Ответственный подход к шпионажу

      Старскрим начал наблюдать за двухколесной фемкой. Она держалась особняком, всем своим видом показывая, что она вообще не с ними, просто решила прогуляться по той же дороге. Очевидно — в глубине своего процессора она проклинала всю троицу.       Во время первого привала бывший командующий сразу же попытался завязать с ней диалог.       — Что-то не вижу, что бы твои дружки-автоботы заинтересовались исчезновением товарища...       — Катакомбы огромные. Они точно сейчас меня ищут. Клянусь, как только я отсюда выберусь, то сразу же вырву ваши Искры... — прошипела девчонка в ответ. — Особенно его... — она посмотрела на Саундвейва. — Предатель...       — И правда, интересно, а с чего вдруг он покинул ваши ряды? — заговорщически протянул Старскрим.       — Потому что он - десептикон, не знающий о том, что такое преданность.       — Он-то знает о преданности куда больше вас всех вместе взятых. Я даже не представляю, как его можно было довести до той точки кипения, что он решил бросить все и сбежать.       — Просто зло не может служить добру...       — Какие речи пошли! Слышу в них голос нашего обожаемого Оптимуса Прайма! За все хорошее против всего плохого! Так он говорит?       — Он всего лишь хочет защитить Кибертрон.       — Разве что от паразитов в виде кибертронцев. Истребление целой расы очень хорошая защита!       — Во всем виноват Мегатрон!!!       — Они оба виноваты в равной степени. Поэтому мы с Саундвейвом и решили найти свой путь. Уничтожить их обоих и избавить нашу родину от войны. Я не вижу в тебе врага. Мне нужен союзник.       — Ты убила моего напарника.       — Думаешь, ты не убивала ни чьих напарников? У вас, автоботов, к тому же есть очень противная привычка не добивать противников, обрекая таким образом их на долгую и мучительную смерть...       — Нет! Просто мы не убийцы в отличие от вас!!!       — Знаешь… Я тоже мог не убить твоего дружка сразу. Я мог по вашей излюбленной тактике прострелить ему коленные сочленения, оборвать радиосвязь и, вышвырнув где-нибудь на органическом болоте, наблюдать со стороны, как он долго и мучительно пытается проползти вперед, только усиливая свои страдания и делая более страшной свою гибель. Как это обычно делаете вы, автоботы. Но я его сразу же прикончил.       Фемка резко дернулась в сторону врага, трансформировав руки, но вовремя спохватилась:       — Я убью вас всех. Клянусь...       — Какие же добрые слова... Знаешь что... Извини. Я и правда приношу искренние извинения. Но война есть война, и без жертв на ней никак. Но объединившись, мы можем наконец оборвать порочный круг бессмысленного насилия.       — Заткнись, тварь.       — Ты хочешь продолжить убивать и дальше? Пока в живых не останется последний кибертронец? Очень маловероятно, что им окажешься именно ты. К тому же, представь, насколько это кошмарная участь... Оказаться последним в своем роде. Жить без цели, неся на себе груз тяжестью в миллиарды бессмысленно оборвавшихся жизней.       На фейсплейте фемки стали сменяться эмоции. Кажется, она и правда стала сомневаться. А Старскрим пытался не выдавать подступающее к вокалайзеру торжество скорой победы:       — Главное зло всего этого кошмара — тот, кто его начал, ради своих амбиций, и тот, кто не смог вовремя остановиться...       — Мегатрон и Оптимус Прайм?       — Наоборот. Вижу, ваш прекрасный лидер и здесь соврал.       — Он не мог нам врать. Мы для него семья.       — Он беспринципный политик! Для него вы не семья. Вы инструмент претворения в жизнь его больных идей!       — А ты будто бы другая?       — Ни капельки. Поэтому я и вижу Оптимуса насквозь. Но... Лишь тебе решать, кто несет из нас большее зло. Ты же ведь за добро, так?       Фемка задумалась.       — Я слышал о том, что твои замечательные дружки просто так избили Саундвейва. Хотя нет... Не просто так... А потому что они «испугались». Чего такого они могли испугаться, что пришлось разбить ему голову?       Арси мялась.       — Он не хотел уходить. Он был готов остаться с вами, но решил, что бессмысленные страдания того не стоят. Я не понимаю, за что его можно было избить. Он спас мне жизнь, а потом, рискуя собой, спрятал меня у себя в комнате.       — Что сделал?!       — Доброе дело, — Старскрим развел манипуляторами. Кажется, фемка искала любой предлог, лишь бы не соглашаться с врагом. Но она больше ни за что не могла уцепиться. Бедняжка. — Что, все еще хочешь остаться с ними? Оптимус ведь не остановится, пока последний десептикон не окажется в могиле. Или последний автобот.       Компания снова продолжила путь. Один туннель сменялся другим. Кое-где проход был очень узким. Тем не менее, дорога постепенно поднималась наверх. Арси все же соизволила сказать, что катакомбы не имеют прямого выхода на поверхность, но древние люди должны были туда как-то попадать. Возможно, даже через эту сеть пещер...       Но прогулка выдалась слишком долгой. Никто не спешил трансформироваться — пошел бы слишком быстрый расход топлива, запасы которого были крайне ограничены. Наконец все окончательно выбились из сил и решили устроить ночлег. В этой части подземелья было заметно холоднее, чем в глубине.       Сильнее всего устал Шоквейв. Судя по всему, ему было не до конца плевать на свое физическое состояние, раз он первым выразил желание остановиться.       Ученый осторожно положил раненого на ледяной пол, а сам изнеможденно рухнул рядом, глубоко вентилируя. Он и так еле шел, и при этом ему приходилось тащить на себе дополнительную нагрузку в виде поврежденного сикера.       Старскрим сразу же свернулся на холодной земле, но понял, что очень быстро замерзает. На руках у Шоквейва ему было гораздо теплее.       Бывший командующий тихо подполз к безголовому, а потом пристроился рядом.       Кажется, ученый понял, зачем сикер это сделал, поэтому убрал руку так, чтобы тот мог прижаться к его корпусу. А может и ему самому захотелось хоть немного согреться.       Вскоре примеру товарища последовал и Саундвейв, оказавшись с другой стороны от одноглазого. Дольше всех медлила Арси, но она из-за своих крохотных размеров страдала от лютой стужи сильнее всего, быстро обледеневая без движения.       Через время и она сдалась, со скрежетом подобравшись к бывшему связисту. Тот дал ей взобраться к себе на колени, а потом закрыл ее крыльями. Как мило...       А ведь еще немного и все это сможет принадлежать Старскриму. Как же он хотел этого. Его личная маленькая преданная идиллия, которую могла разрушить одна крохотная досадная деталь...       Проклятый миникон. Бывший командующий понимал, что Саундвейв слишком сильно изменился, став куда более мягким. Он вряд ли захочет убивать любимого питомца, даже несмотря на то, что он ничего о нем не помнит. Нужно что-нибудь сделать с этим... Чтобы воспоминания никогда не вернулись к его новому слуге...       Но сейчас Старскрим просто хотел расслабиться. От корпуса Шоквейва шло очень много тепла. Не хуже, чем от костра. Хотя, судя по всему, сам ученый страшно мерз, ведь все его тело дрожало.       Но вскоре ученый заснул. Это можно было очень легко понять по погасшему окуляру. А вот неугомонному сикеру не спалось. Он не переставал ерзать от невыносимой боли в животе. Таким образом он несколько раз разбудил своего соседа.       Красный глаз резко включался, мигая несколько раз, как старая лампа, а спустя время снова отключался, падая на бок.       Но в какой-то момент ему, судя по всему, все это надоело. Шоквейв начал медленно гладить поврежденный участок раненого. Тот сразу же смущенно покраснел. От прикосновений чужих когтей по всему корпусу начали бегать мурашки. Вентиляция сбилась. Это было слишком приятно и слишком неожиданно.       Старскрим удивленно покосился на бесчувственного ученого, но тот конечно же ничего не стал объяснять.       — Что ты делаешь?!       — Тише...       Но после десептикон добавил:       — От сенсорного возбуждения ты должен испытывать меньше болевых ощущений. Я не прав?       — Прав... — выдавил сикер. — А с каких пор тебя волнуют мои болевые ощущения?!       — Меня ничего не волнует. Просто твои стоны не дают мне уйти в оффлайн.       А ведь сикер искренне надеялся, что ученый скажет, что ему и правда не все равно. Как наивно...       — Ты и правда в это веришь?       — Во что?       — В то, что ты не способен испытывать никакие эмоции?       — Эмоции делают кибертронца менее эффективным. И да, у меня не может их быть.       — Ты не ответил на мой вопрос!       — Тише. Нет, я не испытываю никакие эмоции. В этом нет необходимости.       — Эмоции не появляются из необходимости.       — И в этом их основная проблема. Прости, что не отвечаю, как тебе хочется.       — С чего ты взял, что мне сдались твои эмоции?!       — Может с того, что ты спрашиваешь о них? — а потом он еще более приглушенно добавил: — Почему ты спрашиваешь о них?       Старскрим покраснел еще сильнее. Кажется, что корпус собеседника тоже начал нагреваться. По крайней мере сикер уже почти не чувствовал холода. Нет, Шоквейв точно притворяется. Так ведь?       — Да так, не важно. Я же нелогичный!       — Верно, — Шоквейв постучал когтями по животу Старскрима, вызвав мучительные волны наслаждения слишком близко к паху...       — Неужели тебе нравится так существовать?       — Меня все устраивает. Я выполняю функции, заложенные в мою программу. Как и должно быть.       — А как же твоя Искра?       Ученый долго медлил с ответом, а потом произнес:       — Не на всех кибертронцев она действует одинаково.       — Понятно...       Старскрим снова уткнулся в грудь ученого. Он же... Не может ошибаться, ведь знает правду! К тому же чего его вообще так стало волновать наличие у кого-то там чувств? Хотя... Его всегда волновало множество странных вещей. Это еще нормально.       Тут Шоквейв резко сказал:       — Ты прав.       — Что? — сикер заранее обрадовался, но все еще сохранял настороженность.       — Действия Мегатрона давно стали лишены логики. Мне больше незачем следовать за ним.       Старскрим был одновременно в полнейшем восторге от этих слов, но при этом почувствовал разочарование.       — Я присоединюсь к тебе. По-моему, ты оцениваешь ситуацию куда более здраво, пусть со стороны это выглядит не так. Я понял, что ты четко знаешь, что делаешь.       По фейсплейту лидера расплылась триумфальная ухмылка. Он невольно изо всех сил обнял нового подчинённого. Тот, внезапно, одной рукой обнял его в ответ.       — А теперь я хочу поспать.       — Спи, спи... Нас ждут великие свершения!