-----
В течение следующего месяца Сотриголова и Мотылек продолжали обмениваться заметками. Сначала они были короткими и простыми, Мотылек использовал непонятную систему друзей по переписке, чтобы уведомить подземного героя, что он все еще дышит. Между тем, Сотриголова надеялся, что записи вызовут некоторое доверие у своенравного мальчика. Герой был осторожен, следя за тем, чтобы его ответы оставались довольно нейтральными, чтобы не переступить границы Мотылька и не отпугнуть ребенка. По прошествии нескольких недель терпеливый подход Сотриголови оказался правильным шагом, чтобы заставить Мотылька раскрыться. Они по-прежнему время от времени встречались мимоходом, но ему казалось, что Мотыльку удобнее говорить по их системе, а Сотриголова возьмет, что сможет. — Все еще жив. -Мотылек — Рад это слышать. -Ластик — Тем не менее, все еще жив. -Мотылек — Ты собираешься каждый раз повторять одно и то же предложение? -Ластик — Извиняюсь. Я не знаю, что еще сказать? -Мотылек — Как пожелаете. Может быть, как прошла ваша неделя или что-то, что вас интересует. -Ластик — Ой. Зачем тебе знать о моей неделе? -Мотылек — Любопытство. Я уверен, что быть линчевателем - не единственное твое хобби. -Ластик — Я не мститель! И я предполагаю, что моя неделя была прекрасной? Я просто делал домашнюю работу в основном. -Мотылек — Приятно знать, что ты не отстаешь от учебы, не связанной с борьбой с преступностью. Какие предметы вам нравятся? -Ластик — Какие мне нравятся? Мне нравится наука, особенно наука, связанная с причудами. Мне также нравится история. Хотя у меня плохо с математикой :( -Мотылек — Все в порядке. Я тоже никогда не был силен в математике. Просто сделай все возможное, малыш. -Ластик — Если можно спросить, какие предметы в школе тебе нравились? Можешь не отвечать, извини. -Мотылек — Ты можешь задавать мне вопросы. Я не всегда могу ответить из-за соображений безопасности, но я отвечу, что смогу. Что касается школьных предметов, мне нравились история и этика. -Ластик-----
Хотя Мотылек никогда не выдавал никакой информации, достаточной для того, чтобы установить его личность, Шота был так же рад видеть, что ребенок чувствует себя более комфортно в его общем присутствии. Мало того, что сообщения между ними становились более разговорными с течением времени, но всякий раз, когда Шота сталкивался с Мотыльком, ребенок казался все менее и менее обороняющимся. Настоящий ледокол наступил еще через месяц.-----
Однажды Изуку шел на свалку поздно ночью. У него закончились кабели и провода, которые он использовал, чтобы сбивать с толку и ловить злодеев, но, к счастью, на свалке был бесконечный запас. Он столько раз ездил в эту страну мусора, что мог ходить там с закрытыми глазами. Не то, чтобы он когда-либо делал это, это было бы глупо. Однако знакомство с поездкой заставило Изуку чувствовать себя слишком комфортно, и он неосознанно ослабил бдительность. Задумавшись, пересекая пустую парковку, Изуку едва не промахнулся, когда снаряд целился прямо ему в лицо. Он перекатился как раз вовремя, чтобы острый, похожий на палку предмет пролетел мимо него прямо там, где полсекунды назад была его голова. Взмахнув головой в том направлении, откуда, как он предположил, прилетел снаряд, Изуку увидел то, что он мог описать только как гигантского дикобраза. Он стоял на задних лапах, его тело было крупнее среднего человека и полностью мускулисто. Это явно был кто-то с причудой дикобраза, не самая странная вещь, которую он когда-либо видел, но совершенно ужасающая, когда она бросала на него убийственный взгляд через заброшенный участок. Прежде чем Изуку успел разобрать их причуду, они бросились на него, держа в каждой руке перо размером с нож. Ах. Так вот что налетело на него минуту назад. Как только они подошли достаточно близко, Изуку нырнул им под ноги, перекатился, прежде чем снова вскочить. Он повернулся на каблуках как раз вовремя, чтобы увидеть еще одно перо, летящее к его животу. Изуку снова увернулся, прежде чем побежать, не сводя глаз с человека-дикобраза на случай, если они решат пустить еще одну из своих игл в его сторону. Из-за того, что он был так сосредоточен на нападавшем, Изуку не увидел перед собой металлический мусорный бак и побежал прямо в него. Он поймал себя, прежде чем упал, но не мог сказать того же мусорному баку. Он опрокинулся с громким лязгом, его содержимое вылилось наружу, а металлическая крышка скатилась к его ногам. Бросив быстрый взгляд на гигантского дикобраза, который теперь снова бросался на него, Изуку схватил металлическую крышку и держал ее за верхнюю ручку, поворачивая ее, как средневековый щит. Он понятия не имел, будет ли он достаточно прочным, чтобы противостоять иглам, но это было лучше, чем ничего. Как только подделка Соника нанесла еще один удар в сторону Изуку, он отклонился в сторону и опустил свой щит из мусорной корзины, чтобы ударить их по голове, единственной части их тела, не покрытой шипами. Удар заставил нападавшего споткнуться, что дало Изуку драгоценное время, чтобы снова начать бежать. Он перепрыгнул через упавший мусорный бак и бесцельно побежал прочь от злодея. Всего через несколько секунд Изуку услышал неуклюжие шаги нападавшего, бегущего в его направлении. Изуку резко свернул за ближайший угол в надежде скрыться с их поля зрения, но, к своему ужасу, в итоге свернул в пустой переулок с тупиком. Прежде чем Изуку успел выбежать обратно, дикобраз наткнулся на вход в переулок, успешно заблокировав его единственный выход.(Илюстрация)
https://live.staticflickr.com/65535/51209070008_62c3b8695f_o.jpg
— Пожалуйста, я-я не знаю, чего вы хотите! Извини, если чем-то тебя разозлил! — взмолился Изуку. Он прижал крышку мусорного бака к груди и сделал неуверенные шаги назад, пока его спина не ударилась о кирпичную стену позади него. Если только у него внезапно не выросли крылья или не появилась какая-то причуда телепортации, он был в полной ловушке. — Ты не знаешь, чего я хочу?! — взревел человек с шипами. По крайней мере, теперь Изуку был уверен, что это мужчина, судя по тому, насколько глубоко звучал его голос. — Чего я хочу, так это чтобы ты упал замертво! — Нападавший сделал шаг вперед, зажав Изуку в бокс и заставив того почувствовать клаустрофобию. — Но п-почему? Я даже не знаю тебя! Мужчина зарычал и сделал еще один шаг ближе. Он издал низкий мрачный смешок, глядя на Изуку, как на игрушку для жевания. — Ты можешь не знать меня, но ты точно знаешь мою младшую сестру! — Изуку мог только недоверчиво взглянуть на него в ответ. — Моя сестра! Которую ты нокаутировал и связал, прежде чем сдать ее полиции на прошлой неделе! Ах! Верно. Теперь Изуку вспомнил. — Ты имеешь в виду… женщин с причудой ежа? Которая грабила магазин одежды? — Изуку пытался говорить ровным голосом, но не мог сдержать просачивающийся сквозь него страх. — Так ты помнишь? — Мужчина ухмыльнулся, его зубы были такими же острыми, как иглы. — Хорошо. Тогда убийство тебя будет еще более удовлетворительным! — Злодей сорвал с плеча перо и махнул им в сторону Изуку. Будучи загнанным в угол, Изуку не мог увернуться. Все, что он мог сделать, это беспомощно держать свой импровизированный щит и надеяться на лучшее. Или, по крайней мере, надеяться, что его смерть не будет слишком болезненной. Но удар так и не пришел. Вместо удара, которого ожидал Изуку, его напугал отчаянный крик мужчины. Изуку открыл глаза — когда он успел их закрыть? — увидеть, что рука нападавшего, которая держала перо, как кинжал, была связана белой веревкой. Подождите, нет. Не веревка. — Захватный шарф! — заметил Изуку с явным облегчением. Никогда еще за последние несколько месяцев Изуку не был так рад видеть Сотриголову. Герой сидел на краю крыши прямо над ними, его очки отражали свет ближайшего уличного фонаря, что делало его вид еще более устрашающим. Сотриголова вытащил свое захватывающее оружие и спрыгнул вниз, подошва его ботинка приземлилась прямо в центр лица колючего человека, заставив нападавшего споткнуться назад и приземлиться на его зад. Сотриголова переместился, чтобы защитить Изуку, хотя его глаза не отрывались от крупного мужчины, который потирал свободной рукой свой, скорее всего, сломанный нос. — Ты в порядке, малыш? — спросил Сотриголова. Изуку потребовалось несколько секунд, чтобы понять вопрос, прежде чем ответить утвердительным мычанием. — Хорошо. Оставайся здесь и не двигайся, — все, что сказал Ластик, прежде чем броситься обратно на громадного человека, который теперь медленно поднимался на ноги. Прежде чем злодей успел как следует восстановить равновесие, Сотриголова сильно потянул за конец шарфа, который все еще был обмотан вокруг руки нападавшего. Сила рывка вниз, смешанная с его и без того ненадежным равновесием, заставила более крупного мужчину наклониться вперед, его лицо целилось прямо в колено ждущего героя. Отвратительный хруст эхом разнесся между стенами переулка, и злодей-дикобраз погас, как свет, его большое тело с громким стуком ударилось о землю. Сотриголова, не теряя времени, надел на мужчину наручники и в качестве дополнительной меры предосторожности связал его ноги и руки полицейскими стяжками. Сотриголова снова выпрямился и достал из кармана телефон, чтобы отправить сообщение. — Полицейское расчетное время прибытия — двадцать минут. Сегодня ночью здесь мало офицеров, — недовольно заявил Сотриголова. Герой повернулся к Изуку, который, наконец, уронил свой щит от мусорного бака, почувствовав себя в достаточной безопасности, чтобы больше не нуждаться в нем. Обычно Изуку использовал протокол героя, не оставляя преступников без присмотра, в своих интересах и убегал, прежде чем Сотриголова успевал его поймать. Но за последние два месяца Сотриголова не предпринял ни одного шага, чтобы броситься в погоню, сколько бы раз они ни натыкались друг на друга. — Серьезно, Мотылек, ты в порядке? Есть травмы? — Вопрос героя вывел его из задумчивости. — Хм? Ой. Нет, я... я в порядке. — Рад это слышать. — Затем Сотриголова указал на крышку мусорного бака у его ног — Умная идея использовать то, что было доступно, чтобы защитить себя. И если бы я не услышал, как падает мусорное ведро, я мог бы не успеть. Изуку покраснел от внезапной похвалы. — Ой! Эм, спасибо. Хотя, вероятно, это не остановило бы иглы. — Это не остановило бы их полностью, но уменьшило бы любой ущерб. В целом, все еще умный ход. Изуку мог только кивнуть, не совсем уверенный, что сказать. Не желая задерживаться слишком долго, особенно с полицией в пути, Изуку собирался уйти, пока не вспомнил, как Сотриголова справился с большим злодеем менее чем за минуту. Изуку нерешительно повернулся к герою, который поднял бровь, что, по мнению Изуку, было открытым приглашением заговорить. — Гм. — Изуку месяцами разговаривал с Сотриголовой по записям, так почему же говорить с ним лично было так сложно? — Это было действительно круто. Я имею в виду, как ты победил злодея. — Изуку почувствовал, как его лицо вспыхнуло сильнее, он был рад, что его маска и тень, отбрасываемая капюшоном, закрыли большую часть его лица. — Если… если я могу спросить. Эм. Как ваша причуда повлияла на него? Например, это остановило его иглы от роста? Это сделало его иглы мягче? Или его мускулы — часть его причуды, так что стирание сделало его слабее? Что… — Пока мозг Изуку анализировал битву, он совершенно забыл о своих опасениях по поводу того, что был так близко к герою. Только спустя несколько вопросов Изуку внезапно вспомнил о своей ситуации. Он оборвал себя робким «извините» и свернулся калачиком, жар стыда подступил к горлу. Но когда он осмелился оглянуться на героя, Сотриголова мягко ухмыльнулся. Именно тогда Изуку понял, что Сотриголова ни разу не прерывал его поток бормотания и не просил его остановиться. Нет, он просто слушал, уделяя Изуку все свое внимание, и по какой-то причине Изуку захотелось плакать. Потому что раньше никто никогда внимательно не слушал глупое бормотание Изуку, и Ластик ничуть не выглядел обеспокоенным. — Это впечатляющие теории, малыш, — похвалил Сотриголова. Изуку был уверен, что его лицо не может стать краснее. — Однако в этой ситуации я не использовал свою причуду. Моя причуда-стирания не действует на тех, у кого есть причуда мутантного типа, поэтому в подобных случаях я сражаюсь практически без причуды. Если бы не его лицевая маска, Изуку беспокоился бы о ловле мух, потому что он не мог остановить отвисшую челюсть. Сотриголова, один из лучших подземных героев Японии, сказал, что он сражаеться без причуды, когда сражался со злодеями-мутантами. Он сказал это так небрежно! Как будто люди с причудами мутантного типа не составляют половину населения! — Итак… — Изуку откашлялся от комка, который грозил образоваться вместе со слезами. — Значит, ты сражаешься… без причуды? Половину времени? — Сдерживая слезы, Изуку не мог остановить свой голос, подскакивающий на три октавы выше. Сотриголова пожал плечами, снова ведя себя так, будто это не было чем-то особенным. — Так и есть. Слишком много героев, да и злодеев тоже, полагаются только на свои причуды. Это иррационально. Хорошие герои также должны быть опытными в бою, чтобы их способности были разносторонними. Поскольку моя причуда не яркая, я использую вспомогательное снаряжение, такое как мое оружие для захвата, чтобы помочь в боях. — Затем Ластик указал на Изуку — Мало чем отличается от того, как ты используешь кабели и свой шест. Причуды — это просто еще один инструмент. Если Изуку не плакал тогда, то сейчас точно плакал. Безмолвные слезы потекли из уголков его глаз, а дыхание сбилось от тихих рыданий. Своим нечетким зрением он мог видеть, как Сотриголова смотрит на него с беспокойством. — Мотылек? Изуку снова прочистил горло и быстро вытер слезы тыльной стороной рукава. — Д-да. Извиняюсь. Я э-э… — Что он мог сказать герою, чтобы тот сразу не узнал его личность? — У меня тоже нет агрессивной причуды. — Технически не ложь. — Так что, я думаю, просто приятно видеть героя, который не думает, что могущественные причуды — это самое важное в мире, — объяснил Изуку. Затем он тихо добавил — Однако мало кто согласится. — Изуку посмотрел вниз, его взгляд сосредоточился на его потертых ботинках. Сотриголова усмехнулся — Ну, эти люди предвзятые идиоты. — Изуку издал влажный смешок, но больше ничего не сказал. Потому что все в жизни Изуку говорили ему, насколько он бесполезен из-за отсутствия причуды. Значит ли это, что все ошибались? — Нет, — ругал себя Изуку, — Сотриголова просто думает, что у меня есть ненавязчивая причуда. Если бы он знал, что у меня нет причуды, он бы ненавидел меня так же сильно, как и всех остальных. На мгновение между ними повисла тяжелая тишина. Изуку старался не представлять, как отреагирует Сотриголова, если узнает, что Изуку не имеет причуды. Уйдет ли он, как и все остальные? Скажет ли он Изуку, какой он жалкий и бесполезный? Нарушит ли он свое слово и арестует Изуку только для того, чтобы убрать с дороги такого беспричудного, как он? — Ты хочешь быть героем, Мотылек? — внезапно спросила Сотриголова, оторвав Изуку от мыслей. — П-прости? — Хочешь стать героем, когда станешь старше? — Да, да больше всего на свете! — Изуку хотел сказать. Вместо этого он повесил голову. — Я не могу, — ответил Изуку с поражением. Это было правдой. Он не мог. Никогда не было героев без причуд, и UA была единственной школой во всей Японии, которая допускала учеников без причуд на свой курс героев. Не то чтобы Изуку мог когда-либо мечтать о том, чтобы туда попасть. — Из-за твоей причуды? — мягко спросил Сотриголова. Изуку кивнул, все еще не в силах встретиться взглядом с Ластиком. Герой задумчиво хмыкнул и рассеянно почесал челюсть. — Хотя я твердо верю, что причуды не делают героя, я не могу просто заставить тебе изменить свое мнение о том, что ты чувствуешь. Так как насчет того, чтобы я сделал тебе предложение? Изуку медленно поднял голову и с любопытством посмотрел на Ластика. До сих пор этот человек не просил Изуку делать что-либо, кроме написания ему заметок, и он никогда не требовал от него никакой информации. Тем не менее, Сотриголова продолжал выходить за рамки своих обязанностей героя, проверяя Изуку, чтобы убедиться, что он жив, отвечая на любые вопросы Изуку, спасая его от злодеев, с которыми он не мог справиться в одиночку. Что еще мог предложить подземный герой? Сотриголова восприняла молчание Изуку как приглашение продолжить. — Как я уже говорил, если бы не звук опрокинутого мусорного бака, я бы не успел вовремя помешать злодею причинить тебе боль. — Злодей, о котором идет речь, все еще лежал без сознания у их ног. — Так как насчет того, чтобы я научил тебя драться? По крайней мере, чтобы лучше защищаться, когда меня нет рядом. Глаза Изуку чуть не вылезли из орбит. Не было никакого шанса, никакого шанса, чтоб Сотриголова предлагал научить его драться! Конечно, это было, вероятно, только для того, чтобы Сотриголове не приходилось отвлекаться от своего патруля, чтобы спасать его от злодеев раз в неделю, но все же! — Тебя это интересует? — спросил его Ластик. Изуку понял, что он так и не ответил ему в первый раз, поэтому в волнении он бросил едва понятный ответ — Да, пожалуйста, я бы действительно оценил это! — Изуку сделал паузу, смущенный собственной вспышкой и уверенный, что просто выставил себя дураком. Он нерешительно добавил — Если не сложно, Сотриголова, сэр. Я знаю, что ты очень занят, и я не заслуживаю больше отнимать твое время. Ты и так потратил на меня столько сил и… — Малыш, — строго прервал его Сотриголова. Затем более мягким тоном — Я бы не предложил, если бы не хотел. В этом году у меня больше свободного времени, чем обычно, это не имеет большого значения. О, нет. Изуку снова почувствовал жжение в глазах, явный признак слез. Он сжал кулак и вонзил ногти в подушечку ладони, чтобы не зарыдать. Сотриголова уже видел, как он плачет, и ему не нужно было, чтобы герой видел его уродливые рыдания. Из-за этого Изуку беспокоился, что Сотриголова передумает, как только увидит, насколько слаб Изуку. Вместо этого Изуку глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы, и твердо кивнул герою. — Хорошо. Тогда да. Я действительно хотел бы учиться у вас, сэр. Сотриголова одарил его быстрой улыбкой. — Хорошо. Я дам тебе знать время и место в следующей записке. Если ты не можешь сделать это, это нормально. Просто держите меня в курсе в твоих собственных заметок. А пока тебе следует сбежать. Полиция будет здесь с минуты на минуту. — Сотриголова отмахнулся от него. Изуку благодарно улыбнулся, хотя герой и не мог разглядеть этого под маской, и быстро вышел из переулка. Его разум громко гудел от возбуждения от перспективы учиться у Сотриголовы, а также от неприятного страха, который начал поселяться в его животе. Как бы он ни был в восторге от предложения Ластика, Изуку не мог не думать о том, насколько он этого недостоин. Был ли он эгоистичен, принимая предложение? Наверняка Сотриголова помогал ему только из жалости. Изуку покачал головой, желая, чтобы мысли ушли прочь. Это не имело значения, потому что он уже сказал «да». Все, что он мог сейчас сделать, это поклясться сделать все возможное, чтобы не слишком разочаровать Ластика.-----