Ответственный подход к шпионажу

      — Я еще не умираю, — Старскрим закашлялся, чувствуя, как коррозийная крошка царапает ему вентиляцию.       Саундвейв, кажется, сильно обеспокоился, прекратив тащить больного вперед.       Арси скривилась, глядя на лужу рвоты. А тем временем серебристого авиатора скрутило от очередного спазма. Его сервоприводы подкосило, и раненый снова упал.       — Помоги... — выдавил он, глядя на ученого.       — Я не доктор.       — Ты восстановил себе голову кусками металлолома!       — Себе, а не гнусному дезертиру.       — /Помоги/, — произнёс Саундвейв, оттаскивая больного к стене, где была глубокая выемка с более-менее ровным полом. Бывший связист поставил рядом с больным ящик инструментов и указал на него.       — Как скажешь, — согласился ученый, опустившись на колени рядом с сикером. — Сними это.       Старскрим развернул тент, обнажая изуродованный живот. Рядом с ними стала крутиться Арси.       — Вы украли остатки наших медикаментов?! — сразу же возмутилась она.       — Думаю, ваш доктор способен синтезировать новые, раз вы продержались на этой планете так долго, — ответил ей безголовый.       Фемка покосилась на ранение сикера, а после зачем-то сказала:       — И почему все десептиконы такие уроды?       Скрим с полными возмущения окулярами повернулся в сторону обидчицы:       — Думаешь, что ты сама красотка?!       — Точно посимпатичнее тебя и твоих дружков.       Сикер заметил, что Шоквейв немного опустил антенны, а потом резко поднял их обратно.       — Советую вам сейчас помолчать, — сообщил он, а потом начал ощупывать повреждение, вынудив раненого громко вскрикнуть. — Терпи.       — Не могу!       — Если хочешь, можем прекратить ремонт.       Ученый начал рыться в ящике:       — У вас здесь нет обезболивающего.       — Знаю, я не нашел его...       Шоквейв снова провел когтями по сломанным приводам, на этот раз практически не надавливая. Будто таким своеобразным образом пытаясь успокоить больного. Хотя, скорее всего, ему было все равно. Старскрим всегда ощущал сильнейшее напряжение, находясь рядом с бесчувственными кибертронцами. Возможно, потому что зависел от чужих эмоций. Поэтому он и пытался постоянно привлекать к себе внимание.       Наконец не-медик приступил к операции. Все же он даже не пытался действовать мягко, чтобы свести к минимуму мучения своего подопытного, то есть, простите, пациента.       Вскоре ученому начал помогать Саундвейв, чтобы просто удерживать сикера на месте. Вот он уже реально пытался успокоить его, чему Старскрим был безмерно благодарен. И все же это никак не спасало от невообразимой боли в одном из самых нежных мест на корпусе.       Бывший связист положил голову раненого себе на колени и начал гладить ее. Как же пациент был рад, что кому-то не абсолютно плевать на его состояние. И все же он понимал, что этот тихоня так ласков с ним только потому, что они слишком мало знакомы.       У сикера вообще практически не было друзей за всю его жизнь. Были те, кто пытался наладить с ним хорошие отношения, но чем дальше бывший командующий продвигался по службе, тем меньше таких ботов становилось. Десептиконским офицерам не до этого. К тому же, мало кто был готов стерпеть характер Старскрима, особенно если узнать его получше. В частности, когда он стал старше и старые проблемы из-за нескончаемых лишений, страхов, унижений и травм становились гораздо острее.       Но все равно сикера было трудно назвать полнейшим эгоистом, пусть все окружающие были абсолютно точно уверены в этом. Как минимум, ему было не плевать на чужое мнение. Когда-то ему хотелось, чтобы его любили, потом - чтобы им восхищались, а после - чтобы его боготворили. Старскриму было очень больно возвращаться в реальность, где вместо этого все испытывали к нему в лучшем случае отвращение, а в худшем — откровенную ненависть. Но тяжелее всего бывший командующий переживал из-за тотального безразличия.       Тут Шоквейв резко остановился. Это сразу же напрягло пострадавшего. Ученый немного покопался во внутренностях пациента, затем повернул голову на него, потом снова на рану, а после снова на напряженную рожу бывшего командующего.       — Чего ты ждешь? — выпалил авиатор, поняв, что не получит объяснений.       — Не думал, что ты... Фемка, — в голосе ученого не было ни намека на удивление, но все равно он от чего-то казался растерянным.       А Старскрим напрочь завис на несколько микроциклов. Но после его фейсплейт до красна раскалился от возмущения:       — Какого шарка ты об этом сказал при всех?!!! — сикер был вне себя. Тут он почувствовал, как его голова ударилась об пол. Саундвейв резко встал, видимо испугавшись внезапной вспышки гнева у товарища.       А тот сгорал от бессильной ярости.       — Я могу больше не продолжать ремонт, раз ты так реагируешь на все.       — Заткни энергоприемник!!! — срываясь, закричал раненый. На его глазах выступил омыватель. — Проклятье...       Сикер, начав всхлипывать, вскоре вконец разрыдался.       Он не переставал посыпать ученого оскорблениями, обвиняя его во всех смертных грехах.        Омыватель не мог замёрзнуть на перегревшемся чуть ли не до точки плавления металле.       А все остальные просто молча наблюдали за этим спектаклем.       Старскрим чувствовал себя просто кошмарно. Его опять унизили, и на этот раз совершенно ни за что.       — Ты же должен был об этом знать! — наконец смог выговорить раненый.       — Нет. Я знал, что ты активировался не таким, как было запланировано, но мне не доложили, что у тебя поменялся пол из-за корректировок в настройках... Я должен был об этом узнать. Видимо, сотрудники лаборатории испугались того, что эксперимент вышел из-под контроля. Только... Как это возможно?       — Какого Юникрона у вас из-под контроля выходит активация кибертронцев?! — Старскрим начал успокаиваться, но в нем все еще бурлила злоба. Тут он снова горько расплакался.       Со стороны за этим безмолвно наблюдали Саундвейв и Арси. Они оба были шокированы внезапным заявлением Шоквейва и при этом испытывали страх перед сильной истерикой пострадавшего.       — Успокойся.       — Даже не подумаю! Это ты всегда спокоен, какой бы шлак не случился!!! Я не собираюсь становиться мертвой внутри безэмоциональной машиной, не способной существовать в отрыве от своих исследований! Мне сейчас очень хреново! И я не буду сдерживаться!!!       — Хорошо. Скажешь, когда можно будет продолжить операцию.       Шоквейв начал ждать. Но Старскрим и не собирался успокаиваться. Только начинало казаться, что он приходит в себя, как тут же происходила новая истерика.       Он опять унижен и при этом настолько сильно. Сикер слишком долго и упорно скрывал эту особенность, и она всплыла таким нелепым способом сразу перед тремя ботами. Арси же растреплет об этом всем автоботам...       Бывший командующий покосился на фемку. Та заметила этот взгляд и нахмурилась.       Тут Старскрим почувствовал прикосновение к запястью и, дернувшись, резко обернулся. Шоквейв снова взял раненого за руку.       Сикер совсем не понял, к чему это было. А ученый и не собирался объяснять. Он просто держал своего пациента.       Кажется, он рассматривал его ладонь, но все равно это было как-то слишком странно. Этот одноглазый вообще странный тип. Вроде все его действия всегда подвержены холодной логике, но либо эта логика очень извращенная, либо на самом деле не всегда и некоторые вещи он делает просто так.       — Я должен был знать, — наконец произнес Шоквейв. — Это слишком ценные научные данные...       Постепенно агрессивные всхлипы стали сменяться болезненными постанываниями.       — Все, успокоился?       — Просто закончи свою работу. Ты заставляешь ждать Саундвейва.       Тихоня сейчас вжался между двумя каменными выступами, дрожа от холода. Арси же переместилась на другой конец пещеры, лишь бы быть подальше от своих попутчиков. Открытой враждебности она не проявляла. Видимо, здравый смысл или страх перебороли желание лезть на амбразуру против трех очень опасных противников. Правильно, она должна быть благодарна их милости...       Старскрим начал думать над тем, насколько хорошая идея попробовать переманить ее на свою сторону. Кадр не слишком ценный, но раз она до сих пор жива, то что-то из себя да представляет.       Шоквейв подтормозил еще некоторое время. Видимо, информация о том, что он не знал даже пол одного из результатов своих экспериментов, сильно загрузила его.       Наконец он отпустил руку своего подопытного и продолжил операцию. Раненого сейчас никто не держал, но он слишком устал, чтобы сопротивляться.       К тому же... Возможно, его измученный процессор начал ловить глюки, но, кажется, ученый начал кромсать подопытного осторожнее.       Старскрим знал, что это существо не испытывало жалости ни к фемкам, ни к обычным ботам, ни к кому. Для него это всего лишь предмет исследований. Но тогда что с ним происходит?       Наконец ремонт был закончен.       — Я сделал все, что позволяло имеющееся оборудование. Ты еще не полностью здоров и есть шанс, что не сможешь восстановиться без дальнейшего лечения.       Сикер попробовал сесть. Живот выглядел целым, но все еще страшно болел. Кажется даже, что его стало крутить сильнее, чем до этого.       — Ты должен передо мной извиниться, — выдавил бывший командующий, давясь омывателем.       — Как хочешь. Извини.       Шоквейв встал в полный рост, а Старскрим поежился от страха, пялясь на угрожающую фигуру ученого.       — Недостаточно! Ты плохо провел операцию, я не могу идти. Неси меня на руках! — добавил он после для большей убедительности. — Саундвейв не позволит, чтобы кто-то из нас умер, а его напрягать нельзя. Он и так занят тем, что ловит сигнал!       Сикер с надеждой покосился на товарища. Тот перевел взгляд с одного бота на другого, а потом неуверенно кивнул.       — Твои доводы... Логичны... — наконец решил безголовый. Но сделал он это без лишнего энтузиазма.       Шоквейв снова опустился на колени, взял злорадно хихикающего Старскрима на руки, а потом тяжело поднялся.       Бывший командующий невольно заелозил, чтобы устроиться поудобнее. Из-за крыльев он не мог нормально упереться, и его спина сильно свешивалась. Чтобы избавиться от неудобств, сикеру пришлось манипуляторами схватиться за плечи ученого и так повиснуть.       Бывший командующий понял, что начинает перегреваться от смущения, но все же это было гораздо лучше, чем ползти пешком.       Шоквейв сделал несколько шагов, после зачем-то констатировав:       — Не сильно тяжелее, чем обычно.       У раненого снова свело живот, но на этот раз из-за внезапного волнения. Чтобы не застонать, он уткнулся фейсплейтом в массивную грудь ученого. Так по обонятельным датчикам еще сильнее ударил его запах. Сразу же в процессоре возникли неприятные ассоциации с бесконечными туннелями темных медблоков.       Наконец процессия снова двинулась в путь. А Старскрим тихо получал удовольствие от мысли, что всем приходиться топать своими короткими лапками, а его, как благородную особу, несут на манипуляторах.       Сикер все еще боялся Шоквейва, пусть и знал, что пока ему ничего не угрожает. Слишком нагоняли жути его внешность и поступки. И все же раненый после этой операции стал немного более расположен к одноглазому. Скорее всего у него просто разыгралось воображение, но ему показалось, что в этом существе есть что-то помимо холодной расчетливости.       Дезертир все еще был намерен завербовать его в свои ряды. Он понимал, что без кадра, разбиравшегося в медицине, долго не протянет.       Было бы проще переманить Нокаута, но... Сикера сразу же передернуло от мысли об этом недоразумении. Ему точно нельзя доверять свое здоровье.