-----
Мидория Изуку Это письмо было отправлено вам от имени приемной комиссии UA. Ваша заявка на участие в вступительном экзамене на курс героев, который должен состояться 25 марта 2xxx, принята. Дополнительные инструкции см. в разделе «Курс героя» Руководства по экзамену. Если у вас возникнут вопросы или проблемы, свяжитесь с нами одним из предложенных способов связи. Мы желаем вам удачи на экзамене и с нетерпением ждем встречи с вами в кампусе в ближайшее время. Плюс Ультра! Приемная комиссия UA и персонал. ——————— Изуку держал письмо в руках, уверенный, что если он отведет взгляд, оно сгорит в огне или растворится в воздухе. Это почти не казалось реальным. Кто бы ни был назначен ответственным за просмотр его бланков заявлений, он должен был быть либо слепым, либо неграмотным, потому что его беспричудный статус никак не мог остаться незамеченным. Даже его сфальсифицированный возраст не подвергался сомнению, если только его отсутствие причуд не было настолько шокирующим, что скрывало все его другие детали, и в этом случае он не был уверен, было ли это благословением или нет. Впрочем, это не имело значения, потому что он сделал это. Изуку собирался сдать вступительный экзамен UA на курс героя, и независимо от того, потерпел он неудачу или нет, он мог, по крайней мере, сказать, что пытался. У него было меньше месяца, чтобы подготовиться к экзамену. К счастью, у UA были бесплатные тренировочные тесты для письменной части экзамена, а у Изуку было много свободного времени, чтобы подготовиться к нему, так что его это не сильно волновало. Его беспокоила физическая часть. Он понятия не имел, чего ожидать, но догадывался, что это было сделано для того, чтобы претенденты могли хвастаться своими причудами. Ни для кого не было секретом, что UA, как и большинство школ-героев, отдавали предпочтение ученикам с сильными и яркими причудами. Это означало, что экзамен мог быть чем угодно, от полосы препятствий до имитации атаки злодея. Какой бы ни оказалась физическая часть экзамена, Изуку выложится по полной. Что бы ни случилось потом, это была судьба.-----
Большинство людей считали, что Сущий Мик был шумным, легкомысленным героем, который полагался на харизму больше, чем на интеллект. Из-за его игривого образа ведущего радиошоу и яркой моды сделать ошибку было легко. Но те, кто знал Хизаши, хорошо знали его острые наблюдательные способности, которые могли соперничать даже с Незу. Еще важнее, чем его интеллект, Ямада Хизаши был хорошим другом. Так что неудивительно, что он сразу заметил необычное поведение своего лучшего друга. Учитывая выходные, отсутствие общения у Айзавы Шоты было не таким уж значительным. Подпольный герой не был самым общительным человеком, Хизаши был достаточно общителен для них обоих, однако Шота никогда не был из тех, кто полностью игнорировал сообщение Хизаши более суток. По крайней мере, Шота оставляет их прочитанными. Голосовой герой решил пока не паниковать. Он знал больше, чем кто-либо, что Шота был способным героем, с которым не нужно было суетиться. Поэтому, не обращая внимания на легкое беспокойство, которое крутилось у него внутри, Хизаши решил подождать до их следующей рабочей встречи в UA, чтобы проверить своего друга. Но когда наступил вторник, а Шота не припарковался у кофемашины в холле для персонала, как обычно, тревога Хизаши оправданно возросла. И перед началом встречи, когда Незу сообщил сотрудникам, что Шота не работает в течение следующих нескольких дней, тревога Хизаши превратилась в панику. Потому что Шота никогда не брал выходные. Как бы Шота ни жаловался на свою преподавательскую работу, этот человек относился к ней очень серьезно. За всю свою преподавательскую деятельность герой подполья не пропустил ни дня работы. Он мог быть в гипсе в полный рост и при этом успевать даже на самую скучную встречу. Что могло означать только то, что что-то было очень, очень не так. Сидя напротив него за столом для совещаний, Немури встретила его встревоженный взгляд. Он и Немури дружили с Шотой почти пятнадцать лет, и хотя другие сотрудники, возможно, меньше беспокоились о его отсутствии, Хизаши не мог справиться с чувством беспокойства, которое таилось у него под кожей. Он был уверен, что Немури чувствует то же самое. Как бы он ни пытался обратить внимание на речь Нэдзу, что-то связанное с предстоящими вступительными экзаменами и новым преподавателем, Хизаши не мог удержаться от разыгрывания всех возможных сценариев относительно того, почему Шота необъяснимым образом пропал. Он мог, по крайней мере, отбросить мысль о том, что его друг мертв, учитывая, что Незу сообщил им, что сам Шота был тем, кто просил выходной, но у него все еще был миллион ужасных возможностей выбора. Что, если он был серьезно ранен и боролся за свою жизнь? Что, если он был ужасно болен какой-то неизлечимой болезнью? Хизаши заставил себя снизить частоту сердечных сокращений и ровно дышать. Он знал, что не должен спешить с выводами. Очевидно, отсутствие Шоты имело разумное и нормальное объяснение. Может быть, у его агентства была срочная миссия, с которой им нужна была его помощь, а он просто забыл кому-нибудь сказать. Это было определенно возможно. Это было возможно, но это не помешало Хизаши и Немури броситься с собрания, как только оно закончилось, и прыгнуть в его машину, чтобы направиться в квартиру Шоты. — Я уверена, что ничего страшного, Хизаши. В любом случае, в этом году у него не было уроков, так что, возможно, он решил взять несколько выходных, чтобы поспать, — слабо возразила Немури. Хизаши покачал головой, но не сводил глаз с дороги. — Ты знаешь, он не из тех людей, которые просто так берут выходные из ниоткуда. И сегодняшняя встреча была о вступительном экзамене, а не о факультете героизма. Кроме того, он не ответил ни на одно из моих сообщений с пятницы! — Он ненавидит переписываться, ты знаешь это. — Да, но все же! Немури вздохнула. — Слушай, я тоже волнуюсь, но уверена, что все в порядке. Когда мы доберемся туда, он, вероятно, откроет дверь весь обозленный и накричит на нас за то, что мы прервали его сон. Или, может быть, у него, наконец, кризис среднего возраста, кто знает? Хизаши бросил быстрый недовольный взгляд на героя с рейтингом R. — Нем, у него кризис среднего возраста с шестнадцати лет. Немури пожала плечами. — Хорошо, тогда, может быть, он, наконец, оправился и решил провести отпуск на пляже или что-то в этом роде. Бог знает, что ему это нужно. — Неа. Его машина все еще здесь, смотри, — указал Хизаши, припарковав свою машину в гостевом месте жилого комплекса. Он и Немури, не теряя времени, вышли из машины и взобрались по лестнице на пятый этаж. Где бы Шота ни жил, он всегда предпочитал жить на верхнем этаже, объясняя это тем, что находил комфорт на высоте. Хизаши не мог понять. Он ненавидел лестницы, а для лифта в этом конкретном комплексе по какой-то причине требовался ключ доступа. Ключ доступа, которого не было у Хизаши. По крайней мере, он был благодарен за то, что в тот день они не были одеты в свои героические костюмы, поэтому ему не пришлось карабкаться на пять этажей в кожаных штанах. Как только они, наконец, добрались до двери квартиры Шоты, Хизаши, возможно, постучал, а может и нет, сильнее и громче, чем собирался. Он провел почти тридцать секунд, затаив дыхание в ожидании, пока дверь квартиры 502 не открылась со скрипом. Его плечи с облегчением опустились, когда он увидел рассерженное лицо своего друга, появившееся из-за двери. Шота был жив и, по крайней мере, достаточно здоров, чтобы поприветствовать их. — Боже, Шоу, ты напугал нас до чертиков! Когда ты позвонил из-за работы, мы подумали… — И тут Хизаши наконец заметил красные глаза Шоты. Хотя это не было чем-то необычным из-за причуды мужчины, что застало его врасплох, так это то, что его глаза также были слегка опухшими и влажными. Шота плакал. Шота никогда не плачет. Так же, как он никогда не пропускает работу. — Шоу? В чем дело? Что случилось? — спросил Хизаши необычно тихим голосом. Немури, должно быть, не видела Шоту с того места, где она стояла, но как только она вышла из-за спины Хизаши, он услышал ее тихий вздох. — Шота, милый, что случилось? — потребовала ответа Немури, уже проталкиваясь мимо Хизаши и проводя Шота обратно в его квартиру. Шота нахмурил брови и посмотрел на них обоих, но настоящего жара в этом не было. — Ничего не случилось, — пробормотал он, скрестив руки на груди. — Почему вы двое здесь? Хизаши ткнул пальцем в грудь другого мужчины. — Потому что ты сегодня взял выходной! Шота поднял бровь. — И что? — И что!? Ты никогда не берешь выходные! — Я не знал, что мне нужно твое разрешение, — усмехнулся Шота. Хизаши выпятил нижнюю губу и скрестил руки на груди, повторяя оборонительную позицию Шоты. — Что-то не так, и мы не уйдем, пока ты не расскажешь нам, что произошло, — как ни в чем не бывало заявил Хизаши. Шота вздохнул и потер глаза. Его волосы были собраны в небрежный пучок, пряди падали на лицо. Из-за этого он выглядел более измученным, чем обычно. — Опять таки. Я повторяю. Ничего не произошло. Хизаши отказался сдвинуться с места. — И я повторяю. Мы не уйдем, пока ты не скажешь нам, что случилось. — Шота, мы не дураки. Очевидно, ты плакал, — заметила Немури, бродя по гостиной. — В этом нет ничего плохого, я рада, что ты наконец-то преодолел свой эмоциональный запор, но если тебя что-то беспокоит, мы хотим помочь. Шота ущипнул себя за переносицу. — Смотрите. Я ценю ваше необоснованное беспокойство, но… — Нет, — перебил Хизаши строгим, но все еще тихим голосом. — Нет? — Нет, Шота. — Хизаши схватил Шоту за рукав и потащил на диван, а Хизаши сел напротив него на журнальный столик. — Я не позволю тебе сделать это снова. — Что сделать? — Это! Закрыться от нас! — Напряженная тишина повисла в комнате. Он заметил, как напрягся Шота, и увидел, как хмурое выражение появилось на его лице. Хизаши не испугался. — Не обращайся с нами как с идиотами, Шоу. Мы знаем, что ты чем-то расстроен. Что-то важное для тебя. Но если ты снова отвернёшся от нас, мы не сможем тебе помочь, и я не позволю тебе закручиваться, как ты сделал с Обо… — Остановись, — прорычал Шота. — Остановить что? Волноваться за тебя?! Потому что- — Что это? — Голос Немури донесся из-за дивана, прервав Хизаши прежде, чем он успел разразиться тирадой. И Хизаши, и Шота повернулись и посмотрели на Немури, которая указывала на что-то на книжной полке. С того места, где он сидел, он не мог разобрать, на что она смотрела, но что бы это ни было, Шота вскочил с дивана. — Немури, не трогай. — Хизаши не упустил легкой паузы в голосе Шоты. Заинтересовавшись, что заставило его друзей толпиться вокруг книжного шкафа, Хизаши встал и присоединился к ним, только чтобы увидеть, что интересующий объект был… плюшевой кошкой? — Что? — Немури сказал с притворной невинностью — Это мило. Я не считала тебя коллекционером плюшевых игрушек, но... Боже мой. Это шарф захвата? Хизаши выглянул из-за плеч Немури, чтобы получше разглядеть, и увидел, что да, на кошке было что-то похожее на сшитое вручную захватное оружие. — Это восхитительно! Где ты это взял? — взвизгнула Немури. Она потянулась к плюшу, но тут же была перехвачена Шота, нежно схватившим ее за запястье. — Не надо, — снова сказал Шота. Затем более мягким тоном — Пожалуйста. Шота отпустил запястье Немури, но она замерла, глядя на него с явным беспокойством. Хизаши был уверен, что смотрит на своего друга с таким же выражением лица. Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал голос Шоуты таким расстроенным. — Эй, Шоу? — Хизаши нежно положил ладонь на руку своего друга. — Пожалуйста, скажи нам, что случилось. — Хизаши наблюдал, как Шота прикусил внутреннюю часть щеки, его глаза были устремлены на плюшевую игрушку с отсутствующим взглядом, как будто у маленького кота были свои секреты. Шота снова потер глаза, глубоко и прерывисто вздохнул и начал рассказывать им историю. Это была история маленького линчевателя, не старше двенадцати лет. Маленький мальчик с глазами, полными боли, но с сердцем, полным любви, которому было нелегко доверять, но он рисковал своей жизнью ради любого. Кто любил кислые леденцы и сок, бездомных котов и поглаживания по голове, кто любил анализировать причуды и создавать изобретения. Это была история о передаче записок и поздних разговорах под мягким светом торгового автомата. Это была замечательная история о подпольном герое и застенчивом мальчике, которые нашли друг друга. Это была душераздирающая история, которая закончилась тем, что жестокость мира была слишком велика для ребенка. Это была история, которая не закончилась «долго и счастливо». Не было «после», был только «конец». Все время, пока Шота говорил мягким и отстраненным голосом, он ни разу не отвел взгляда от плюшевого кота, невинно сидевшего на полке. Густое молчание последовало за последними его словами, как опустился занавес после спектакля, но не было ни аплодисментов, ни стоячих оваций. Просто тяжелое горе, которое глубоко поселилось в их костях. Немури собиралась нарушить молчание, она не собиралась лишать свого друга. — Ты любил его, не так ли? — Она прошептала, ее голубые глаза искали водянистые ониксовые. Именно тогда, впервые после старшей школы, Немури и Хизаши увидели, как их лучший друг плачет. Было тихо — трясущиеся плечи и тихие слезы, но для Шоты Айзавы это могли быть рыдания. Хизаши ничего не мог сделать, кроме как крепко прижать к себе друга, пока тот разваливался на части.(Илюстрация)
https://live.staticflickr.com/65535/51227077371_73fc78b544_o.jpg
-----