидеть цвет его глаз. Однако в одном они все согласились, что ребенок был молод. Цукаучи глубоко вздохнул, прежде чем снова взглянуть на Сансу. — Я хочу, чтобы пара офицеров была рядом с местом, где он в последний раз был замечен, и патрульная машина, чтобы наблюдать за улицами района. Очевидно, этот ребенок понятия не имеет, насколько опасно находиться на этих улицах ночью, не говоря уже о том, чтобы играть в линчевателя. — Санса ответил коротким кивком, прежде чем покинуть офис, чтобы передать приказы детектива. Я не хочу обращаться с тобой как с преступником, малыш, но я лучше встречу тебя в наручниках и живым, чем в мешке для трупов.-----
Обработанный льдом трос Изуку оказался на удивление хорошим оружием. По крайней мере, это было полезно для поимки преступников, если судить по всему фиаско с похищением людей. Так что во время своей следующей поездки на свалку он не забыл зацепить несколько выброшенных кабелей. Он связал их и привязал к петле своей новой утилиты. Это заставило его почувствовать себя ковбоем с лассо. Хотя Изуку не слишком радовались его постоянные стычки со злодеями, он должен был признать, что случайные деньги, которые он мог найти на их бессознательных телах, очень помогли ему. Он мог позволить себе больше еды, например, коробки со скидкой на батончики мюсли и новую одежду из секонд-хенда. Не поймите его неправильно, он всегда чувствовал себя ужасно виноватым перед перспективой кражи, даже если он просто брал деньги у преступников, но его потребность в пропитании, туалетных принадлежностях, По мере того, как его ночные прогулки стали более частыми, Изуку начал обретать больше уверенности в своей способности не только поддерживать свою жизнь, но и помогать другим, если он видел кого-то в нужде. Хотя, если бы кто-то спросил, Изуку был бы непреклонен, что он никоим образом не искал преступления, он просто часто натыкался на них. Вроде хотя бы раз в неделю. Так или иначе, его коллекция самодельного оружия росла вместе с его боевыми способностями. Очевидно, личный опыт был чертовски хорошим учителем. Хотя он полагал, что бесплатные общественные уроки боевых искусств, которые он посещал каждую среду, тоже помогали. Это была чистая удача, что он наткнулся на листовку для класса, прикрепленную к телефонному столбу. Как оказалось, занятия проводились несколькими бывшими членами банды, которые, отбыв срок в тюрьме, хотели отплатить своему сообществу. Единственные правила, существовавшие в додзё, заключались в том, что никто не называл своего настоящего имени, и если один из учеников был пойман полицией или героями, использующими какие-либо из выученных приемов для преступной деятельности, им не разрешалось упоминать, где их учили бороться. Кроме того, по возможности воздержитесь от употребления наркотиков в ванной. Изуку полностью устраивали эти правила, и он был даже счастливее, что никто не спросил, в чем его причуда. Они даже не спросили его возраст! Класс состоял в основном из молодых людей, нескольких подростков и Изуку. Он был самым молодым, но и самым быстрым. Через несколько месяцев практики стало почти невозможно никому его прижать. Его прозвище в додзё было Масло из-за того, «каким он был скользким». С каждым месяцем Изуку становился сильнее, быстрее и тише. Он нарастил достаточно мышц, чтобы обрамить свое худое тело, и больше не был похож на ходячий скелет, хотя ему приходилось заставлять себя есть немного больше, чтобы поддерживать набранную мышечную массу. Он также начал собирать ножи у некоторых злодеев, с которыми сражался. У него был широкий выбор, от дешевых карманных ножей до причудливых метательных ножей. Он узнал, что у него довольно приличная меткость, и после нескольких месяцев практики ему почти всегда удавалось попадать в цель. Он все еще не чувствовал себя комфортно, используя их против реальных людей. Он пообещал себе, что это будет только в случае крайней необходимости, и даже тогда он никогда не будет целиться в смертельные точки. Еще одним навыком, который приобрел Изуку, был паркур. Это он узнал по необходимости, когда одна из его попыток сбежать от злодея по крышам закончилась тем, что он упал в мусорный бак в переулке внизу. Хорошей новостью было то, что злодей не поймал его, видимо, не подумав проверить близлежащие кучи мусора. Плохая новость заключалась в том, что Изуку теперь знает, каково это быть покрытым старой лапшой якисоба и рыбными тушами. Опыт, который он очень не хотел повторять, спасибо.-----
Цукаучи обхватил голову руками, положив локти на стол и положив перед собой мобильный телефон. Было около полуночи, и он просто очень хотел вернуться домой, но поскольку еще один преступник был задержан чертовым ребенком несколько часов назад, ему пришлось остаться, чтобы заполнить дополнительные документы. Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как молодой мститель, прозванный местной полицией «Мотыльком», стал постоянным фактором пресечения преступной деятельности, и его еще не видели ни один из его офицеров. Цукаучи начал подозревать, что у Мотылька есть какая-то исчезающая причуда, потому что это становилось просто смешным. Ребенок не должен быть таким искусным в уклонении от правоохранительных органов! С медленным тяжелым выдохом детектив пролистал контакты в своем телефоне и нажал на имя того, кого искал. Он мог услышать, как он звонит только дважды, прежде чем человек на другом конце провода взял трубку. — Сотриголова говорит. — Привет, Ластик, это Цукаучи. — Я полагал. — …Верно. Идентификатор вызывающего абонента. Извиняюсь. Это была долгая ночь. — Цукаучи провел рукой по лицу. Боже, ему срочно нужно было побриться. — В любом случае, я звоню, чтобы попросить тебя начать более интенсивное патрулирование в углу квартала красных фонарей Мусутафу. — На другом конце линии на мгновение замолчали. Детектив взглянул на свой телефон, чтобы убедиться, что вызов все еще идет. Наконец, Сотриголова снова заговорил. — Это насчет линчевателя, не так ли? — Мотылек. И да. Он бегает вокруг наших офицеров уже несколько месяцев, а мы еще ни разу не видели этого парня! Мы надеялись, что его уже поймали, но я просто не могу больше ждать. Это стало работой для профессионального героя, и, учитывая твой опыт работы с линчевателями в прошлом, я решил, что ты лучше всего подходишь для этой работы, — объяснил Цукаучи, рассеянно играя со своей пустой кофейной кружкой. Он услышал, как герой-Ластик издал покорный вздох, который Цукаучи мог бы понять. — Это случайное решение или было конкретное событие, которое привело к расправе над сопляком? Цукаучи кивнул на вопрос героя, прежде чем вспомнил, что Ластик на самом деле не мог его видеть. — Ах. Да. Что ж, этим вечером нам позвонила отчаянная девушка. Она утверждает, что на нее, как и на четырех других женщин, занимающих соседний ночной клуб, повлияла какая-то причуда убеждения. Она описала нападавшего как высокого худощавого мужчину с ярко-оранжевыми волосами и желтыми глазами. Из того, что мы узнали, мужчина может излучать сильное чувство ложной безопасности при длительном зрительном контакте, что облегчает убеждение его жертв делать то, что он хочет. Эмоции, по-видимому, играют роль в его причуде. Чем счастливее и расслабленнее человек, тем сильнее действует его причуда. По этой причине он склонен нападать на пьяных людей. — И какую роль в этом играет Мотылек? — нетерпеливо спросил Сотриголова. Цукаучи провел рукой по волосам, прежде чем продолжить. — Нападавший, которого мы опознали как Никко Канри, вывел женщин из ночного клуба к машине без опознавательных знаков. Судя по всему, одна женщина смогла вырваться из-под его контроля и попыталась убежать и позвать на помощь. Никко почти удалось схватить ее, когда откуда-то сверху ударил его по голове камнем. Каким-то образом это заставило его потерять фокус на своей причуде, и все женщины пришли в себя. В последней отчаянной попытке восстановить контроль над ситуацией нападавший вытащил пистолет и пригрозил застрелить женщин, если они не сядут в его машину. Так было до тех пор, пока его не ударил другой камень… — Цукаучи на мгновение замолчал, чтобы собраться с мыслями, прежде чем снова заговорить. — Пока Никко на мгновение отвлекся, одна из женщин увидела ребенка, который, как мы можем с уверенностью предположить, был Мотыльком, — Ты, черт возьми, издеваешься надо мной, — пробормотал Ластик больше себе, чем детективу. — Хорошо бы было. В любом случае, Никко направил свой пистолет на Мотылька и пригрозил убить и его, если он не уйдет. Ты знаешь, что сделал Мотылек, Сотриголова? — раздраженно спросил сыщик, даже не дождавшись ответа героя. — Он пожал плечами. Мотылек просто стоял и пожимал плечами, пока дуло пистолета было направлено ему в лоб. По словам свидетелей, это удивило Никко и сбило его с толку, чтобы дать Мотыльку время ударить его по голове своим шестоподобным оружием. Как только мужчина рухнул, Мотылек спросил женщин, все ли с ними в порядке. Когда они подтвердили, что не пострадали, Мотылек связал Никко обрывками тросов и велел им позвонить в полицию, прежде чем ускользнуть в какой-нибудь переулок. Оба конца звонка молчали почти минуту, пока герой Стирания обдумывал абсолютное крушение поезда рассказанной ему истории, а Цукаучи успокаивал собственное дыхание. — Если этот ребенок не умрет к тому времени, когда мы его арестуем, клянусь Богом, я сам убью его за то количество сердечных приступов, которое он мне причинил, — вздохнул Цукаучи, покачав головой. — У него уже было довольно много близких звонков, но этот превосходит их все. Либо у Мотылька есть желание умереть, либо он не понимает опасности, которой продолжает себя подвергать. После еще одного мгновения молчания Сотриголова заговорил. — Я согласен с тем, что то, что сделал Мотылек, было идиотизмом, и его следует арестовать за бдительность, хотя бы ради него самого, но я не нянька, Цукаучи, — сухо заметил Сотриголова. — Я понимаю это, Ластик. Но ты учитель, поэтому непослушные дети для тебя не новая территория. А ты один из лучших подпольных героев с большим опытом работы с линчевателями, — возразил сыщик. — Ты также хорошо знаком с местностью, и часы вашего патрулирования в основном совпадают с сообщениями о том, что Мотылек активен. Цукаучи услышал, как Сотриголова издал еще один долгий вздох на другом конце провода. Через мгновение он получил ворчливый ответ — Хорошо. Они провели еще двадцать минут, обсуждая детали дела Мотылька, прежде чем детектив позволил Голове-ластику вернуться к своим обычным обязанностям, быстро сказав — Оставь ребенка в живых, Ластик — прежде чем повесить трубку. Цукаучи полностью верил в способность Сотриголовы быстро найти и арестовать ребенка, чтобы они оба могли вытереть руки начисто. Жаль, что жизнь вот-вот докажет, что они ошибались.-----