Потомки первых

      Если бы у Драгомиры был выбор, то она бы предпочла не просыпаться. Однако боль, которую она испытывала, была настолько сильной, что игнорировать ее не представлялось возможности даже во сне.       Голова ныла так, будто в черепной коробке взорвалась бомба, набитая стеклом и гвоздями. И даже малейшее движение глаз под закрытыми веками сопровождалось острым покалыванием, в ответ на которое ее тело реагировало слезами.       Причина этих симптомов была знакома ей не понаслышке: Круциатус. Судя по всему, на минувшей тренировке Николай не сумел использовать Непростительное должным образом, и отец решил дать ему наглядный урок, лично занявшись Драгомирой. Если это так, то ее брат наверняка места себе не находит от чувства вины.       Несколько капель друг за другом упали с неба, с отчетливым стуком разбиваясь о железный карниз окна и предупреждая о скором начале дождя. По прошествии пары минут на улице разразился настоящий ливень, который разогнал всех тех, кто вышел на прогулку, по домам. Февральский ветер, пробравшийся в комнату через щель подъемного окна, всколыхнул тюлевую занавеску, будто заблудшая душа призрака, пытающаяся привлечь к себе внимание.       В такую погоду впору было накрыться теплым одеялом с ног до головы и погрузиться в сон. Драгомира не собиралась отказывать себе в данном удовольствии, поэтому потянулась к тумбочке, чтобы поскорее выпить заживляющее зелье и отправиться на боковую. Однако заветный бутылек под руку так и не попался.       Сделав над собой усилие, девушка приоткрыла веки, которые по ощущениям весили не меньше пары килограммов каждое. Ее взгляд безучастно блуждал в приятной для глаз темноте, но ровно до того момента, как привыкнувшее ко мраку зрение зацепилось за несколько бумажных пакетов, стоящих рядом с платяным шкафом. Слабый свет, льющийся через окно, падал на выведенную витиеватым подчерком надпись «Магазин мисс Малкин».       Эта незначительная деталь спровоцировала цепную реакцию, в результате которой она вспомнила, где находится и по какой причине здесь оказалась. Ошарашенная воспоминаниями, хлынувшими в голову бурным потоком, Драгомира приподнялась на локтях, в ответ на что в ее висок точно прилетела невидимая стрела, пронзившая голову насквозь.       Скрипя зубами она прислонилась спиной к резному изголовью кровати и опустила руку между грудей, чувствуя каждое биение сердца, скованного тревогой. Волнение это было отнюдь не беспочвенным: она совершенно не помнила, как уснула и где вообще была после того, как прочитала письмо, отправленное мистером Спенсером.       Этот временной промежуток был охвачен густым туманом, сквозь который звуки доносились искаженно, а материальные образы представлялись неясно. Иными словами, девушка была лишена возможности достоверно воспроизвести в сознании часть воспоминаний, связанных со вчерашним днем.       Собственное отражение, увиденное в зеркале над раковиной, привело Драгомиру в ужас. Будучи не готовой к такой картине, она отпрянула на шаг и чуть было не налетела на дверь ванной комнаты. Глаза смотрящей на нее в ответ девушки были налиты кровью, отчего зрачки казались зелеными островами, со всех сторон омываемыми багровым морем.       Открывающиеся подробности делали ситуацию все более странной и укрепляли убежденность в том, что с ней приключилось что-то очень и очень плохое. На долю секунды Драгомира допустила вероятность того, что ее могли похитить люди почившего Двэйна Хантмена, явившиеся по ее душу во имя отмщения за их главаря. Но будь это так, она бы не отделалась одними лишь утерянными воспоминаниями и Круциатусом, о котором свидетельствовали головная боль и лопнувшие на глазах сосуды.       В надежде хоть немного прояснить ситуацию Драгомира спустилась на первый этаж «Дырявого котла» и, замерев на последней ступеньке лестницы, окинула взглядом наполовину заполненный посетителями зал в поисках Тома.       — За Мерил! — торжественно произнес мужчина, высоко поднимая деревянную кружку, до краев заполненную ароматной медовухой. Лысина в совокупности с густыми усами, далеко посаженными глазами и грушевидной фигурой делали его похожим на моржа, одетого в свитер и классические брюки.       — За Мерил! — хором поддержали его остальные люди, явившиеся на праздник.       На их составленных в ряд столах было столько еды, что между тарелками с блюдами и кувшинами с напитками с трудом просматривалась скатерть. Можно было даже не сомневаться в том, что визит этих гостей принесет Тому прибыль, соизмеримую с недельной выручкой «Дырявого котла».       Хозяин заведения, кстати сказать, в это время находился за барной стойкой и мило ворковал с Марией Малкин, сидящей по обратную от него сторону. Девушка кокетливо улыбалась ему, накручивая на указательный палец прядь рыжих волос, и ни на мгновение не отводила от него взгляд, ловя каждое слово, срывающееся с губ юноши.       Как бы Драгомире ни хотелось нарушать их идиллию, она все же спустилась с лестницы и, потирая пульсирующие виски, направилась прямиком к барной стойке.       — Мария, Том, — поприветствовала она их и сдержанно кивнула, — простите, что влезаю в ваш разговор, но у меня есть одно дело, не требующее отлагательств.       Парочка тут же отстранилась друг от друга, как влюбленные подростки, пойманные взрослыми за поцелуями в укромном углу. При виде этой картины Драгомира с трудом удержалась от того, чтобы не улыбнуться и тем самым не вогнать молодых людей в еще большее смущение.       — Конечно, что случи… — запнулся на полуслове Том, стоило ему посмотреть на Драгомиру, — Мерлин, что с твоими глазами?       Последовав его примеру, Мария подняла взгляд и моментально обомлела.       — Как раз об этом я и хотела поговорить. Кажется, со мной приключилось что-то плохое, и ты можешь быть единственным, кто в состоянии пролить свет на ситуацию. Не мог бы ты уделить мне несколько минут своего времени? — попросила об услуге Драгомира, завуалированно намекая на приватный разговор.       — Конечно он уделит, — ответила за него Мария, попутно подгоняя молодого человека жестом руки.       Даже не думая возражать, Том вышел из-за барной стойки и увлек Драгомиру в тихий угол, придерживая за локоть. Как только он убедился, что никто из присутствующих в заведении гостей их не подслушивает, то сразу же спросил:       — В чем дело? На тебя кто-то напал?       — В том то и дело: я не знаю. Вернее, не помню, — поправила она саму себя, растерянно пожимая плечами. — После того, как я трансгрессировала из «Дырявого котла», мне будто память отшибло.       — Может, на письме были какие-то чары? — небезосновательно предположил Том, сосредоточенно потирая подбородок, покрытый легкой щетиной.       — Нет, не думаю: отправивший его человек не стал бы вредить мне, — без капли сомнения ответила Драгомира, вставая на защиту мистера Спенсера. В ее глазах он был порядочным человеком, который ни за что в жизни не сотворил бы такое. — Ты, случаем, не помнишь, во сколько я вчера вернулась?       Том уже открыл было рот, чтобы утолить ее любопытство, как вдруг замер и нахмурился, сводя соболиные брови к переносице. Со стороны это выглядело так, будто он ни с того ни с сего решил посчитать в уме произведение двух пятизначных чисел, возомнив себя гениальным арифметиком.       — Честно говоря, нет, не помню. Наверное, я обслуживал какого-то посетителя и не заметил, как ты прошмыгнула на второй этаж.       — Вероятно, — после небольшой паузы произнесла Драгомира, в действительности не соглашаясь с его предположением.       То, в какой ступор он впал, обратившись к собственным воспоминаниям, натолкнуло на мысль о том, что не только Драгомира со вчерашнего вечера страдает амнезией. Вот только она не совсем понимала, при каких таких обстоятельствах владелец «Дырявого котла» мог стать свидетелем злодеяния, которое так старательно заминалось его главным актором.       — Спасибо за помощь и прости, что побеспокоила, — сочла нужным поставить точку Драгомира.       Том был хорошим человеком, поэтому ей не хотелось втягивать его в опасную игру, в ходе которой он мог серьезно пострадать или, того хуже, погибнуть. Раз он ничего не помнит, то пусть так оно и остается, а она уж сама докопается до правды во что бы то ни стало.       — Ты не побеспокоила меня, — совершенно искренне заверил Том. — Если узнаешь что-то, то не бойся обратиться ко мне за помощью. Боец из меня, конечно, никудышный, но помогу, чем смогу.       Тронутая его заботой, Драгомира попрощалась с юношей и покинула «Дырявый котел» через парадную дверь. Час на дворе стоял поздний, но она все-таки не теряла надежды застать мистера Спенсера на рабочем месте.       Дождь постепенно стихал, превращаясь в мелкую морось, поэтому Драгомира ограничилась накинутым на голову капюшон мантии и взяла курс на аптеку «Слизень и Джиггер», расположенную рядом с Гринготтсом. Мерзавец, использовавший на ней Круциатус, уж точно не напоил ее заживляющим зельем, пока она была в отключке. Стало быть, позаботиться о пострадавшем здоровье ей предстояло самой.       — Черт побери, — угрюмо буркнула Драгомира себе под нос, напрасно дергая запертую дверь аптеки.       Табличка, закрепленная с обратной стороны, оповещала посетителей о том, что сегодня «Слизень и Джиггер» вынужденно закрылась раньше положенного срока для проведения ревизии.       Расхаживая взад-вперед, Драгомира перебирала один вариант за другим, думая над тем, как лучше всего поступить в сложившейся ситуации. Ни одно лекарство, продающееся в магловской аптеке, не могло помочь ей должным образом, а значит оставалось лишь одно — приготовить зелье самостоятельно. Вот только для этого требовалось купить не только приличное количество необходимых ингредиентов, но и котел для варки. Ну потратить пару часов жизни, конечно же.       — Род, за что мне все это, — обратила она вымученный взгляд к небу.       Случайный прохожий, которым оказался молодой мужчина по имени Гаррик Олливандер, счел нужным остановиться и сообщить ей о том, что на другом конце Косой аллеи находится магазин «Зелий Джея Пепина», который, в отличие от конкурентов, работает круглосуточно и без выходных.       — Вы неместная, — скорее констатировал он, нежели спрашивал. Удивительно, что ему потребовался лишь один пристальный взгляд отливающих серебром глаз, чтобы это понять. — Ни за что не прощу себе, если не провожу вас. К тому же, по счастливому совпадению, я и сам держу путь к мистеру Пепину за снадобьями для моего дедушки. Ну же, идемте, я совсем не кусаюсь, — зазывно улыбнулся мужчина, жестом руки приглашая Драгомиру следовать за ним.       На протяжении всего пути Гаррик с энтузиазмом рассказывал спутнице о семейном бизнесе, которым Оливандеры занимаются аж с трехсот восемьдесят второго года до нашей эры. При упоминании о том, что именно они считаются лучшими изготовителями волшебных палочек в Великобритании, в его голосе слышались отчетливые нотки гордости за своих предков, заслуженно удостоившихся такого почетного звания.       Как только они переступили порог магазина мистера Пепина, внимание Гаррика сразу же переключилось на хозяина, справившегося о самочувствии его деда. Судя по размеру пакета с собранными лекарствами, проблемы со здоровьем у Оливандера-старшего были нешуточные.       Из приоткрытой двери соседнего помещения доносилось приглушенное бурление варящегося в котле зелья, сопровождаемое сладким ароматом, который быстро распространялся по торговому залу. Он был настолько сильный и приторный, что вызывал приступ удушья, однако на мистера Пепина и Гаррик, кажется, не действовал.       Отыскав рябиновый отвар, который обладал теми же лечебными свойствами, что и нужное ей зелье, Драгомира взяла с полки пару флакончиков из темного стекла и отправилась прямиком к хозяину магазина.       — Если вдруг захотите приобрести волшебную палочку, то двери нашей лавки всегда открыты для вас, — расплатившись с мистером Пепином, Гаррик вытащил визитку из кармана вязанного кардигана, который был велик ему на пару размеров, и протянул ее Драгомире. — Был рад знакомству и, надеюсь, до скорой встречи.       Вежливо склонив голову, он покинул магазин и сразу же трансгрессировал, исчезая из поля зрения.       На белом плотном картоне прямоугольной формы, который Драгомира держала в руках, значилось: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Древко, изображенное поверх надписи, изредка ударяло по заглавной букве «О», вызывая при этом столп искр.       Она едва ли собиралась менять свое кольцо на палочку, однако выкинуть визитку так и не смогла: рука не поднялась. Спрятав ее в карман мантии, девушка вытащила несколько золотых монет и протянула их мистеру Пепину в качестве оплаты за рябиновый отвар.       — Одну минуточку, — попросил мужчина и вышел из-за прилавка, направляясь к стеллажам с зельями. По возвращении он вручил Драгомире бутылек с пипеткой и немного смущенно указал на свои глаза, поясняя, — это должно помочь. Закапывайте раствор два раза в день по одной капле в каждый глаз на протяжении четырех дней.       — Спасибо, — благодарно улыбнулась Драгомира и невольно отвела взгляд, испытывая дискомфорт от сочувствующего выражения лица мистера Пепина.       Выйдя из магазина, она сразу же опустошила один из флакончиков с рябиновым отваром, после чего выкинула его в единственную увиденную урну, находящуюся через дорогу.       Более не собираясь откладывать встречу с мистером Спенсером в долгий ящик, девушка приготовилась трансгрессировать, как вдруг свет в уличных фонарях неспокойно замигал, а после и вовсе погас, погружая улицу во мрак. Но на этом странности не закончились: невесть откуда взявшийся ветер буквально атаковал ее со спины и был таким холодным, что пробирал до костей.       Пряди ее спутались перед лицом, образовывая непроглядный кокон, а мантия и вовсе слетела бы с плеч, если бы не застежка на шее. Драгомира спешно заправила волосы под ткань и накинула капюшон, настороженно оглядываясь по сторонам и готовясь в любую секунду отразить нападение. В свете последних событий у нее ощутимо обострилась паранойя, которая в данный момент во всю била в тревожный колокол.       Ее внимание привлек шум ботинок, тяжело ступающих по влажной после дождя дороге. Шествующий Драгомире навстречу человек ростом был не меньше метра девяносто и широк в плечах. Тело его окутывала темная мантия, а лицо скрывала белая маской с вытравленными на ней узорами. Но больше всего пугало то, что сквозь прорези для глаз у него виднелись две пустые черные глазницы.       Если бы смерть имела физическую оболочку, то выглядела бы она именно так и никак иначе.       Остановившись на полпути, незнакомец в последний раз взглянул на Драгомиру, после чего скрылся в переулке, тем самым побуждая девушку начать преследование.       Борясь с разумным желанием дать деру в диаметрально противоположном направлении, она все же пошла у него на поводу, попутно прокручивая в голове известные ей боевые заклинания.       — Люмос, — прошептала Драгомира, оставив праздные попытки разглядеть хоть что-то в темноте, заполнившей пространство между двумя домами.       От этого места за версту разило ни с чем не сравнимым запахом опасности, который успешно отпугивал трусов и будто магнитом манил тех, кто вечно искал острых ощущений и возможности продемонстрировать окружающим свою смелость, соизмеримую с глупостью.       Холодное свечение Люмоса охватило кисть ее руки, вызывая легкое покалывание и частично разгоняя мрак, скрывающий в себе Смерти подобную фигуру.       Собравшись с духом, Драгомира не глядя ступила в лужу, слыша, как мутная вода, угодившая под подошву ботинка, расплескивается во все стороны. Шаг за шагом она углублялась в переулок, внимательно изучая каждую мелочь, попадающуюся на глаза. Однако в конце пути ее не встретило ничего, кроме высокой кирпичной стены, перелезть через которую было не под силу даже человеку с ростом под два метра.       «Должно быть, какой-то обитатель Лютого переулка забрел на Косую аллею и решил нагнать ужаса на местных, посчитав это забавным», — попыталась успокоить она саму себя.       Намереваясь вернуться на главную дорогу, Драгомира без задних мыслей развернулась всем телом и вдруг грудью уперлась в кончик волшебной палочки.       — Остолбеней, — приказал мужской басистый голос, принадлежащий фигуре в маске.       В ответ на это под кожей Драгомиры вспыхнуло красное свечение, парализующее все мышцы до единой. Она покачнулась на месте, готовясь упасть навзничь в лужу, но рука незнакомца, скрытая под кожаной перчаткой, грубо схватила ее за застежку мантии, закрепленную в области шеи, и потянула на себя.       Драгомира привалилась к нему, как беспомощная марионетка, которая в любой момент могла пасть к ногам кукловода, если он того пожелает.       Мужчина чересчур резко стянул ее кольцо с руки, отчего острые края украшения чуть ли не до крови царапнули тонкую девичью кожу. Жжение, охватившее тыльную сторону ее указательного пальца, свидетельствовало о том, что в скором времени на коже появится покраснение.       В следующий момент они трансгрессировали, и неосвещенный переулок сменился лесной поляной, со всех сторон окруженной могучими деревьями с голыми ветвями. Высоко над их головами сияла полная луна, скрытая за неспешно проплывающими по небу облаками.       Фигура в маске без лишних церемоний отбросила от себя Драгомиру, и та боком упала на сырую траву, в кровь царапая щеку об острый камень, торчащий из земли.       Казалось, мужчина вот-вот прикончит ее и оставит гнить в этой Родом забытой дыре. Но все, что он сделал — снял с нее заклинание полной парализации тела и, обернувшись черным скоплением дыма, умчался в сторону деревьев, сливаясь с опустившейся на лес темнотой.       Мгновением позже в небо ударил желтый искрящийся луч, и над поляной образовался полупрозрачный барьер, чья поверхность шла рябью подобно водной глади во время ветреной погоды.       Пролетающая мимо птица не успела вовремя сменить курс и с размаху налетела на зачарованную преграду. Из ее крохотного тельца вырвался душераздирающий крик, совершенно не похожий на обычное воркование, и она замертво упала, теряясь в ветвях ближайшего дерева.       Став случайной жертвой обстоятельств, эта птица на собственном примере показала Драгомире, что произойдет с ней, если она осмелится хотя бы даже прикоснуться к барьеру.       От мыслей о своем незавидном положении ее отвлек протяжный вой, который ежесекундно становился все громче. Вскоре между деревьями вспыхнули две пары янтарных глаз, и вокруг повисла гнетущая тишина: обитатели леса в ужасе попрятались по своим норам, чтобы ненароком не оказаться на пути у чудовищ, бродящих под покровом ночи.       Одно из них между тем вышло на свет, являя взору Драгомиры свое сгорбленное тело, покрытое темным мехом. Она бы решила, что это простой волколак, если бы не одно «но»: контуры его время от времени расплывались в дымке, словно существо было соткано из легкой, практически невесомой материи. Но, несмотря на это, стоило ему с животным ревом замахнуться и нанести режущий удар по стволу дерева, как во все стороны полетели щепки, а в коре остались рваные следы глубоких царапин. Его когти были столь же острые и смертоносные, как и у настоящего волколака.       Опустившись на все четыре лапы, создание издало утробное рычание и прыгнуло навстречу жертве, скаля зубы, внешне похожие на бронебойные наконечники для стрел.       Драгомира инстинктивно подалась в сторону, чувствуя, как подошва ботинок скользит по размокшей от недавнего дождя земле. Она намеревалась поразить врага убивающим заклятием, как вдруг вспомнила, что человек, бросивший ее здесь на произвол судьбы, прибрал к рукам ее волшебную драгоценность.       Вовремя сделав кувырок вправо, Драгомира ушла от когтистой лапы, которая со свистом рассекла воздух в том месте, где еще недавно находилась ее шея. Однако, продолжая избегать прямого столкновения с врагом, она лишь больше раздразнила его внутреннего охотника, жаждущего крови.       С громоподобным рыком чудовище снова кинулось на нее и на сей раз опрокинуло навзничь. Из его распахнутой пасти до того сильно разило мертвечиной, что можно было подумать, будто по дороге сюда зверь разворотил с десяток кладбищенских могил и полакомился гнилой плотью лежащих в них трупов. Слюна, капающая с его белоснежных клыков, при контакте с кожей вызывала ощущения, схожие с теми, которые Драгомира испытала бы, отхлестав себя крапивой по лицу.       Выждав подходящий момент, она со всей силы лягнула врага ногами в нижнюю часть живота, вынуждая попятиться и жалобно заскулить на манер побитой дворняги. Выигранного времени хватило, чтобы призвать запечатленное на коже оружие и метнуть один из топоров в покрытую мехом грудь.       После смертельного ранения тело чудовища обернулось дымом, который расползся по сырой земле густыми клубами. Где-то под этой плотной завесой лежал боевой топор, камнем рухнувший вниз в тот самый момент, когда окружающие его ребра и мясо буквально растворились в воздухе.       Однако радоваться победе было рано: из чащи леса ей навстречу крался второй волколак. Остановившись в десяти метрах от Драгомиры, он опустился на передние лапы и поскреб когтями землю, оставляя в ней глубокие борозды. Вышедшая из-за облаков луна заворожила его, и зверь, не в силах противиться своей природе, издал протяжный вой, который стал сигналом к началу второго раунда.       Драгомира пулей рванула за вторым топором, периферийным зрением следя за фигурой стремительно несущегося на нее чудовища. Стоило ей поднять с земли оружие, на лезвии которого поблескивали мелкие капли воды, как левая рука взорвалась адской болью. Глаза в тот же миг закатились, рассудок помутился, а из горла вырвался истошный крик, услышав который птицы вспорхнули с ветки находящегося за барьером дерева и улетели в неизвестном направлении.       Навалившись на нее всем телом, волколак опрокинул Драгомиру на бок, отчего склянка с рябиновым отваром и бутылек с каплями разбились в кармане мантии. Осколки до крови впились в бедро, но принесенная ими боль сейчас казалась сущим пустяком.       Не ослабляя хватку, чудовище рывком дернуло девушку на себя, вынуждая ее завалиться на спину. При каждом его движении острые зубы разрывали мышцы и сухожилия в руке с такой легкостью, словно те были сделаны из тончайшей бумаги.       Когда звериные челюсти, больше напоминающие захлопнувшийся капкан, наконец разжались, волколак вплотную прижался носом к ране и сделал глубокий вдох, наслаждаясь ярким ароматом свежей крови. Не сдержавшись, он несколько раз прошелся шершавым языком по разорванному рукаву Драгомиры, пробуя на вкус густую бордовую жидкость.       В горле першило, а единственными звуками, которые девушка могла из себя выдавить, были судорожные всхлипывания. Ненасытный волколак тем временем нарочито медленно облизал ее влажную щеку, смакуя в пасти солоноватые слезы, щедро приправленные болью и страхом.       Пока чудовище растягивало удовольствие, будучи уверенным в своей победе, Драгомира на ощупь нашла рядом валяющийся топор и крепко сжала деревянную рукоять в ладони здоровой руки. Свежий лесной воздух наполнил ее легкие, и она с полным ненависти криком всадила острие оружия в бок волколака. Она наносила один удар за другим до тех пор, пока враг не растворился в воздухе точно так же, как его предшественник.       Ее рука обессиленно опустилась на траву, и лезвие топора беспрепятственно вошло в рыхлую землю. Кровь продолжала вытекать из поврежденной артерии, провоцируя ухудшение самочувствия: голова кружилась, а перед влажными от слез глазами бегали мушки. Она знала, что если сейчас из леса выйдет очередной волколак, то ей едва ли хватит сил одолеть его, да еще и с такой серьезной раной. С большей вероятностью зверь разорвет ее на мелкие кусочки, даря долгую и мучительную смерть.       Окружающий поляну барьер неожиданно рассыпался в мелкую крошку, которая, не успев осесть на землю, сгорела в пламени подобно метеорному потоку.       «Я свободна», — ошибочно предположила Драгомира, наблюдая за чернильным небом, более не скрытым от ее глаз полупрозрачным куполом, который отливал желтизной.       — Подними ее, Раинер, и нанесем визит семейству Малфой, — отдал приказ остановившийся у ее ног мужчина.       Полная луна выхватила его фигуру из тьмы, подсвечивая контуры тела мягким холодным светом. Однако, как ни пытайся, Драгомира не могла рассмотреть его лицо.       — Как прикажете, мой Лорд, — тот самый человек в мантии и маске с легкостью подхватил ее тело на руки и прижал к груди. Его глазницы, кажущиеся пустыми, ненадолго задержались на рваной ране Драгомиры, после чего незнакомец, понизив голос до полушепота, сказал, — то-то Антонин обрадуется: он один сделал ставку на то, что ты выживешь, русская.